ОТРЫВОК ИЗ РОМАНА "ПО КРАЮ"
...После Нового года прошло два месяца. Наступил март, но морозы никак не отпускали. Иногда мне казалось что настоящая весна никогда не наступит. Но она всё-таки наступила. В середине марта неожиданно пришло долгожданное потепление, а ещё через несколько дней прилетели грачи. Одна пара скворцов, которая уже не первый раз выводило своё потомство в скворечнике, сколоченном и прибитом Игорем на одной из корявых, старых яблонь в саду, выгнала из него семейку вертлявых, хамовитых воробьёв,занявших их дом зимой.
Этот занимательный концерт, по освобождению самовольно приватизированного воробьями скворечника, я наблюдал каждую весну.
Воробьи отчаянно сопротивлялись не желая покидать удобное жилище, оголтело кричали на весь сад выражая своё недовольство, а иногда даже набравшись смелости пытались атаковать их, но в конце концов всё-таки сдавались. Да и куда им было переть против них.
Самое же интересное во всём этом было то что после того как воробьи были вышвырнуты из скворечника они тут же, не теряя времени даром, начинали строить новое гнездо под стрехой крыши и после того как оно было готово, между ними и скворцами сразу устанавливались дружеские отношения. Причём отношения эти были настолько тёплыми что я просто диву давался. Среди людей такое невозможно. Люди если становятся врагами, то как правило, остаются ими до конца жизни. Кто то, конечно, может мне возразить и даже привести примеры когда заклятые враги становились друзьями. Разумеется бывает и такое. Но это исключения. Причём исключения, настолько редкие, что не стоит об этом и говорить.
Тогда же, в середине марта, вслед за скворцами возвратился в Москву и Харитоша, приезда которого я ожидал с большим нетерпением. Нетерпение моё было вызвано тем что ещё до Нового года в голову мне пришла одна интересная идея. Идея которую должен был воплотить в жизнь именно Харитоша. Идея эта была проста и заключалась в создании группы по сбору компрометирующего материала о некоторых интересующих меня лицах. Создать такую группу было не так просто как может показаться. Во первых в неё надо было подобрать компетентных и умных людей умеющих незаметно собирать такого рода материал.
Во вторых члены такой группы, кроме ума должны были были ещё обладать смелостью, так как сбор такого рода материала был не просто опасным, а смертельно опасным занятием и не каждому по плечу. Так что задача Харитоше предстояла сложная, но я был уверен он справится. И он справился. Всего за два месяца он сумел подобрать людей и сколотить такую группу. Группа эта состояла, вначале, всего из трёх человек. Но каких?!
Все трое имели высшее образование и среди них не имелось ни одного с криминальным прошлым. Кроме того двое из них работали в центральном городском архиве, а один даже на Останкинском телевидении.
Денег на оплату этих людей и на их техническую оснастку я не жалел, прекрасно понимая что все эти затраты окупятся сторицей.
А через месяц ушлый Харитоша нашёл ещё четверых, но знакомить и сводить с первыми тремя не стал. Так образовались две маленькие обособленные группы которые занимались сбором нужного мне материала независимо друг от друга.
Тогда же, в девяностом году, я решил что наступило время когда можно было начинать легализацию тех денег которые скопились у нас за всё время нашей преступной деятельности. Дело это было непростое и для нас совершенно новое. Раньше мы никогда не занимались этим, но сейчас наступило именно такое время когда это было просто необходимо сделать. Для легализации денежных средств, в то время, имелось множество путей. В принципе тогда ещё никто не спрашивал откуда у того или иного человека ни с того, ни с сего появлялись вдруг крупные суммы наличных денег. Но я знал что рано или поздно всё изменится и отмывать деньги станет намного сложнее.
