Элл и Бурный океан

1.
Налетел теплый, озорной ветер, и Элл крепко вцепилась в лепесток гигантского василька. В голове пронеслась всего одна мысль: "Только бы не упасть!". До земли было метров десять – не меньше. И суетящаяся во дворе Фэй – в своей любимой оранжевой шапочке с ушками – напоминала с высоты эдакий сытный блинчик в черных башмаках. Но даже это сравнение не пробудило бы сейчас у Элл аппетита. Аппетит начисто пропал, когда перед глазами закачался, замелькал флюгер, установленный на конусовидной крыше домика.
«Пообедаешь, как только соберешь всю пыльцу, - говорила Эйри. – В прошлый раз жребий выпал мне, а сегодня твоя очередь».
Вот придумал же кто-то тянуть жребий! Кажется, теперь Элл не пообедает больше никогда в своей короткой и несчастной жизни.
Едва она вспомнила о том, как несчастна ее жизнь, ветер вмиг угомонился. Ему надоело забавляться с цветком гигантского василька, и он улетел восвояси.
- Ты там в порядке? – сложив руки рупором, крикнула снизу Фэй.
«Милая зелененькая травка! Как же хорошо, что я на тебя не грохнулась!» - облегченно вздохнула Элл. Поправила на голове фиолетовую совиную шапочку и махнула рукой, чтобы за нее не волновались.
Элл убедилась, что твердо стоит в синей корзинке василька, и посмотрела по сторонам. Знойное летнее небо сияло чистой голубизной, над яркой зеленью леса кружило несколько ворон, а в деревне, над домом старого пекаря, поднимался ароматный дымок.
С тех пор как Фэй приснился последний вещий сон и Фэйриэлл превратился в долину цветов-великанов, дела у жителей деревни пошли на лад. Земля принялась плодоносить с небывалой силой. Густо колосилась в полях пшеница, поспевали помидоры и огурцы, а гигантские цветы стали давать столько пыльцы, что у многих не закрывались кладовые. Ведь каждая частичка пыльцы была размером с ладонь.
«Я теперь три зимы голодать не буду! Вон какой урожай!» – хвалилась малышка Мэджи. Ее гигантская ромашка, желтая сердцевина которой обычно выгорала на солнце, побила все рекорды среди цветов-великанов.
- Эй! Чего ворон считаешь? – нетерпеливо крикнула Фэй. – Бросай пыльцу в ведро да спускай сюда!
Элл тряхнула головой, поморгала и втянула носом воздух. Действительно, что-то она зазевалась.
На ощупь овальные семена василька были точно бархат, а уж как пахло от них… Если бы в Фэйриэлле водились гигантские пчелы, не видать бы жителям пыльцы, как своих ушей.

Работа подошла к концу – пыльцой наполнили пять круглых бочек – и настало время обеда. Элл сидела за столом и размышляла о гигантских пчелах, пока Эйри раздавала сахарные блинчики. Блинчики были что надо, настоящий кулинарный шедевр. И всем показалось странным, что Элл не набросилась на них сразу же, как они попали на тарелку. Даже совёнок и носатый Будюп немного насторожились. Им перепало со стола, и они были рады-радёшеньки.
- Э-эй! Приди в себя! – потормошила подругу Фэй.
- Я тут думаю, - пробормотала та. – Думаю, как же всё-таки здорово, что сны и мысли Фэй больше не могут становиться реальностью. Вот приснились бы ей огромные пчелы – и что бы со всеми нами сталось?
- Пфф! – фыркнула Фэй. – А я считаю, нам бы не помешало какое-нибудь ужасно страшное приключение. Жаль, что у меня пропал такой ценный дар!
- Ешьте уже, а то остынет! – напомнила Эйри и натянула заячью шапочку на лоб. – Отправимся после обеда к ведьме. Надо, и правда, что-то делать с пропавшим даром Фэй.

Элл эта новость совсем не обрадовала. Ни в одной из известных ей сказок походы к ведьме ничем хорошим не заканчивались. А с ведьмой Фэйриэлла сладить было очень непросто. Когда Элл гуляла по лесу, она старалась обходить дом ведьмы за версту. Но упрямые тропинки как будто нарочно приводили ее к самому забору зловещей хижины.
На заборе висели непонятные, отпугивающие амулеты. Время от времени они издавали дребезг, а когда поднимался ветер, стонали, словно живые. Случалось, что из печной трубы вырывалось фиолетовое пламя, и тогда вороны, что гнездились на деревьях вокруг, взмывали к поднебесью, долго кружили под облаками и тревожно каркали.

- Неужели никто, кроме ведьмы, не может помочь? – спрашивала Элл, пока ее тянули за руку к лесной опушке.
- Никто, - сжав зубы, отвечала Эйри.
- Не бойся! – подбадривала Фэй. – Ведьма нам не навредит, если не будем чересчур любопытными. И под ногами у нее путаться не советуют, - добавила она, с укоризной поглядев на путавшегося под ногами Будюпа.
- Тогда я лучше постою снаружи, - стуча зубами от страха, пробормотала Элл.
Однако чем ближе подруги подходили к ведьминому дому, тем меньше ей хотелось оставаться наедине со стонущими амулетами и воронами, которые то и дело пролетали мимо.   
***
Ведьмерра расправила плечи, с хрустом разогнула спину и довольно приятным, почти девичьим голоском произнесла:
- А погляжу-ка я, что творится в моем зачарованном котле…
Достала с полки фигурный пузырек с изумрудно-зеленой жидкостью и вылила в котел пару капель. Жидкость в нем задрожала, пошла рябью и ярко вспыхнула, после чего над котлом, на уровне лица Ведьмерры появилось изображение.
- Го-о-о-сти незваные, - проскрипела вдруг Ведьмерра. – По тропинке бредут. Тропинка узкая, витая. Пусть покамест их задержит. А я тем временем наведу марафет.
Сказав так, она стянула с себя многослойную белую юбку, желтую блузку с рюшами и вытащила из-за печки черный бесформенный балахон. Балахон был вонючий, с дырами в нескольких местах. В общем, именно то, что нужно.
- Чернотень, где мои лапти?! – крикнула Ведьмерра.
Невесть откуда выскочила большая черная кошка с желтыми, как огонь, глазами. Не кошка – почти пантера! В зубах у нее болтались лапти. Изгрызенные, истерзанные. Не лапти – одно название.
- Что это ты притащила?! – вскинулась на нее хозяйка. – Ах, негодница! Ах, бесстыдница! Последнюю пару изжевала! Продолжишь в таком же духе – сварю из тебя суп!
Но кошка ни капельки не испугалась. Запрыгнула на шкаф с зельями, да так и осталась там сидеть, лениво помахивая хвостом.
- Ну, ладно. Какие-никакие, а всё же лапти, - успокоилась Ведьмерра.
Испачкав напоследок лицо сажей, она отправилась встречать незваных гостей.
 
Усыпанная сосновыми иголками тропинка вилась меж зарослей дикой малины, огибала черничные полянки и убегала под кроны орешника да ольхи.
- Мы с Ривиэлом здесь часто бродим, - невзначай проронила Эйри и тут же осеклась.
- Ага, за ручку, - поддразнила Фэй. – Сначала книжками обменивались, а теперь вот и гуляют вместе. Что бы это, интересно, могло значить?
- Да ничего это не значит! - вспылила Эйри. – Я имею право дружить с кем мне захочется!
Элл сглотнула подкативший к горлу комок. Ссориться по пути к ведьме – плохая примета.
«Ар-ра! Арр!» - послышалось из зарослей. Эйри, Элл и Фэй разом вздрогнули и остановились. Очень уж знакомыми показались им звуки. Ах да! Чурунда! Когда-то всё, на что она ни посмотрит, превращалось в пепел. Но со времен «Последнего вещего сна» Чурунда изменилась, и теперь, если она смотрела на траву, там вырастал клевер с четырьмя листочками. А если долго разглядывала папоротник, то на нем распускался удивительный желтый цветок.
«Арр!» - снова сказала Чурунда, и из ближайшего малинника высунулся ее длинный клюв. Под пушистым хохолком блеснули пристальные антрацитовые глаза.
- Не смотри на меня, не надо, - попросила Элл. Ей очень не хотелось, чтобы у нее на спине или на животе тоже вырос какой-нибудь цветок.
Чурунда посмотрела на дерево, и на коре появились серебристые лишайники, которые любят только чистый, свежий воздух.
- Полезная птичка, - заметила Фэй, когда подруги миновали малинник. – Скоро у нас здесь будет настоящий заповедный край.

Тропинка попетляла-попетляла – да и закончилась. Прямо у изгороди с амулетами. На пороге ветхой деревянной избушки их уже поджидала Ведьмерра. Чумазая, растрепанная. Что называется, при полном параде.
- Так-так, без приглашения, значит, - прокаркала она. – Вот уж как сорок лет без приглашения ходят… Хотя какие сорок? – спохватилась ведьма. – Не сорок. Сто! Хотя нет, поправочка. Не сто, а тридцать. Или двадцать…
Ведьмерра окончательно запуталась. С одной стороны ей хотелось нагнать страху и произвести впечатление умудренной опытом колдуньи. А с другой – думала она – почему бы ведьме не быть молодой? Так и доверия больше, и уважения: вон, мол, какая умная да способная в свои юные годы!
- Что улыбаетесь, а? – вскипела Ведьмерра, увидав на лице у Фэй ухмылку. – Я вам покажу улыбаться! Суп из вас сварю! Зачем пришли, выкладывайте! Если погоду сделать, так дайте мне пару совиных перьев – и такой дождь начнется! Овощи созреют в один миг! Я и приворот могу организовать! У кого тут из вас безответная любовь?
Фэй, Эйри и Элл дружно помотали головами. А Элл подумала, что совенок весьма кстати остался дома. Она бы никому не позволила выдирать из малыша перья.
- Ну, тогда погадать могу. Я ж ясновидящая! – не унималась Ведьмерра.
- А раз вы ясновидящая, то почему не знаете, зачем мы пришли? – ляпнула Эйри и тут же об этом пожалела. Ведьма зыркнула на нее с такой ненавистью, что Эйри еще долго казалось, будто ненависть следует за ней по пятам. 
- Я могу гадать, только когда передо мной котел, - выплюнула слова Ведьмерра. – Хватит на пороге топтаться! Заходите уже внутрь!

В хижине ведьмы подруг встретил полумрак, пахнущий травами и колдовскими порошками. Чернотень косо взглянула на гостей и энергично замахала хвостом. А потом спрыгнула со шкафа так, что на полках зазвенели склянки.
- Ого какая! – поразилась Элл и захотела погладить кошку. Но Ведьмерра злобно крикнула:
- Не трогать! Ничего тут руками не трогать! Выкладывайте свою проблему.
Фэй нерешительно подошла к огромному чугунному котлу, в котором булькало что-то зеленое и склизкое на вид.
- Ну, я это… - начала она. – У меня дар пропал.
- Ха! Дар у нее пропал, - скрипучим голосом передразнила ведьма. – Да здесь у каждого второго что-нибудь пропадает! Вчера вон приходил художник, у которого украли ценную картину. А потом явился плотник – тот гвозди посеял. Они что, вообще не соображают? Я же ведьма. Ведь-ма! А не бюро находок.
- Но дар – это же другое! – вступилась Эйри. – Раньше Фэй могла придумывать целые страны! Не говоря уже о животных и растениях. А теперь всё куда-то делось…
- Хм, - потерла подбородок Ведьмерра. – Пожалуй, я могу помочь. Но за определенную плату. Да, - подумав, добавила она и указала корявым пальцем на Будюпа. – Ваш носатый зверек вполне подойдет в качестве платы.
Но, как выяснилось, Будюп интересовал не только ведьму. Чернотень обнюхивала его, издавая странное мурчание. Как будто внутри ее черного пушистого тела завели двигатель.
Ведьмерра вспомнила, что точно так же кошка вела себя, когда ей давали отведать сырой рыбы, и забеспокоилась.
- Кыш! А ну кыш отсюда, кому говорю! – замахнулась она на Чернотень. Та прыгнула в сторону – как раз на стоявшую в растерянности Элл. Элл не удержалась на ногах и уцепилась за длинную деревянную полку. Полка, на которой во множестве теснились в банках ценные настойки, с треском рухнула.
«Дзынь! Длинь! Бззряк! Кинч!» - рассерженно зазвенели банки. На полу их осколки вперемешку с разноцветными жидкостями смотрелись очень даже неплохо. Особенно когда в хижину заглянуло солнце. Но ведьма почему-то не обрадовалась. Ее взгляд потух, глаза остекленели. Возможно, на нее подействовала одна из испаряющихся с пола настоек. А возможно, и все сразу.
- Я эти снадобья шесть лет готовила, - чужим, словно загробным, голосом произнесла Ведьмерра. – Шессссть лет! А вы уничтожили их в один миг.
Схватив метлу, она принялась нашептывать жуткие заклинания. Эйри расслышала:
«Иранг-Иланг-Иманг! Шеу-меу-леу! Вярк-Бярк-Дярк! Вымети, метла, кого лихая принесла!»
Метла подскочила над полом, ощетинилась – и давай охаживать Элл, главную виновницу беспорядка. Эйри и Фэй тоже досталось изрядно. Когда всех троих, вместе с Будюпом, вымели на улицу, Ведьмерра погрозила им из дверей кулаком да пообещала отомстить. И в том, что за ведьмой не заржавеет, никто не сомневался.


2.
Ночь выдалась беспокойная. Совенок ухал у Элл за окном, Будюп шумно возился в чулане – что-то выискивал. Эйри и Фэй в соседних комнатах то зажигали, то гасили свечи. То шлепали по полу босыми ногами, а то ворочались в скрипучих кроватях. Каждый гадал, какую же месть придумает Ведьмерра.
Элл тоже не спалось. Мешали цикады, мешал круглый месяц, заблудившийся в звездах и светивший куда ни попадя. И когда наступило утро, было непривычно слушать затаившуюся в углах тишину.
«Ничего ведь не случилось, - успокаивала себя Элл, сидя в кровати и поглядывая в голубое окно. – Если ведьма и приготовила для нас какую-нибудь пакость, то наверняка мелкую и незначительную. Не станет же она, в самом деле, устраивать второе наводнение или насылать на долину смерч!»
Элл обулась в синие замшевые башмачки, надела платье с сиреневыми цветами и, достав завалившуюся за кровать совиную шапочку, направилась в комнату к Фэй. Ее постель оказалась разобрана, извечный беспорядок в «секретном логове» никуда не делся. Вот только самой Фэй было не видать.
«Наверное, во дворе», - смекнула Элл и отправилась будить Эйри. Но, как выяснилось, Эйри тоже поднялась ни свет ни заря и точно так же не привела в порядок свою кровать. Это-то и настораживало. Эйри всегда отличалась организованностью и никогда бы не ушла из спальни, не взбив хорошенько подушку да не сложив одеяло.
- Эйри! – позвала Элл. – Ты где?
Она выглянула из круглого оконца, откуда во двор спускалась веревочная лестница. Внизу мирно жужжали пчелы, порхали с клевера на клевер пестрые бабочки, покачивался на ветру гигантский василек... И ни души.
«Ой, а может, у меня сегодня день рождения и они решили устроить сюрприз?» - предположила Элл. Отойдя от окна, она нечаянно наступила подкравшемуся Будюпу на хвост. Зверек обиженно отскочил в сторону, но не издал ни звука.
- Ах, кого я обманываю! Мой день рождения ведь только в ноябре! – воскликнула она и спрятала лицо в ладонях. – Что же делать? Что же теперь делать?!
Будюп недолго обижался. Подбежав к Элл, ласково потерся о ее ногу.
- Ведьма обещала расквитаться – вот и расквиталась, - пробормотала Элл. Она опустилась на корточки и заплакала. Слезы лились ручьями, и скоро на полу образовалась маленькая лужица. Будюп утешал, как умел. Тыкался влажным носом в ладонь, бегал вокруг, чтобы хоть немножко расшевелить, тянул за край платья. Только это не помогало.
Элл перестала реветь лишь тогда, когда в прихожей настойчиво зазвенел звонок. Она открыла с красным, заплаканным лицом, и тот, кто ждал снаружи, сразу понял, что случилась беда. А был это не кто иной, как Ривиэл.
- Что, и Эйри тоже пропала? – удивился он. – Вот так, без предупреждения?
- Ага, - шмыгая носом, подтвердила Элл.
- А что если поискать в деревне? – предложил Ривиэл. - Кто знает, может они в гостях у малышки Мэджи? Или у старого пекаря. Он хвалился, что на днях испечет пирог шириной с клумбу.

В пекарне пахло дрожжами, ванилью и совсем чуть-чуть - кокосовой стружкой. Старый пекарь склонился над большим круглым столом и, шевеля усами, старательно мял тесто.
- Вы рано! – пропыхтел он. – Боюсь, пирог будет готов лишь завтра. И то если я сыщу печь подходящего размера!
- А мы не за пирогом, - сказал Ривиэл. – Вам не встречались Фэй и Эйри?
Старый пекарь закатал рукава повыше и внимательно взглянул на зареванную Элл.
- Нет, я их не видал, - покачал головой он. – Но не расстраивайтесь! Не бывало еще такого, чтобы в Фэйриэлле кто-нибудь да не находился.

В доме у малышки Мэджи оказалось пусто. Ее голубой колпак со звездой валялся в гамаке, а сама она сидела на заднем дворе, под тенью гигантской ромашки, и крутила ручку граммофона в надежде на то, что он оживет.
- Сломался, понимаете ли, - пояснила малышка Мэджи. – Никак играть не хочет. Бесполезная жестянка!
Сгоряча она пнула аппарат и уставилась на Элл и Ривиэла.
- А у вас что стряслось? Какие-то вы хмурые.
- Эйри и Фэй потерялись, - упавшим голосом сообщила Элл.
- А-а-а! – махнула рукой малышка Мэджи. – Так они, наверное, возле старого пекаря крутятся! Вся деревня уже знает, что готовится Великий Пирог. Для такого события я специально думала музыку подобрать. Но не тут-то было…
- Нет их у пекаря, мы проверяли, - сказал Ривиэл и пожал плечами. – Мистика какая-то.
- Вот именно! – неожиданно вскричала Элл. – Мистика! И как я сразу не догадалась! Это же всё ведьмины происки!
Малышка Мэджи и Ривиэл дружно выпучили глаза и хором воскликнули:
- Вы ходили к ведьме?!
- Ходили, - кивнула Элл. – Я с самого начала была против. Но они меня не послушали.
Малышка Мэджи решительно поправила свои светлые кудряшки.
- Знаете что? Думаю, нужно наведаться к этой ведьме и поставить ее на место! Кто она такая, чтобы распоряжаться чужими друзьями?!
- А мы пойдем с тобой! – поддержал Ривиэл.
- Нет-нет-нет! – попятилась Элл. – Не хватало еще вас в неприятности впутывать! Я сама разберусь!
Споткнувшись о коробку с пластинками для граммофона, она упала на спину, но тотчас вскочила и со всех ног бросилась бежать. Совсем скоро она исчезла из виду.
Малышка Мэджи и Ривиэл в недоумении переглянулись.
- Давай, я поспрашиваю в деревне, - предложила малышка Мэджи. – А ты поищешь в бухте, у скалы, где стоит замок призрака тряпичной куклы.
- Годится! – согласился Ривиэл. – Эх, хорошо бы ведьма не причинила Элл вреда…

Элл мчалась напролом. Налетела на зазнайку Элис, которая тащила тяжелые ведра воды. Вода разлилась по дороге, ведра с дребезгом покатились в разные стороны, а Элис, потирая ушибленное колено, еще долго бранила Элл на чем свет стоит. Но вот показался впереди зеленеющий подлесок, красные стволы стройных сосен, пятнистые стволы шелестящих берез и толстые, могучие стволы дубов. Когда в Фэйриэлле впервые появился этот лес, здесь встречались даже пальмы, с которых довольные жители срывали бананы, кокосы и финики. Правда, однажды пальмы исчезли, но прочие деревья как росли, так и продолжали расти вместе. Ели соседствовали с буками, клёны с соснами, березы с дубами, и каждому деревцу хватало и воды, и света.
В лесу Элл окутали прохлада и полумрак. Птицы почти не пели, только изредка попискивали синички и каркали вороны. Какой-то кустарник цепко ухватил Элл за подол и, перепугавшись, она выбрала неправильную тропинку. Но все тропинки рано или поздно приводят к ведьминой хижине. Вот и эта привела. Правда, пришлось изрядно поплутать. Когда Элл добралась до изгороди с амулетами, солнце уже садилось. Небо над поляной рдело, отражаясь в зеркале, которое Ведьмерра зачем-то вынесла на улицу. Там же, неподалеку от крыльца, высился шкаф и темнел обшарпанный комод, а Ведьмерра – в своем самом грязном балахоне - ожесточенно выбивала матрас.
- Генеральная уборка? – скромно поинтересовалась Элл. Она успела столько всего испугаться, пока пробиралась по глушняку, что у нее попросту не осталось сил, чтобы бояться ведьмы.
От неожиданности Ведьмерра подскочила на метр над землей, если не больше, и приземлилась ровнехонько на матрас.
- Ты-ы-ы-ы?! – взвыла она и запустила пальцы в лохматую шевелюру. – Да я же тебя… Я же вас троих отправила…
- Минуточку, а куда конкретно вы нас отправили? – невозмутимо уточнила Элл.
- Я, - сказала ведьма, - раскидала твоих подруг по островам Бурного океана. Странно, что на тебя заклятье не подействовало. Наверное, оно не рассчитано на таких простодушных и наивных, как ты.
«Теперь, когда мне известно, где Фэй и Эйри, будет гораздо проще их найти», - подумала Элл. Но Ведьмерра словно прочитала ее мысли:
- Одна ты путешествие не осилишь, - ухмыльнулась ведьма. – Тебе понадобятся новые друзья. Ривиэл и малышка Мэджи не в счет. Они совершенно не умеют бороздить океаны, - поспешила заметить Ведьмерра. – Только не спрашивай, откуда я столько всего знаю, - Тут она подняла палец с длинным грязным ногтем и важно произнесла: - Зачарованный котел!
- То есть, если бы не зачарованный котел, вы бы ничем не отличались от простых людей? – безбоязненно спросила Элл.
У ведьмы задергался глаз.
- Нет, - раздраженно ответила она. – Я бы зачаровала какой-нибудь другой котел. Вот приставучая! Ступай, ступай! А уж я за тобой послежу…
Вытолкав Элл за калитку, Ведьмерра вернулась к крыльцу и села на ступеньку. Последний вопрос ее немного озадачил.
«И как бы это я, интересно, зачаровала другой котел? – размышляла она, подперев костлявой рукой подбородок. – Старый-то мне остался от прабабушки. А она даже на смертном одре ни словом о котловых чарах не обмолвилась…»
***
Когда Элл добралась до опушки, на Фэйриэлл спустилась густая, бархатная тьма. Над переплетениями черных ветвей сияли звезды. Лес почти не шумел. Только непоседливый забияка Тан-Тан шуршал в дубовой кроне. Там, среди веток, у него был сооружен домик, где хранились запасы желудей, сосновые шишки и пара прочных рогаток. Из рогаток Тан-Тан ради развлечения стрелял по прохожим. Пару раз сшиб корону с головы модницы Кэри, запустил шишкой старому пекарю прямо в колпак, а однажды вместе с местными забияками устроил настоящий обстрел группы охотников, чем невероятно гордился. Разноцветные шапочки с ушками он презирал, был немыт и редко шел на уступки.
Когда Элл выходила из леса, ей больно досталось желудем по затылку.
- Ай! – вскрикнула она. – Мало мне козней ведьмы, так еще и обижают тут всякие!
Внезапно Элл стало до того себя жаль, что она села на землю под дубом, сняла совиную шапочку и расплакалась.
- Ты чего? – несмело спросил Тан-Тан, свесившись с ветки вниз головой. – Я же не со зла! А что тебе ведьма сделала?
- Она моих подруг на острова закинула-а-а! – пуще прежнего заревела Элл, размазывая слезы по щекам.
- Неужели на те, что в Бурном океане? – с восхищением спросил Тан-Тан. – Всегда мечтал там побывать! Говорят, это совершенно удивительные острова.
- Но ведь ты не умеешь бороздить океаны, – шмыгнула носом Элл.
Тан-Тан спрыгнул с дерева и ударил себя кулаком в грудь.
- Ну и пусть не умею! Зато я знаю того, кто умеет! Приходи сюда завтра, как рассветет. Отведу тебя к одному сумасшедшему гению.
      

