Она считалась одной из красивейших женщин Европы своего времени – второй половины девятнадцатого века – и единственной соперницей ее была австрийская императрица Елизавета. Но Евгения Бонапарт, в девичестве графиня Теба, тоже была императрицей – Франции. И если Елизавете государственные дела, как и все, кроме ее особы, было совершенно безразлично, то Евгения со страстью вмешивалась в дела управления государством, в которых ровно ничего не смыслила.
Всю жизнь она подчинялась только своим капризам и прихотям, не давая себе труда задуматься о последствиях. Именно ей Франция обязана поражением во франко-прусской войне 1870 года и свержением ее супруга – Наполеона Третьего. Но ни красота, ни власть не помогли ей избежать нищей одинокой старости на чужбине.
А ведь начиналось все как в авантюрном романе…
Мария-Евгения-Игнация-Августина Палафокс-Портокарреро и Киркпатрик, графиня Монтихо и Теба, родилась 5 мая 1826 года, через пять лет после смерти Наполеона Бонапарта. Её отец, дон Сиприано, был знатным испанским грандом, из рода Палафоксов, унаследовавшего титулы и имения древнего рода Портокарреро. О знатности рода свидетельствует то, что родная сестра ее отца, дона Сиприано была женой 16-го герцога Медина-Сидония, а бабушка, Мария-Анна де Круа, была дочерью герцога д’Авре из рода Круа и итальянской княжны Ланте делла Ровере.
Знатность и древность рода не помешали благородному дону стать убежденным бонапартистом и участником франко-испанской войны. Мать Евгении, донна Мануэла была наполовину шотландкой и на четверть бельгийкой.
Некоторые источники, правда, утверждают, что прекрасная донна Мануэла до замужества была просто дочерью прачки из Гренады. Красавицу увидел знатный испанский дон и был так пленен ею, что женился и сочинил для своей супруги весьма экзотическую биографию. Дочь шотландца и испанки-полукровки не значилась ни в каких придворных книгах, а значит, и проверить подлинность ее происхождения было чрезвычайно сложно.
Да никто и не проверял. Испанская королевская семья была рада тому, что революционно настроенный граф Теба превратился в примерного семьянина и отца двух очаровательных дочерей – Марии и Евгении.
Старшая девочка была жгучей брюнеткой с огненными черными глазами, а вторая – синеглазой рыжеватой блондинкой. Возможно, версия о шотландской и бельгийской крови действительно правдива. Ведь ее мать тоже была блондинкой, что в Испании большая редкость.
Девочки воспитывались по спартански, таково было решение их отца. Евгении было всего 6 лет, когда он начал брать ее с собой в длинные поездки верхом и на охоту. Девочка проводила больше времени среди лошадей, охотничьих собак и цыган, чем среди своих сверстниц из высшего света. Дон Сиприано считал, что экономия и простота - лучшая основа для воспитания детей.
Потому Евгения и Мария привыкли путешествовать не в карете, а верхом, шелковые чулки считались в семье непростительной роскошью, помимо того, дон Сиприано считал, что ничего дурного не случится, если его дочки будут носить одни и те же платья летом и зимой.
Евгении было 13 лет, когда умер ее отец. Смерть Дона Сиприано положила конец её детству, так как отношения девушки с матерью всегда были сложными. Донна Мануэла отдавала предпочтение старшей дочери, Марии, ее любимице. Когда Евгения полюбила друга своего детства, герцога Альбу, донна Мануэла настояла на том, чтобы Альба, бывший одним из самых завидных женихов Испании, женился не на Евгении, а на Марии, под предлогом того, что старшая сестра должна выходить замуж раньше младшей.
Евгения, отличавшаяся строптивым характером, не уступала, скандалы развивались по нарастающей и, в конце концов, мать дала дочери пощёчину во время приёма, в присутствии гостей. Евгения вынуждена была уступить.
А герцогу Альба было всё равно на ком жениться: ему нравились обе сестры, и он безропотно обвенчался с Марией. Перед свадьбой Евгения сделала попытку отравиться серными спичками. Задуманный трагический финал не состоялся: Евгению спасли, а на герцога, к её разочарованию, это не произвело ни малейшего впечатления.
Сердце юной Евгении было разбито, она писала Альбе:
«Я люблю и ненавижу и не знаю, что лучше - моя любовь или моя ненависть, страсти смешаны в моем сердце, я пытаюсь бороться против этих чувств, но проигрываю битву».
Достаточно смелое письмо для юной особы. Впрочем, ее мать исповедовала свободные нравы и после смерти супруга (да и при его жизни) вела богемную жизнь. В Гранаде судачили, что она «находит удовольствие в том, в чём честные женщины видят повод для осуждения».