Занимался отмыванием денег лично я. До конца девяностого года мною было отмыто более трёх миллионов рублей, которые сразу были вложены в мелкий, легальный бизнес. Хотя легальным, этот бизнес, можно было назвать только с большой натяжкой. В то время настоящего легального и честного бизнеса попросту ещё не существовало. Он только начинал делать свои первые робкие и неумелые шаги. Вкладывать же в бизнес валюту мы начали немного позже после того как рубль с пугающей быстротой стал обесцениваться, плодя неуверенность, нищету и отчаяние.
В это же это самое время преступность в стране начала расти семимильными шагами. Виновато в этом было множество факторов, но самым главным из них являлся резкий экономический упадок.
В Москве в то время творилось чёрт те что. В то время она постепенно наводнялась беженцами из Сумгаита, Баку и Карабаха, а на улицах города появлялись криминальные группировки состоящие из лиц кавказского происхождения. В основном это были выходцы из Чечни. Наглые и самоуверенные они, не считаясь ни с чем и ни с кем, сразу стали устанавливать свои порядки в криминальной среде города что привело к многочисленным столкновениям с тогда ещё не очень хорошо организованными группировками столичной братвы.
В довесок ко всем этим проблемам захлестнувшим Москву и её жителей, прибавилось ещё и то что единственная дорога тех огромных масс людей, желающих навсегда покинуть Советский Союз, проходила именно через столицу. Ведь все иностранные посольства, до развала СССР, тогда ещё находились в Москве и этим обстоятельством незамедлительно воспользовались все кто жаждал лёгкой наживы. Самой большой этнической группой, покидавшей страну навсегда, были немцы. В Москве, в то время, их презрительно называли "Шульцами". Приехавшие из Казахстана, Киргизии, Узбекистана, Таджикистана, Алтайского края, Оренбургской области и из деревень Поволжья, они впервые попав в столицу, сразу попадали в руки мошенников, мелких воришек и тому подобной шушеры. Их обирали все кому не лень.
Обирали ушлые таксисты. Обирали носильщики на вокзалах и гостиничные работники. Обирала милиция. А когда они, наконец то, получив заветную визу добирались до аэропорта то там их уже ждали жадные таможенники. Нельзя сказать что мне было не жалко немцев. Ведь я сам был одним из них и хорошо знал их историю. Знал как плохо им приходилось во время и после войны, но сделать что либо для них, а тем более защитить от всего этого гнуса, не мог.
Не мог потому что в этой бессовестной и безудержной обираловке были замешаны власти. Я прекрасно знал что большая часть денег и изделий из драгоценных металлов, которые были "конфискованы" таможенниками у этих людей, поступали по цепочке сначала к начальнику аэропорта, а потом в министерство и выше. Продолжалась вся эта гнусность до того момента пока недоумок Ельцин не развалил СССР до самого его основания. Но это, совершенно, не означало что обираловка или как тогда её насмешливо, на революционный манер, называли "экспроприация", прекратилась. Нет, она не прекратилась, просто она перекочевала в столицы бывших союзных республик, к другим мародёрам.
В Алма-Ата, к примеру, таможенники занимались этим почти в открытую и конечно же попали в поле зрения Юры Гаврилова, который недолго думая решил что проходить мимо этого выгодного дела никак нельзя.
-Как только до меня дошли известия что в аэропорту на таможенном досмотре, с отъезжающих за границу, снимают пенку,- рассказывал он мне в !995 году то я недолго раздумывая послал туда своих людей и уже через неделю имел полное представление как действует, эта в общем то нехитрая, машина. Руководил всем этим начальник таможни. К нему же и стекались деньги награбленные его шакалами с отъезжающих. Каждый из этих шакалов должен был еженедельно сдавать ему определённую сумму.
Сумму эту устанавливал он сам. В то время можно было вывозить до десяти тысяч долларов на человека и люди знали об этом, хотя этот факт и ещё многое другое тщательно скрывалось. Посторонние лица, во время проведения таможенного досмотра, не допускались. Туда нельзя было не войти и не выйти. Ну, а после таможенного досмотра все отъезжающие передавались пограничной службе, которая после проверки паспортов запирала всех в накопителе где люди ждали посадки на самолёт. Посадка тоже проводилась под неусыпным наблюдением пограничников. В общем всё это у них было поставлено на солидную основу и деньги там крутились немалые. Грех было не воспользоваться этим.