3.
Сумасшедший гений, как выразился Тан-Тан, был вовсе не сумасшедшим. Но в округе считали, что он самую малость спятил. Он сколачивал диковинные машины из досок, гвоздей и того, что под руку попадется. И ни одна из этих машин не работала.
Когда рано поутру Элл и Тан-Тан подошли к строительной площадке «гения», тот вовсю возился с очередным агрегатом неведомого назначения. На боку у агрегата Элл успела разглядеть неаккуратную черную надпись «Мистер икс».
- Какое необычное имя! – поразилась она.
- Тише! – попросил Тан-Тан. – Сейчас его лучше не отвлекать.
Но было уже поздно. Услыхав голоса, изобретатель отложил инструменты, повернулся к посетителям и поприветствовал их легким наклоном головы.
- Добрый день, - сказал он. – Меня зовут мистер Никс. Но можно просто Никс.
Никс оказался еще более лохматым и немытым, чем Тан-Тан. Большие голубые глаза горели азартом, и было видно, как ему не терпится вновь приступить к работе. Все свои изобретения он подписывал одинаково – «Мистер Никс». Но проказники мальчишки, которые время от времени шныряли по строительной площадке, нарочно стирали первую букву имени. И получалось «Мистер икс», что тоже звучало неплохо.
Никс протер глаза кулаками, поморгал и вдруг расплылся в широкой улыбке.
- Неужели неряха Тан-Тан?! – воскликнул он, раскинув руки. – Правильно сделал, что зашел! Поболтаем, попьем чайку… А кто это с тобой?
- Если честно, я не успел узнать ее имя, - признался Тан-Тан и виновато поковырял землю носком ботинка.
- Меня зовут Элл, - представилась Элл. – И мне нужна ваша помощь. Дело в том, что…
- Ведьма раскидала ее подруг по островам Бурного океана, - перебил Тан-Тан.
- Бурный океан? Какая прелесть! – захлопал в ладоши Никс. – Я как раз заканчиваю строить ПоЛоПлоКаль, чтобы отправиться на нем в дальнее плавание по Бурному океану.
- По-Ло-Пло-Каль? – переспросила Элл.
- Ну да. ПОдводная ЛОдка, ПЛОт, КорАбЛЬ, - пояснил Никс. – Что называется, три в одном. Достаточно нехитрой команды, чтобы подводная лодка превратилась в плот, а плот – в корабль, и наоборот.
- Неужели эта штуковина способна во что-нибудь превратиться? – выпучил глаза Тан-Тан.
- Не забывай, дружище, я ведь только наполовину изобретатель, - загадочно изрек Никс.
- А на вторую половину? – спросила Элл.
Но Никс ничего не ответил и, посвистывая, принялся ввинчивать шурупы в корпус ПоЛоПлоКаля.
- С ним бывает, - закатил глаза к небу Тан-Тан. – У одних гениев винтиков не хватает, а другие не знают, куда деть лишние.
От ПоЛоПлоКаля оторвалась и, лязгая по круглому корпусу, съехала на бетон шаткая конструкция из железной проволоки.
- Вы приняты в мою команду, - не оборачиваясь, сказал Никс. – Встречаемся здесь же завтра, в рассветный час.

Элл так обрадовалась, что чуть не пустилась в пляс. Но радость тотчас омрачилась тяжелой мыслью: а вдруг найти подруг не получится, и они навсегда застрянут на этих злополучных островах?
- Пойдем, - потянул ее за руку Тан-Тан. – Нужно еще собрать вещи. Не думаю, что в плавании пригодятся мои рогатки. Но я всё-таки их прихвачу. А вот что касается еды… У меня в закромах шаром покати.
- О еде не беспокойся, - сказала Элл. – Мы запаслись пыльцой на целую зиму.
- А варенье у вас есть? – облизнулся Тан-Тан. – Дело в том, что я очень люблю варенье. Вишневое. С косточками…
- Будет тебе варенье, - улыбнулась Элл.

Когда они ушли, Никса со всех сторон обступила детвора. Тот, в клетчатой рубашке с засученными рукавами, ковырял ПоЛоПлоКаль блестящей отверткой.
- Зря стараешься! Не полетит твое корыто! Бе-бе-бе! – высунул язык мальчишка, который стоял на нижней жерди забора.
- Ух я вам, шалуны! – в шутку пригрозил Никс. – Кто станет запускать корыто в небо? Не-е-ет, оно поплывет.
- Не поплывет! Не поплывет! – наперебой закричали мальчишки.
- А вот мы завтра и проверим, - потирая руки, сказал Никс. – Приходите на площадку на рассвете. Поможете оттащить «корыто» к берегу.
Те с гиканьем и улюлюканьем бросились врассыпную.
- Мистер Икс спустит металлолом на воду! Металлолом на воду! – услыхал Никс посреди всего этого шума.

Когда на следующий день сквозь низкие тучи пробилась алая заря, Элл и Тан-Тан были уже в сборе и ожидали у строительной площадки. По железной сетке запертых ворот полз вьюнок. На корпус ПоЛоПлоКаля, нос Тан-Тана и капюшон Элл падали редкие капли дождя. Было холодно и неуютно.
- Взяла варенье? – поинтересовался Тан-Тан.
- Извини, вишневого в подвале не оказалось, - сказала Элл и вытащила из сумки банку. – Только сливовое.
- Сливовое тоже сойдет, - ежась на ветру, проговорил Тан-Тан. – И где это Никса носит?..

Никс заканчивал последние приготовления. Задвинул все засовы, заколотил окна досками и повесил у входа табличку с надписью «Уважаемые воры, грабить в доме нечего. Поэтому не ломайте напрасно дверь». А еще Никс ни в коем случае не должен был забыть о спичках и масляном фонаре.
«В любую бурю фонарь – спасение, - говаривал его дед. – Беду прогонит прочь, врагов остановит, спорщиков усмирит».
Спустившись с крыльца, Никс обнаружил у строительной площадки целую ватагу мальчишек. Они яростно препирались с Тан-Таном и Элл.
- Мы вас не звали! Зачем пришли?! – наседал Тан-Тан.
- Мы тебя не звали! Зачем пришел? – передразнивали те.
- Угомонитесь уже! – прикрикнул на них Никс. – Тан-Тан и Элл в моей команде. А сорванцов я позвал, чтобы помогли корабль до причала дотащить.
- Корабль? – презрительно переспросил Тан-Тан. – С каких пор твоя невзрачная штуковина зовется кораблем?
Элл закрыла руками лицо: наверняка сейчас вспыхнет ссора, и никуда они с Тан-Таном не поплывут. Разве можно будущему матросу так отзываться о капитанском судне?!
Однако никакой ссоры не вспыхнуло. Вспыхнул только фитиль масляного фонаря. Тан-Тан уставился на фонарь с изумлением и потерял дар речи. Дети тоже притихли.
- Вот так-то лучше, - улыбнулся Никс. – А теперь за мной, друзья! К причалу!

ПоЛоПлоКаль с горем пополам доволокли до берега, где шумел и ревел Бурный океан. Никс взглянул на ребятишек. Они, уставшие, уселись на песок рядом с кораблем и скрестили ноги.
- Привезу вам из дальнего путешествия даров океана, - пообещал Никс. Детвора сразу оживилась.
- А не врешь? Привезешь? – спросил мальчуган в серой шапчонке.
От других тут же посыпались заказы:
- Мне морскую звезду!
- А мне медузу!
- А мне жемчужин!
- А мне пиратский клинок!
Тан-Тан перевел взгляд с мальчишек на Элл.
- Сомневаюсь, что пиратский клинок относится к дарам океана! - прокричал он, пересиливая грохот прибоя. – С пиратами, как и с ведьмами, лучше не связываться!
- Мне вот интересно другое! – крикнула Элл, утирая со лба соленые брызги волн. – Как ПоЛоПлоКаль поплывет?! По виду не скажешь, что конструкция прочная!
- Спроси у нашего изобретателя! – посоветовал Тан-Тан.
А изобретатель тем временем уже толкал корабль к воде. Привереда-океан то цеплялся за ПоЛоПлоКаль своими водяными лапами, норовя утащить на глубину, то старался выбросить подальше на сушу. Океан явно не знал, что делать с этой громоздкой машиной.
- Друзья, на вас вся надежда! – крикнул Никс. – Вы мне верите? Вы верите в меня?
- Верю! – без колебаний отозвалась Элл.
- И мы верим! – замахали руками мальчишки.
А вот Тан-Тан начал сомневаться, что затея с «железной штуковиной» сработает. В Тан-Тане жил скептик, и его в самый раз пора было выдворить. Но скептик оказался забывчивым и постоянно возвращался – то за подушкой, то за чайником. Наконец, когда скептик унес все свои пожитки, Тан-Тан тоже поверил в гениальность Никса. И в это мгновение ПоЛоПлоКаль превратился в отменный корабль с тремя мачтами и развевающимся на ветру полосатым, как шарф, флагом.
- Ура! Получилось! – запрыгала детвора.
- Команда, добро пожаловать на борт! – возвестил Никс. И уже когда они были на борту, распорядился: - Отдать концы!
- Погодите! А фонарь?! – хором заорали с берега мальчишки.
Будюп и совенок тоже были тут как тут. Совенок кружил над головами ребят, несмотря на то, что в утренние часы совам положено спать. У Будюпа на ветру уши развевались, как маленькие паруса, и он изо всех сил пытался издать хоть звук, чтобы как-то привлечь внимание.
Элл сбежала по трапу, приняла фонарь из рук мальчишки в серой шапчонке и печально посмотрела на питомцев:
- Простите, не могу взять вас с собой. Будюп, ты не выдержишь качки. А ты, совенок… Океан не твоя стихия. В океане не поохотишься на мышей. Я, конечно, слыхала, что в глубоких водах водится морская мышь. Но едва ли она окажется съедобной.
ПоЛоПлоКаль надул паруса, завертелся никем не управляемый штурвал. Едва Элл вернулась на палубу, как трап подняли, и из громкоговорителя раздалась команда «Полный вперед!».
Но не тут-то было. Океан встал на дыбы. Он всячески старался вытолкать корабль обратно на сушу, неистово бил волнами по корпусу, однако в итоге проиграл и с шумом негодования покорился.

Элл долго смотрела вслед удаляющемуся берегу, где хлопал крыльями ее любимый совенок и рылся в песке смешной носатый Будюп. Она видела, как стали расходиться мальчишки, как закутался в белую дымку замок призрачной куклы, что стоял на скале. Элл и понятия не имела, что за этой скалой пряталась ведьма.
- Тысяча мокрых ежей! – выругалась Ведьмерра. Топнула ногой и сплюнула на камни. – Не удался мой коварный замысел! Я ведь и туч дождевых нагнала, и ссору наколдовала. Даже соню-совенка разбудила! А они все равно уплыли!
Дождь, который поначалу лишь накрапывал, принялся лить основательно. И Ведьмерре, которая не захватила зонтик, оставалось лишь шлепать по лужам да горестно вздыхать. Что-то в ее обличье неуловимо изменилось…


4.
Тан-Тан страдал от безделья. Стрелял вдаль желудями из рогатки, подолгу сидел в корзине на верхушке самой большой мачты и глядел на серый горизонт.
- Хоть бы морская болезнь у меня началась, что ли, - сказал он как-то Никсу. – А то никакого разнообразия. Тоска.
- Чтобы дать отпор тоске, прогуляйся по доске, - пошутил Никс. Изображая пирата, взял в зубы саблю и прищурил левый глаз.
- У меня идея получше, - выглянула из рубки Элл. – Почему бы не превратить ПоЛоПлоКаль в плот?
- Прелестно! – воскликнул Никс. – И как это я сам не догадался!

На плоту в свете масляного фонаря было страшно и уютно одновременно. Элл с замиранием сердца склонялась над темной холодной гладью Бурного океана. Волны сделались совсем низкими, и в глубине чернели широкие спины безымянных рыб. Этим рыбам до плота не было никакого дела.
Тан-Тан выклянчил у Никса банку сливового варенья, хотя Никс решительно возражал и настаивал на том, что припасы нужно расходовать экономно.
Треть банки варенья спустя Тан-Тану захотелось пить.
- Нечего, - отрезал Никс. – Сначала есть, потом пить. А нам еще плыть и плыть. И вообще, отдай уже банку!
Тан-Тан поворчал, но банку не отдал. И вот когда варенья оставалось на самом донце, Элл вскрикнула от удивления. Рядом с плотом неведомо как очутился морской конек. Он был размером с небольшой башмак, и на его оранжевом тельце росло множество длинных шипов.
- Помогите! За мной погоня! А у меня в кармане сотня невылупившихся мальков! – на одном дыхании выпалил он.
- Морских конят? – облизывая пальцы, спросил Тан-Тан и, не дожидаясь ответа, озвучил свою мысль: – Что ж, ради спасения морских конят я пожертвую банкой от варенья. Тем более что варенья всё равно кот наплакал. 
Он прополоскал банку в соленой воде за бортом – и морской конек поспешно туда юркнул.
- Тот, кто за мной гонится, очень злой и зубастый, - предупредил он. – Вам лучше поторопиться, не то от плота останутся одни щепки.
Никс важно подбоченился.
- Улепетывать от злых и зубастых – не по-нашему! Я знаю куда более надежный способ избежать острых зубов. ПоЛоПлоКаль, стань подводной лодкой!
Не успели друзья опомниться, как оказались в окружении прочных жестяных стен. Элл уставилась в иллюминатор.
- О, а вот и преследователь! Вернее, преследовательница…
За иллюминатором скалилась и размахивала кулаками зеленая русалка с толстым чешуйчатым хвостом. Хвост не был раздвоен на конце, как у обычных русалок, а скорее напоминал гибкий заостренный стебель гигантского растения.
Тан-Тан немного потеснил Элл и, увидав русалку, присвистнул:
- Ну и страшилище!
- Вовремя мы, - с облегчением вздохнул Никс. 
Но русалка не думала вот так просто отступать. Она решила, что жесть ей вполне по зубам, и принялась грызть обшивку подводной лодки, скребя по ней длинными ногтями.
Никс завел мотор. Завертелись пропеллеры, побежали вокруг ПоЛоПлоКаля пузыри воздуха – и подлодка умчалась на глубину.
Еще некоторое время русалка продолжала погоню, но потом что-то заставило ее повернуть обратно.
- Ура! – победоносно вскричал Тан-Тан. – Выдохлась, севрюга мне в глотку!
- С каких это пор ты стал ругаться, как пират? – поинтересовалась Элл.
- И вовсе не как пират, - обиделся Тан-Тан. – Что мешает мне ругаться, как честный матрос?
Морской конек закружился в банке.
- Рано радуетесь, - сказал он. – Русалка отстала неспроста. В этой части океана водятся глубоководные чудища.
- Чудища?! – подскочил Тан-Тан. – Что же ты раньше-то молчал?!
- А у нас разве есть выбор? – пожал плечами Никс. – Была не была! Заглянем на чаёк к глубоководным чудищам!
- Если, конечно, они пьют чаёк, - прошептала Элл и сжалась в комок.
***
После опасного приключения в океанской впадине Никсу, Тан-Тану, Элл и даже морскому коньку долго снились кошмарные сны. Никс хорошо запомнил, как цепкое чудище с искрящимися во тьме щупальцами приклеилось к переду подводной лодки и пыталось запихнуть ее в свою бездонную пасть. Тан-Тан был разочарован поведением тонкого блестящего угря, который тыкался в стекло иллюминатора и выглядел так, словно хотел сообщить какой-то особенный секрет. Секрета угорь так и не раскрыл, зато приманил рыбу-удильщика, которая имела чудовищно глупый и устрашающий вид. По обеим сторонам головы у этой рыбы свисали бахромой клочья кожи, а челюсть была снабжена целым арсеналом крючковатых зубов. Элл отскочила от иллюминатора и забилась в дальний угол каюты, после того как перед самым ее носом уродливая акула-домовой с клювовидным выростом на морде ловко проглотила рыбешку.
ПоЛоПлоКаль плыл по мрачной бездне над залегшими на дне звездочетовыми рыбами, глаза у которых всегда смотрели вверх, а клыкастая физиономия выражала извечный голод. Потом Никс быстро увел подводную лодку от темного пятнистого ломозуба, глаза которого светились над кривой челюстью, а зрачки напоминали круглую лепешку луны в окружении блекло-голубого неба.
Элл и Тан-Тан трясущимися руками заваривали чай. Как обнаружилось, в подлодке можно было вскипятить воду, потому что Никс изобрел механизм, позволяющий использовать электричество глубоководных монстров.
- Хоть какая-то от этих монстров польза, - ворчал Тан-Тан. – Скорее бы на поверхность…
У морского конька вылупился первый малёк и начал безостановочно сновать по банке.
- Пора всплывать, - принял решение Никс. – От русалки мы оторвались.

Вынырнув из темных вод, подводная лодка, по велению Никса, вновь превратилась в плот. Тан-Тан воспрянул духом, достал удочку и сел рыбачить. В ведро, до половины заполненное водой, то и дело плюхалась мелкая рыба. Тан-Тан упорно называл ее селедкой.
- Вот сейчас селедочки отведаем, - приговаривал он. – Никс! Эй, Никс! Можно поджарить на масляном фонаре рыбу?
- Совсем совесть потеряли! – крикнул в ответ тот. – Этот фонарь достался мне в наследство! Реликвия, можно сказать.
- Тогда будь добр, помоги развести костер! Мы селедку съедим, а косточки выбросим.
- Выброшенная в океан рыбная кость порождает одно глубоководное чудище, - заметил из банки морской конек.
- Да ладно! – не поверил Тан-Тан. – Это что, примета такая? Я всё равно не верю в приметы.
Следом за первым у морского конька вылупились из икринок сразу пять мальков – и в банке сразу стало тесно.
- Их нужно выпустить, - сказал морской конек. – Иначе не будет мне житья.
Никс греб большим веслом, Тан-Тан рыбачил, поэтому роль освободителя мальков взяла на себя Элл. Они были шустрые, игривые и быстро мелькали перед глазами. За то время, пока Элл разглядывала мальков, успела вылупиться еще дюжина.
- Похоже, воду сегодня придется менять несколько раз, - пробормотала Элл и опустила банку в океан.
***
Ветер усилился. Он залетел в шалаш-кладовую и принялся озорно шуршать пакетами с едой.
- О! У нас же там еще бутерброды! – оживился Тан-Тан.
- Даже и не думай, - осадил его Никс. – Ты наловил кучу рыбы. Высадимся на каком-нибудь острове да хорошенько ее прожарим.
О том, чтобы жечь костер на плоту, он не хотел и слышать.
- Но где мы возьмем остров? – спросил Тан-Тан.
Никс невозмутимо указал вперед.
- Да вон где!
А на горизонте, и правда, замаячила земля. Сначала она была крохотной темной точкой, затем – размером с футбольный мяч. А потом неподалеку от острова путешественники разглядели серый маяк. И остров, и маяк окутывала неприятная сизая мгла, но этот маленький клочок земли был единственным местом, где можно было развести костер и утолить голод.
Когда плот подчалил к берегу, Элл и Тан-Тан спрыгнули на камни.
- Идите без меня, а я проверю, не повредила ли русалка ПоЛоПлоКаль, - сказал Никс.
Тан-Тан прихватил ведро с рыбой, пообещал раздобыть дров и приготовить ухи. А Элл объявила, что отправляется искать подруг.
- Компас возьми! – крикнул Никс. – И чтоб без компаса никуда!   

На плоту во мгле оранжевым светом горел масляный фонарь. Никс засучил рукава своей клетчатой рубашки навыпуск и, превратив ПоЛоПлоКаль в подводную лодку, стал проводить осмотр. Несмотря на то, что фонарь скрылся из виду, его свет никуда не пропал и пробивался сквозь иллюминатор тонким лучом.
- Иногда мне кажется, что этот фонарь волшебный, - поделилась с Тан-Таном Элл. – Ты, случайно не знаешь, были ли в роду у Никса чародеи?
Тан-Тан отрицательно помотал головой. Не слыхал он ни о каких чародеях. Однако Никс частенько недоговаривал и, вообще, был персоной загадочной. Возможно, он действительно немножко маг…

