Эти люди расстреляны не были, но их судьбы красочно дополняют коллективный портрет "политического преступника".
За "страшные" их деяния физического уничтожения не последовало. Но под самый корень они были подрублены, словно молодые елочки, вся беда которых в том, что родились и выросли в подлежащем рубке лесу. Никому они не были нужны, никому не мешали, просто, уничтожая всех подряд, человекорубы походя, привычно, одним взмахом топора срубили молодую поросль и предоставили воле судьбы тонкие пенечки: вырастут ли, смогут ли подняться - это их личное дело. Не отрастут после рубки - и тоже ладно.
В Харьковской области, в Писаревском районе есть село под названием Солдатское. Родились в том селе и там же, никуда не отлучаясь, жили ПАНОВ ТИХОН (14 лет), ПАНОВ ИВАН (15 лет) и ДМИТРИЙ РАКИТИН (16 лет).
Рано умнеют крестьянские дети при голодном детстве. К седьмому классу мальчики задавали себе вопросы наивные, но составляющие смысл жизни. Мальчики начинали думать, но только играли в жизнь. Ложь от правды отделять еще не могли.
А тут "Пионерская правда" объявила конкурс на лучшее литературное произведение. И друзья решили поддержать газетный почин. А поскольку самым значительным впечатлением короткой мальчишеской жизни был голод, этому и посвятил свои стихи четырнадцатилетний Тихон Панов. Написал, прочел друзьям. Стихи впечатляли. Решили создать литературный кружок, писать стихи и рассказы.
Это не прошло мимо директора школы. Сами же ребята рассказали ему о своих планах и были горды полученным одобрением. Старший товарищ посоветовал друзьям написать устав своей литературной организации, состоящей из трех членов, предложил несколько пунктов плана действий.
Имя директора известно, но называть его не будем. Потому что подозрения, даже самые крепкие, без доказательств остаются только подозрениями. Но все, что было известно директору, стало известно и НКВД.
28 октября 1937 года школьники Панов Ваня, Панов Тиша и Митя Ракитин сидели не за партой, а на скамье подсудимых. В обвинении было сказано, что в апреле 1937 года в школе села Солдатское они создали контрреволюционную организацию из 3 человек, возглавляемую самым младшим, четырнадцатилетним поэтом Пановым Тихоном. "На нелегальном собрании группы были разработаны программа и план. В них предусматривалось проведение антисоветской пропаганды, осуществление диверсионных актов. Кроме того, на уроках по изучению Конституции СССР выступали с ее дискредитацией, а также с дискредитацией мероприятий партии и правительства" (из приговора).
По этому обвинению взрослые дяденьки - судьи военного трибунала Харьковского военного округа - приговорили Панова Тихона Васильевича к 10 годам тюрьмы, Панова Ивана Моисеевича к 8 годам тюрьмы и Ракитина Дмитрия Макаровича к 5 годам тюрьмы.
Теперь пришла пора подробнее рассказать об их прегрешениях.
В плане "организации" троих учеников 7 класса предписывалось: "уничтожить журнал отметок 7 класса - выкинуть в уборную", "сделать мертвеца, показывать, чтобы народ ужаснулся и стал придумывать что к чему" (дословно из уголовного дела). Программа содержала еще несколько подобных же "актов".
Детская игра, которая трагично закончилась, не успев начаться. Даже классный журнал не успели выбросить в уборную заговорщики.
И только в 1989 году при дополнительной проверке выяснилось, что ребята были хорошими учениками, участвовали во всех мероприятиях, проводимых в школе, воспитывались в трудовых семьях, материально жили трудно, никаких антисоветских проявлений не допускали, а на уроках Конституции спрашивали о материальном обеспечении нетрудоспособных.
Хорошие были мальчишки. Умные, думающие, неравнодушные, чуткие к добру и злу. Как сложилась их судьба? Стал ли поэтом Тихон Панов? Чем стала тюрьма для трех мальчишек? Так хочется, чтобы они выстояли!