Начали мы с одного рядового сотрудника. Трое наших ребят во главе с Мусаевым повязали его в пятницу днём прямо на улице, недалеко от его дома. До ночи продержали в подвале, а потом пробив ему молотком черепок отвезли за город на свалку и закидали там всяким дерьмом.
Теперь оставалось только прижать его начальника. Чем мы сразу и занялись. На следующий день, рано утром ребята поехали к нему домой. Позвонили в дверь. Сунули ему в нос фальшивые удостоверения работников прокуратуры, затем посадив в машину вывезли в укромное место где ему был поставлен "ультиматум". Ну, а на прощание предупредили что жизнь свою, в случае несоблюдения "ультиматума", он может, точно также как и один из его шакалов, кончить на свалке.
Жаловаться, естественно, он никуда не стал. Деньги передаёт лично сам. Условия поставленные ему неукоснительно соблюдает. Правда как-то раз пытался с нами торговаться, думая что платит слишком много, но мы невежливо напомнили ему про труп найденный ментами на городской свалке и он сразу заткнулся.
-Молодец!-думал я тогда слушая рассказ Юры.-Сумел таки подчинить себе это таможенное шакальё. Не струсил. Не то что я...
В том же девяностом году, я впервые за всю свою жизнь, заболел. Заболел гепатитом. Где я им заразился не знаю, но вероятнее всего в метро. Странно как-то получилось: Обычно тот кто часто пользуется метро может там, конечно простудится или в худшем случае подхватить грипп, но чтобы гепатит..! Впрочем, подхватил я его в метро или где то в другом месте не имело значения. Что случилось-то случилось.
Гепатит болезнь серьёзная и я вынужден был лечь в больницу. Провалялся я там почти два месяца. Выписался только в конце июня. Всё это время, пока я был в больнице, дела у нас шли нельзя сказать чтобы блестяще, но всё-таки довольно хорошо. К тому времени дело с отмывкой денег было уже поставлено на широкую ногу и это радовало меня. Радовало по одной простой причине: Этими деньгами можно было теперь пользоваться в открытую. А это много значит.
Из больницы меня забирал Волков. Неделю, после выписки из больницы, я провёл на своей квартире. Делами, по причине слабости, не занимался, а в июле перебрался на дачу в Переделкино где и пробыл весь остаток лета до самого сентября. Для меня это лето было самым спокойным временем за последние пять лет. Целыми днями я копался в саду, ухаживая за цветами и фруктовыми деревьями, далёкий от всяких дел. Раньше мне никогда не приходило в голову что оказывается можно жить и так: Без всяких волнений и стрессов, без вечного страха совершить ошибку, что-то недоделать, куда то опоздать, а главное не задумываясь о том что будет впереди.
Единственное о чём я в то дето думал так это о детстве.
-С детством мне повезло,-думал я.-Потому что оно, хоть и на краткий миг, подарило мне Веру.
Забыть её я так и не мог. Прошло столько лет, но её образ в моей памяти не тускнел, а наооборот становился с течением времени только отчётливее и ярче. Я вспоминал её волосы, глаза, губы. Чувствовал её запах. Видел, будто наяву, её белоснежную улыбку и в моём сердце просыпалось тепло. Тепло которого так не хватало моему сердцу.
В такие моменты я мог часами сидеть под какой-нибудь яблоней в саду и до боли в глазах любоваться её изображением на кулоне с которым я не расставался никогда и ни при каких обстоятельствах. Этот кулон был для меня дороже всего на свете.