5. 
Тан-Тан сел на берегу чистить рыбу, а Элл отправилась на разведку. Ее очень интересовал маяк. Что-то в нем было таинственное. Остров молчал. Не пели и не летали птицы, даже волны старались потише накатывать на черную гальку. Ветер бесприютно выл и стонал в незастеклённых окнах наполовину затопленного маяка. Над водой возвышался только второй этаж, и Элл смогла пролезть в узкое стрельчатое оконце.
На полу второго этажа лежали люди. Одни - под одеялами, другие - на сплющенных подушках, третьи кутались в дырявые пледы. Большинство из них было безучастно ко всему, и только некоторые тихонько плакали.
Какая-то маленькая девочка в помятом платье терла кулачками глаза и ныла:
- Солнце, мне нужно солнце!
Из-под соседнего одеяла высунулась и лениво взмахнула рука.
- Во сне к тебе придет солнце, и ты будешь счастлива, - произнес вялый, безжизненный голос.
- Ложись и спи. Ложись и спи, - зазвучали вокруг его блёклые подобия.
Даже у Элл вдруг начали слипаться глаза.
- А вы случайно не видели Эйри или Фэй? – спросила она, вспомнив, зачем, пришла.
- Здесь уже долгое время никто ничего не видит, - раздался из-под соседнего одеяла хриплый голос. – Разве что плакса Ненни. К несчастью, девчонка родилась зрячей. Но это поправимо. Скоро она выплачет все свои слезы и тоже перестанет видеть…
«Какой ужасный маяк! – содрогнулась Элл. – Маяк слепых!»
Маленькая Ненни вскочила с места и бросилась к Элл, крепко-крепко обхватив ее за талию.
- Забери меня отсюда! Я так мечтаю о солнце! – попросила Ненни и подняла заплаканное личико.
- Спите! Ложитесь и спите! – прозвучал туманный хор голосов. – Во сне к вам придет солнце, и вы будете счастливы…
На Элл этот хор подействовал странно. Ей вдруг до невозможности захотелось закутаться в теплый плед и увязнуть в приятном сновидении. Действительно, почему бы не последовать совету слепых? Ведь сны бывают цветными гораздо чаще, чем настоящая жизнь. Во снах не нужно бороться – плыви себе по течению да наблюдай.
- Есть здесь у кого-нибудь плед? – зевая, спросила она. Сколько Ненни ни дергала ее за рукав, мысли Элл делались все медленней, сознание замутнялось, а глаза отказывались видеть.
- Ложись и спи-и-и, - заунывно выл ветер в черных окнах.   
Элл бессильно опустилась на пол и прислонилась к холодной стене. Вот так-то лучше. Да, так – очень хорошо…
***
Посреди ночи цепкую тишину в затопленном маяке нарушили Никс и Тан-Тан. Они появились из ниоткуда. Один – с горящим масляным фонарем, а другой – с зажатой в руке рогаткой да пригоршней желудей.
- Хэй-ей-ей! – прокричал Тан-Тан. – Выходи, подлый негодяй, похититель Элл! Я тебе сейчас накостыляю!
Из темноты послышались недовольные вздохи и гадкий, расползающийся по углам шепот:
- С-с-спать! Не мешай спать!
Никс уловил какое-то движение, и вскоре в свете масляного фонаря показалось личико Ненни, обрамленное с двух сторон тонкими косичками.
- Идемте, - сказала она. – Отведу вас к Элл. И будет лучше, если вы на время погасите фонарь.
Никс задул фитиль, и на друзей сразу же навалилась гнетущая темнота. К ней сложно было привыкнуть, но уже через несколько минут различать людей и предметы стало проще.
Элл сидела у каменной кладки, безвольно опустив руки и свесив голову.
- Ну и напасть! – присвистнул Тан-Тан. – Ей что, нездоровится?
- Тише! - испуганно попросила маленькая Ненни. – Если слепых разбудить, они примутся уговаривать вас заснуть. И тогда мы точно отсюда не выберемся.
- Она права, - сказал Никс. – Нам следует поторопиться.
Передав фонарь Тан-Тану, он взвалил Элл на плечи, и друзья пустились в обратный путь.
- Ты помнишь, где окно, через которое мы проникли в маяк? – шепотом спросил у Никса Тан-Тан.
- Не уверен, - отозвался тот. – Надо посветить на стены. Справишься?
Тан-Тан фыркнул и чиркнул спичкой о коробок. Во тьме вспыхнул яркий огонек.
- Плевое дело!
Однако трудности всё-таки возникли. Оказалось, что свет фонаря раздражал слепых.
- Уберите с-с-свет! – шипели отовсюду. – С-с-спать! Ложитесь с-с-спать!
- О нет, только не это! – пискнула Ненни. – Быстрее! Быстрее! Не слушайте их!
Тан-Тан бежал впереди, спотыкаясь о неподвижные тела и водя фонарем туда-сюда. Никаких ориентиров внутри маяка не было. Ни пометок на камнях, ни знаков.
- Ложитесь спать! Спать! Спать! – лился в уши оцепеняющий приказ. 
Ноги у Никса сделались словно ватные, от голосов было не спрятаться, не убежать.
«Сдавайся! – звучала в голове неотвязная мысль. – Ты наш!»
И Никс уже был готов сдаться, забыться, утонуть во мраке… Как вдруг:
- Нашел! Спасены! – воскликнул Тан-Тан, высветив фонарем знакомое оконце. Ненни, не мешкая, выбралась наружу, в непроглядный туман.
- Фью! – присвистнул Тан-Тан, высунувшись из окна. – Если над островом постоянно висит эта белая муть, неудивительно, что люди слепнут. Согласись, Никс?
Но Никс не откликнулся. Ни шороха, ни топанья ног за спиной Тан-Тана. Тот мгновенно сообразил, что к чему, и вновь исчез во тьме маяка, поручив Ненни сторожить фонарь.
Никс и Элл лежали на холодных камнях пола совсем недалеко от заветного оконца.
- Вот уж не знал, что ты, изобретатель, сдаёшься, когда путь почти пройден, - проворчал Тан-Тан и выволок на воздух по очереди каждого из друзей. 
Никс с трудом разлепил глаза.
- Где это я? – вяло произнес он.
- Ты чуть было не заснул в маяке слепых! – сказала Ненни. – Гиблое место, не стоит здесь задерживаться.
Никс вскочил на ноги и, как следует, потряс головой.
- А что с Элл?
Элл не шевелилась и не подавала признаков жизни. Разве только дышала – едва-едва.
- К сожалению, она слишком глубоко погрузилась в сон и пробудет в таком состоянии не меньше суток, - наклонившись к ней, сказала Ненни. – Ее покинула радость, а это очень серьезно. Всем нам нужно солнце, много-много солнца…
***
- Сотня хромых крокодилов! – вскричала Ведьмерра. Отскочив от «всевидящего» котла, она заметалась по хижине в поисках чего-нибудь, что можно разбить. – Элл была просто обязана навечно остаться в маяке слепых! Я столько чар применила – и всё впустую! А ведь у нее такой уступчивый характер! Если бы не ее проклятущие друзья, чары непременно бы сработали! Ну почему, почему мне постоянно не везет?! Советовала же прабабушка Ринда не браться за дело спустя рукава, быть предусмотрительной. А что теперь?
Носясь по комнате, как угорелая, Ведьмерра нечаянно налетела на зеркало в тяжелой раме, увидала свое отражение – и от ужаса выпучила глаза. Откуда вдруг взялся напротив этот длинный и кривой нос? Да подобного уродства у ведьм спокон веков не бывало!
- Знаю-знаю, - проскрежетала она. – Мой злобный план не удался, вот и носы всякие растут да кривятся. А ну, сгинь! – пригрозила Ведьмерра своему отражению и, что-то хмуро бормоча, полезла в пыльный подвал. Спустя несколько шумных минут из подвала появился такой же пыльный сундук с выцветшим от времени рисунком из красных и зеленых завитушек.
- Смотри, Чернотень, - сказала Ведьмерра сытой черной кошке, которая восседала на шкафу этаким величественным сфинксом. – Древний сундук наконец-то послужит хоть кому-нибудь из нашего рода! Прабабушка велела не отпирать его без надобности. Там хранятся ценные справочники, и сейчас мы с тобой на них посмотрим. А кое-что, может, и почитаем…
В сундуке громоздились стопками учебники по приготовлению взрывоопасных смесей, тетради с неразборчивыми заметками на полях и толстый том с полезными советами косметолога. Обложка «полезных советов» была обернута в шуршащую фольгу, страницы прижимались плотно одна к другой, и было видно, что прабабушка книгой дорожила.
Длинный нос страшно мешал Ведьмерре. Он упирался в книгу и заслонял половину букв. А если мимо случалось пролететь любопытной мухе, то она считала своим долгом непременно залететь в ведьмин нос – вдруг там завалялось что-нибудь вкусное? Ведьмерра чихала и злилась. Какая досадная у нее судьба – всякий раз, как терпишь провал, терпеть потом еще и наказания!
- Что делать, если вырос нос? - прочитала она, водя по оглавлению грязным ногтем. – Пишет Зеленая Плесень Корчарра. Ну-ка, ну-ка… Страница девяносто восемь. Ага! Если ваш нос вымахал под сажень, это неспроста. Наверняка вы провинились, создав негодные чары. Чтобы исправить ситуацию…
Ведьма несколько раз пробежала глазами текст, подняла голову от книги и растерянно взглянула на кошку.
- Чтобы исправить ситуацию, сделайте одно доброе дело. Нет, ты слышала, Чернотень?! Мне, самому воплощению зла и ужаса, делать добрые дела?! Да как такое вообще могло прийти кому-то в голову?!
До вечера Ведьмерра не находила себе места – слонялась из угла в угол, вздыхала, натыкалась носом на препятствия и снова вздыхала. Ее терпение закончилось, когда нос задел самовар и тот с грохотом покатился по полу, сияя полированными боками.
Когда на небо выплыла полная луна, черной кошке надоело восседать на шкафу, да и аппетит заметно разгулялся. Поэтому она решила поохотиться на лесных зверушек. Спрыгнула, приземлившись ровно на все четыре лапы, и давай скрести по двери, чтобы выпустили. Но Ведьмерра пребывала в тяжелых думах. Она сидела у помятого самовара и, подперев ладонью щеку, мрачно разглядывала в нем свое помятое отражение.
- Длинный нос или доброе дело? Нос или дело, вот в чем вопрос… А, ладно, - махнула рукой ведьма. – Разок можно себя и пересилить. Не ходить же, и правда, уродиной всю оставшуюся жизнь!

6.
Элл очнулась, когда от туманного берега ПоЛоПлоКаль был уже далеко. Небо расчистилось, показалось солнце – и плыть стало веселее. Элл наконец-то смогла разглядеть личико Ненни: большие голубые глаза смотрели открыто и доверчиво, светлые волосы на концах косичек завивались тугими спиральками. Ненни была похожа на спустившегося с облаков белокурого ангела. Она сидела рядом на коленях и поправляла одеяло, которым укрыли спящую.
- Какое счастье! Элл снова с нами! – забежав под тень навеса из прутьев, воскликнул Тан-Тан. И тут же снова куда-то умчался. Плот скользил по глади Бурного океана, легко надувался белый парус. Элл приподнялась на локтях.
- Солнце такое яркое, - во все зубы улыбнулась Ненни. – Поэтому мне пришлось спрятаться в тени. С непривычки ведь можно и ослепнуть.
При слове «ослепнуть» Элл вздрогнула. Никому она не расскажет о том, что приснилось ей в маяке слепых.
- Эй! Все сюда! – завопил неугомонный Тан-Тан. – Там кит!
Гигантский синий кит бил хвостом по воде и выпускал в воздух шипящие фонтаны с громким трубным звуком. Вода вскипала белой пеной и окатывала переднюю часть плота.
- Как близко! – поразилась Элл, выбравшись из-под навеса.
- Он злится или приветствует нас? – недоуменно спросила Ненни.
- Скорее, о чем-то предупреждает, - предположил Никс.
Но на самом деле кит отпугивал от ПоЛоПлоКаля войско во главе с морским царем.
- Это они, папа, - сказала обиженная русалка. Ногти у нее были поломаны, а часть зубов выпала после того, как она безуспешно пыталась разгрызть подводную лодку Никса.
- Что еще за папа? – вскинулся на русалку морской царь. – Называй меня Ваше Величество! А то как наподдам трезубцем! В водоросль превратишься!
- Ладно, ладно вам, Ваше Величество, - примирительно сказала русалка. – Нам сейчас нужно только одно – морской конек.

Элл увидала русалочье войско и повернулась к банке, где плавал морской конек и еще семеро его непоседливых мальков.
- Почему они на тебя охотятся? Неужели ты настолько ценный?
- Мы, морские коньки, знаем, где в глубинах таится жемчуг, - объяснил конек. – А мне известно не только о жемчуге, но и о зеленых прозрачных кристаллах. Внутри кристаллов заключены пропавшие без вести моряки. Если до них доберутся русалки, то оживят их и сделают своими слугами. Вот почему я не хочу, чтобы меня поймали, как и остальных морских коньков. 
Элл не заметила, как рядом очутился Тан-Тан – любитель подслушивать и встревать в чужие разговоры.
- Славный кит, - вставил он. – Пусть подольше плюется водой. Нам это на руку. А русалки, глядишь, потеряют охоту гоняться за ПоЛоПлоКалем.

Русалкам, и правда, надоело ждать, пока синяя громадина уберется восвояси. Трогать кита они боялись – мало ли что на него найдет. Даже трезубец морского царя не мог превратить кита в водоросль.
- Ваше Величество! Ну, Ваше Величество! – канючила русалка, нервно оглядываясь на зависшее позади угрюмое войско. – Неужели нельзя как-то его подвинуть? Кто здесь, в конце концов, царь?!
- Я-то, может, и царь, но никто не отменял правило уважительного отношения к китам. Знаешь, что будет, если, как ты выразилась, его подвинуть? Однажды он приплывет в мои владения и разгромит все дворцы до единого. Киты существа злопамятные…

Однако царь ошибался: кит вовсе не был злопамятным. Толстокожим – да, неповоротливым – возможно, но он очень быстро всё забывал и абсолютно не умел сердиться. Ужас наводил исключительно его внешний вид да гигантские размеры. Когда ты размером с кита, про тебя непременно насочиняют небылиц. 
- Спасибо тебе, дружище! – помахал ленивому великану Никс. – Очень ты нас выручил! А теперь прощай! У нас впереди новый остров!
Сказав так, Никс велел плоту превратиться в подводную лодку и вместе с друзьями скрылся в зеленой толще воды.

Вынырнула подводная лодка у покрытого зеленью острова. В кронах толстых деревьев шуршал ветер, и создавалось ощущение, будто дышит сама земля.
Элл и Ненни спрыгнули на берег, как только ПоЛоПлоКаль вновь превратился в плот.
- Гляди! Там табличка! – воскликнула Ненни. Теперь она только и делала, что смотрела по сторонам во все глаза.
На воткнутой в песок скошенной деревянной табличке Элл прочитала:
- Остров Сорок.
- Или остров Сорок? – предположила Ненни.
- Скоро узнаем, - усмехнулся Никс. Вместе с Тан-Таном они вытащили плот на берег и тщательно привязали к стволу ближайшего дерева.
- Наконец-то нормальный, человеческий остров, - обрадовался Тан-Тан. – Сделаю здесь еще пару-тройку рогаток да наберу полные карманы желудей, чтобы целиться в русалок, будь они неладны!
Друзья углубились в низкий лес и долго шли среди дубов, кленов и ясеней, пока, наконец, не очутились в поселении. Правда, назвать это поселением было сложно. Скорее, лагерем с центральным дуплистым деревом и множеством деревьев вокруг. Люди в лагере жили в дуплах и жарили еду на кострах. Из крон то и дело вылетали крикливые сороки. Они гомонили и пытались украсть у людей что-нибудь блестящее.
- Это сорочий остров, - сделал вывод Тан-Тан. – А сороки, чтоб вы знали, очень охочи до драгоценностей. Те еще ворюги.
Никса, Тан-Тана, Элл и маленькую Ненни молчаливые жители острова приняли как своих. Элл досталось прямоугольное дупло. Оно было слишком длинным для обычного дерева со стволом в два обхвата. Не дупло, а какой-то бесконечный коридор. В конце коридора Элл обнаружила подушку и пустую плетеную коробку.
- И зачем мне коробка? – недоумевала она.
Однако на следующий день подобных вопросов больше не возникало. Элл вдруг поняла, что хочет собрать коллекцию разных диковинок.
- В моей коллекции, - поделилась она с Ненни, - обязательно должны быть блестящие безделушки. Ими можно украсить всё, что пожелаешь! Хорошо, что в дупле оказался ящик! Я смогу хранить коллекцию там.
- Меня вдруг тоже потянуло на блестящие штучки, - призналась Ненни. – И, представляешь, в лагере они встречаются на каждом шагу! Только ходи да подбирай.
- И сколько ты уже подобрала? – не без зависти спросила Элл.
- Пять, - самодовольно улыбнулась Ненни. – Тебе за мной не поспеть. Моя коллекция поразит весь мир!
«Ну уж нет, не бывать тому! – думала Элл, шагая к своему дереву. В ней внезапно проснулся дух соревнования. – Я обгоню тебя, малявка. Тебе со мной не тягаться!»
С утра до вечера она бродила по лагерю, бегала в лес, выбиралась на пляж – и неизменно возвращалась с карманами, битком набитыми блестящим хламом. Никсу с Тан-Таном оставалось лишь удивляться, откуда у нее столько энергии. Скоро ящик в прямоугольном дупле наполнился и даже переполнился. А Элл по-прежнему без разбору тащила к себе всякий мусор.
Ненни отставала от нее совсем чуть-чуть. Даже Никс и Тан-Тан, которые всегда были равнодушны к безделушкам, начали замечать за собой странности. Так и подмывало стащить что-нибудь из-под носа у зазевавшегося соседа.
- Держи себя в руках, дружище, - говорил Никс. – Не всё гладко на этом острове. Вроде бы живешь и бед не знаешь, а беда – вон она – у самого порога топчется. Просто мы ее пока, как следует, не разглядели.

Однажды карманы Элл так отяжелели, а мешок с безделушками оказался таким неподъемным, что пришлось звать на помощь Никса. Тот как раз бродил неподалеку.
- Подсади на дерево, а? – попросила Элл.
Никс пригнулся, подставляя спину.
- Что-то ты в последнее время больно неразговорчива, - сказал он. – Да и Ненни словно невидимка стала. Только с Тан-Таном иногда общаемся. Не знаешь, что происходит?
- Некогда разговорами заниматься, - прохрипела Элл, проталкивая мешок в дупло. – Дел невпроворот. Мне еще столько всего нужно собрать. А как, кстати, поживает Тан-Тан?

Тан-Тан сложил палки крест-накрест, запалил костер – и вскоре уже уминал сытные шашлыки. А потом позаимствовал чью-то гитару – и давай наяривать песенки. Он, по совету Никса, старался держать себя в руках и не поддавался искушению украсть чужое добро. Жители лагеря это почувствовали. Они относились к Тан-Тану с недоверием и предпочитали держаться в стороне. Исключением стал лохматый Юмлис. Он любил хорошо покушать, да и музыку послушать был не прочь. А кое-где даже подпевал. И, надо сказать, пел он весьма недурно. Как и прочие жители, Юмлис коллекционировал что ни попадя. Он уже давно сбился со счета, и если бы его спросили, сколько у него коллекций, он бы просто пожал плечами. Его закрома трещали по швам.
- Ням-ням, как вкусно! – сказал он как-то раз, поедая шашлыки за компанию с Тан-Таном. – Но что-то мне, друг, не по себе. Даже твоя музыка не помогает. Не подпевается мне.
Тан-Тан оторвался от еды, отложил палку с шашлыками и внимательно оглядел Юмлиса.
- Да, с тобой, действительно, не всё в порядке, - подтвердил он, дотронувшись до растрепанных волос товарища. – Раньше они были русые, а теперь черно-белые. Ты где-то вымазался?
- Черно-белые?! – испуганно воскликнул Юмлис. – Но я недавно купался в море. Они не могли испачкаться.
Внезапно с криком «Ой, мамочки!» он вскочил с бревна, на котором сидел, и уронил шашлыки  в костер.
- Хвост… - ошарашенно пробормотал Тан-Тан. – Как у сороки.
Юмлис медленно повернул голову. Сзади у него действительно красовался зеленовато-сизый хвост.
- Ай-яй-яй! Что же делать? Я не хочу превратиться в сороку! – заверещал Юмлис.
- Я знаю, что делать! – сообразил Тан-Тан. – Надо избавиться от добра, которое ты успел накопить! Где твое дупло?
Он схватил друга за руку, но в этот момент ноги бедолаги превратились в птичьи, руки – в сизые крылья, а вместо носа появился острый черный клюв. Юмлис вырвался и беспокойно запрыгал по земле на коротких ногах.
- Ча-гак! Ча-гак! – растерянно прострекотал он.
- Где дупло? Лети, птичка! – приказал Тан-Тан. Когда сорока взмыла в воздух и направилась к деревьям, он побежал следом. Дупло отыскалось сразу – темное, круглое и невероятно глубокое. Тан-Тан забрался внутрь и выбросил «сокровища» сороки-Юмлиса, пока тот норовил клюнуть его в голову.
- Надо убираться с острова, - сказал Тан-Тан. Сгреб птицу в охапку, запихнул в подвернувшийся под руку мешок и крепко затянул узел. – Извини, приятель. Ради твоего же блага.
Он вздохнул и, ловко приземлившись на груду безделушек, поспешил к друзьям.

7.
Элл как раз собиралась добавить в свою коллекцию обнаруженное на побережье колье с цветными камешками, когда Тан-Тан больно дернул ее за запястье. В другой руке у него был зажат мешок, в котором трепыхалось и надрывно кричало какое-то существо.
Элл одарила его колючим взглядом.
 - Спятил, что ли?
- Пойдем, некогда объяснять! – сказал Тан-Тан и потащил ее за собой.
Элл лишь одним глазком успела увидеть, как к ее ненаглядному ожерелью подлетела белобокая сорока. Поддев драгоценность клювом, птица тяжело захлопала крыльями и вскоре скрылась в лесу.

Никса они нашли у прибрежной скалы. Тот, как всегда, возился с ПоЛоПлоКалем, и его рубашка была измазана чем-то черным. Тан-Тан побледнел и почувствовал, как почва уходит из-под ног.
- Ты что, тоже превращаешься? – воскликнул он. – Нет, даже не думай! Если не ты, то кто вывезет нас с этого проклятого острова?!
Никс приподнял правую бровь и насмешливо уставился на Тан-Тана.
- Чепуха, - сказал он. – Я и не думал превращаться. А что стряслось?
- Остров заразный! – нетерпеливо пояснил тот. – Если в ближайшее время мы отсюда не уберемся, то все станем сороками! Вот! – Он потряс мешком, где кувыркался пернатый Юмлис. – Один из моих друзей превратился у меня на глазах. И пусть на меня обрушится эта скала, если я вру!
Никс отложил инструменты и невозмутимо пожал плечами.
- Что ж, в таком случае, отчаливаем.

Сказано – сделано. По приказу капитана, ПоЛоПлоКаль послушно стал кораблем и, отплыв от берега, набрал полный ход. Не успел Тан-Тан досчитать до ста, как злосчастный остров Сорок скрылся за горизонтом. И тут только Элл обнаружила, что они забыли о маленькой Ненни.
- Как вы могли?! – разорялась она. – Оставить Ненни одну-одинешеньку среди незнакомых людей и птиц способен лишь бесчувственный! А всё Тан-Тан: пойдем, некогда объяснять! Куда, спрашивается, торопились?
Тан-Тан сидел на бочке, заложив ногу за ногу, и беззаботно разглядывал коричневую веревочную сеть под парусом. Он выпустил сороку-Юмлиса, и тот прыгал по палубе, издавая назойливый стрекот.
- Когда ты в последний раз видела Ненни? – деловито осведомился Никс.
- Ну… Если честно, - замялась Элл, - я не видела ее с тех самых пор, как мы повздорили из-за пуговиц. Они так красиво переливались на солнце… И что на меня нашло – затевать ссору на пустом месте! Кстати, Ненни победила, и пуговицы достались ей. У нее в тот день еще была странная прическа… Не то волосы, не то перья на голове.
- Всё ясно, - сказал Тан-Тан. – Твоя Ненни превратилась в сороку. Тебе просто повезло, что ты осталась прежней.
- Значит, ее теперь не спасти?
Тан-Тан пожал плечами.
- Надеюсь, от этой болезни всё-таки есть лекарство. Малышка Ненни должна попытаться снова стать человеком, хоть нас и не будет рядом, - вздохнул он. – А нам нужно спасти Юмлиса. Эй, капитан! Какой у нас остров на очереди? – поинтересовался он у Никса. Тот стоял у штурвала и насвистывал песенку.
- Остров Новогоднего Безумия, - отозвался Никс.
- На корабле лучше не свистеть, - сделал замечание морской конек. – На свист приплывают скаты. А они мастера устраивать бури и шторма.
Путешественники дружно обернулись. О морском коньке они и думать забыли. А между тем вокруг него плавало уже никак не меньше дюжины вылупившихся мальков.
- Я поменяю воду! – вызвалась Элл.
Ее спустили к воде на тросах. Волны вздымались на поверхности Бурного океана, как игривые барашки. Зачерпнув банкой воды и выпустив мальков, она собралась уже дать знак друзьям, чтобы ее поднимали, как вдруг увидала под собой широкую пятнистую спину неведомого существа. Что-то заставило Элл оцепенеть.
- Скорее! – попросил морской конек. – Это скаты! Они умеют поражать добычу на расстоянии.
Элл потрясла головой и дернула державший ее трос. Тан-Тан с Никсом наверху принялись тянуть изо всех сил. Под ногами у Элл беспорядочно плясали волны, кружились какие-то разноцветные пятна, темнели в гуще вод электрические скаты, а в небе над ПоЛоПлоКалем стали собираться плотные грозовые тучи.
«Где же вы, Эйри и Фэй? – подумала Элл, закрывая глаза. – Я так соскучилась…»

Шторм разразился нежданно-негаданно. Никс отказывался верить, что бурю вызвали скаты и что виной тому его безобидный свист. Палуба раскачивалась, словно маятник. Тан-Тан и Элл еле успели привязать себя к поручням. Никс вцепился в штурвал мертвой хваткой, а банку с морским коньком для безопасности спрятали в трюм и закрыли крышкой. Бочки и табуреты перекатывались по настилу туда-сюда. Часть инструментов для починки ПоЛоПлоКаля отправилась в свой последний путь к бездне.
«Ай-яй! Мой ценный разводной ключ!» - всплакнул Никс и, сжав зубы, крутанул штурвал, хотя это было абсолютно бесполезно.
- Главное не упустить фонарь! – крикнул он. – Зажгите его! Зажгите, во что бы то ни стало!
Волны накатывали на палубу одна за другой. Казалось, им не будет конца. Но океан решил взять небольшую передышку, и в этот момент Элл с Тан-Таном наперегонки бросились в рубку. Там, испуганно стрекоча, билась под потолком сорока.
Элл схватила фонарь, в ладонях у Тан-Тана запрыгал коробок спичек. И вот на верхушке фитиля вспыхнул слабый огонек. Из голубого его свечение постепенно сделалось оранжевым. Элл аккуратно закрыла стеклянную створку фонаря.
Буря по-прежнему грохотала за бортом, но теперь корабль был словно огражден невидимым щитом. Парус больше не трепало рассерженным ветром, палубу не заливало водой. Можно было спокойно прилечь на койку и вздремнуть. Или подкрепиться припасами.
Тан-Тан выглянул из рубки и поразился:
- Вот так чудеса!
Вылез из трюма растрепанный и довольный Никс, удерживая рукой банку с морским коньком. Другая его рука была забинтована.
- Сломал? – ахнула Элл.
- Всего лишь связки растянул, - улыбнулся тот. – Вы молодцы. Быстро сработали. Теперь мы в безопасности.
- Значит, фонарь всё-таки волшебный, - проницательно прищурился Тан-Тан. – Или я не прав?
- Кто знает, кто знает, - отвёл глаза Никс. – Быть может, волшебный – фонарь. А быть может, волшебные – вы сами.
Скаты поняли, что буря кораблю нипочем, поплевались электричеством и, несолоно хлебавши, убрались восвояси. Среди туч многообещающе засияло солнце.
***
Ведьмерра вернулась в хижину с чувством, что всё в этой жизни складывается как нельзя лучше и что учиться на своих ошибках не так уж и страшно.
- Всего-то навсего сказать пару добрых слов! – поделилась она с кошкой. – Пара слов – и длинного носа как не бывало! Эх, я молодец! Ты, небось, до такого бы не додумалась, а?
- Мр-р-ряу, - промурлыкала Чернотень, небрежно свесив со шкафа черную лапу и всем своим видом показывая, что кошкам подобные ухищрения ни к чему.
- Ну-ка глянем, что у нас там, в котле, - потерла руки ведьма. Влив в болотно-зеленое месиво капельку из пузырька с секретным ингредиентом, она стала ждать, пока над котлом появится голограмма. На голограмме безмятежно светился день, да плыла под парусом торжествующая тройка путешественников с сорокой и морским коньком.
- Эй! Что за дела? – опешила Ведьмерра. – Я же заказывала бурю! Где буря?!
Она суетливо забегала по хижине, нечаянно споткнулась о кочергу и пробороздила носом пол. Теперь не удались уже целых две ведьминых проделки. И когда Ведьмерра, кряхтя, поднялась на ноги, то обнаружила, что стала похожа на осла. Оба ее уха выросли до ужасающих размеров и задевали люстру на потолке всякий раз, как ведьма под ней проходила.
 - Ах, я горемычная! Ах, бездарная! Ничего-то у меня путного не выходит! – потрясла она костлявыми руками. – Неужели снова придется делать добрые дела?!
Она опять полезла в книгу за советом косметолога. Чернотень внезапно тоже проявила интерес к хозяйкиной проблеме и спрыгнула со шкафа так, что затрещали на полу смолистые доски.
- Посмотрим, что пишут умные люди… - Ведьмерра обслюнявила палец и принялась листать. – Ага, вот! Средство от ослиных ушей. Отыщите в лесу самую старую ель и обойдите вокруг нее семь раз… О! – обрадовалась ведьма. – Значит, добрых дел не нужно? Какое облегчение!
- Мр-р-р-яу, - сказала черная кошка, поднырнув под ее локоть.
- Ой, да тут не всё! – спохватилась ведьма и перевернула страницу. – Затем, - прочитала она, - пойдите в ближайшую деревню и посетите двух самых немощных людей. Сделайте для них следующее…
Ведьмерра прикрыла глаза рукавом своего парадного платья и отодвинулась от книги.
- Нет, я так больше не могу, - сказала она. – Этот косметолог что, смерти моей хочет? Не стану я угождать никаким немощным людям!
Она отступила еще на шаг, неловко повернула голову – и в этот момент со звоном обрушилась люстра.
- Проклятущие уши! – прошипела ведьма. – Ну ладно уж, так и быть. Убедили!
Она раздобыла в чулане широкий цветастый платок и намотала его на кончики ушей, чтобы жители ближайшей деревни не разбежались при ее появлении. Хотя кто знает? Может, автор полезных советов рассчитывал как раз на это? Немощным людям ведь всё равно далеко не убежать.