В дом Монтихо каждый четверг приходил Мари-Анри Бейль, известный под псевдонимом Стендаль, который учил маленькую Евгению французскому языку, а давним любовником её матери был сам Проспер Мериме. Последнему молва даже приписывала отцовство Евгении, однако сенсационной истории из этих слухов не вышло: Мериме познакомился с её матерью только через 3 года после рождении девочки.
Тем не менее, образование они получили превосходное, хотя и несколько необычное. Девочки говорили и писали по-французски, испанский же они начали учить в 12 лет. С 1834 по 1838 они воспитывались в монастыре Сакре Кёр. Затем Мария и Евгения провели несколько месяцев в английской школе, что завершилось попыткой Евгении бежать оттуда. Пришлось отдать ее в элитный парижский пансион, где благородных девиц обучали чему угодно, но только не наукам. Выйдя из стен этого заведения, Евгения отправилась в Мадрид, куда переехала её мать. Сестра очень скоро вышла за герцога Альбу.
Насмотревшись на поведение матери, с ранней юности девушка отвергала любые условности. В своих мемуарах писатель и редактор парижского журнала «Revue Nationale» Максим Дюкан, который часто бывал в доме Монтихо, вспоминал, что как-то в комнату, где мужчины играли в бильярд, вбежала Евгения. Она непринуждённо поздоровалась, отпустила несколько шуток в адрес присутствовавших и, вскочив на бильярдный стол, стала танцевать качучу, сбрасывая на пол бильярдные шары и приподнимая юбку до рискованных пределов. Один из гостей ущипнул её за лодыжку, она легко шлёпнула его по затылку, и хохоча, выбежала в коридор. Ей в то время было всего 16 лет.
Евгения росла девицей романтичной, однако её романтизм имел странный оттенок. То она мечтала, чтобы её похитили разбойники, с которыми она бы участвовала в вылазках, то, воображая себя героиней бульварного романа, перенимала какую-то аффектированную манеру поведения. Однажды один из молодых людей посмеялся над тем, как Евгения ездит верхом, и девушка, не долго думая, в ответ вонзила себе в ладонь перочинный нож.
После этого поклонники старались её не трогать. Она обожала осваивать мужские искусства: скакала верхом, фехтовала, плавала брасом, а великосветские дамы при виде её замашек хватались за сердце. Евгения ненавидела свои роскошные рыжие волосы, мечтая стать блондинкой. Для этого она часами расчёсывала их свинцовым гребнем, и действительно добилась некоторых результатов – её волосы посветлели.
Жизнь последней императрицы Франции окружена множеством легенд, и одну из них очень любила вспоминать сама Евгения. Как-то она, видимо, воображая себя героиней очередного романа, задумала верхом спуститься с лестницы. Естественно, девушка не удержалась в седле и свалилась на мостовую. Мимо как раз проходила какая-то старуха-горбунья. Увидев, что Евгения здорово ударилась, она помогла ей подняться, а после стала разглядывать её ладонь.
Выяснилось, что это была гадалка, которая предсказала Евгении блестящее будущее. Она сказала, что девушка поднимется до таких высот, откуда страшно будет падать, доживёт до ста лет и умрёт в темноте. Евгения обратила внимание только на слова о том, что она проживёт 100 лет, всего остального не поняла, да ей это было и неинтересно. Ведь тогда Евгения и предположить не могла, что ей предстоит…
В конце сороковых годов она вышла в свет. Впоследствии её биограф Октав Обри писал:
«У нее был ясный, трезвый, почти мужской ум, правда, ей недоставало образования. Зато она была более уравновешенной, чем мать, была не такой падкой до развлечений и внушала больше уважения. Она носила вечерние платья, непременно пошитые в лучших ателье, с огромным декольте, в котором красовались очень женственные, мягко ниспадавшие плечи... В манере вставать или садиться, прохаживаться по салону, слегка наклонившись, в умении отвечать на комплименты, раскрыть или сложить веер она выказывала столько грации и несомненного достоинства, что нельзя было не изумиться».
Такой была 23-летняя Евгения, графиня Теба, когда она впервые встретила Луи - Наполеона, сына падчерицы Бонапарта, который был избран президентом второй Республики. Француз был очарован Евгенией, тем более, что как раз в это время был занят поисками для себя достойной супруги.
Но старинные королевские семьи Европы наотрез отказывали этому «выскочке». И тогда Наполеон III вспомнил традицию французских королей и обратил свои взоры к Испании... Правда, не на испанскую инфанту, а лишь на графиню, но все же…
Прекрасную испанку многие считали авантюристской. Наверное, доля правды в этом была, так как ей удалось завлечь в свои сети даже императора. Шарль Луи Наполеон не только сделал Евгению французской императрицей, но и прочно попал под её влияние.
