В середине июля так расслабились, что, казалось, конца лета не будет... Царила лень, перетекающая в солнечную плазму - ни думалось, ни спалось, ничего не хотелось, кроме холодных напитков с обломками цокающего льда. Оставалось купаться в утренне-свежем озере и загорать, загорать...
На фоне летних фруктов ярким пятном выделялся апельсин! Он бодро водрузился на прилавок, напоминая о чем-то сочном и капельно-радостном... Привлек внимание и куст клевера - нежно-сиреневый и настороженно-шарообразный. Он мирно рос на берегу озера, трепетно вглядываясь в небо и в глаза загорающих. Было обычно душно, по-июльски дымно и расплывчато.
Вдруг небо стало белесым, облака черными - все изменилось и перевернулось с ног на голову. В глубине клеверного шара образовалась воронка, из который вырывались чудовищные стрекозы и гигантские голуби. Они загремели жесткими крылами, захватив в свой полет муравьев, мух, бабочек и пчел.
Стало пыльно, жутко - небо упало на землю и заискрилось сизой тучей жужжащих вертолетов. Крылатая армия отталкивалась от земли, взмывала в смутное небо, грозно сталкиваясь, то с тучами, то с раскаленными камнями на берегу. Все спуталось-переплелось в гигантской спирали, образовав водно-пылевой тайфун, жаждущий уничтожить все живое. А "мирный клевер" дико хохотал, продолжая изрыгать потоки взбесившихся птиц и насекомых.
И только голубая стрекоза, спокойно наблюдавшая за устрашающей картиной, продолжала тихо сидеть на камне, перебирая воздух прозрачными крылами. Она легко взлетела к Солнцу и пренебрежительно посмотрела вниз, насмехаясь над психозом чокнутого клевера. Красотка вцепилась в апельсиновый диск светила и заблистала сапфиром голубых крыл, прорезавшим слепящими лучами пыльную нечисть театрализованной бури.
Вмиг все улеглось. Тайфун сдулся и недовольно утонул в озере, побурлив пару секунд для порядка. Клевер застыл в своем шарообразном мирке, деликатно извиняясь за наполеоновские замашки. И все потекло дальше в привычном шаре июльской жары под ледяное цоканье спасительных брызг апельсина!