8.
Остров Новогоднего Безумия оказался снежным и очень нарядным. Всю дорогу от заледенелого причала Элл с Тан-Таном шагали и восторгались, а Никс тихонько мёрз, топая за ними. Он куда лучше чувствовал себя в теплом лете, нежели в заснеженной зиме.
- Вот так красотища! – широко улыбался Тан-Тан.
- Да, просто невероятно, - соглашалась Элл, глазея по сторонам.
Они шли по чистой улочке, застроенной аккуратными трехэтажными домами с красной черепицей на крышах. Каждый дом был украшен разноцветными огнями гирлянд. Гирлянды висели повсюду: и на окнах, и над дверями, и на кустах, подстриженных в форме шаров. Гирлянды свешивались с древесных ветвей и перекидывались через улицу - с крыши на крышу.
Под ногами хрустели искрящиеся сугробы. Стояла ночь, мягко светили желтые фонари. Но с масляным фонарем Никса они, конечно, не шли ни в какое сравнение.
Наконец дорога вывела друзей к железнодорожной станции.
- Сейчас бы не помешал горячий кофе или чай с сахаром, - стуча зубами, проговорил Никс. – Давайте пройдем в зал ожидания. Там хотя бы можно согреться.
В зале ожидания было совсем пусто, если не считать смотрителя станции, который тоже решил немного погреться.
- Извините, а когда утренний поезд? – поинтересовалась у смотрителя Элл.
Тот сонно глянул на нее из-под козырька фуражки.
- Здесь всегда ночь, - сообщил он, зевая. – Поезда каждый час отправляются к Белому Страннику. Сегодня редко кто ездит этим маршрутом, - добавил он. – Белый Странник в дальнем странствии.
- А кто он такой, этот Странник? – ехидно полюбопытствовал Тан-Тан. – Дед Мороз, что ли?
- Молодой человек, - посерьезнел вдруг смотритель. – Крайне не советую острить на эту тему. Жители острова относятся к Белому Страннику с уважением и не позволяют себе колкостей в его адрес.
- Ну а мы не жители острова, - бесцеремонно парировал Тан-Тан. – Да и ваш Странник всё равно не слышит.
- О! Ошибаетесь! – покачал головой смотритель. – Белый Странник слышит все разговоры, в которых упоминается его имя. Вы бы лучше не петушились, а то останетесь в следующем году без подарка.
Тан-Тан победно скрестил на груди руки.
- Ну, так я и знал. Дед Мороз!
Смотритель станции устало вздохнул и снова покачал головой, но больше ничего не сказал.
Гудя и свистя, к перрону подкатил поезд. В наполовину заиндевелом окне Элл разглядела блестящую трубу, из которой вырывался пар, большие чистые колеса и коричневые вагоны, украшенные красными гроздьями рябины.
- Может, проедемся? – неуверенно предложила она.
- Но у нас ведь нет билетов, - сказал Никс.
- Билеты не нужны, - краем рта улыбнулся смотритель. – Белый Странник не берет платы с гостей.
Он надвинул фуражку на глаза и куда-то исчез.
- Раз билеты не нужны, почему бы, и правда, не прокатиться? – обратился к друзьям Никс.
- Вы как хотите, а мне эта затея не нравится, - проворчал Тан-Тан. – Кто знает, что на уме у Белого Странника. Вдруг он приготовил для нас ловушку? 
- Тогда будем настороже.
Поезд издал длинный, пронзительный гудок. Ему не терпелось поскорее тронуться с места. Один за другим Элл, Никс и Тан-Тан заскочили в последний вагон и были приятно удивлены: невесть откуда перед ними возникли дымящиеся кружки с самым вкусным какао на свете.
- Чудеса! – поразился Никс и отхлебнул напитка.
- Да ничего особенного, - фыркнул Тан-Тан. – Знаю я эти фокусы. Просто кто-то спустил кружки на прозрачных нитках.
Он поводил рукой в воздухе, но никаких ниток не обнаружил.
- Бутафория, - снова фыркнул он и с мрачным видом уселся в обитое красным бархатом кресло.
От кресел в вагоне Элл была в восторге. Бегала по ковровой дорожке, трогала красный бархат и выбирала местечко поудобнее. За окном проносились сугробы, яркие крыши домов, заснеженные ели и сосны. А потом внезапно началась метель – и уже не видать было ни крыш, ни сугробов, ни деревьев. Повсюду – белым бело. Только поезд мчится сквозь бесконечную ночь...
Затормозил состав без всякого предупреждения. Тан-Тан и Никс по инерции подались вперед и стукнулись лбами о спинки соседних кресел. Элл крепко вцепилась в поручни.
- Что, приехали? – спросила она.
- Не похоже, - потирая шишку на лбу, заметил Тан-Тан. – Скорее всего, путь загородила какая-нибудь невоспитанная лавина.
- Да нет, поглядите, - сказал Никс, протерев запотевшее окно. – Метель стихает. Мы прибыли.
Снаружи дом Белого Странника ничем не отличался от иглу, какие строят эскимосы. Он целиком состоял из плотно прилаженных друг к другу снежных кирпичей, а внутри был завален подарками, коробками шоколадных конфет, гирляндами и бенгальскими огнями. За столом посреди всего этого беспорядка скучал высокий длинноволосый эльф с заостренными кверху ушами и безразличным выражением лица.
- Вы к Белому Страннику? – равнодушно спросил эльф. – Он в отъезде. Чем могу помочь? Если нужна экскурсия, то экскурсовод из меня никудышный. Осмотрите всё сами. Конфет ешьте сколько угодно. Они зреют на конфетных деревьях каждый час, и их уже некуда девать. Ах да… Подарки тоже можете выбрать самостоятельно. Берите, что пожелаете. А я, пожалуй, посплю. Зимними ночами спится крепче всего.
Эльф закинул на стол скрещенные ноги, надвинул на лоб красный колпак с помпоном и засвистел носом.
Только сейчас Элл уловила мерное тиканье часов. Они занимали почти всё свободное пространство на стенах. Слабо светились их круглые циферблаты, на которых без устали двигались секундные стрелки.
«Чак-чак, чак-чак», - качались деревянные маятники. Часы располагались так близко друг от друга, что маятники нет-нет да и сталкивались.
Бой курантов оглушительно возвестил полночь. Из часов на стенах одновременно повыскакивали маленькие бородатые гномы и хором заверещали: «С Новым годом! С Новым годом!». Эльф раздраженно вздохнул и попытался повернуться на бок. Однако тут его ветхое кресло предательски заскрипело – и он очутился на полу. Вместо того чтобы встать, эльф заполз поглубже под стол, пробубнил что-то нечленораздельное, и вскоре друзья услыхали, как блаженно он посапывает.
- Тяжело, наверное, работать по ночам, - сочувственно произнесла Элл.
- Особенно когда вокруг творятся всякие безумства, - согласился Тан-Тан, косясь на ближайшие часы. – Нужно обладать редкостной выдержкой, чтобы не сойти с ума, когда вокруг истошно вопят «С Новым годом!».
- Вот поэтому остров и зовется островом Новогоднего Безумия, - сказал Никс. 
Элл обвела комнату прищуренным взглядом.   
- Навряд ли мы найдем здесь Эйри и Фэй, - сказала она. – В такой-то кутерьме.
- Тогда надо навести чистоту! – нашелся Тан-Тан. – Хотя, признаться, я терпеть не могу уборку…

Разгребая завалы подарков, под серебристым слоем новогоднего «дождика» Элл обнаружила затейливый старинный ключ с узорами и незаметно спрятала его в рюкзак. А Никсу понравился красный зонт-трость.
- Занятная вещица, - пробормотал он. Однако стоило ему раскрыть зонт, как тот взмыл красным полукругом под снежный потолок.
- Ого! Вот так чудеса! – закричал сверху Никс. – Он еще и летает!
- Полезная штуковина, - ухмыльнулся Тан-Тан. – Особенно если нужно срочно откуда-нибудь улизнуть.
Сам он решил подналечь на конфеты, которых, как и сказал эльф, здесь было пруд пруди. Он ел без разбора и суфле, и помадку, и желатиновых мишек. Его руки и лицо испачкались в шоколаде. Тан-Тан искал конфеты повсюду: вытряхивал из подарочных коробок, вынимал из миниатюрных сундучков. Шоколадные яйца с сюрпризом запихивал в свои оттопыренные карманы и запасся ими, наверное, на целый год вперед. А потом на глаза ему попалась странная деревянная шкатулка с искусной резьбой по бокам. Тан-Тан ожидал, что и там будет очередная конфета. Но когда он открыл шкатулку, оттуда повалил синий дым. Дым окутал Тан-Тана с головы до ног, и тот почувствовал, что тает, словно какой-нибудь снеговик на солнцепеке. Он поднес руки к лицу – и похолодел. Сквозь ладони и пальцы он видел комнату и друзей почти так же отчетливо, как сквозь стеклышко от разбитой бутылки.
- Эй! Я так не играю! – возмутился Тан-Тан. – Я не хочу превратиться в джинна и исполнять чужие желания. У меня и своих предостаточно!
Элл подоспела как раз вовремя, чтобы захлопнуть шкатулку и спасти Тан-Тана от полного превращения в джинна.
- Уф, выручила, - стер со лба пот Тан-Тан. – Это ж надо, на какие опасные штуки можно наткнуться в доме Белого Странника! Эй, что… Что ты делаешь? – опешил он, когда Элл положила шкатулку в рюкзак.
- Беру эту опасную штуку с собой, - сказала Элл. – Никогда не знаешь, что может пригодиться в пути.

Друзья вернулись в комнату, где под столом сладко похрапывал эльф, и на цыпочках вышли на улицу. Но стоило двери закрыться за ними, как изнутри снова послышался бой курантов да фальшивый хор гномов, выскочивших из часов.
Элл, Никс и Тан-Тан уплыли, надеясь, что Белый Странник не заблудится в своих странствиях и вернется домой целым и невредимым.
 
9.
- Мы не нашли твоих подруг, но, по крайней мере, теперь у нас есть летающий зонт и пара диковинок, - сказал Никс, поворачивая штурвал корабля.
- Да… - проговорила Элл, крутя в руках старинный ключ. Она всё еще жалела, что не удалось спасти маленькую Ненни, и боялась, как бы другие птицы на острове Сорок ее не заклевали. Память об острове Новогоднего Безумия потускнела и почти стерлась, едва ПоЛоПлоКаль отчалил от промерзлого берега. За его пределами власть зимы заканчивалась. Там господствовало веселое, яркое лето.
Бурный океан сегодня был само спокойствие. Ласково лучилось и припекало высокое солнце, кружили над мачтой и кричали белокрылые чайки. Ничто не предвещало беды. Тан-Тан забрался в бочку на центральной мачте и принялся отгонять чаек от полосатого флага, когда на горизонте показался корабль.
- Неизвестное судно прямо по курсу, капитан! – сообщил Тан-Тан в рупор. – Давайте поприветствуем их, когда они подплывут ближе!
- Ой, а вдруг это корабль-призрак? – забеспокоилась Элл.
- Или еще хуже, - подал голос из банки морской конек. – Что если на корабле мертвецы?
- Не думаю, - прищурившись в подзорную трубу, сказал Никс. – Вполне себе безобидная команда.
Ему с трудом верилось, что в такой замечательный солнечный день по океану могут плавать корабли с мертвецами или призраками.
Встречный корабль действительно выглядел безобидно. Но лишь до поры до времени. Никс долго рассматривал его в подзорную трубу, после чего сорвал с головы кепку, бросил ее на палубу и созвал друзей. 
- Плохие новости, - сказал он. – На судне подняли пиратский флаг.
- Значит, нам крышка! – округлил глаза Тан-Тан.
- Без паники, - призвал к спокойствию Никс. – Мы же с вами настоящие моряки. А морякам никакие пираты не страшны.
Морской конек взбаламутил воду в банке.
- Настоящим моряком стать не так-то просто, - назидательно сказал он. – Ему нужно построить свой корабль или приручить чужой, проплыть сотню миль, выловить сетью медузу, пережить шторм и спасти друга.
- Что ж, посмотрим, - начал загибать пальцы Никс. – Я построил ПоЛоПлоКаль и уж наверняка проплыл на нем не меньше ста миль. Шторм мы пережили… Спасли и потеряли крошку Ненни.
- А еще мы выручили Юмлиса! – вставил Тан-Тан.
- Юмлис не считается, - сказала Элл. – Ведь он превратился в сороку.
- Так… а вот что касается медузы, - задумался Никс. – Никогда бы не подумал, что настоящим моряком считается тот, кто вылавливает морских обитателей ради забавы. На что нам медуза?
Пока Никс размышлял, вражеский корабль угрожающе быстро приближался к ПоЛоПлоКалю. Элл вскрикнула, когда увидала черные повязки на один глаз, деревянные ноги, хищные оскалы и блестящие кривые сабли, которыми размахивали пираты. Никс опомнился и велел ПоЛоПлоКалю стать подводной лодкой. Но было уже слишком поздно. Злодеи запустили в них раскаленным пушечным ядром – и подлодка с огромной пробоиной в боку с бульканьем пошла ко дну.
- Мы пропали! Теперь уж точно пропали! – обреченно воскликнул Тан-Тан.
А Элл бросилась в каюту за сорокой, схватила ее за хвост и посадила в водонепроницаемый пакет.
- Извини, - сказала она. – Придется потерпеть некоторое время. И пожалуйста, расходуй воздух экономно.
Сорока-Юмлис сразу утихомирился и перестал хлопать крыльями. Похоже, понял, что время шуток прошло.

Никс уже прощался с жизнью, как вдруг вспомнил, что прихватил в путешествие несколько скафандров. Несмотря на то, что пушечное ядро повредило большую часть подлодки, на скафандрах не оказалось ни единой царапины.
- Надевайте! – скомандовал Никс. – Так мы сможем некоторое время продержаться под водой.
Он схватил масляный фонарь и спички, а заодно завинтил крышкой банку с морским коньком. Никсу было невыносимо бросать собственное изобретение посреди океана, но ничего другого не оставалось. Или спасаться вместе с друзьями, или отважно и глупо погибать на борту подводной лодки.
«Какая жалость, что вымокли спички! – работая ластами, думал Никс. – Теперь я не смогу зажечь фонарь, и ничто не оградит нас от неприятностей. А неприятностям только дай повод – они так и посыплются на твою голову.

На дне мореплавателей ждало необычное зрелище. Среди запутанных черных водорослей и кораллов какой-то человек жег под водой костер. Тан-Тан сперва решил, что ему мерещится. Но, подплыв ближе, обнаружил, что человек живет под огромным прозрачным куполом из материала, напоминающего не то пластик, не то стекло.
Увидав путешественников, человек минуту-другую стоял, не шевелясь и не веря своим глазам. Но вот наконец он широко улыбнулся и побежал куда-то в сторону, указывая пострадавшим вход в свое убежище.
- Какое счастье! – радовался Тан-Тан, прыгая на зеленеющей под куполом траве. – Хоть и под водой, а всё же земля!
Элл вытряхнула из мешка сороку-Юмлиса. Тот вывалился черно-белым комком, но сразу же вспорхнул и, обиженно стрекоча, улетел в насаждения плодовых деревьев.
- Как же они растут у вас без света? – изумился Никс, указав на деревья.
Хозяин купола растерянно улыбнулся.
- Искусственное освещение. Жировые лампы, фонари, костры. Особенно костры. Они, конечно, съедают много кислорода. Но у меня имеется приспособление, позволяющее получать кислород из воды.
- Вот так новшество! – подивился Никс. – Если позволите, я бы хотел узнать об этом поподробнее.
- Без проблем, - кивнул хозяин. – Вот сядем вечерком у костра – и поговорим.
Так его и прозвали – человек-Костер. Он против прозвища не возражал. Ему было все равно. Лишь бы не отвергали, лишь бы только не отворачивались. За время своего отшельничества он страх как истосковался по живому общению.

Ближе к вечеру Никс вместе с Тан-Таном совершили опасную вылазку в океан, чтобы доставить к куполу затонувший ПоЛоПлоКаль. А человек-Костер отправился собирать водоросли и кораллы - совершенно без маски, в одном только водолазном костюме. Он умел задерживать дыхание на целый час и при этом отлично себя чувствовал.
Вокруг купола сгущалась глубинная тьма, пропитанная чернотой ночи. И если бы не костер да не масляный фонарь Никса, Элл, наверное, просто легла бы на траву, закрыв голову руками, или забралась бы в палатку, или спряталась бы от пугающего мрака под кроватью, в уютном домике человека-Костра. Сорока скрылась где-то в саду, и оттуда не исходило ни звука. Морской конек в банке задремал, и без друзей Элл ощущала себя ничтожной, маленькой крупинкой посреди бесконечного океана.
Она сидела, прижав колени к груди, и наблюдала, как за стеклом купола змеятся по песку угрюмые тени невиданных рыб. И внимала тоскливым мелодиям, которые доносились из коралловых зарослей.
Лязгнула массивная железная дверь.
- Ты столько всего знаешь! – послышался голос Тан-Тана. Он отжимал вымокшую одежду, и вода лилась на траву. – Может, тебе удастся расколдовать беднягу Юмлиса?
- А кто это – бедняга Юмлис? – поинтересовался человек-Костер.
- Да сорока, что была с нами, - объяснил Тан-Тан.
- А-а-а! – понятливо отозвался тот. - С острова Сорок, значит? К сожалению, я не умею колдовать. Но с этой задачей наверняка бы справился джинн. Ведь он исполняет любые желания.
- Вот как? – сказал Тан-Тан. Элл услыхала, как дрогнул его голос. А Тан-Тан вспомнил о шкатулке с синим дымом, из-за которого он чуть не превратился в джинна. Видно, такая у него судьба – спасти друга, пожертвовав своей свободой.
«А зачем мне свобода? – подумал он вдруг. – Я столько времени потратил впустую, стреляя из рогатки в прохожих и шатаясь по лесу без всякой цели. Не лучше ли провести жизнь в шкатулке, исполняя чужие прихоти? Так я хотя бы буду приносить пользу».
Но сколько Тан-Тан себя ни уговаривал, а мысли всё равно возвращались к одному и тому же: свобода, какой бы она ни была, дороже плена, даже если в плену от тебя больше проку.

Никс остался в океане, позаимствовав еще одну придумку человека-Костра – искусственные жабры. Он так увлекся починкой ПоЛоПлоКаля, что пропустил долгожданный вечерний костер и беседу о «непонятных штуках», как называл изобретения Тан-Тан.
Пока Никс заделывал дыру в подводной лодке, человек-Костер, Элл и Тан-Тан собрались у огня, чтобы в приятном молчании попить чая. Сорока склевывала крошки от печенья, которым угощалась Элл. А морской конек пожаловался, что ему давно не меняли воду, и Элл сказала, что утром обязательно поменяет.

Утро на дне Бурного океана ничем не отличалось от ночи. Всё так же липли к куполу склизкие водоросли и так же ползали среди камней водяные змеи. На свой страх и риск Элл натянула скафандр, взяла банку с морским коньком и, надев искусственные жабры, шагнула навстречу неизвестности. Из камеры, где отсасывалась вода, она ступила на зыбкий песок и включила фонарик. И первым, что она увидела, была цветная приветливая рыбка. Вокруг, как оказалось, тоже плавали разноцветные рыбки – с пышными, точно лошадиная грива, хвостами. Элл невольно улыбнулась. Вечно страхи мерещатся там, где их нет и в помине.
- Давай, открывай уже банку, - попросил морской конек. – Моя вода вот-вот протухнет.
Едва оказавшись на воле, он принялся радостно плавать туда-сюда, после чего уцепился хвостом за ветку серого коралла да так и завис. И в этот момент стайка цветных дружелюбных рыбок рассыпалась в разные стороны. Над головой Элл различила чью-то длинную тень, выключила фонарик и поспешила спрятаться в коралловых зарослях.
«Акула, - сообразила она. – Ну, конечно, где же не обходится без акул!»
Она огляделась: кораллы возвышались вокруг подобно древним, давно затонувшим статуям и на ощупь были как бугристая кора.
Акула проплыла мимо, не заметив ни рыбок, ни Элл. И обитатели океанских глубин выглянули из своих укрытий.
- Опасность позади, - сказал морской конек. – Надеюсь, русалок мы здесь не встретим. Но я всё равно буду очень признателен, если ты разрешишь мне вернуться в банку.
- Конечно, - усмехнулась Элл и зажгла тонкий луч фонарика. Луч немедленно высветил у нее под ногами что-то круглое и блестящее. Кольцо! Оно было выковано из светлого металла и покрыто бороздками, словно часть древесного ствола.
- Какое красивое! – поразилась Элл.
- Скорее всего, его здесь оставили спруты, - сказал морской конек. – Спруты народ забывчивый. Но они владеют очень могущественной стародавней магией и любят наделять разные вещицы волшебной силой.
Кольцом заинтересовалась проплывавшая неподалеку оранжевая рыбка-клоун.
- Что это у вас? – пробулькала она, приблизившись к Элл. – А! Кольцо! Не исключено, что его обронил альбатрос. Будучи еще икринкой, я слыхала от родителей, что альбатросы часто пересекают наши широты. Вполне может статься…
- Да что ты понимаешь в кольцах, глупая рыбеш-ш-шка! – высунулась из черной норы сытая мурена. Сейчас она не собиралась ни на кого нападать, ей просто было скучно и хотелось с кем-нибудь поспорить. – Драгоценности падают на морское дно либо из пиратских сундуков, либо прямо в сундуках. А то навыдумывают мистики на пустом месте! Чес-с-стное слово!
Рыбка-клоун испугалась и рыжей стрелой метнулась прочь. Мурена хищно ухмыльнулась и лениво затолкала свое тело обратно в нору.
- Так-то лучш-ш-ше, - прошипела она оттуда.