- И может быть он оберегал меня от всех тех опасностей которые подстерегали меня на той, полной риска, жизненной дороге на которую я ступил много лет назад,-думал я с щемящей душу тоской, вспоминая беззаботное милое и такое далёкое детство.
-Вера. Милая Вера,-стучало у меня в висках.-Почему мы не вместе? Может я никогда бы не стал таким как сейчас, если бы ты была рядом. Разве смог бы я убивать тогда людей..?
Как-то раз, когда я словно оцепеневший с полными глазами слёз, сидел под яблоней держа в руках кулон, меня застал Игорь. Обычно я всегда тщательно скрывал от своих друзей свои слабости, а тут попался что называется с поличным. Игорь сделал тогда вид что ничего не заметил и я был очень благодарен ему за это.
Сам Игорь сентиментальным никогда не был. Этого свойства он был лишён начисто. Но в тот момент мне показалось что он меня понял и даже пожалел. Пожалел правда молча. Так как жалеют мужчины. Впоследствии он никогда не вспоминал об этом и уж тем более никому об этом не рассказывал.
В конце августа, когда я уже почти полностью окреп от болезни, ребята решив побаловать меня купили мне вскладчину почти новый, шикарный Rols-Royce. Вообще то я равнодушно относился к автомобилям, но к этому красавцу равнодушно относиться было нельзя. Тяжёлый, бархатно-чёрный с блестящей, хромированной решёткой радиатора и такими же бамперами, отделанный внутри тиснённой, светлой кожей он только одним своим видом внушал трепетное уважение.
Торжественно, под весёлые вопли ребят, передавая мне от него ключи, Миша Волков широко улыбаясь шутливо сказал: Такого автомобиля нет даже у Мишки Горбачёва. Если он когда-нибудь увидит тебя за рулём этого "Английского лорда" то, наверняка, загнётся от зависти.
-Это точно,- осторожно поглаживая ладонью хромированную, ослепительно блестевшую под солнцем решётку радиатора, тоже пошутил я.-Как пить дать загнётся.
В этот же день, после того как все разъехались, я сразу сел за руль этого красавца и с гордостью медленно проехался почти по всем улицам и переулкам Переделкино. Встречавшиеся, во время этого рандеву случайные прохожие, завидев моего красавца останавливались как вкопанные и ещё долго с любопытством открыв рот глазели вслед шикарному лимузину гадая кому он принадлежит. В Переделкино часто можно было увидеть красивые автомобили иностранных марок. Ведь здесь жило много всяких знаменитостей которые могли себе позволить покупку дорогого автомобиля, но такого красавца как мой Rols-Royce здесь не видел ещё никто.
После того как Волков вручил мне ключи от подарка прошло три дня, а я всё никак не мог оторваться от моего красавца. Все эти дни я постоянно крутился возле него то полируя и без того сверкающие холодным огнём хромированные решётки радиатора, то натирая специальным составом кожу которой был обделан салон, то отойдя от него на несколько шагов просто любовался его чёткими, благородными классическими линиями. В общем вёл себя как ребёнок которому наконец то подарили долгожданную игрушку.
Почему то так устроено что человек всё время своей жизни находится в плену у стереотипов. Я тоже не был исключением из этого правила, хотя раньше по своей глупости считал что стереотипное мышление и поведение присуще только людям с ограниченным умом и слабой натурой. Впрочем, у меня нет желания философствовать на эту тему. Тем более что философия предмет туманный и чаще всего никому не нужный. Скажу только что людей которые не являются рабами стереотипов, попросту, не существует. Все мы, в той или иной степени, подвержены влиянию стереотипов.
Расстался я со своим любимым английским "лордом" только в сентябре. Здоровье моё к этому времени поправилось настолько что можно было опять приниматься за дела и я уехал в Москву.
Тогда же в сентябре Волкову пришлось срочно выехать в Узбекистан и я остался со всем тем хозяйством, которое он успел широко развернуть за время моей болезни, фактически один на один. Приехал он только в середине октября и сразу зашёл ко мне.
