Развивающие поездки

Александр Таубин
На старости лет вспоминаются эпизоды раннего детства.  Мой папа на самом деле был настоящим ученым. Он уходил на работу ни свет, ни заря, а возвращался довольно поздно. Так было принято в те годы. Тогдашняя система требовала самоотречения. Если учесть, что, не помню до какого года, не работали только в воскресенье, то, понятно, что ему не хватало времени и было не до меня. Отец был безмерно рад, что растет отпрыск, очень похожий на него в детстве и, вроде бы, с соображением. Время от времени, когда была возможность, он занимался мною и старался меня развивать.. Помню, как в 5 лет он повел меня на спектакль «Мальчик с пальчик». Если вы не забыли, там орудует страшный Людоед, который ест маленьких деток и всю пьесу собирается съесть героя пьесы и всех остальных деток в сказке.  Ну и повел тогда меня отец на, как было заявлено, "детский спектакль". Результат же получился ему неведомый. Сидя в зале, я логически продлил замысел пьесы и предположил, что этот страшный человек не ограничится в своих замыслах и захочет так же съесть и мальчиков, сидящих в зрительном зале. Но, рядом сидел мой папа, самый авторитетный и сильный на свете, и я досидел  до конца, хотя хотелось убежать. Слава богу, пьеса подошла концу и никого не съели. После того как вышли в фойе я перестал бояться и сразу повеселел. Но, тут мой нестандартный папа предложил мне увидеть Людоеда. Этого мне совершенно не хотелось, но я также не хотел показаться трусом и кивнул ему, будучи уверен, что ничего не получится и великан где-то далеко, как и сказка, из которой он вышел. Отец же повел меня за кулисы и, к моему ужасу, там, в кресле восседал тот самый страшный и громадный Людоед, который внушал ужас всем детям, сидевшим в зале и мне. Тут, если бы у меня был хвост, он был бы поджат между ног, как это иногда бывает у пёсиков, когда они очень боятся.  Отец, несмотря на всё плохое, что говорилось о Людоеде, почему-то очень весело с ним беседовал, а я ничего не слышал из этого разговора, а только пытался сообразить, кто сильнее папа или Людоед. От этого для меня тогда очень многое зависело. Не верил я улыбающемуся Людоеду. Наконец, они закончили беседу, и мы, к моему счастью, покинули это неуютное место. Не я один тогда сильно струсил. Похожая история, как я потом узнал, произошла с одним теперь выдающимся писателем и в те же годы. Он описал её в своем автобиографическом произведении. Ему было не пять,как мне, а четыре года и он был не с папой, а с бабушкой. Малыш не смог усидеть до конца и удрал из зала. Бабушке пришлось броситься за внуком в фойе. Что касается дальнейшего, то всей своей последующей жизнью этот писатель доказал, что он является чрезвычайно мужественным человеком. Кстати, этот спектакль показывают и по сей день. Новые поколения детишек борются с желаетем убежать с представления. А взрослые не понимают.
Еще одна  развивающая поездка, уже лет в семь, была в Эрмитаж. Там много отличных мест, например, где павлин или любимый мною тогда рыцарский зал. Отец же повел меня в зал древнего искусства, где вокруг стояли громадные, почти живые статуи, которые выглядели совершенно неприветливо. Если бы только статуи! Мы прямиком проследовали в зал, где лежала мумия  2000-летней давности. Мумия выглядела отвратительно, и тут задолго до Хичкока и прочих авторов жанра ужасов мне, будущему мемуаристу пришла в голову мысль, а не станет ли мумия живой. Поспала себе так пару тысячелетий и проснулась. Кто, особо, может помешать? После этого некоторое время меня в Эрмитаж было не затащить. Под разными предлогами я уклонялся от предложений приобщиться к высокому искусству, чем приводил в недоумение моих родителей. Впрочем, довольно быстро я сумел реабилитироваться.  Дети в младших классах основательно боялись много чего, а я смело давал делать себе уколы, не боялся молний и грозы и никогда не боялся темноты.