На всякий случай Элл решила не надевать кольцо на палец и положила его в карман. А потом долго разглядывала его под куполом при свете костра, пока к ней не подсел Тан-Тан.
- Ой, какая занятная штуковина! – поразился он. – Где взяла?
- Нашла.
- Везет же тебе! А я сколько ни выманивал у нашего морского конька информацию о жемчужинах, он так ничего и не рассказал. Молчит, словно в рот воды набрав. К слову, о воде. Может, пора его уже отпустить?
- Ты что! – воскликнула Элл. – Русалка ведь всё еще на свободе и наверняка рыщет где-то поблизости.
Тот вздохнул, поднялся с корточек и обошел вокруг костра, чтобы поболтать с хозяином купола. Тан-Тан сегодня целый день чувствовал себя не в своей тарелке. После того как он решил открыть шкатулку с синим дымом, чтобы помочь Юмлису, его ни на минуту не покидало беспокойство.

Вечером – хотя было сложно понять, когда наступает вечер, а когда утро, – друзья ели жареную рыбу и подкреплялись водорослями.
- Сегодня я закончу чинить ПоЛоПлоКаль, - воодушевленно объявил Никс, утирая платком пот со лба.
- Так быстро! – огорченно вздохнул человек-Костер. – Я надеялся, что вы задержитесь подольше. Понимаете, - объяснил он, - у меня редко бывают гости. Я настолько привык к одиночеству, что оно уже давно перестало меня тяготить. Но вот теперь появились вы. И когда вы уплывете, тоска по людям и приключениям нахлынет вновь. Кто знает, хватит ли у меня терпения…
- А зачем терпеть? – поднял голову Тан-Тан. – Плывём с нами! Осьминоги нашептали мне, что неподалеку лежит остров Забытых Чудес.
Человек-Костер оживился и с готовностью закивал, а потом долго тряс руку Тан-Тана в знак признательности. Никс ничего не имел против общества человека-Костра, и уже на следующий день его подводная лодка с заделанной на боку дырой бодро работала винтами в теплом океанском течении.

10.
- Вот уж не думала, что мытье полов в доме у какой-то старушенции доставит мне столько проблем! – прокряхтела Ведьмерра, держась за поясницу. Она кое-как доковыляла до порога собственной хижины и потянулась к дверной ручке, как вдруг почуяла неладное. Изнутри доносились звонкие, переливчатые голоса.
«Призраки? – подумала Ведьмерра. – А что, было бы неплохо, если б у меня поселилась парочка суматошных привидений. Я бы их приручила и отправляла на всякие жуткие задания. А еще, говорят, призраки селятся в лачугах только у самых зловредных ведьм».
Она разогнула спину, насколько это было возможно, и распахнула дверь, готовясь объявить призракам, что теперь они ее собственность. Но торжествующая ухмылка быстро сползла с ее лица, едва она увидала, как вокруг ее драгоценного котла с ложками-поварешками пляшут дети.
- Что-о-о?! – взвыла ведьма. – В колдунов поиграть вздумали? А ну кыш! А ну брысь отсюда!
Детишки бросились врассыпную и, чуть не сбив взъерошенную Ведьмерру с ног, вылетели через раскрытую дверь.
- Чернотень, это ты их впустила?! – вскинулась на кошку ведьма.
- Мр-р-ряу! – недовольно отозвалась со шкафа та. Будто ей больше делать нечего, кроме как малышню в дом пускать! Она вообще сидела тихо-мирно, никого не трогала. Да на нее даже внимания не обратили!
- Безобразие, - глухо проворчала Ведьмерра. – Пора завязывать с добрыми делами. Иначе, не ровен час, разворотят мое и без того дряхлое жилище.
Она уселась на сварливо скрипнувшую скамью и принялась растирать уставшие ноги, после чего откинула голову так, что хрустнули позвонки. Вернуться домой – вот истинное блаженство!
- Ах да! Котел! Они ведь ничего не сделали с котлом? – всполошилась она.
Котел был в полном порядке. Под ним всё так же успокаивающе трещало пламя, а на поверхности вязкой зеленой жижи лениво вздувались и лопались пузыри.
Ведьмерра в предвкушении потерла руки:
- Так-так, поглядим, нет ли для меня приятных сюрпризов.
Сюрпризы определенно были. Правда, не сказать, чтобы очень уж приятные.
- Невероятно! – вскричала ведьма. – Быть того не может! Как им удалось уплыть от пиратов! И почему их не тронули акулы?! Видно, и пираты, и акулы нынче пошли не те.
Ведьммерра разочарованно вздохнула и вновь уселась на скамью.
- Ну, что там у меня должно вырасти на этот раз? Расти уже, разрешаю.
***
Остров Забытых Чудес лежал в блестящей предрассветной дымке, словно его окутали легким прозрачным шарфом. Никс уверенно вел ПоЛоПлоКаль к берегам острова, но было видно, как он на самом деле взволнован. Никогда еще не встречал он такой красоты.
- А ты что клюв повесил? – обратился к сороке Тан-Тан. – Совсем скоро мы тебя расколдуем. Главное, чтобы мне смелости хватило.
Сорока наклонила голову, испытующе посмотрела на него черными глазами-бусинами, а потом вдруг взлетела и опустилась на поперечную перекладину, на которой висел парус.
Якорь бросили неподалеку от узкой полоски пляжа. Облокотившись о борт, человек-Костер жадно поглощал глазами неповторимый, чарующий пейзаж. Он уже воображал, как спустит шлюпку на воду, ступит на отливающий золотом песок и, быть может, отыщет на острове несметные сокровища. Но его мечта разрушилась, словно песчаный замок во время прилива.
- Будьте осторожны, - предупредил морской конек. – Не высаживайтесь все сразу. Кто-то должен остаться на корабле.
- Это еще почему?  - удивился Никс.
- Ходят слухи, что, если в тебе живут чудеса, ты легко потеряешься на острове, и о тебе все забудут.
- В таком случае, на берег следует послать того, в ком нет ни капли чуда, - сделал вывод Тан-Тан. – Никс у нас гений, ему уж точно нельзя. Человек-Костер уникален уже хотя бы потому, что скрылся от целого мира в подводном царстве. А я… Что я?
Но не успел он развить свою мысль, как его перебила Элл.
- Идти следует мне, - сказала она. – Из всех я самая обыкновенная. У меня нет ни особых талантов, ни супер-способностей. Так что на остров я сойду в одиночку.
- Возьми с собой моток ниток, - посоветовал человек-Костер. – Никто не может судить о том, насколько он чудесен. Возможно, ты тоже состоишь из чудес, но просто не знаешь об этом. Обвяжи конец нити вокруг запястья, а мы насадим катушку на карандаш и, как следует, закрепим на палубе.
Элл пожала плечами. Пусть человек-Костер говорит, что угодно. Но она-то убеждена: чудесного в ней ни на грамм.
Ей долго махали вслед, пока она гребла по направлению к пляжу. Кричали, чтобы ни в коем случае не отвязывала нить и при малейшей опасности, не мешкая, возвращалась к кораблю.

Чудеса на острове росли в форме деревьев, лежали в обличии камней, возвышались монолитами скал и зияли черными дырами пещер. Близкие и далекие горы сверкали золотом и серебром, чуть ли не на каждом шагу Элл попадались величественные рубины, королевские изумруды и поражающие величиной бриллианты. Ей казалось, она попала в сокровищницу, хозяин которой невероятно расточителен и рассыпает свои богатства где попало. Элл забыла обо всем на свете, включая себя. Пушистые желтые цветки под ногами источали волшебные ароматы, а некоторые бутоны раскрывались в мгновение ока, и воздух над ними распадался фейерверками разноцветных искр. Она сама не заметила, как вошла во Врата Рассвета.
Оттуда, из отливающих медью врат, каждое утро выплывал Рассвет. А к вечеру он менял желтые одеяния на бордовые, превращался в Закат и уходил во Врата Заката. Подобные превращения простым существам не под силу. Одному лишь Рассвету. Или Закату. Зависит от того, в каком времени суток его застать.
- Звездочка, откуда ты взялась? – окликнул Элл Рассвет. Он как раз собирался во всем блеске и великолепии выступить из медных Врат. На его длинных белых волосах красовалась сияющая солнцем корона, а шуршащий золотой плащ стелился по вереску.
- Я… - замялась Элл. – Я подруг ищу. Вы их, случайно, не видели?
- Похожих на тебя? – ласково прищурился Рассвет. – Как же, видел. Спит тут неподалеку одна в смешной рыжей шапчонке. Если бы не ты, я бы о ней и не вспомнил. А теперь извини, мне пора разгораться.
С такими словами Рассвет по-королевски, без спешки, удалился, оставив Элл в смущении и растерянности.
- О тебе тоже многие забывают, - тихо проговорила она, глядя ему вслед. – А ведь ты настоящее чудо…

Фэй безмятежно спала в окружении благоухающих цветов. У этих цветов были разноцветные лепестки, и радужные бутоны то раскрывались, то прятались - каждый в своем коконе из зеленых листочков. Как будто пульсировали.   
Заметив подругу посреди этого пульсирующего луга, Элл усмехнулась.
- Ясное дело. Спать – ее любимое занятие!
Она уже собиралась потормошить Фэй, как вдруг нитка на запястье натянулась и больно впилась в кожу.
«Что там у них происходит?» - вздернула брови Элл и, недолго думая, разорвала нить. Теперь, когда рядом Фэй, ей не страшно заблудиться на острове Забытых Чудес. Тем более что чуда в ней не больше, чем в маковой крупинке.

А на ПоЛоПлоКаль вновь напало русалочье воинство во главе с морским царем. Они устроили шторм прямо у берега. Морской царь размахивал трезубцем, разбрасывая прыткие желтые молнии. Русалки визжали и голосили, как сирены. От этого воя и визга морской конек всполошился и от испуга чуть было не выпрыгнул из банки. Но Тан-Тан вовремя накрыл банку какой-то тряпкой. Сам он нисколько ни струсил. Припомнил, где у него хранились желуди с рогатками, – и давай обстреливать русалок. Когда пара желудей отскочила от носа морского царя, тот на мгновение опешил, однако быстро сообразил, кто над ним издевается, и запустил молниями в Тан-Тана. Тот едва унес ноги в трюм.
В конце концов, когда морской царь притомился, а русалки посадили голоса, Никс помахал белым флагом и предложил меняться.
- Вы оставляете нам морского конька, а мы подарим вам шкатулку с джинном.
- Джинн? – хрипло спросила зубастая русалка. – А кто это?
- Он исполнит любое ваше желание. Достанет столько драгоценных камней, золота и, главное, жемчуга, сколько душе угодно!
- Правда? Давай! – обрадовалась русалка.
- Ну уж нет! – выплыл вперед морской царь. – Повелитель здесь я, а значит, и подарок мой. И не сметь пререкаться! – грозно добавил он, когда русалки возмущенно загудели.
Царь принял шкатулку из рук Никса с великой осторожностью. Но стоило ему открыть крышку, как изнутри вырвался синий дым. Он окутал царя – и тот закашлялся.
- Обманщики! – вскричал он и нырнул в воду, обдав русалок и команду ПоЛоПлоКаля кучей брызг. Однако уже в следующий момент из воды показался джинн с бородой, короной и трезубцем морского царя.
- Чего изволите? Сегодня я исполняю три любых ваших желания, - сквозь зубы процедил джинн.
Русалка двумя пальцами взяла всплывшую пустую шкатулку и широко улыбнулась акульим ртом. 
- Превосходно! Мы избавились сразу от двух проблем. Нам больше не придется гоняться за морскими коньками по всему океану, и морской царь отныне нам не командир. Эх, раздолье! Отпразднуем это, братцы и сестрицы!
Джинна перекосило, и он попытался погрозить братцам и сестрицам синим кулаком. Но кулак его не послушался.
- Организуй-ка нам пир на весь мир! – обратилась к джинну русалка. – И будь паинькой.
Джин попробовал было возразить, но слова застряли у него в горле. А с языка сорвалось лишь:
- Слушаюсь, госпожа!
Всё русалочье воинство дружно вскинуло руки, прокричало «Ура!» и, затянув на высоких нотах довольно неприятную песню, уплыло в океан. Никс проводил глазами их зеленые чешуйчатые хвосты и со вздохом облегчения оперся о перила капитанского мостика. Наконец-то можно отдохнуть!
Но не тут-то было. Никс, Тан-Тан и человек-Костер совсем запамятовали о джинне. Тот, уныло клубясь, гладил обшивку ПоЛоПлоКаля полупрозрачной ладонью.
- Ну что? Осталось еще два желания. Загадывать будем? – обратился он к капитану.
- Точно! Желания! – опомнился Тан-Тан.
Он схватил прыгающую по настилу сороку и подсунул ее джинну под синий нос.
- Сможешь вернуть ему прежнее обличье? – поинтересовался Тан-Тан.
Уговаривать джинна не пришлось. Он устало промямлил какие-то мудреные слова, известные только пленникам ламп да шкатулок, – и в тот же миг на руках у Тан-Тана оказался довольно-таки тяжелый Юмлис.
- Третье желание! – немедленно заказал Юмлис и грохнулся на палубу. – Хочу больше никогда не совершать глупостей!
Джинн слегка потер подбородок и нахмурил синие брови.
- Хм… Это проблематично, знаешь ли. Я не настолько всесилен, чтобы предугадать, что взбредет тебе в голову. Но, хи-хи, - потер руки джинн. – Кое-что предпринять всё-таки можно. Отныне, едва ты ступишь на скользкую дорожку порока, на тебя нападет икота. Да-да! – развеселился джинн. – Икота! А еще… Еще ты начнешь чихать без остановки! Отлично я придумал, не правда ли?
- Больше похоже на проклятие, - разочарованно протянул Юмлис. – Но и на том спасибо.
Джинн вздернул брови и приложил ладонь к уху.
- Что-что? Я не ослышался? Он меня поблагодарил? Вот так везение!
Тан-Тан и Никс озадаченно переглянулись. А морской конек, который до сих пор молча наблюдал из банки, не выдержал и принялся объяснять: 
- Джинны – покорные слуги и рабы, их не благодарят. А если кто-нибудь скажет им спасибо, это будет означать, что джинн свободен и может лететь на все четыре стороны. Вот что вы наделали.
- Вот что Юмлис наделал, - поправил конька Тан-Тан. – Юмлис, ты остолоп.
Тот поежился и виновато опустил взгляд. Вечно у него не клеится. Что ни сделает – всё неудачно. Не Юмлис, а просто какое-то ходячее недоразумение! Лучше б уж в поднебесье глупой птицей летал…
- Не расстраивайся, - похлопал его по плечу Никс. – Тан-Тан не со зла. Ведь обходились же раньше без джинна. И сейчас как-нибудь обойдемся, не правда ли? – Он с укором посмотрел на Тан-Тана. – Кстати, как поживает наша Элл? Не порвалась ли нить во время суматохи с русалками?..


11.
- Ты здесь! Какое счастье! – проснувшись, воскликнула Фэй. – Я уж думала, больше не свидимся!
Лисья шапочка съехала на бок и измазалась в травяном соке. Фэй сняла ее, одарила придирчивым взглядом и покачала головой.
- Невелика беда, постираем! – рассмеялась Элл. – Знаешь, как долго я тебя искала! Ведьма, к которой мы ходили выяснять, куда делся твой дар… Это всё она натворила. Разбросала моих подруженек по островам Бурного океана!
Элл едва сдерживалась, чтобы не заплакать. Тоска, копившаяся долгое время, подступала к горлу и наворачивалась на глаза солеными слезами.
- Ну, ты чего? Всё же хорошо, - утешила Фэй и потрепала ее по макушке. – Я нашлась.
- Ты-то нашлась. А как же Эйри? – дрогнувшим голосом спросила Элл.
- Уверена, опасность ей не грозит. Эй, да что с тобой? Ну, в самом деле!
Элл опустилась на колени посреди пестрого луга и дала волю слезам. Ей нужно было многое выплакать, чтобы на душе полегчало.
Нитка, соединявшая ее с кораблем, исчезла.

ПоЛоПлоКаль простоял в бухте до вечерней зари. Из воды прямо на палубу выпрыгивали светящиеся крылатые рыбы, и человек-Костер вызвался сварить из них похлебку. Повиснув на прочных сетях, которые вели к верхушке мачты, Юмлис любовался красками на горизонте. Он был готов вечно смотреть на это предзакатное небо, ловить лицом прохладный, легкомысленный ветер и предаваться несбыточным мечтам. С той поры как его расколдовали, он стал по-другому относиться к жизни. С каждой минутой его благодарность росла и множилась. Он был благодарен за то, что снова может ясно мыслить, разговаривать и питаться не какими-то там жучками-червячками, а полноценной человеческой пищей. Конечно, в образе сороки он умел свободно парить под облаками и спускаться на крыши домов. Но в этом было мало толку. Полеты для Юмлиса-сороки стали делом обычным, и он прекрасно понимал: сложно ценить то, что вошло в привычку.

- Корабль ждет в заливе, - утерев слезы, сказала Элл. Она коснулась запястья, где должна была темнеть спасительная нить, но потом вспомнила, что сама же ее и порвала. – Ждет, - со вздохом повторила она. – Только вот дождется ли? Похоже, теперь мы обе заблудились.
- Остров Забытых Чудес не хочет нас отпускать, - загадочно улыбнулась Фэй и обвела яркий луг затуманенным взглядом. – А мне не хочется отсюда уплывать. Здесь чудо как привольно! К тому же, скоро придет мистер Закат, а им просто обязан хоть кто-нибудь восхищаться.
Элл уселась на траву рядом с подругой.
- Он, и правда, восхитителен. Я видела его утром.
- По утрам он мистер Рассвет, - сказала Фэй, пытаясь дотянуться до бабочки на травинке. – И выглядит не менее внушительно. Вообще, у него два лица. И оба светлые.
- Но откуда тебе известно? Ты ведь всё время спала!
- Допустим, не всё время, - лукаво протянула Фэй. – Прежде чем задремать, я исследовала остров от берега до берега. На юге обнаружила пещеру с зеркальными стенами, на севере – обломки пиратского судна. На западе – наполовину утонувший в песке рояль, а на востоке – врата, откуда по утрам выходит Рассвет. Я заснула только тогда, когда убедилась, что на острове нет ни людоедов, ни хищников, - сообщила она доверительным тоном.
Элл рассмеялась, потому что очень уж легко сделалось на душе. Фэй может сама о себе позаботиться. Значит, и с Эйри, скорее всего, тоже ничего страшного не приключилось. Надо поскорее ее найти, чтобы вернуться в родной Фэйриэлл и счастливо зажить в домике с конусовидной крышей. Но только как же отыскать дорогу к берегу?
- Знаешь, что я думаю? – сказала Фэй. – Закат нам поможет. А кстати, вот и он!
Небо сменило торжественный голубой костюм на парадный черный, припудрило нос звездной пылью и в молчании склонилось над землей. Пылающий алым мистер Закат плавно приблизился к вратам, где его уже встречали Фэй и Элл.
- Ну что, нравится у меня в гостях? – вкрадчиво прошептал он. – Не желаете ли остаться?
Фэй робко переступила с ноги на ногу.
- Мы бы с удовольствием, - сказала она. – Но понимаете, какая штука… В заливе нас уже ждут, и будет неправильно… - Фэй старалась подбирать слова. – Будет неправильно, если мы их не предупредим. Если не сообщим, что хотим остаться на острове.
Элл незаметно ткнула подругу в бок.
- Ты что плетешь? А как же Эйри?!
- Я ни в коем случае не стану вас задерживать, - покровительственно улыбнулся Закат. – И даже провожу до побережья. Но только при одном условии.
- При каком? – хором спросили Элл и Фэй.
- Отныне вы каждый день будете встречать и провожать меня, - сделав ударение на последнем слове, сказал тот.
- Ах! Это совсем не сложно! – успокоилась Фэй. – Обещаем.
- Что ж, в таком случае прошу за мной, - царственно поклонился Закат. Его длинные льняные волосы на мгновение заслонили лицо, после чего он откинул их назад изящным движением руки. Корона на волосах пламенела рубиновым светом, искрящийся багрянцем плащ с шорохом заметал следы. Элл и Фэй зачарованно следовали за удивительным проводником и всё думали: как мало понадобилось для того, чтобы их отпустили. Закат не заклинал их молчать, не угрожал возмездием, если молва о его двуликой персоне разнесется за пределы острова. Похоже, он был бы только рад, если бы о нем узнало как можно больше людей.
«Никто и не подозревает, - думала Элл, - насколько в действительности прекрасен Рассвет и Закат. Никому и в голову бы не пришло, что у него есть собственный остров».

Возвратившись на корабль, она долго смотрела вслед удаляющемуся берегу, с грустью и неясным томлением вздыхая по забытым чудесам. В потайном кармашке ее рюкзака теперь лежал подарок Заката – прозрачный пузырек с голубым песком. Мистер Закат незаметно вручил ей пузырек, шепнув, что песок этот весьма полезен. Он каждое полнолуние появляется в лагуне на западной оконечности острова и насыщает воду кислородом…

Фэй шумно бегала из капитанской рубки в трюм, из трюма – размахивая руками - на палубу и даже пыталась залезть на смотровую площадку, которая крепилась к мачте. Она не переставала удивляться изобретательности Никса.
- Говоришь, корабль может стать подводной лодкой, стоит только щелкнуть пальцами? – приставала она к капитану. – А подводная лодка способна превратиться в плот? Это невероятно! Хотела бы я, чтоб у меня был такой же гениальный ум и умелые руки!
Никс смущался, заводил свои умелые руки за спину и размазывал носком ботинка лужицу на палубе, которая накапала со швабры человека-Костра.
***
За все свои неудачи Ведьмерра сполна расплачивалась со злым роком. А «Советы косметолога» добавляли еще ложку дёгтя. На этот раз у нее выросли уши – каждое ухо размером с блюдце для поедания сметаны.
Правда, после того как ведьма помогла мельнику наладить работу мельничного колеса, уши уменьшились и стали даже красивее, чем прежде. А к Ведьмерре в душу (ведь душа есть даже у таких злых и коварных, как она) закралось сомнение – действительно ли она ведьма? Может, на роду у нее написано стать феей и все ее потуги испортить путешествие Элл изначально обречены на провал?
Ведьма потрясла головой. Нет, не может такого быть! Нужно попробовать еще раз! Есть на океанском дне один страшный обитатель. Суда потопляет, головы малым рыбешкам откусывает да взметает донный песок скользким хвостом. Вот к нему-то и надо послать отчаянных мореплавателей.
***
Элл и Фэй обнаружили на ПоЛоПлоКале укромный уголок, обустроили его так, чтоб было поуютнее, и принялись разбирать вещицы, которые скопились у них за время странствия. Фэй вертела в руках кольцо с выпуклым рисунком, похожим на древесную кору.
- Говоришь, из глубин достала? – спросила она.
- Из самых что ни на есть глубоких глубин, - подтвердила Элл.
- Если оно и волшебное, то, скорее всего, из него вырастет дерево, - заключила Фэй. – Одного не пойму, зачем нам какое-то дерево?
- Тогда что скажешь о голубом песке? Мистер Закат упомянул о кислороде.
- Ну да, ну да, - покивала головой Фэй. – Голубой ассоциируется у меня с небом. А если учесть, что это подарок мистера Заката, то ему цены нет.
Больше всего ей понравился красный летающий зонт Никса. Но тот строго-настрого запретил его раскрывать.
- Унесет вас невесть куда, а мне потом по морям-океанам мотаться да справки у рыб наводить, - проворчал он.
- А что, интересно, отпирает ключ? – вслух подумала Элл и поднесла диковинную находку к лицу.
Фэй на четвереньках подползла к ней и тоже уставилась на ключ.
- Он больше похож на украшение, - высказалась она. – Я бы повесила его на цепочку и носила на шее. Обычно такие ключи подходят к самым неожиданным дверям. И знаешь, думаю, он еще может нам пригодиться.