-Долго ж ты пропадал. Как там твои узбеки? Небось под пение перепёлок всё зелёный чай по чайханам попивают да плов, гашишем сдобренный, лопают? Или после Горбачёвских реформ им уже не до этого?-здороваясь с ним, усмехаясь, полюбопытствовал я.
-А ты как думаешь?-пожимая мне руку поморщился он.-Сам знаешь что в Оше и Узгене до сих пор творится. Тут уж не до чая, перепёлок и тем паче Горбачёва с его реформами. Тяжело сейчас узбекам. Очень тяжело и главное никто эту резню остановить не может.
-Тяжело не только узбекам,-заметил я.-Тяжело всем. Выпустили джина из бутылки теперь он и бущует.
-Так то оно так,-согласился он со мной,-только от этого не легче.
-Не легче кому? Узбекам или киргизам с таджиками. Это ведь они разодравшись между собой успевают ещё туркам да русским, животы ножами вспарывать?-покосился я на него.
-А ты что за турков заступаешься?-нахмурился он.
-Ни за кого я не заступаюсь. Не за киргизов, не за узбеков, не за месхетинцев. И хватит про это!-махнул я рукой.-А то ещё поссоримся. Или нет?
-Нет конечно,-сразу разулыбался он.
-Коньяку хочешь?-глядя на него тоже улыбнулся я.
-Спасибо,-поблагодарил он.-Но лучше рому с кофе.
-С каких это пор ты такие аристократические замашки приобрёл?-засмеялся я.
Кофе мы пили на кухне. Вернее пил он один, а я сидел рядом молча наблюдая, как он с удовольствием, маленькими глоточками, смакует горячий кофе на четверть смешанный с ямайским ромом из маленькой, фарфоровой чашки.
-Слушай,-после того как он допив первую чашку принялся за вторую сказал я, пересев напротив него и внимательно поглядев ему в глаза.-Вот смотрю я на тебя и вижу что ты мне что-то хочешь сказать. Или я ошибаюсь?
-Хочу,-утвердительно кивнул он головой и вытащив из кармана какой-то предмет, аккуратно завёрнутый в носовой платок, положил его передо мной.
-Что это?-спросил я.
-А ты попробуй угадай,-хитро прищурил он глаза.-Голову на отсечение-что не угадаешь.
-Не. Не надо. А то вдруг угадаю. Придёться тогда тебе голову рубить. Давай лучше, чтобы обойтись без жертв, сделаем так: Я буду задавать тебе вопросы, а ты будешь отвечать на них да или нет и посмотрим сумею я подойти к разгадке. Идёт?-плутовато ухмыльнулся я.
-Идёт,-согласился он.-Задавай.
Тогда скажи,-начал я.-Это металл?
-Да,-подтвердил он.
-Драгоценный?
-Да,-опять подтвердил он.
-Это платина?-задал я следущий вопрос.
-Нет,-на этот раз отрицательно покачал он головой.
-Золото?
-Да,-утвердительно кивнул он в ответ.
-Украшение?
-Да, снова утвердительно кивнул он отставив чашку с кофе в сторону.
-Украшение это носят на руке?
-Нет.
На груди?
Нет,-снова последовал отрицательный ответ.
-В мочках ушей?
-Да,-засмеялся он.
-Ну, тогда это серьги,-сказал я.
-Верно,-снова взялся он за отставленный в сторону кофе.-Серьги. Но какие?!
-А это я сейчас посмотрю,-взяв со стола носовой платок и разворачивая его, сказал я.
-Смотри. За смотрины денег не беру,-прихлёбывая из чашки кофе опять хитро прищурился он.
Развернув платок я глянул на серьги. Это были чистой воды изготовленные в Средней Азии старинные серьги. Может им было лет сто, а то и больше.
-Где ты их "выкопал"?-держа серьги в руке и внимательно рассматривая тонкую, филигранную работу, спросил я.