Стоит отметить, что и сам племянник великого Наполеона не был чужд авантюризму. В 1836 году он сделал первую - романтическую и безрассудную - попытку захвата власти: устроил заговор в Страсбурге, к которому привлек нескольких офицеров. 30 октября Луи Наполеон, накануне приехавший в Страсбург, явился в казармы артиллерийского полка в костюме, напоминавшем костюм Наполеона I, с исторической треуголкой на голове; его сопровождала свита, состоявшая из заговорщиков, которые несли императорского орла. Но недостаточно обработанные заговорщиками солдаты арестовали Луи Наполеона и его сторонников.
Король Луи-Филипп I освободил его из тюрьмы, ограничившись высылкой в Америку. Участники заговора были преданы суду, но, ввиду состоявшегося уже освобождения главного виновника и унизительного письма, зачитанного на суде, в котором Луи Наполеон каялся в своём преступлении, восхвалял великодушие и милосердие короля и просил о пощаде для своих сторонников. Все они были оправданы.
В 1837 году Луи Наполеон вернулся из Америки в Европу и поселился в Швейцарии, которую он, по требованию французского правительства, скоро вынужден был оставить, и переселился в Англию.
В 1840 году, когда правительство Луи-Филиппа I своим решением перевезти тело Наполеона I во Францию само дало новый толчок распространению наполеоновского культа, Луи Наполеон счёл своевременным повторить попытку захвата власти. Он нанял пароход, организовал в Лондоне экспедицию и, привлекши на свою сторону нескольких офицеров булонского гарнизона, 6 августа 1840 года высадился в Булони.
Но вторая попытка окончилась ещё плачевнее, чем первая. Солдаты первого же полка, которому представился Луи Наполеон, арестовали его и его сторонников, причём Луи Наполеон, во время свалки, выстрелил в одного из солдат. Заговорщики были преданы суду палаты пэров; в числе защитников выступили Беррье, Мари, Жюль Фавр. Пэры, чрезвычайно суровые к обыкновенным революционерам, отнеслись весьма снисходительно к Луи Наполеону и его сторонникам и приговорили Луи Наполеона к не существовавшему во французском кодексе наказанию, а именно к пожизненному тюремному заключению без ограничения прав.
Шарль Луи Наполеон был посажен в крепость Гам, где провёл 6 лет. Он пользовался там весьма значительной свободой: принимал друзей, писал статьи, печатал книги. Раздутые услужливыми журналистами, страдания гамского узника привлекли на его сторону многочисленных друзей; в это время возникло несколько органов печати, задавшихся специальной целью пропагандировать его идеи.
В 1846 году Луи Наполеон, переодевшись каменщиком, с доской на плече, сумел, при помощи друзей, бежать из крепости и перебраться в Англию. Своим остроумным побегом из тюрьмы он потом очень гордился.
Французская корона ему все-таки досталась, но значительно позднее. В сентябре 1848 года он был избран депутатом учредительного собрания. В своих редких публичных речах и куда более многочисленных посланиях этого периода заявлял, что мог выставлять свои претензии наследника империи только в присутствии короля; но ввиду республики, основанной на воле всего французского народа, он отказывается от этих претензий и, как верный слуга народа, является искренним и горячим республиканцем. От голосования по практическим вопросам он воздерживался.
В ноябре 1848 года он выставил свою кандидатуру на пост президента республики. И… одержал сокрушительную победу: за него проголосовало 75 процентов французов. Это были первые прямые (хотя и не всеобщие, ввиду отсутствия избирательных прав женщин) выборы главы французского государства.
Наполеон, вступая в должность президента, торжественно поклялся быть верным республике и охранять её законы. На деле он ни на минуту не переставал мечтать о том, чтобы ликвидировать республику и стать императором. Он готовил заговор против республики. Переворот был назначен на 2 декабря 1851 года (годовщина коронации Наполеона I в 1804 году и аустерлицкой битвы в 1805 — одной из самых блестящих побед великого французского императора).
14 января 1852 года после подавления нескольких местных восстаний и массовых арестов недовольных, Наполеон стал вторым императором Франции.
Как только до Мадрида дошли слухи о том, что Наполеон III стал императором Франции, мать с дочерью дружно бросились в Париж. Евгении в то время было уже 26 лет, и можно сказать, что как считалось в те времена, она была перезревшей девицей. Вскоре они с матерью добились приглашения на бал в Елисейском дворце, подписанного самим императором. Там Евгения и познакомилась с Наполеоном.