Внезапно на палубе началась суматоха. Всполошились Тан-Тан, Юмлис и человек-Костер. Они стали носиться туда-сюда, как будто у них появились срочные дела. А Никс взошел на капитанский мостик, взял громкоговоритель и прочистил горло.
- Внимание! Внимание! – оповестил он друзей. – Мы входим в зону Фервудского треугольника!
- Фервудский треугольник, - покачала головой Фэй. – Я слыхала, что именно в этой зоне пропадают корабли.
Элл сгребла все свои ценности и побросала в рюкзак. Впереди уже завивалась огромная водяная воронка.
«Неужели мы утонем – теперь, когда нашлась Фэй и мы на пути к новым, неизведанным островам?!» – в отчаянии подумала Элл.

Никс призывал команду к спокойствию и незаметно сам разволновался. Вместо того чтобы превратить корабль в подводную лодку, у которой был надежный мотор, он приказал кораблю стать плотом. По небу промчались рваные облака, краски обрели свежесть и яркость – словно еще не успели высохнуть на холсте. Ветер обрушился на путешественников плотной стеной, и мачта с резким «Сквирк!» согнулась пополам.
- Ловите веревки! – крикнул Никс. – Да как следует привяжите себя к доскам!
Веревки, которые бросил Никс, чуть не унесло океан, но человек-Костер изловчился, подпрыгнул и перехватил у разгневанного ветра его добычу.
Друзья наскоро затянули узлы на поясах, схватились за руки и легли на мокрые бревна плота. Течение кружило их и затягивало в водоворот. Через минуту-другую им будет нечем дышать, они погибнут… Погибнут? Ну уж нет! А как же подарок мистера Заката?
Элл вовремя вспомнила о бутылочке с голубым песком и высвободила руку из руки Тан-Тана, чтобы достать до рюкзака. Молния потайного кармашка упорствовала недолго – и вот, наконец, он – спасительный пузырек.
- Никс, если бы ты мог зажечь фонарь! – прокричал Тан-Тан, цепляясь за бревно.
- Спички отсырели так, что сырее не бывает! – ответил тот. – Хорошо бы в этом потоке сам фонарь не упустить!
- Не нужно ничего зажигать! – крикнула Элл. – Мистер Закат подарил мне немного воздуха!
- Чего? – не расслышал Никс.
- Кажется, она сказала, нам бы не помешало немного роздыха! – проорал Тан-Тан.
- Да! Отдохнуть бы, и правда, не помешало! – согласился Никс, с трудом удерживая тяжелый фонарь. Из фонаря вытекло всё масло, холодный подвесной крюк давил на пальцы, но Никс не отпускал.
- Я говорю воздуха! Воз-ду-ха! – по слогам выкрикнула Элл. Рискуя соскользнуть с гладких досок, она высвободила другую руку и на четвереньках подползла к каждому по очереди.
- Вот, наберите в рот немного голубого песка. Это должно помочь.
Распылять песок над плотом она побоялась – вдруг кому-нибудь не хватит. А ведь их было много: Никс, Тан-Тан, Юмлис, человек-Костер, Фэй и Элл. Целых шесть человек!
Едва последняя горстка песка исчезла во рту у недовольного и возмущенного Тан-Тана (он всегда был против того, чтобы совать в рот что попало), как плот закружило пуще прежнего – и уже в следующий миг друзей унесло под воду.


12.
Банка с морским коньком мягко приземлилась на серый, похожий на волны грунт. Туда же, немного поодаль, плавно опустился фонарь, за который по-прежнему держался Никс.
- Кажется, я проглотил свой песок, - сказал Тан-Тан, опускаясь следом. Рукава и штанины его одежды вздулись и напоминали воздушные шарики.
Элл и Фэй спланировали на дно так мастерски, будто с рождения только тем и занимались, что плавали.
- А мне понравилось! Давайте-ка еще разок! – рассмеялась Фэй, из-за чего вода забурлила мелкими пузырьками.
Дышалось здесь легко и непринужденно. Вот только стоять на ногах получалось не особо. Человек-Костер быстро смекнул и напихал себе в карманы камней, отчего сразу потяжелел и смог кое-как шагать по дну.
А Элл парила в воде, точно воздушный змей на ветру, изредка кувыркалась и не переставала удивляться тому, что всё в ее жизни случается в нужный момент и в нужное время.
Даже появление Сельдяного Короля она посчитала за милость фортуны. Хотя на жителей океана он наводил неописуемый ужас.
Отливающий металлом, с выпученными глазами-тарелками и непостижимыми оранжевыми плавниками, Сельдяной Король простирался в длину на несколько метров. Повиснув в толще воды вверх тормашками, Элл заулыбалась и помахала ему в знак приветствия. Однако в ответ Сельдяной Король не улыбнулся. Возможно, потому, что не умел. А возможно, ему просто не хотелось растрачивать свое хорошее настроение на всяких малявок.
У Короля был шут – рак-богомол роскошный, но родичи прозвали его Арлекином. Он неутомимо вращал сиреневыми глазами на ножках, двигал разноцветными, как радуга, усиками и рыл грунт передними лапками, похожими на колотушки. Даже в самый ответственный момент у Арлекина не получалось сосредоточиться - черные вертикальные зрачки его фасеточных глаз вечно смотрели в разные стороны. Арлекин был так мал, что легко умещался на ладони. Фэй осторожно подняла его, чтобы понять, как работают красные пушистые пластинки под сегментированным панцирем. Но Сельдяной Король немедленно возмутился и ударил хвостом по дну.
- А ну, положи моего слугу на место! – приказал он.  – У меня слишком мало подданных, чтобы разбрасываться ими направо и налево!
Друзья попятились, кто как мог. Они представили, что будет, если Король их проглотит. Но тот не собирался никого глотать. Для этого его рот был недостаточно широк.
Тан-Тан с неудовольствием заметил, что тело Короля напоминает мешок, наполненный желе. Ни мешков, ни желе Тан-Тан терпеть не мог и даже объяснил, почему:
- В мешки, - сказал он, - как правило, что-нибудь или кого-нибудь запихивают. А желе на ощупь скользкое и противное.
Услыхав такие речи, Сельдяной Король посмотрел на Тан-Тана сверху вниз с выражением скуки и крайней досады.
- Похоже, я произвел на вас отталкивающее впечатление, - сказал он. – Это хорошо, очень хорошо. Значит, вы станете моими новыми подданными.
- А где связь, позвольте спросить? – подал голос человек-Костер.
- О, всё просто, друзья мои! – отозвался тот. - Подданные обыкновенно трепещут перед королями. Перед их скверными характерами, ужасной внешностью или дурными наклонностями. Всё это у меня имеется, причем в избытке, - гордо сообщил лоснящийся гигант. – Например, я до невозможности капризен и сейчас повелеваю вам… Хм, что бы такого повелеть? – задумался он.
Сельдяной Король поизвивался и закрутился в немыслимую спираль, потому что размышлять у него получалось только в таком положении.
- Придумал! – наконец сказал он. – Развлеките меня! А то мне одному на глубине страх как тоскливо.
Никс, Фэй и Юмлис от неожиданности разом проглотили голубой песок, отчего, впрочем, дышать им стало ничуть не труднее. Всё-таки подарок мистера Заката оказался настоящим спасением.
- Поиграйте со мной в селедочные шахматы! – капризно потребовал Сельдяной Король. – Сколько моряков ко мне ни спускалось, никто не мог даже начать игру. Не представляете, как это угнетает!
Элл посмотрела в сторону покрытых водорослями затонувших кораблей и содрогнулась. На облепленных моллюсками палубах белели скелеты.
- Так и быть, - ответил за всех человек-Костер. – Сыграем партию. А что взамен?
- Взамен? – выпучился на него Сельдяной Король. – Разве слуги имеют право просить что-либо у повелителя?!
Он попытался рассмеяться, но вместо смеха в его бездонной глотке, как в кипящей кастрюле, забулькала вода.
- Может, если я выиграю, вы нас отпустите? – нимало не смутившись, предложил человек-Костер.
- Не пойдет, - отмёл Король. – Даже если вы поставите мне мат, я не позволю вам сбежать. Арлекин слишком глуп, чтобы тягаться со мной. А вы первые, кто согласился. И, похоже, вы умнее моего придворного шута. Так что будем играть, пока не умрем!
Фэй подплыла к человеку-Костру и до хруста сжала его руку.
- Ты уж постарайся, отвлеки его, ладно? – шепотом попросила она.
- Не волнуйся, - подмигнул тот.

Он играл с Сельдяным Королем на протяжении целого часа. За это время Никс тихонько прокрался по дну к плоту (который, на удивление, почти не пострадал). Укрепил канаты, поправил бревна и приказал превратиться в подводную лодку.
Морской конек выбрался из банки и плавал неподалеку.
- Мне понравился Арлекин, - признался он Никсу. – Он смешной, и у нас много общего. Поэтому я хочу остаться.
- Что ж, оставайся, - улыбнулся Никс. – Ты сослужил нам добрую службу. И за это тебе спасибо.

… - А я вот так! – гремел с высоты Сельдяной Король. – Ну что, съел? Съел, а?
Человек-Костер передвинул на несколько клеток рыбную королеву.
- Если точнее, съел твою ладью, - ухмыльнулся он.
- Эй, так не честно! – запротестовал Король. – Жульничаешь?
- Ни в коем случае, - возразил тот. – Я честный игрок. А вот у вас, повелитель, похоже, намечается шах.
Сплющенная голова чудища приблизилась к шахматной доске. Хвост начал возмущенно извиваться.
- Не может быть! Первый шах за столько лет, разрази меня Нептун! – воскликнул Сельдяной Король. – Впрочем, это ничего не значит. Просто я давно не практиковался.
Спустя несколько «убитых» рыбных пешек и «смертельно раненого» морского слона человек-Костер объявил чудищу пат.
- Пат? – переспросил Король. – Хм, пат… Что же это значит? Выходит, я никуда не могу пойти?
Он снова свернулся в гигантскую спираль и крепко задумался, подперев голову кончиком хвоста. Маленький Арлекин замахал человеку-Костру передними лапками.
- Беги! Сейчас самое время! Твои друзья ждут в подводной лодке!
- А как же ты? Неужели останешься? – наклонился к нему человек-Костер.
- Со мной теперь морской конек, - пошевелил усиками тот. – К тому же, я бы не хотел покидать Сельдяного Короля только потому, что он большой и страшный. Если бросать всех больших и страшных, рано или поздно они станут еще и злыми.
Человек-Костер глянул во тьму, где на секунду зажглись фары подводной лодки. Шепнув Арлекину «прощай!», он пригнулся и короткими перебежками добрался до цели. На борту ПоЛоПлоКаля его встретили как героя, и Фэй повесила ему на шею ожерелье из ракушек, которые успела собрать во владениях Сельдяного Короля.
***
Ведьмерра разбушевалась так, что не выдержали даже терпеливые жучки и паучки – посыпались из всех щелей ее дряхлой хижины. Кошка Чернотень выпрыгнула в окно и умчалась в лес – только лапы сверкали.
- Моя беда в том, - твердила ведьма, - что все эти подводные монстры невероятно дремучие и медлительные! Им не хватает сообразительности и коварства!
Она опасливо притронулась к своим распухшим губам, провела рукой по уродливому горбу на спине и разразилась проклятиями. Очередное наказание оказалось куда более болезненным, чем можно было вообразить. Если ведьма не пересилит себя, чтобы сделать еще одно доброе дело, то будет обречена на вечное заточение в собственном доме. Разве покажешься на люди с такими-то изъянами?!
***
Там, где небо сливается с океаном, на границе холодных и теплых течений, на подступах к звездной пропасти высился скалистыми утесами остров Грёз. Никс нашел речушку, которая впадала в океан, превратил подлодку в плот и направил в устье меж непроходимых гор. Грести против течения было тяжко, с непривычки человек-Костер и Юмлис даже натерли мозоли. Тан-Тан работать на веслах отказался. Мое дело, заявил он, отстреливаться от врагов.
- Похоже, этот остров понятия не имеет о том, что такое гостеприимство, - раздумчиво сказал Никс. Он, как всегда, стоял впереди и глядел в лицо неизвестности. Сталкиваться с неизвестностью нос к носу было его любимым занятием.
На острове хозяйничали маленькие прыткие феи, которые по окраске напоминали птичек колибри. Они носили шляпки с похожим на клюв, длинным острым козырьком.
Вдоль крутых берегов реки в великом множестве росли круглые подсолнухи. Элл и Фэй так и ахнули – выращивать подсолнухи на грядке было их давней и почти забытой мечтой.
Тан-Тан тоже раскрыл рот, правда, по несколько иной причине: над одним из подсолнухов кружился пёстрый дельтаплан, как будто кто-то управлял им на расстоянии.
- Эй, смотрите! Я всю жизнь мечтал о такой штуковине! – воскликнул Тан-Тан. – Как думаете, получится ее достать?
- Река глубока, - заметил Никс. – Подожди, пока не пристанем к берегу.
На другом подсолнухе, прямо в сердцевине, обрамленной желтыми лепестками, рос целый лес – с крошечными соснами, елями, березами и осинами. Если бы кому-нибудь случилось заглянуть в этот лес, он бы увидел среди маленьких деревьев палатку и кипящий на костре котелок с травами. Если бы палатку увидала Элл, то наверняка попросила бы у фей какое-нибудь уменьшительное зелье, чтобы навсегда остаться в лесу на подсолнухе. Она хорошо помнила то чувство, когда лес становится роднее дома.
Скоро заросли подсолнухов сделались такими густыми, что на землю перестал проникать солнечный свет. Тан-Тан с большим удовольствием сдернул с головы надоевшую кепку, а вспотевшие гребцы наконец смогли немного перевести дух.
- Мы приближаемся к центру острова! – объявил Никс и сменил Юмлиса у весла. Несмотря на протесты человека-Костра, Фэй вытеснила его с насиженного местечка и завладела вторым веслом. Ей захотелось показать, какая она сильная.


13.
Река закончилась внезапно, словно ее отрезали ножницами. Вода исчезла под землей, и друзья подогнали плот к берегу. В центре острова Грёз рос самый большой подсолнух, какой только можно себе представить. Его толстый зеленый стебель разделялся на множество мелких стеблей с цветками. Но эти цветки были повернуты не к солнцу, как принято у всех порядочных подсолнухов. Вместо того чтобы ловить солнечные лучи, цветки поворачивались в ту сторону, где происходило движение. Как будто прислушивались. Когда Тан-Тан подбежал к гигантскому подсолнуху, сердце у него так и зашлось – на него в упор смотрел черной сердцевиной незрячий цветок.
- Ч-чего это он, а? – заикаясь, спросил Тан-Тан и сделал пару шагов назад. – Не нравится мне здесь. Странный какой-то остров.
В тот же миг вокруг него замелькали, затараторили звонкие феи – все на один лад:
- Не верь, не верь, сердце тоже может врать! Остров не странный, остров пространный. Здесь обитают несбывшиеся мечты. Если у вас есть ключ от замка, одной мечтой станет меньше.
- Что это значит? – задумался Юмлис, который, в отличие от Тан-Тана, разобрал болтовню фей. – Как на острове может стать на одну мечту меньше? И разве у нас есть ключ?
- Конечно, есть! – оживилась Элл. Она вытряхнула на землю вещи из рюкзака и сжала в руке узорчатый ключик. – Фэй советовала носить его на цепочке, но цепочки у меня не нашлось. Держи!
Юмлис бережно принял ключ, стараясь на него не дышать – так он был красив. Мастерству того, кто его изготовил, оставалось лишь позавидовать.
- Допустим, ключ имеется, - сказал Никс, сложив на груди руки. – Но что именно мы должны им открыть?
Человек-Костер сосредоточенно обошел толстенный, в пять обхватов, «ствол» подсолнуха. Сперва он не замечал на ворсистой поверхности ничего необычного, но вскоре на глаза попалось круглое отверстие с небольшой выемкой внизу.
- А вот и замочная скважина! – довольный открытием, сообщил он.
Ключ идеально вошел в замочную скважину, и Юмлис дважды его повернул. Никс только диву давался – как удачно всё сложилось! Теперь ему казалось, что по островам разбросаны не только ключи с друзьями, но и любые мелочи вроде потерявшихся носков, любимой ложки или последней, незаменимой гайки. Только он навряд ли стал бы бороздить Бурный океан ради подобной ерунды.
Сливавшаяся со стеблем зеленая дверь отворилась легко и непринужденно. За нею, в полутьме, друзья разглядели бесконечные ряды синеватых кристаллов. Тан-Тан недоумевал, каким образом все эти кристаллы помещаются внутри стебля, пусть и такого широкого.
- Вы видели? – испуганно прошептала Фэй. – В кристаллах замурованы люди!
- Да и звери там, кажется, тоже есть, - с дрожью в голосе заметила Элл. – Что с ними случилось?
- Надо проверить, - сказал человек-Костер и уже занес ногу, чтобы переступить таинственный порог. Но его остановила феечка, которая летала неподалеку.
- Будьте осторожны! Вдруг вы тоже чья-нибудь мечта? Тогда вы неминуемо попадете в кристалл! – предупредила она. – Но раз уж очень любопытно, входите поодиночке.
Человек-Костер поклонился ей в знак признательности и отошел от двери. Никогда нельзя быть вполне уверенным, что на этом свете ты никому не нужен.
Зато Тан-Тан отправился вперед без всяких колебаний. Он был о себе невысокого мнения и полагал, что уж его-то определенно нет ни в чьих даже самых смелых мечтах. Но не успел он сделать и пяти шагов, как стал покрываться переливающейся пленкой кристалла.
- О нет! – вскричала Элл. – Скорее, назад!
Однако было уже поздно. Тан-Тана обволокло полупрозрачной породой, словно какой-нибудь тягучей жидкостью. Он застыл в небрежной позе с засунутыми в карманы руками ровнехонько рядом с другим таким же кристаллом, где была заточена…
- Невероятно! – воскликнула Фэй. – Эйри! Это ты? Держись! Я уже бегу!
Стоит ли говорить, что Эйри и без того довольно крепко держалась внутри прочного камня. 
Элл попыталась остановить подругу, но опоздала. Фэй сломя голову бросилась к заветному кристаллу – и немедленно окаменела сама.
- Так я и знал, - со вздохом проговорил Никс. – Ну что? Кто следующий? Может, я?
Ему было лестно думать, что о нем мечтают. Ведь о нем наверняка мечтают! Здесь нечего даже сомневаться!
- Ну и зачем? Зачем он это сделал? – немного раздраженно спросил сам у себя человек-Костер, глядя на вмиг окаменевшего Никса. – По-моему, ужасно глупый поступок для такого рассудительного моряка.
Элл бросила неуверенный взгляд на Юмлиса.
- Давайте, попробую я, - сказала она. – Надо же кому-то вытащить бедолаг!
- Стой! – преградил дорогу человек-Костер. – Ты проделала слишком долгий и опасный путь, чтобы рисковать в одиночку. Пойдем вместе. В случае чего я тебя вытащу.
- По рукам! – улыбнулась Элл.
Разве могла она предположить, что удача отвернется от человека-Костра? Он так изящно посадил в лужу Сельдяного Короля, что теперь она даже не сомневалась – уж с ним-то выпутаешься из любой передряги. 
Но стоило им войти в сумрачную пещеру, как у обоих приклеились к полу ноги. А потом Элл ощутила сковывающий холод кристалла. Холод разрастался, полз всё выше и выше, пока совершенно не обездвижил Элл и человека-Костра. Тот успел только крикнуть «Севрюга на мою голову!», после чего застыл изваянием внутри синеватой прозрачной глыбы.
А о том, что случилось дальше, смог бы, пожалуй, рассказать лишь Юмлис. Он долго переминался с ноги на ногу, не зная, что и делать. Все его друзья попали в плен к коварным кристаллам. А он? Если не выручит их, цена ему – жалкий медяк.
- Иди, не трусь! – пропищала над ухом озорная феечка. – Крыло даю, не пострадаешь!
- Ладно, будем надеяться, что о неумехе вроде меня никто не мечтает, - вздохнул тот и двинулся навстречу страху - к внушительному скоплению кристаллов-ловушек. Внутри ствола гигантского подсолнуха слышались чьи-то утихающие голоса и скорбное пение, улетающее ввысь. Кристаллы таинственно поблескивали в полутьме.
- Что я должен сделать? – в растерянности остановился Юмлис. – Когда-то на острове Сорок я подпевал игре Тан-Тана. Но здесь нет гитариста, которому можно было бы подпевать. Да и гитары я что-то не вижу.
Он прислушался к пропадающим переливчатым голосам.
- А вот это уже вполне может сойти за аккомпанемент. Спою-ка я песенку!
И Юмлис принялся петь:
Со мною было пять друзей,
И с ними – человек-Костёр.
Он был охотник до затей
И на словцо остёр.
Он научил, как не страдать,
Когда ты одинок.
И в Бурном океане мог
Безбурно поживать.
Юмлис без всякой задней мысли коснулся кристалла, в котором был заточён человек-Костер. И – о диво! – кристалл вмиг исчез! Остался только бывший пленник – зевающий и едва стоящий на ногах. Юмлис вывел его на солнечный свет, после чего вернулся в «пещеру», запевая новую песенку.
Было у меня четверо друзей –
Никс, Тан-Тан, Элл и Фэй.
Никс был мастак управлять кораблем.
Дерзкие бури ему нипочем.
Он научил не бояться ненастья,
Ведь в каждом ненастье – и горе, и счастье.
После этой песенки Юмлис почувствовал себя так уверенно, как не чувствовал никогда прежде. Он подошел к кристаллу Никса и высвободил его из плена, коснувшись гладкой породы одним только пальцем.
- Вот так дела! – покачнувшись, воскликнул Никс. – Да ты, братец, волшебник что надо! Поволшебнее меня будешь!
Обретя равновесие, он выбежал на свежий воздух к человеку-Костру и хлопнул его по плечу.
- Видал, как справляется? Недооценили мы нашего Юмлиса, - усмехнулся Никс.
А Юмлис, не обращая внимания на похвалу, приступил к сочинению новых куплетов.
Троих мне вызволить осталось –
Тан-Тана, Фэй и Элл.
Но что бы с ними всеми сталось,
Когда б я не умел
Ни песни петь, ни сочинять,
Но главное – дружить?
Тан-Тан, по счастью, научил
Как дружбой дорожить.
Дотронувшись до кристалла, где был заточён Тан-Тан, Юмлис без малейшего труда растопил прозрачную породу, точно лёд, и та растеклась лужицей у его ног.
Тан-Тан немедленно пустился в расспросы.
- Приятель! Сколько лет, сколько зим! Который сейчас год? А где это я? А что мы вообще здесь делаем?
Юмлис посоветовал ему поинтересоваться у резвившихся под синим небом человека-Костра и Никса. Они играли в салки, и Тан-Тан с радостью подключился к беготне, позабыв о своих вопросах. А Юмлис тем временем продолжал тихонько напевать в сумрачной «пещере»:
Жизнь Фэй и Элл приключений полна.
Я тоже вкусил приключений сполна,
На острове птичьем хватило морок,
Теперь сторониться я буду сорок.
Ах, если б не Элл, не видать мне свободы,
Застрял бы навеки в плену у природы.
Юмлис подумал, что если бы Элл не отправилась в странствие по Бурному океану, суденышко Никса никогда бы не причалило к злосчастному острову. А значит, Юмлис был бы обречен летать в поднебесье никому не нужной, глупой птахой, и никто бы нему не помог. Преисполнившись благодарности, он погладил кристалл, где с широко раскрытыми глазами стояла Элл, – и кристалл растаял, точно по взмаху волшебной палочки.
Элл ожила, расправила плечи и тряхнула головой, на которой сидела совиная шапочка с черными кружочками вышитых глазок.
- И как это у тебя получается? – удивилась шапочка голосом Элл. Юмлис часто поморгал и перевел взгляд с шапочки на улыбчивое лицо ее хозяйки.
- Спасибо тебе! – сказала она. – Теперь я чувствую себя гораздо лучше. Внутри кристалла было холодно и тесно. А теперь давай освободим Фэй и Эйри!
Юмлис был не очень хорошо знаком с Фэй, чтобы петь о ней куплеты. Поэтому ему на помощь пришла Элл. Они уселись прямо возле кристалла и принялись сочинять стихи. Но слова всё равно что-то не шли на ум.
Вдоволь наигравшись в салки, Тан-Тан, Никс и человек-Костер не без опаски вернулись в «пещеру». И надо сказать, весьма кстати. Потому что у Тан-Тана внезапно обострился талант плести рифмы из всего, что прилипнет к языку. Мало кто знал, что Тан-Тан мастер импровизации. И вот что он сплел:
Когда в беде сестра иль брат,
Спешит Фэй на подмогу.
Неважно, что бока болят,
Глаза слезятся, ноет зуб –
Она забьет тревогу.
Фэй может спать,
Дни напролет,
Но если дружба позовет,
Не станет отдыхать!
Юмлис спел эту песенку, косо поглядывая на сочинителя. Он сомневался, выйдет ли толк. Но толк вышел, причем без задержки. Стоило лишь пропеть последнюю строчку, как Фэй чихнула, потому что ее голова оказалась на свободе. Вслед за головой освободились плечи, руки и ноги. И Фэй на радостях заплясала.
- Я слышала вашу песенку, - подмигнула она Тан-Тану. – Так держать!
- Да наш стрелок из рогатки – парень не промах! И поэт хоть куда! – сказал человек-Костер и хлопнул Тан-Тана по спине. Юмлис чуть было не обиделся. Разве это правильно, когда в одной компании целых два поэта?
Он не сразу обратил внимание на то, что кто-то нерешительно тянет его за рукав. Обернувшись, он увидел Элл.
- Спаси, пожалуйста, Эйри, - попросила она. – Если тебе не сложно…
Юмлис согласился и, не мешкая, направился к последнему кристаллу. Какую же песенку сочинить на этот раз? Он почесал в затылке, окинул взглядом застывшую в камне девочку в шапчонке с заячьими ушками и запел:
Любят птицы, рыбы, звери
Скромную малышку Эйри.
А однажды, летней порой
Она стала чьей-то мечтой,
Чьей-то светлой, прекрасной мечтой.
Но в кристаллах мечтам
Не положено стыть.
Им положено в радости жить!
Юмлис даже капельку расчувствовался – так грустно прозвучал этот куплет. Он провел пальцем по холодной грани кристалла – и тот растаял так быстро, словно к нему прикоснулись гигантским раскаленным кипятильником. Эйри повертела головой, не понимая, где находится. Но потом увидела Элл и Фэй – и давай плакать! Три подружки наконец-то снова были вместе. Элл гладила Эйри по волосам, рассказывая о приключениях в Бурном океане. А Фэй шмыгала носом, глотала соленые слезы и сжимала кулаки.
- Уж теперь-то никакая ведьма нас не разлучит! А Ведьмерре я отомщу! – пообещала она.
Услыхав такие слова, Никс нахмурился.
- Не нужно мстить! От мести добра не бывает, - предостерег он. – Когда кому-то, пусть даже отпетому негодяю, испортить настроение или сделать так, что его дела пойдут наперекосяк, счастья вокруг лишь убавится. А значит, убавится счастья в тебе.
Человек-Костер подошел к Юмлису и шлепнул по спине даже сильнее, чем Тан-Тана.
- Молодчина! Если бы не ты, нам всем настал бы конец!
- Да ладно тебе, - покраснел Юмлис. – Вы спасли меня, а я – вас. Разве могло быть иначе?
- В любом случае, это стоит отпраздновать, - с хитрецой подмигнул человек-Костер.
Похоже, он знал что-то такое, о чем не было известно остальным.


