ЧАСТЬ IX
Глава 1
Расположившись перед восстановившимся Кубом, Крэйндар перемещался по «звездному треугольнику» от Эльцэтры к Редине и Сорэме. В Эллипсоиде он был не один. За его спиной "притаилась"Альмэда. Они не виделись несколько дней. Крэйндар терпеливо ждал, что последует дальше.
Между тем на экране проплывала планета рединов, пять тысяч лет носившая имя его любимой. Редины выбрали достойный путь, а Крэйндар открыл для себя своё возможное предназначение: быть справедливым судьёй, ведающим Добро и Зло. Впрочем, эта роль не из его репертуара. В его понимании Добро и Зло были абсолютными понятиями без полутонов. Определить золотую середину предстояло самим рединам, чтобы в случае неудачи вопрос о справедливости был адресован не ему, а тем, кто не сумел распорядиться его дарами. Он — не нянька и не надсмотрщик. Неудачи исходят не от Бога, а от самих людей, ибо нищета, болезни, жестокие войны есть результат не Его деяний, а их собственного неумения обустроить жизнь по справедливости. Он не должен менять их жизнь в лучшую сторону по своему усмотрению. Ибо единственная возможность повзрослеть — это соблюдать взаимные обязательства по отношению друг к другу. Бог дал им всё! Он дал им разум, чтобы жить в соответствии с законами природы, и к тому же у Бога есть собственные дела и планы.
Альмэда продолжала вести себя так, будто её в Эллипсоиде как бы и нет.
Пришла очередь Сорэмы, где Крэйндар познакомился с Шер Сабори. Три года в обществе академика, изменили его, в общем-то, скептическое отношение к белковому организму как к тупиковой ветви однажды возникшей живой материи. Мозг белкового существа оказался весьма гибким механизмом, рассчитанным на долгое применение. Он способен к развитию и обновляется в познании.
По календарю Сорэмы они покинули планету сто лет назад. За тот же срок в Огненном Доме лето сменила осень. «Это чуть больше месяца по моему «летоисчислению» — подумала Альмэда, разглядывая Сорэму и затерявшийся в океане двугорбый остров. Знакомые места. За минувший век на острове ничего не изменилось. Как не улеглись и её воспоминания о последнем свидании с Крэйндаром. Он прилетел на остров рано утром, а встретился с нею только на закате. В тот вечер его равнодушие ранило её особенно сильно. Крэйндар обращался с нею, как с маленьким ребенком, тогда как она была гораздо старше всех его подруг.
Её детская внешность! Во всём виновата её внешность! Ей надо стать взрослой! Ждать сорок тысяч лет? Это очень долго. Это тысячи смертей и столько же актов рождения жизни.
Она все-таки осуществила свое опасное желание стать взрослой и растерялась — быть взрослой не очень-то и просто. Ей даже не с кем поделиться сомнениями: ведь Лаила вернулась на Эльцэтру и начала новую жизнь. Она сама предложила Крэйндару сделать Нуку и Лаиле новые тела «проверенным способом», а получив одобрение, струсила и не стала его ассистенткой, когда тот вкладывал матрицы стариков в головы только что родившихся младенцев, чьи молодые матери не заметили этой подмены. С того дня она не пересекалась с Крэйндаром и вот пришла, чтобы прояснить как вести себя с ним дальше.
Позволив девушке следить за своими мыслями, Крэйндар немедленно обернулся, когда та обнаружила себя громким восклицанием: «Сорэма! Я её узнала». Вот тут со словами, что ему так её не хватало, он поставил Альмэду перед собой. Девушка не успела пикнуть. Прислушиваясь к звукам особенной мелодии, которая слышалась ей одной, она лишь успела соорудить вокруг себя непроницаемую психологическую стену, чтобы Крэйндар не узнал, по какой причине она решила стать взрослой.
— Зачем мы сюда заглянули?
— Шер Сабори. Ты помнишь его?
— Помню, что за тридцать лет ты навестил меня лишь однажды. Помню, как ты отправил меня в Детский город и забыл о моем существовании.
— Я был не прав, но не потому, что променял тебя на Сабори. Став взрослой, ты должна бы понять причину.
— Да, я стала взрослой, я стала взрослой, я стала взрослой.
— Прекрати, я это заметил. И продолжаю замечать, хотя спустя месяц не знаю, как реагировать на сей удивительный и многообещающий факт.
