В нашей дружбе бывало всякое, но этот случай своего малодушия я запомнил надолго.
Решили съездить на озеро порыбачить. Собрав в рюкзак съестного на одну ночь и достав из кладовки удочку, я завёл доставшийся мне от старшего брата и видавший лучшие времена старенький "Минск" и выехал за ворота своего дома, где меня уже ждал, на своём железном коне, Лёха. Знакомы мы были с детского сада, росли и менялись на глазах у друг друга. Он был выше меня на голову, худощав и обыкновенно молчалив.
Мы пожали руки, надели на головы каски и поехали в соседнюю деревню к Пашке и Славику, чтобы, собравшись вместе, отправиться на озеро. Ехать было недалеко.
Июльский тёплый ветерок нежно щекотал шею и руки, а надёжные фары наших мотоциклов верно освещали не асфальтированную трассу. Изредка встречались машины, поднимающие за собой облака сухой пыли.
Ночь наступила раньше, чем мы добрались. Сделав несколько привычных поворотов, я и Лёха оказались перед домом Пашки. Он открыл нам ворота. В его ограде мы оставили свою технику.
Высокий и широкоплечий Пашка встретил нас с улыбкой и, закончив свои приготовления, повёл к Славику. Но Славик встретился нам по пути на своём синем "Муравье". Он ехал за нами. Не мешкая, мы запрыгнули в кузов и отправились на озеро.
Дорога была ужасная: шубы и подушки, которые в будущем должны были служить на спальниками, не смягчали тряски и сильных скачков на ямках, от которых внутренности сжимались в теле, как под прессом.
В пути нам встретилась лисица. Она махнула своим бледно-рыжим хвостом и скрылась в кустах. По небу кто-то рассыпал горсть белого бисера, любоваться которым было особенно приятно через прорезь дороги, где с обеих сторон мерно покачивались зелёные верхушки строгих деревьев.
По пути Славик свернул на просеку, где нашлись несколько трухлявых чурок. Мы разрубили их и взяли получившиеся дрова.
Меня уже начинало мутить, но вот добрались. Когда мои ноги почувствовали под собой твёрдую почву я испытал облегчение, от осознания того, что этот мучительный путь закончился. Пройдясь по песчаному берегу, полюбовавшись ровным зеркалом воды, поглядев на лёгкую белую дымку над озером, вдохнув полной грудью холодный и влажный воздух, я полностью пришёл в себя.
Разожгли костёр. Я остался кашеварить, так как не очень любил рыбалку, а ребята пошли пытать удачу. На поездку я согласился лишь для того, чтобы повидаться с друзьями, которых летом видел очень редко.
Как оказалось, у Лёхи был целый суповой набор: картошка, тушёнка, пакетик с сухим супом. Я взялся за готовку, но набрал слишком много воды в кастрюльку из-за чего потом и произошла неприятная ситуация.
Первым вернулся с рыбалки Славик, темноволосый парень, во всех движениях которого была какая-то водянистость и шаткость, но в противовес он хорошо разбирался в технике, был славным и добрым.
Улов не важный: это я видел по чёрной жестянке. В ней плавали четыре ещё живых серебристых рыбки.
Пришли Пашка и Лёха, и мы, постелив на песок голубую клетчатую клеёнку, принялись за свою еду: редиску, помидоры, огурцы и прочие кушанья. Всего было не много, но нам хватало.
Когда же пришла очередь супа, как оказалось, ни у кого кроме Лёхи не было тарелки, поэтому он стал черпать суп ложкой из горячей кастрюли, как и мы. Никто его не принуждал, он сам захотел так сделать. Обжигая в кипятке пальцы, нам не доставалось никакого навара, он весь осел и был на дне, а мы лишь хлебали жидкий бульон. Но Лёха как-то ухитрялся достать со дна жирный кусочек.
Меня взяла зависть, ведь на мою ложку ничего не прилипало. Тогда я, посмотрев на Лёху, сказал те слова, за которые мне до сих пор стыдно.
- Может хватить уже жрать? Давайте сначала бульон выпьем.
Парни посмотрели на меня и ничего не сказали. Возникло неловкое напряжение и молчание. По глазам Лёхи я понял, что обидел его, да и сам уже догадался, что был излишне груб. Ведь весь суп был приготовлен из ингредиентов, которые привёз Лёха. Из продуктов которые ему, заботясь о нём, положила мать. Однако дурацкая гордость задушила во мне слова раскаяния. Я молча стал хлебать невкусный бульон.
Суп так и не был съеден. Мои слова подпортили всем аппетит. А я, чтобы хоть как-то смягчить обстановку, старался быть весел и подшучивал над парнями, но это имело какой-то гадкий эффект.
Улеглись спать - Славик и Лёха на песке а я и Пашка в кузове муравья. Перед сном читали анекдоты, но они не помогли убрать то неловкое настроение, которое появилось из-за сказанных мною слов. Ночью поднялся сильный ветер и испортил всем сон. А утром, проснувшись раньше всех, я на тугую голову подумал, что суп, который стоял всю ночь у костра, прокис и вылил его в кусты. Бульон, картошка и тушёнка растекались по земле на моих глазах.
Дорога назад была ещё хуже. Меня тошнило. Лёха же был чернее тучи. На мои вопросы он не отвечал. Я подумал, что его укачало, и оставил в покое.
Тогда я не понял, всю тяжесть своего поступка и только теперь осознаю её в полной мере, хотя до сих пор так и не извинился перед ним. А он ни словом ни делом не сделал мне упрёка и похоже, что уже давно забыл об этом случае.