14.
Ведьмерра рвала на себе волосы, которых и без того оставалось не так уж и много. Да, конечно, горб и распухшие губы уже в прошлом. Но факт остается фактом: когда одно доброе дело тебя исцеляет, ты опять совершаешь промах – и новые неприятности сыплются на голову, подобно граду.  К великому огорчению ведьмы, Эйри была спасена. И что самое печальное, все планы – от коварного плана «А» до отчаянного плана «Я» - исчерпались!
- Буря кораблю не помеха, тут ничего не попишешь, - бормотала она, ходя из угла в угол и пугающе топая своими непомерно длинными ступнями. Ведьмерра дожила до того, что ее ноги перестали влезать в обувь и теперь больше напоминали лыжи. – Порождения глубинной тьмы тоже погоды не сделают, - рассуждала она. – На что, в таком случае, мне рассчитывать? Скоро количество добрых дел перевесит злые, и тогда меня уж точно не пустят в мировое сообщество ведьм. Они скажут, что я недостойна. Будут насмехаться… Ах, нет! – отмахнулась от мыслей Ведьмерра. – Есть еще способ.
- Мр-р-ряу, мур-р-р, - высказалась кошка, улёгшись на пару ведьминых «лыж». Хозяйка страдальчески улыбнулась и пошевелила пальцами ног.
- А знаешь, Чернотень, в последнее время ты подаёшь просто изумительные идеи! Поколдуем-ка мы малость с природой. Ведь можно сделать так, что кораблик с этими прохиндеями наткнется на острия подводных скал – и тогда горе-моряки уж точно пойдут ко дну! 
Она кое-как прошлепала к котлу, без особого труда смешала необходимые ингредиенты и со спокойной душой отправилась творить очередное доброе дело, чтобы избавиться от гигантских ног.
***
Ночью на борту ПоЛоПлоКаля никому не спалось. Фэй сказала, это оттого, что на острове Грёз она успела просмотреть все сны на несколько недель вперед. Тан-Тан ворчал на нее и называл воровкой снов. Лишь человек-Костер тихонько посмеивался. Он был в ожидании волшебства, потому что хорошо помнил: именно сегодня, в ночь, когда наступает полнолуние, из глубин на поверхность поднимаются самые необычные обитатели океана. Человек-Костер не стал ничего объяснять друзьям, когда океан внезапно вспыхнул мириадами разноцветных огней. Он зажегся неисчислимыми созвездиями, сотнями неизведанных галактик и туманностей. Тан-Тан немедленно перестал ворчать, взбежал на капитанский мостик и поднял панику.
- Горим! Пожар! – завопил он.
Под водой заметались разбуженные рыбы, желтый огонь лизнул бока корабля, но обшивка не загорелась и даже не почернела.
- Что ты шумишь! – шикнула на Тан-Тана Фэй. – Не видишь, какая кругом красота? Молчи да любуйся!
Свет разливался у поверхности океана и рассекал воду быстрыми оранжевыми сполохами. Фэй зачерпнула воду в ладонь – и сквозь пальцы заструилось жидкое чарующее сияние. Тогда она рискнула умыться этой водой, после чего и руки, и лицо еще долго светились во тьме.
Элл перегнулась через ограждение: в океане сделалось настолько светло, что она без труда могла видеть водоросли, облепленные тончайшей перламутровой росой. Они колыхались в толще воды, сплетаясь и расплетаясь, точно дивные волосы русалок.
Эйри не могла оторваться от завораживающего зрелища.
«Надо же, какой подарок! – думала она. – Я так долго мёрзла внутри кристалла, и вместе с освобождением в мою жизнь вошли чудеса».
Только Никс не принял происходящее за чудо. Поскольку один лишь человек-Костер удовлетворенно молчал, капитан пристал к нему с вопросами.
- Говоришь, обыкновенное явление природы? – усмехнулся человек-Костер. – Позволь возразить: явление не обыкновенное. Такое случается лишь раз в год, в месяц, когда звезды во вселенной выстраиваются в замысловатый узор. Нам, простым обитателям Земли, не понять. Зато в этом отлично разбираются астрономы. Я могу объяснить, откуда берется океанский свет. Но ты правда хотел бы услышать мои объяснения?
- Да, очень бы хотел, - кивнул Никс. – Моя судьба связана с океаном, и я просто обязан знать его секреты – все до единого.
- Что ж, тогда слушай. В воде обитают тысячи и тысячи крошечных существ размером с клеточку твоего тела. Они носят в себе гроздья светящихся зерен. Другие существа, например креветки, светятся желтым. А сверлящая скалы ракушка горит лазоревым огнем. Морской черт нарочно повесил на усиках два ярких электрических фонарика, чтобы ловить на них доверчивых креветок. Ползучие создания глубин дают то синий, то зеленый, а то сиреневый цвет. Планктон тоже любит светиться ровным белым пламенем. Вот, отчего океан бывает так красив.
Никс постоял, подумал, а потом, пожав руку человеку-Костру, пробормотал: «Спасибо», - и скрылся у себя в рубке.

Океан погас еще до утренней зари. Элл и Фэй встретили зарю так, как просил мистер Рассвет (или мистер Закат). А Эйри к ним присоединилась. Ее интересовало всё, что касалось островов, на которых побывали подруги, и она без устали расспрашивала о том, как же всё-таки выглядел их сиятельный знакомый с солнечной короной.
- А теперь что, домой? – сокрушалась она. – И я больше не увижу ни одного таинственного островка?
- Почему же? – отозвался Никс с капитанского мостика. За время плавания его слух сделался необычайно острым. – Прямо по курсу лежит очередной таинственный остров! Таинственней не бывает! – с азартом добавил он.

Причалить к этому острову оказалось довольно сложной задачей. Из-за бурунов, кипевших над острыми подводными камнями, ПоЛоПлоКаль никак не мог приблизиться к берегу. Поэтому Никс решил бросить якорь на глубине.
- Почему чуть что, сразу якорь бросаем? – возмущался Тан-Тан. – Нельзя ли превратить корабль в плот?
- Смотри, - с серьезным выражением лица показал Никс. – Впереди скалы, поверхность у них как тёрка для овощей. Налетим на такую скалу – и привет! Пиши пропало. И неважно, будем мы на плоту, или на корабле, или даже в подводной лодке.
Тан-Тан понимающе кивнул и первым бросился на палубу – распорядиться, чтобы спускали шлюпки.
Остров встретил друзей стенами пахучих, шелестящих зарослей, усеянных розовыми и оранжевыми цветками самых невероятных размеров. Каждый цветок - величиной с добрую тыкву.
Юмлис греб в шлюпке вместе с человеком-Костром. Оба они до берега так и не добрались, потому как их вниманием завладели выпуклые бороздчатые раковины в прозрачной воде. Точно музейные экспонаты на витрине, раковины были аккуратно разложены по дну и пестрели столь яркими красками, что невозможно было оторваться.
Фэй тоже их заметила – и не удержалась от восторженного крика.
Тан-Тан спрыгнул в воду, которая доходила ему до пояса, и проворно набил карманы ракушками. Его примеру последовали остальные – и вскоре в каждой шлюпке набралось по горке «морских сокровищ». Путешественников охватила странная болезнь сродни золотой лихорадке. Теперь им представлялось, что на острове зарыты несметные богатства, которые только и ждут, чтобы их откопали.
Но Юмлис, наученный горьким опытом, предупредил, что в «добыче золота» участия не примет.
- Не хватало, чтобы и здесь я превратился в какую-нибудь птицу, - содрогнувшись, добавил он.

На берегу, прочно усевшись на ветке поваленного дерева, друзей встретил зеленый попугай. Клюв у него был такой огромный, что при желании он мог бы оттяпать этим клювом чей-нибудь палец. Попугай явно пребывал в хорошем расположении духа – он хлопал крыльями и орал во всю глотку:
«Пиастррры! Ррразрази меня гррром! Зашибу насмерррть!»
Из-за соседней пальмы робко выглянул глазастый лемур с умоляющим взглядом и длинным-предлинным полосатым хвостом.
- На попугая не обращайте внимания, - стесняясь, проговорил лемур. – Этих слов он набрался от пиратов и теперь тоскует, потому что пиратская шхуна отчалила без него.
- Так значит, на острове живут пираты? – удивился Никс.
- Остров их временное пристанище, - смущенно объяснил лемур. – А вообще-то, здесь обитает моё большое семейство.
- А ты ми-и-иленький, - растягивая слова, проговорила Эйри. Она попыталась погладить лемура, но тот сжался и втянул голову в плечи. Однако стоило Эйри отойти подальше, как он сиганул по пальме наверх и уставился оттуда на чужестранцев большими испуганными глазами.
- Извини, я не хотела тебя обидеть, - попросила прощения Эйри.
- Это ты извини, - сказал лемур. – Просто я очень недоверчивый. А ты хорошая. Я сразу понял.
Он спустился, перебирая по стволу серыми лапами, и потянул Эйри за подол платья.
- Пойдем со мной, - попросил он, умилительно моргнув круглыми глазами. – Ты решишь наш спор.
Он успел утащить Эйри достаточно далеко (а Фэй увязалась за ними), когда Тан-Тан опомнился и бросил вдогонку:
- Эй! Какой такой спор? Что ты там затеваешь?!
Друзья не сразу заметили, что вокруг столпилось множество других – и надо сказать, весьма любопытных – лемуров. Их интересовали не ракушки, не пестрая одежда, которую феи острова Грез подарили путешественникам на прощание. Нет. Их занимали исключительно шлюпки, мирно качавшиеся на воде.
- Всегда мечтал научиться ходить под парусом. А сюда пристроить парус пара пустяков, - проворковал один из лемуров и забрался в шлюпку.
- Наконец-то! – писклявым голоском воскликнул его приятель. – Признаться, я чувствовал себя неполноценным, пока у меня не было лодки. – И с разбегу приземлился на нос второй шлюпки.
Остальные лемуры загомонили – и бросились в воду. Никс, Тан-Тан и человек-Костер пришли в крайнее замешательство. Только Юмлис не растерялся: вытащил из рюкзака Элл карманное зеркальце – и давай пускать солнечных зайчиков. Засветил солнечным зайчиком в глаз самому любознательному лемуру, отвлек двух других  - и вот уже все хвостатые непоседы дружно наблюдают, как пятно солнечного света перемещается по песку, залазит на шершавые стволы пальм и скользит по глади лагуны. Постепенно они перебрались на остров и оставили шлюпки в покое, чему Никс был несказанно рад.

Лемуров на острове звали одинаково.
- Я Маки, - сообщил лемур, тянувший Эйри за руку. – Мои братья и сёстры – тоже Маки. Мы все – великолепные Маки.
- Не знала, что у вас такое самомнение, - буркнула Фэй, шагая позади и подбивая камешки носками туфель.
- Тебя, - покосился на нее лемур, - вообще-то не приглашали.
- А я за компанию, - напористо ответила Фэй. – К тому же, вдруг вы причините вред моей подруге?
- Твоя подруга показалась мне умной и воспитанной, - объяснил лемур. – И я посчитал, что она сможет разрешить наш многолетний спор.
- А из-за чего вы спорите? – спросила Эйри, поправляя на ходу заячью шапочку.
- Да вот из-за чего! – показал лемур и наконец-то остановился. Над их головами висели зеленые грозди бананов и качались на ветру длинные и широкие, как опахала, листья пальм. Перед Эйри и Фэй предстала внушительная пальмовая роща. А возле рощи в несколько рядов чинно сидели лемуры. Когда они начали по очереди представляться, голова у Эйри пошла кругом.
Старший лемур, на ушах у которого красовался потрепанный венок из листьев и цветов, вышел вперед и обвел прибывших задумчивым взглядом.
- Думаю, мой сын уже ввел вас в суть вопроса, - сказал он. – Проблема в том, что у каждого семейства великолепных Маки есть собственная роща. Но есть также и роща, которая не принадлежит никому. С этим надо что-то делать, ведь мы очень любим бананы, - скорбно добавил он.
- Лишняя роща должна принадлежать королю, - поразмыслив, сказала Эйри. Эта идея немедленно получила всеобщее одобрение. Глаза у лемуров расширились настолько, что казалось, вот-вот выпадут из орбит. А полосатые хвосты распушились и поднялись трубой.
- Но кто же будет королем? – хором спросили лемуры.
Эйри завела руки за спину и поковыряла ботинком землю.
- Ну-у-у, - протянула она, - это должен быть кто-нибудь доблестный и честный, готовый всегда прийти на выручку. Кто-нибудь, кому небезразлична ваша судьба.
***
- Мне нравятся лемуры, - признался друзьям Юмлис. – Так бы здесь и остался.
- Правда? – удивился Никс, не переставая следить за солнечным зайчиком, который блуждал по головам притихших зверьков. – Но ведь они такие надоедливые. И везде-то им нужно влезть!
- А как насчет бананов? – вмешался человек-Костер. – Неужели тебе бы понравилось питаться одними бананами?
Юмлис загадочно улыбнулся.
- Бананы мне тоже нравятся. Когда они не созрели, они кисловатые. А когда созрели – сладкие. Внутри каждого банана заключено маленькое счастье.
- Ну, раз так, не будем тебя держать, - сказал Тан-Тан. – Думаю, ты вполне заслуживаешь жить на этом чудесном острове с разноцветными ракушками и ароматными цветками.
- А если соскучишься, пиши письма по адресу «Фэйриэлл, гигантский василёк, дом с остроконечной крышей», - подхватила Элл. – И отправляй с дельфинами.


15.
Пока Фэй и Эйри гадали, кого же сделать королем лемуров, к ним подоспел Юмлис.
- Я остаюсь! – чуть ли не подпрыгивая от радости, сообщил он. – Мне ужасно нравятся лемуры! Они пушистые и добрые.
- Отлично! – тут же нашлась Эйри и выдвинула Юмлиса вперед. – Вот ваш король! Прошу любить, уважать…
- И кормить бананами! – в совершенно счастливой улыбке расплылся Юмлис.
- Да, потому что король просто обязан любить бананы! – поддержала Фэй. – Теперь, дружище, эта роща твоя.
Юмлис увидел рощу – и на глазах у него выступили слезы благоговения. Впервые в жизни у него будет собственная роща банановых пальм.
Против его кандидатуры на трон лемуры не возражали. Они все наперебой затараторили, что им нужен именно такой король.
Юмлис считал себя недостойным, криворуким и ни на что не годным. Но лемуры так не считали. Они сразу заметили, что Юмлис куда благороднее их: он не вылавливал из шерсти блох, и у него вообще не было шерсти. Кроме того, они знали, что король прибыл из-за океана, поэтому были уверены, что он научит их мастерить лодки и путешествовать по воде. Зверьки окружили его со всех сторон и с почетом возложили на его светловолосую голову корону с сияющим аквамарином. Эту корону – вместе с другими невероятно дорогими украшениями - они выкопали из земли.

Тем временем неподалеку от полоски пляжа Никс обнаружил огниво, оброненное здесь каким-то беспечным странником.
- Как вовремя! – обрадовался он. – Мои спички безнадежно испорчены, а тут такая удача!
Когда фонарь вновь был зажжен, примчались Фэй и Эйри. Тяжело дыша после бега, они поведали, что Юмлиса выбрали королем.
- Как замечательно! – захлопала в ладоши Элл.
- Ну, а нам пора на посадку! – объявил Никс. – Скоро в Бурном океане начнется сезон штормов, поэтому вёсла в руки – и в путь!

Берег отдалялся и словно бы тонул в лазурной воде. Тан-Тан долго смотрел ему вслед, пока руки сами собой машинально нажимали на вёсла. Человек-костер в соседней шлюпке расхваливал Фэйриэлл, хотя никогда в тех краях не бывал. Но о родине ему рассказала Элл, и человеку-Костру страх как захотелось поглядеть на цветы-великаны да на диковинную птицу Чурунду, что водится в лесу.
- Я плыву с вами до конца, - сказал он. – Назад под купол, в безрадостные глубины, мне теперь никак нельзя. Жизнь слишком прекрасна, чтобы прятаться от нее на дне.
***
На обратном пути острые подводные скалы ни капельки не поцарапали днища шлюпок, хотя Ведьмерра вырастила их – крупинка за крупинкой - согласно рекомендациям в справочнике колдовских хитростей. Никуда не годный справочник она отшвырнула в дальний угол хижины и в бессильной ярости уставилась на изображение, повисшее в воздухе над котлом. Ее способности таяли на глазах. Она больше не могла творить зло с тем же размахом, что и прежде.
- Это всё твое дурное влияние, - пробормотала она, насупившись и быстро взглянув на черную кошку. – Чернотень, не могла бы ты убраться куда подальше?
Кошка обиженно мяукнула, махнула хвостом и с величественной грацией, двинулась к выходу. Едва последняя черная лапа переступила порог, ведьма захлопнула дверь, после чего приступила к своему последнему, самому скверному и ужасному заклятию. Сейчас ее не волновало даже то, что ее живот разросся вширь до весьма впечатляющих размеров.
***
Никс предупредил человека-Костра, что всё-таки намерен спуститься на «безрадостные глубины», чтобы вновь не нарваться на пиратское пушечное ядро. Потому что пираты наверняка баламутили воду где-то поблизости. Но стоило ПоЛоПлоКалю превратиться в подводную лодку, как перед иллюминатором нарисовалась похожая на исполинский молот морда прожорливого кашалота. Он раскрыл пасть с единственной целью – проглотить. И грозно, неумолимо двинулся на подлодку.
- Эй! Что он задумал? – возмутился Тан-Тан. – Мы же не какие-нибудь кальмары!
- Ты этому чудищу скажи! – крикнул Никс и положил носовые рули на полный угол погружения. Пространство качнулось, попадали с полок кастрюли, из привинченной к полу тумбы посыпались ножи и вилки. Элл заслонилась рюкзаком, Фэй и Эйри еле увернулись. А Тан-Тан проворчал, что хранить острые предметы в выдвижных ящиках невероятно глупо, и поспешил перебраться в другой отсек, подальше от кухонной утвари.
Голодный кашалот преследовал их до самой впадины, где переливалась жидкая тьма. В этой тьме друзей поджидал не менее голодный бурый спрут. Он обвил подводную лодку липкими щупальцами и тоже попытался съесть. Но обшивка оказалась достаточно прочной, чтобы выдержать его натиск.
- Морской еж мне в глотку! – выругался Никс. – Что себе позволяют эти океанские жители?!
- Прочно мы застряли, - пробормотала Фэй.
Эйри потирала ушибленную голову и тихонько плакала.
- Пустите меня на переговоры! – внезапно сказал человек-Костер.
- На переговоры с этим головоногим? – ужаснулся Тан-Тан, выглянув из иллюминатора в соседнем отсеке. – Да ты с ума сошел!
- Я понимаю подводных обитателей больше, чем кто-либо другой, - спокойно ответил тот. – Всё-таки под водой я прожил много лет.
Никс кивнул и согласился:
- Так и быть. Ступай, миротворец ты наш. Только зонтик захвати. Если окажешься в опасности, раскрой его – и он вынесет тебя на поверхность.
Тан-Тан снова ужаснулся: мало того, что на верную погибель отправился человек-Костер, так он еще и такой ценный зонт навсегда оставит в океанской впадине!
А человек-Костер тем временем молча надел костюм для дайвинга, обул ласты, взял зонтик и был таков.

В подводной лодке мгновенно установилась тишина. От этой оглушительной тишины у Элл заложило уши. А потом снаружи раздался грохот. Никс схватился за спинку стула и зажмурил глаза. Ножи и вилки пристыженно звякнули в углу. Тан-Тан ойкнул и исчез из поля зрения.
Спустя несколько минут после страшного грохота щупальца разжались - и подводная лодка оказалась на свободе. Никс вырулил из кромешной тьмы в полутьму и заглушил мотор. Нужно было дождаться человека-Костра. Но того всё не было, и друзья начали беспокоиться.
- Где же он? Почему не возвращается? – нервничал Тан-Тан. Он выполз из «безопасного» отсека, потому что там на него обрушилась какая-то тяжесть, отчего он прихрамывал и был не в духе.
Фэй постукивала вилкой по железному корпусу, у Элл тряслись коленки. Эйри, как всегда, хлюпала носом. Никс был сосредоточен и угрюм. Когда он поднял голову, чтобы взглянуть, нет ли чего за бортом, волосы у него встали дыбом.
- Внимание! Кашалот по курсу! – вскричал он. – Уходим!
На них, и правда, мчался их «старый приятель». Он никак не мог смириться с тем, что от него ускользнула такая аппетитная добыча, и был готов абсолютно на всё. Похоже, в рационе ему явно недоставало железа.
- Но как же человек-Костер? – воскликнул Тан-Тан. – Неужели мы бросим его на произвол судьбы?!
- Ничего не поделаешь! – отозвался Никс, выкручивая руль и разворачивая подлодку. – Иногда без жертв просто не обойтись. Или он, или мы. А нас больше!
Подводная лодка рванула от кашалота на всех парах.
- Надо смотреть реальности в лицо! – крикнул Никс и увеличил скорость до предела.