-У рябого Болыбека купил. Между прочим хорошие деньги ему заплатил,-допив кофе и вытерев губы, сказал он.
-Это у того самого Болыбека который у Нургалы Бахаутдиновича на побегушках состоял?-отложил я в сторону серьги.
-У него. Он сейчас краденное перепродаёт. Старый стал. На большие дела сил нет,-усмехнулся Волков.
-А где он их взял?-снова поднял я со стола серьги.
-Вот тут то и начинается самое интересное. Он сказал что купил их у одного военного, а военный тот, якобы перед самым выходом наших войск из Афгана, приобрёл их за три мешка муки у местного афганца из таджиков. Но не это главное,-встав со стула замолчал Волков и взяв одну серьгу, из моей руки, лёгонько щёлкнул её ногтем среднего пальца отчего она издала тонкий, присущий только настоящему золоту звон.
-Не понял,-недоумённо посмотрел я на него.-То что это золото я ведь не сомневаюсь.-Ясное дело золото. Болыбек не станет меня обманывать,-протянул он мне назад серьгу.
-Тогда в чём же главное?-взяв протянутую серьгу из его рук, спросил я.
-А главное в том,-снова сев за стол и и облокотившись локтями о его край продолжил он,-что таджик этот родился в Шибаргане и как утверждал военный, помогал археологам при раскопках Тилля-Тепе в 1978 году. Понимаешь о чём я говорю?
-Чего же тут не понять?-вновь отложил я в сторону серьги.-Если всё это правда, то серьги эти из Бактрийского клада, а это означает что им более двух тысяч лет. Только не верю я этому. Хотя кто его знает? Отрыто то там было более двадцати тысяч золотых предметов из шести захоронений. Так что вполне возможно что кто-то кое что и прикарманил.
-Вот и я так думаю,-опять встал со стула Волков.-Интересно сколько за них можно выручить если загнать их на Западе какому-нибудь частному коллекционеру?
-А ни сколько,-заворачивая назад в платок серьги, сказал я.
-Это почему?-удивлённо вскинул он на меня глаза.
-Да потому Миша что серьги эти, как я понимаю, не числятся в списке вещей найденных археологами, а значит и ничего не стоят.. Вот если бы они числились и пропали тогда другое дело. А так как ты докажешь что они из Бактрийского клада?-завернув серьги в платок протянул я их ему.
-Можно найти эксперта и провести экспертизу,-взяв платок с серьгами сунул он их в карман.
-Можно конечно. Ты к Сарианиди обратись. Он то сразу определит из Тилля-Тепе они или нет. А потом, в пока ещё не раскопанную им седьмую могилу, тебя и закопает,-засмеялся я.
-Шутишь всё?-поморщился он.-Что кроме Сарианиди экспертов больше нет? Кроме того...
-Балда ты всё-таки Миша!-не дослушав оборвал я его.-Хочешь совет? Спрячь эти серьги подальше и никому не показывай. У тебя что денег мало? Или неприятностей захотелось? Так у нас их и так хватает. Вон на одну из наших автомастерских которых, пока я болел, ты по всему Подмосковью нахлопал, опять какие то чмыри наехали. Каждый день что нибудь случается.
-Может ты и прав,-почесав затылок задумался Волков.-Если серьги действительно из Бактрии то без неприятностей, наверное, никак не обойтись?
-Знаешь что? Дай-ка эти серьги мне. Я их, от греха подальше, в казну положу. Пускай там пока попылятся. Ну, а в дальнейшем решим что с ними делать,-предложил я ему.
-Хорошо,-согласился он.- Пускай полежат в казне.
-Значит договорились,-встав из-за стола, сказал я. А теперь, коли ты уж зашёл ко мне сегодня, давай "слетаем" во Фрязино в автомастерскую на которую вчера наехали. Выясним кто это там так наглеет?
-Поехали,-не стал возражать Волков.
Продолжение следует