Альмэда посмотрела на него через плечо, но он не продолжил. Когда она была малышкой, он избегал её. Сейчас другая ситуация, но её взросление произошло так стремительно, что теперь в её душе царила пугавшая её саму неразбериха, а он, видимо, не знал с какой стороны к ней подступиться.
— Ты не доволен, что я стала твоей ровесницей?
— Я в настоящем восторге, дорогая. Так рисковать, чтобы уравнять нас по возрасту. И что же теперь? Неужели жалеешь? А я вот нет, хотя нам пока не удается восстановить утраченный контакт. Аль, возможно, ты не догадываешься, но мужчины и женщины спариваются не только ради продолжения рода. Представляешь, они занимаются этим ещё и ради удовольствия. Ради очень большого удовольствия.
— Удовольствия? И ты воспользуешься моей неопытностью и беззащитностью, чтобы испытать это самое удовольствие уже и со мной?
— А почему бы и нет? Нельзя же быть такой красивой безвозмездно.
— И что же ты собираешься предпринять?
— Да ничего особенного. Подловлю подходящий момент, утащу в свое логово и воспользуюсь. И беззащитностью, и неопытностью. Эти милые мелочи меня не остановят.
— Я буду сопротивляться!
— Не будешь. Во-первых, не получится, а во-вторых, я же нравлюсь тебе, Аль. Я тебе очень нравлюсь. И уже давно. — прошептал он, слегка прижимая её к себе.
— Зачем нам остров и Сорэма? — спросила девушка, не отреагировав на его ухаживание. Получив молчаливый отпор, Крэйндар опустил руки, и они занялись экраном.
* * *
По магистральной трассе в реальном времени мчались машины. Сплошным потоком. Был пасмурный день. Дорога выглядела скользкой. Водитель маршрутного автобуса не справился с управлением. В результате серьёзной аварии столкнулись четыре автомобиля. В одном за рулем сидел мужчина, а на соседнем сиденье расположилась его жена на последнем месяце беременности. Супруги направлялись в больницу и не доехали до неё всего нескольких километров, когда в их автомобиль врезался автобус. Уже через десять минут к месту аварии подъехали машины скорой помощи, и приземлился вертолёт из ближайшей клиники. Беременную женщину перенесли на носилках в вертолет. Не теряя времени, винтокрылая машина поднялась в воздух.
Крейндар отвлекся от экрана.
— Мы вернули Нука и Лаилу на Эльцэтру. Пришло время заняться Сабори. Он был моим другом, и мы расстались не попрощавшись. Академик давно умер, но его мозг стал достоянием Вселенной и слился со мной, чтобы воскреснуть. — пояснил Крэйндар.
— Я не попрощалась с Лаилой и Нуком. Это плохо?
— Мы же знаем, почему так вышло. Ты просто испугалась. Старики начали новую жизнь, а мы продолжаем свою.
— Ты ждешь, когда появится младенец для Сабори?
— Он уже есть. Но мне не придётся вынимать его мозги, как ты предполагаешь. Мальчик нежилец. Его мать на наших глазах попала в автомобильную катастрофу. Скоро ей сделают операцию, чтобы извлечь мертвого младенца и спасти её саму.
— Врачи знают, что ребенок погиб?
— Да, и попытаются его реанимировать. Вот тут мы и вмешаемся. Это тот случай, Альмэда, когда безразличие к частностям превращается в борьбу за личность. Со дня смерти Шер Сабори прошло около ста лет. Вполне достаточно, чтобы воскреснуть. Было бы жаль, если бы столь совершенный аппарат мышления исчез так непродуктивно.
Сабори был неизлечимо болен. Незадолго до его смерти я вернулся на Сорэму и предложил академику сохранить его личностную матрицу. Он без всяких колебаний отправил свои прекрасные мозги в предложенную ему «камеру хранения» до лучших времён. Сейчас я готов вернуть его к жизни.
— Сабори вспомнит о своем прошлом?
— А ты хочешь?
— Воспоминания не отразятся на его психике?
— На его психику ничто не повлияет. Он продолжит начатое нами дело и сохранит моё вмешательство в тайне.
— Тогда хочу! Ответь, в новой жизни у него будут дети?
— В таком деликатном деле давай положимся не на Творца, а на Случай.
— Он и про меня вспомнит? — не унималась Альмэда.
— Тебя невозможно забыть, дорогая. Ты сон, ты мечта, ты недостижимая путеводная звезда! — с иронией в голосе воскликнул Крэйндар, с показным восторгом разглядывая девушку, которая не отрывалась от экрана.
— Расскажи мне про Сабори. Мы так внезапно с ним расстались. Как он прожил свои годы?