Когда кашалот, наконец, выдохся и отстал, подлодка сбавила ход, выплыла навстречу солнцу и без всякого предупреждения самочинно превратилась в корабль.
- Странно, - пробормотал Никс. – Что-то пошло не так.
Он засучил рукава и полез разбираться в конструкции.
- ПоЛоПлоКаль просто-напросто устал быть подводной лодкой, - уверенно заявил Тан-Тан и облокотился на поручни. – Такое случается не только с изобретениями. Я вот тоже частенько устаю от самого себя. Так и хочется порой поменяться с кем-нибудь ролями.
- Да ну! – не поверила Фэй.
- Понимаешь, какая штука… - протянул Тан-Тан, задрав голову, чтобы посмотреть на облака. – У тебя есть Элл и Эйри, а у них есть ты. И вы можете заботиться друг о друге. А у меня что ни день – всё я да я. Это страшно утомляет.

В шуме ветра и трепещущих парусов корабль проплыл недалеко от острова Лемуров, где на берегу подпрыгивал и махал руками Юмлис. Он был более чем счастлив. Эйри увидела в подзорную трубу, как широка его улыбка. Потом друзья миновали скрытый в скалах остров Грёз, без приключений обогнули Фервудский треугольник и прошли рядом с островом Забытых Чудес, куда недавно возвратился мистер Закат. Теперь он знал: о нем есть, кому помнить. Поэтому сиял на небе ярче прежнего.
Над островом Сорок кружились стаи птиц, там поднялся какой-то переполох. То и дело из леса, задевая верхушки дуплистых деревьев, высовывалась гигантская синяя рука. Слышался топот, писк и неразборчивая ругань. Казалось, на острове поселилось эхо.
- Думается мне, там орудуют высшие силы, - скрестив ноги, высказался Тан-Тан. – Хоть бы Никс посмотрел. А то возится в трюме уже битый час…

Остров Новогоднего Безумия лежал весь в снегу. Небо над ним серело плотными тучами, откуда, точно соль из солонки, сыпались белые снежинки. Но Элл было не до снежинок. Пока корабль подчаливал к заледенелой пристани, она стояла на корме и глядела назад, в сумеречную даль.
«Что же сталось с человеком-Костром? Неужели он погиб, спасая нас? – с болью в сердце думала она. – Как это несправедливо! Как несправедливо!»
Никс выбежал на палубу, взъерошенный и чумазый.
- Кажется, я понял, в чем дело! – сообщил он. – ПоЛоПлоКаль взбунтовался и чуть было не выбрал собственный маршрут. Но я кое-что подправил, поэтому всё пойдет, как по маслу.
- А зачем нам остров Новогоднего Безумия? – спросил Тан-Тан.
- Ребятне, которая вечно толчется у испытательной площадки, наверняка будет приятно получить подарки, - сказал Никс и безбоязненно сошел по трапу в свет приветливых фонарей.
Вскоре он вернулся с горой всевозможных коробок, гирлянд и мешком безделушек за плечами.
- Я видел Белого Странника! – с восхищением прошептал он. Оказалось, у Белого Странника вовсе не было бороды, как многие представляли. И выглядел он довольно молодо. Высокий, худой, с ног до головы во всём белом. Никс сказал, что Белый Странник до невозможности похож на его дядюшку.
«Возможно, это и есть мой дядюшка, - поделился он с друзьями. – Тот уехал на какие-то далекие острова, когда я был еще совсем крохой. Даже открытки не прислал. Родня всегда считала его чуточку сумасшедшим».
 

16.
Корабль совсем недалеко отплыл от острова Новогоднего Безумия, когда его окружили острозубые русалки. На шее у каждой русалки красовалось по жемчужному ожерелью. Они выныривали из воды и пытались хоть немного высушить свои длинные огненно-рыжие волосы, размахивая ими из стороны в сторону, точно помелом. Русалки носились вокруг корабля, распевая залихватские песенки. Но стоило им завидеть их коварных сестер-сирен, как пению настал конец. Они набросились на сирен, чтобы те не вздумали соблазнить путников своими завываниями и навести судно на скалы.
А одной русалке очень понравился Никс. Она вообще питала слабость к капитанам, особенно если у капитанов имелась фуражка с якорем, вышитым золотыми нитками. Так Никс сделался обладателем редкого подарка – оранжевой морской звезды из самых потаенных глубин океана.

Маяк слепых был по-прежнему окутан туманом, и на нем не горел свет. Проплывая мимо этого угрюмого, безнадежного острова, Элл невольно вспомнила о маленькой Ненни. Вот с кем судьба тоже обошлась несправедливо! Ненни вытащила ее из маяка, где каждый был обречен на долгий, безрадостный сон. А потом взяла и превратилась в сороку. Кто знает, чем она сейчас занята…
- О чем грустишь? – Фэй легонько толкнула подругу плечом и встала рядом, у перил.
Элл вздохнула, но ничего не сказала. Когда-нибудь она вернется сюда и прольет на остров солнечный свет, который так ненавистен слепцам.
***
Рассветы сменялись закатами, закаты – рассветами. И каждый был краше прежнего. Сиятельный житель острова Забытых Чудес старался изо всех сил, чтобы его новые почитательницы – Элл и Фэй – не переставали им восторгаться. Тан-Тан изо дня в день ловил всё больше рыбы, умиротворенно посиживая с удочкой на палубе. И вот в одно прекрасное утро на корабль налетела стая крикливых, бестолковых чаек. Они утащили у Тан-Тана добрую половину улова, испачкали настил, а заодно и штурвал, после чего, как ни в чем не бывало, понеслись «покорять» рыбацкие суда. Впереди расстилались долгожданные берега Фэйриэлла.
***
- Бесполезный, безмозглый спрут! – вскипела Ведьмерра и с досады опрокинула котел. Вся колдовская жидкость вылилась на пол и растеклась ядовито-зеленой пузырящейся лужей. Если бы здесь сидела Чернотень, то наверняка вылизала бы пол до блеска. Но кошка удрала в лесные дебри. С тех пор как хозяйка ее выгнала, от нее не было ни слуху ни духу.
«Если бы у меня выросли щупальца, я бы ни за какие коврижки не отпустила подводную лодку. Слопала бы и ее, и тех, кто внутри!» - раздраженно думала ведьма, меряя шагами комнату. Полная решимости испортить путешественникам хотя бы высадку на родных берегах, она выбежала из дома и направилась к пляжу в том, в чем была. А надето на ней было не что иное, как белое платье до пят с кружевами и рюшами. Позор для всякой уважающей себя колдуньи.
 
На берегу вопили назойливые чайки.
- Аи! Корабль плывет! А-а-а!
- Аи! Флаг развевается! А-а-а!
- Аи! Герои домой возвращаются! А-а-а!
Ведьмерру обуял гнев, и она швырнула камнем в гущу чаек. Но те ловко увернулись и снова принялись за старое.
- Аи! Ведьма негодует! А-а-а!
- Аи! У ведьмы щупалец дюжина! А-а-а!
- Аи! Загляденье! Аи! Объедение!
Похоже, чайки решили, что щупальца – их обед. Они окружили Ведьмерру, угрожающе хлопая крыльями, и та по-настоящему испугалась. Рванула с места и ринулась к спасительному укрытию - вместе с дюжиной щупалец, которые извивались и торчали у нее во все стороны. О том, как избавиться от этого страшного наказания, ведьма даже не задумывалась.
Тем временем, покачиваясь на волнах и гордо надувая один-единственный парус, к берегу пристал ПоЛоПлоКаль, которому было велено превратиться в плот. На плоту грустили Никс, Тан-Тан, Элл, Фэй и Эйри. Никс печалился оттого, что его большое путешествие подошло к концу. Тан-Тан – потому что чайки склевали его рыбу. А три подруги не могли не думать о злоключениях человека-Костра и гадали, жив он или мертв.   
Ведьмерра приволокла ноги к полосе прибоя, шевеля всеми своими щупальцами. Ее ужасающий вид поверг друзей в трепет.
- Ну что? Явились, не запылились? – пробурчала она. – Ладно, хватит дрожать! Не удалась моя месть. Вы победили! Но что-то я гляжу, вас это ничуть не радует.
Эйри не выдержала и ударилась в слезы.
- Как тут можно радоваться?! Человек-Костер погиб во цвете лет!
- Что еще за человек-Костер? – удивилась Ведьмерра. – А! Тот самый, который жил под куполом? Я за вами присматривала. И всякие пакости устраивала, да-да, - криво улыбнулась она.
Никс чуть не набросился на нее с кулаками, но вовремя остановился.
- Значит, и спрута с кашалотом ты подослала? – проговорил он сквозь зубы.
- И Сельдяной король тоже твоих рук дело? – вскинулся на нее Тан-Тан.
- Ну и злодейка же ты! – поразилась Фэй.
- А мне и положено быть злодейкой! – огрызнулась ведьма. – Только все мои хитроумные планы провалились. Потому что вы вечно выходили сухими из воды-ы-ы!
Неожиданно она уселась на песок, прикрылась щупальцами и заревела белугой. Никсу даже стало ее немножко жаль.
Элл набралась храбрости и погладила Ведьмерру по голове.
- Быть злой вовсе необязательно, - сказала она. – Чтобы всё начало получаться, достаточно просто быть собой.
Рыдания и завывания на минуту стихли. Ведьма раздвинула щупальца и подняла взгляд на Элл.
- Что, правда?
- Конечно! Признайся, неужели тебе доставляло удовольствие портить нам путешествие?
- Только поначалу, - прогнусавила ведьма. – Но потом за каждую неудачу мне пришлось расплачиваться вдвойне. И знаете, это было совсем невесело.
- Порой мы сами создаем себе трудности, - пробормотала Элл. Когда она отвернулась от ведьмы, то увидела, что друзья с улыбкой смотрят на небо. А по хмурому небу, кружась на ветру, летел красный зонт. И за ручку зонта держался мокрый, но счастливый человек-Костер.
- Жив! Жи-и-ив! – обрадовалась Эйри и побежала ему навстречу. Промочила ноги в океане, чуть не наглоталась пенистой соленой воды. Но сейчас ей было всё равно.
Человек-Костер приземлился на одного из красных крабов, которые бегали по пляжу и спасались от чаек. Отпустил зонт, пару раз перекувырнулся – и вытащил из-под себя злющего краба. Тот барахтался на ладони и щелкал клешнями, пытаясь ухватить человека-Костра за палец.
Никс, Тан-Тан, Элл, Фэй и Эйри бросились к нему со всех ног. Никс на бегу расстегнул пиджак и набросил его на плечи человеку-Костру.
- На вот, погрейся. Небось, до костей продрог.
- Какая удача, что спрут тебя не съел! – захлопала в ладоши Эйри.
Человек-Костер прокашлялся и заявил, что они со спрутом поладили. Переговоры, как выяснилось, штука весьма полезная.
- А что там грохотало, в таком случае? – поинтересовался Никс.
- Я показывал спруту, как устраивать водяные взрывы, - рассмеялся тот.

Ведьмерра почувствовала, что от собственного негодования скоро изжарится, словно бекон на сковородке, и попыталась пригнать из-за океана сизую косматую тучу, чтобы она обрушила на весельчаков град, да желательно покрупнее. Но непрестанно извивающиеся щупальца нечаянно оплели ей руки, и туча зависла где-то над недосягаемыми островами. Ведьмерре оставалось только одно – жгучее, как крапива, раскаяние.
- Простите, - выдавила она. Но поняла, что ее никто не слышит.
– Ну, простите, простите меня! – крикнула она в отчаянии.
Все головы тотчас повернулись в ее сторону. Человек-Костер, который сперва ее не приметил, от удивления вытаращил глаза.
- Она попросила прощения? – не поверила ушам Фэй.
- Да, да! – нетерпеливо заерзала ведьма. – Я прошу прощения! Из-за меня на вас свалилось слишком много бед.
- Не бед, а приключений, - поправил Никс.
- Беды, приключения – какая разница? – пожал плечами Тан-Тан.
Элл подала ведьме руку, чтобы та поднялась с песка. И в этот миг произошло то, чего Ведьмерра никак не ожидала – щупальца пропали, словно их не бывало!
- Как странно, - пробормотала она, встав на ноги. – Ведь я не сделала никакого доброго дела. Почему эти отростки вдруг испарились?

Ее вопрос повис в воздухе, а на лице застыло недоумение с примесью радости. Ведьмерра вдруг ощутила, что отныне не сможет испортить ни одного праздника. Ей не удастся пригнать ни одной грозовой тучи. При взгляде на нее больше не расплачется ни один ребенок. А кошку Чернотень – если та, конечно, вернется - Ведьмерра будет холить и лелеять. И уж точно не станет пинать ногами за малейшую провинность. Неожиданно ведьме расхотелось делать гадости.
- Что ж это получается? Значит, я больше не ведьма? – посмотрев по сторонам чистым, незамутненным взглядом, спросила она. Ей стало страшно, но страх мгновенно улетучился, когда о ноги ласково потерлась черная кошка.
- Чернотень! – обрадовалась Ведьмерра. – Ты вернулась!
- Мрр, да. Ты изменилась и теперь нравишься мне гораздо больше, - промурлыкала та.
- Раньше ты не умела разговаривать, - заметила Ведьмерра. – Почему же теперь вдруг начала?
- Я всегда умела – мр-р-ряу - говорить, - промурчала кошка. – Просто ты была настолько испорченной, что не могла меня понять.
- А теперь?
- Теперь, мр-р-ряу… Теперь, кажется, из-за туч выглянуло солнце, - загадочно сказала кошка. Услыхав в траве за пляжем какое-то движение, она в два прыжка скрылась из виду.
А солнце, и правда, разогнало тучи, засияло и принялось так припекать, словно наступила самая жаркая пора лета. Никс, Тан-Тан и человек-Костер еще долго сидели на пляже, жарили наловленную рыбу и много смеялись. А Фэй, Элл и Эйри отправились домой, под старую добрую конусовидную крышу.


17.
Как-то раз Элл сидела на берегу, неподалеку от прыгающего на волнах ПоЛоПлоКаля, и перекатывала в руках найденное в океане кольцо. Она грустила по приключениям – тем, которые закончились, и тем, что еще не начались.
- Чего скучаешь? – подсел к ней человек-Костер. – Слышал, Никс взялся за строительство не то космической ракеты, не то летающей тарелки. Ты как, к звездам слетать не хочешь?
- А? – осовело спросила Элл. Кольцо с бороздками упало в песок.
- Занятная вещица, - сказал человек-Костер, подняв его двумя пальцами. – Неужели у моего купола нашла?
- Угу, - кивнула та.
Человек-Костер прищурил глаза и принялся рассматривать кольцо. Изборожденное темными морщинами окисленного серебра, оно напоминало полый древесный спил.
- Знаешь, а ведь колечко-то не простое, - задумчиво проговорил он. – Волшебное.
- Думаю, в таких штуковинах смыслят только ведьмы, - сказал Тан-Тан. Он прогуливался по берегу с руками в карманах и случайно подслушал разговор.
- Пойти что ли к Ведьмерре? – предположила Элл.

Ведьмерра отнеслась к кольцу с недоверием. Сморщив переносицу, она долго разглядывала его в лупу.
- Вот что, - в итоге заключила она. – Это кольцо способно породить целый лес. А если пожелаете, то в лесу вырастет еще и деревянный дом с множеством исчезающих этажей, веревочных лестниц и таинственных закутков. Иметь такой дом – всё равно, что иметь целое состояние!
- Ну и дела! – присвистнул Тан-Тан.
- Читала я о таких драгоценностях, - сказала Ведьмерра. – Нужно только опустить кольцо во влажную землю и произнести древнее заклятье. Но заклятие я, к сожалению, подзабыла. Там было что-то о могущественных чарах имен. А потом вроде бы надо повелеть лесу расти и шириться… Эх, дубовая моя башка! Ничегошеньки не помню! Надо порыться в библиотеке.
Она прошла в шуршащем белом платье в другой конец хижины, где стоял шкаф с книгами, открыла скрипучую дверцу – и испарилась, как любят испаряться только привидения.

Элл ушла от Ведьмерры еще более грустная, чем раньше. Тан-Тан умчался вглубь леса, прыгая с кочки на кочку. А человек-Костер вызвался помочь Элл прорастить кольцо.
- В конце концов, почему бы не попытаться? Попытка не пытка, - уговаривал он. – Где бы ты хотела посадить лес?
- Я всегда мечтала сделать это неподалеку от нашего домика. Было бы так прекрасно жить в лесу, никуда не сбегая! И, что главное, подруги всегда рядом.
Присев на грядке с подрастающей редиской, Элл осторожно опустила кольцо в землю, после чего человек-Костер полил его из лейки.
- Ведьмерра что-то говорила о чарах имен, - пробормотал он. – Может, надо назвать адрес, как при отправке почты? Давай-ка попробуем.
- Фэйриэлл, - произнесла Элл, - улица Васильковая, дом с остроконечной крышей. Ну, и подпись, конечно: Элл, Эйри, Фэй и… человек-Костер, - улыбнулась она.
- А теперь нужно повелеть, - подсказал тот.
- Повелеваю волшебному лесу разрастись вокруг нашего дома! – сказала Элл. – Только чур, не трогать клумбы и гигантский василек! И дальше ограды – ни корешка, ни листика! Понятно?
Судя по всему, кольцо попалось сообразительное. Оно вжалось в землю и начало расширяться, увеличиваться, углубляться, точно задумало стать колодцем. А потом случилось небольшое землетрясение. Чай, который пила на крыльце Эйри, расплескался. Люстра в гостиной тревожно зазвенела хрусталиками. А Фэй, которая, по привычке, предавалась безмятежному сну, невзначай свалилась с кровати.
На участке вокруг дома из-под земли стали вырываться крупные зеленые ростки, словно изнутри кто-то толкал их наверх. Хватило всего одной лунной ночи, чтобы из этих ростков вытянулись гибкие шелестящие деревья.

…Одно нахальное дерево добралось до окошка в спальне Фэй и принялось будить соню громким шелестом и щебетанием пташек.
- Что происходит? – сонно пробормотала Фэй. Она вытянула руку в поисках одеяла, чтобы укрыться от назойливого шума, а заодно и от солнечного луча, который пробился сквозь крону и уселся у Фэй на левом глазу.
- Вставай! – крикнул кто-то со двора. – Всё самое вкусное пропустишь!
Как оказалось, кричал человек-Костер. Он успел разжечь в лесу огонь и пожарить грибы, собранные здесь же, среди мха.
Тем временем, напевая под нос песенки, Элл разбивала неподалеку палатку.
- Эх, как мы теперь заживем! – счастливо вздыхала Эйри, облокотившись о перила крыльца.
Лес простирался до самого забора, как ему и было велено. Качал верхушками гибких сосен, нашептывая ветру свои секреты, вдыхал тяжелые мысли и выдыхал воздух, напитанный хвоей. Застряв среди зеленых крон, синим глазом глядел в небо гигантский василек. Ему нравились его новые соседи.

Фэй спустилась во двор по веревочной лестнице через круглое окошко. Правда, теперь ни о каком дворе и речи идти не могло. Скорее уж о лесной опушке. Когда Элл, Фэй и Эйри подкреплялись жареными грибами, среди деревьев замелькал голубой колпак малышки Мэджи, после чего появилась и она сама.
- А! – воскликнула она. – Так вот кто устраивает землетрясения! Честное слово, всю деревню напугали! Ммм, вкусно пахнет, - принюхавшись, добавила малышка Мэджи. – Из далекого странствия вернулись – так сразу вам и лес, и пикник.
- А ты садись с нами, отведай, - любезно предложил человек-Костер. Малышка Мэджи отпрянула и недоверчиво покосилась на него.
- Это еще кто?
- Не бойся, - усмехнулся человек-Костер. – Все свои. Чужих сюда не пускают.
***
Никс сооружал не то космическую ракету, не то летающую тарелку. И нарадоваться не мог – так складно у него выходило выпиливать и отливать детали!
Детишки, перегнувшись через забор, над ним посмеивались:
- Не поплывет твое корыто, так и знай!
- Это корыто не поплывет, - невозмутимо соглашался Никс. – Потому как предназначено для полетов. А вам, проказникам, еще локти кусать придется, что такого изобретателя дразнили.
Мальчишки высовывали языки, корчили рожи, но замолкали. Им страсть как хотелось полетать на ракете.
***
Злой и недовольный джинн навис над островом Лемуров синей тучей и громогласно объявил о своем прибытии.
- Юмлиса мне! Юмлиса! – громыхнул он в вышине. В руке у него дергался и пищал серый полотняный мешок.
Лемуры всполошились, забегали с места на место, задрав полосатые хвосты, и выволокли из-под пальмы мирно дремавшего короля.
- Исполнил я твое желание! – пророкотал джинн. Юмлис осоловело протер глаза. Он как-то запамятовал, что однажды, когда вольному джинну надоело мотаться по свету в поисках счастья, они повстречались на острове Лемуров и решили сыграть в крестики-нолики. Разумеется, не просто так, а на шкатулку, которую лемуры выловили из воды. Условие было таково, что, если джинн проиграет, ему придется снова вернуться в шкатулку и стать верным слугой Юмлиса, по крайней мере, пока не иссякнут три желания. И джинн, само собой, проиграл. Сколько было возмущений, сколько грома и молний в чистом небе! Припомнив гнев джинна, Юмлис почувствовал, как по спине бегут мурашки.
- Исполнил? – переспросил он. – Тогда давай ее сюда.
Джинн брезгливо поморщился и вытряхнул из мешка обезумевшую от страха сороку. Пытаясь вырваться на свободу, она растеряла немало перьев. И, когда ее небрежно сбросили на песок, она еще долго не могла успокоиться. Верещала, как будто из нее вот-вот сварят суп.
Джинн отряхнул руки, полагая, что дело сделано. Развернулся и уже собрался умчаться в далекие дали, как вдруг Юмлис его окликнул.
- Ну, а теперь чего? – буркнул джинн.
- По правилам, мне полагается еще и второе желание, - напомнил король лемуров.
Джинн устало понурил голову.
- Ладно, пусть будет второе, - вздохнул он. – Чего изволите?
- Верни-ка ты этой сороке ее прежний образ, - попросил Юмлис.
Джинн прищурился и направил на птицу синий палец. Та захлопала крыльями, решив, что сейчас-то ее уж точно изжарят. Но взлететь она не успела. Как только ее коснулся конец бледно-голубой молнии, которая вырвалась у джинна из кончика пальца, не стало ни крыльев, ни хвоста, ни клюва, ни даже когтистых лап. А вместо сороки на пляже появилась довольно приятная на вид девочка со светлыми косичками и запачканным лицом.
- Тебя зовут Ненни? – спросил у нее Юмлис.
- Да, - кивнула девочка, - меня действительно так зовут. Благодарю тебя за то, что спас меня. И тебе, - повернулась она к джинну. – Тебе тоже спасибо! Хоть я и не хотела, чтобы ты меня поймал, хоть и пряталась от тебя…
- Тсс! – загадочно произнес джинн. – Ни слова больше! Из-за тебя на острове я действительно устроил настоящий переполох. Но не это главное. Главное – то, что ты меня поблагодарила. И теперь… - Тут Юмлис закрыл лицо руками, потому что его третьему желанию уже не суждено было исполниться. - Теперь, - повторил джинн, - я вновь волен лететь, куда мне вздумается. И никто, никто меня не остановит!
Крикнув на прощание что-то невнятное и, как показалось Юмлису, не очень-то вежливое, джинн дважды исполнил в воздухе спираль, несколько раз прокатился по небосводу колесом, после чего умчался за горизонт, оставив после себя легкий синеватый дымок.

Когда над островом вновь повисла тишина, нарушаемая лишь шепотом прибоя да шелестом пальмовых крон, маленькая Ненни подергала Юмлиса за рукав.
- А каким было твое третье желание? Ведь оно было, не правда ли? – робко спросила она.
- Теперь это уже неважно, - ответил тот, глядя вдаль. – Думаю, тебе понравится на острове, где живет столько милых пушистых зверьков и кругом растут одни бананы. А если вдруг остров придется тебе не по душе, я всегда смогу вырезать лодку из поваленного дерева, чтобы отправить тебя в Фэйриэлл. Ведь обходились же раньше без джиннов!

4 а.л.