КОСОВА ВЕРА ГРИГОРЬЕВНА (16 лет), уроженка г. Ярцево Смоленской области.
Самый трагический роман можно написать об этой жизни. Найдись хорошее перо, многие поколения рыдали бы над этой судьбой, во всяком случае над той ее частью, что нам известна из скудного уголовного дела и материалов реабилитации. А ведь многого мы не знаем. Что было до этого злосчастного дела, что случилось с девочкой после того, как открылись перед нею лагерные ворота и выпустили ее в так называемую свободную жизнь. Ее, истощённую физически, надломленную морально величайшей несправедливостью, повидавшую море грязи и только капельку добра.
Десять лет лагерей! Да каких!
Лагеря приняли шестнадцатилетнюю девчушку, испуганную и голодную. Десять лет трудилась над нею лагерная жизнь и отпустила женщину под тридцать. Вся молодость, вся женская судьба и доля, время учебы, любви и радости прошли за колючим забором, под лай откормленных, не в пример заключенным, овчарок, под мат конвоиров, пьяных от самогона и беспредельной власти над бесправными и беззащитными девчонками.
Веру Косову не угнали в фашистский плен с оккупированной Смоленщины. Удалось пережить девчонке оккупацию, уцелеть. Один год оставался до великой победы, но без Веры победа не состоялась бы. Военная промышленность нуждалась в рабочей силе. Веру мобилизовали на оборонный завод в Челябинске и поехала она со Смоленщины в далекий, незнакомый город.
Приехала, устроилась кое-как, получила рабочую карточку и 4 апреля 1944 года приступила к трудовой повинности. А через месяц случилось несчастье.
1 мая у Веры Косовой, работницы оборонного завода, украли и продовольственные карточки, и документы. Старшее поколение помнит, что значили продовольственные карточки в сорок четвертом. Это были не талоны на сахар и водку, это были талоны на жизнь. Кто мог оказать ей помощь в чужом городе? Ни родных, ни знакомых. Несколько дней Вера еще держалась, потом слабеющие ноги сами принесли ее на вокзал и как-то она оказалась в переполненном вонючем вагоне, где колеса гулко стучали: мама, мама, хлеб, хлеб, дом, дом...
7 мая сняли ее с поезда, привезли в тюрьму. Кроме самовольного ухода с работы, ей вменили в вину контрреволюцию в военное время и 29 сентября 1944 года осудили к 10 годам лишения свободы с поражением в правах на 6 лет. Правда, без конфискации имущества. Справедливый суд правильно понял: не было у Веры никакого имущества и быть не могло.
Ровно год прошел со дня приговора. Отгремели победные салюты. Победители щедры и милосердны. Вот уже издан Указ "Об амнистии в связи с победой над гитлеровской Германией". Вера Косова согласно судебному решению от 28 сентября 1945 года освобождена от наказания со снятием судимости.
Наконец-то восторжествовала справедливость, скажет читатель. Зачем же было ахать по поводу десяти лет? Один год отсидела Вера Косова в лагере, а потом ее не только выпустили на волю, но и судимость сняли.
Да в том-то и дело, что нет! Трагедия девочки заключалась в том, что решение это, как сказано в официальном документе, "по вине органов исправительно-трудовых учреждений исполнено не было" (из дела).
Понимаете, не было исполнено решение об освобождении Веры Григорьевны Косовой, и она отсидела десять лет в лагерях, что называется, от звонка до звонка.
С 7 мая 1944 года по 12 апреля 1954 года длился этот ад и всю свою молодость провела за решеткой свободная по всем законам гражданка Республики Советов, все здоровье, все надежды оставила там. За целое долгое десятилетие никто - ни одна живая душа не вспомнила о девушке, о ее судьбе, не попыталась вмешаться. Да были ли живые души вокруг? Или без продовольственных карточек девочки сразу попадали в страну мертвецов?