Вообще, она вела весьма активную светскую жизнь, бывала в самых модных салонах Парижа, была знакома с кузиной Наполеона III Матильдой. Девушка так очаровала двоюродную сестру императора, что та мало того, что пригласили её на очередной приём, где был и её брат-император, но и посадила Евгению рядом с ним за столом. Испанская красавица сразу бросилась очаровывать немолодого уже императора. Она без умолку говорила, «сыпала комплименты», признавалась в любви к семейству Бонапартов.
Мало того, она даже пыталась делать императору авансы: мол, она давно мечтала о таком мужчине, ну, и дальше то, что обычно говорят в таких случаях дамы, желающие замуж. Наполеон намёк понял и стал действовать. Он пригласил девушку якобы на обед в свою загородную резиденцию, однако когда Евгения приехала, гостей там и в помине не было.
Император пригласил её прогуляться по парку, но вскоре вернулся с очень разочарованным видом. Как оказалось, он пытался сделать из Евгении, как и из прочих дам, свою любовницу. Однако испанка оказалась умнее и притворилась девушкой порядочной – она ведь не в любовницы к императору хотела, а в жёны!
Заморочив напоследок Наполеону голову, Евгения отбыла в Мадрид – пусть теперь помучается без неё. И действительно, император только и думал о том, как вернуть и покорить строптивицу. Теперь наступила очередь Наполеона – он стал писать Евгении письма, в которых плакался, как тяжко быть императором, о том, что он всегда один в огромном дворце, что рядом нет близкой души, ну, и далее всё то, что обычно пишут пожилые мужчины молодым женщинам.
Ответы Евгении поражали его: это были не по-женски умные и смелые рассуждения о политике, об управлении страной и чуткие мысли нежной женщины. Наполеон был от них в восторге. Ну, а Евгения, по понятным причинам, предпочла не сообщать, что эти душевные письма за неё писал Проспер Мериме.
Тактика, избранная Евгенией, принесла свои плоды, Наполеон, которому уже шел пятый десяток, влюбился. Понимая, что такой мезальянс вызовет неудовольствие французской знати, Наполеон, на всякий случай, во всеуслышание объявил, что ставит любовь выше династических предрассудков. Аристократия ничего не оставалось, как только скорчить недовольную мину. Ну, что ж, теперь можно было и жениться…
В отличие от аристократии, жители Парижа встретили женитьбу императора с восторгом. И эти восторги были умело подогреваемы самой Евгенией. Она отказалась принять от городских властей свадебный подарок - бриллиантовое колье ценой в 600 тысяч франков, заявив:
«Вы сделаете меня гораздо счастливее, передав предназначенную сумму на благотворительные цели. Я не хочу, чтобы моя свадьба стала бременем для страны, которой я теперь принадлежу».
Венчание состоялось 30 января 1853 года в Соборе Парижской Богоматери. Весь Париж высыпал на улицы поприветствовать королеву, 3 тысячи заключённых получили амнистию. Императору было 45 лет, императрице- 26. Свадебное платье Евгении было сшито из белого бархата, корсаж расшит бриллиантами, сапфирами и украшен флер д'оранжем. А свои роскошные волосы золотистого цвета она украсила диадемой, которую императрица Жозефина одевала во время своей коронации.
Медовый месяц монаршая чета провела в Версале и Малом Трианоне.
Добившись вожделенной цели, Евгения, несмотря на свой южный темперамент, стала действовать расчетливо и тактично, понимая, что только любовными утехами стареющего мужа к себе не привяжешь. Она умело формирует образ монарха, всегда подчеркивая, что в первую очередь она подданная, а уже затем супруга, мать наследника и императрица. Демонстративно - на первых порах - не вмешиваясь в политику, она блистает в обществе, став законодательницей мод и вкусов.
А вкусом Евгения обладала изысканным вкусом. Разумеется, это не она изобрела кринолин, но именно благодаря ей он оказался на вершине популярности. Так же Евгения славилась любовью к большим шляпам, украшенным лентами, испанским кружевом и пармскими фиалками. Ее любимыми тканями стали легкие муслин, газ, тюль и тарлатан. Повсюду становятся популярными фиалки - эмблема Луи-Наполеона. Можно сказать, что эпоха Второй Империи вся пропахла фиалками и лавандой- любимыми запахами Императрицы.
Француженки, да и не только они, пытались имитировать неповторимый цвет волос Евгении, но сколько не бились лучшие куаферы над смешиванием красок, желаемого оттенка было достичь сложно. Ее авторитет в мире моды был неоспорим. Даже жительницы далекой Калифорнии внимательно следили за ее туалетами, читая модные журналы и пытаясь сшить себе такое же чайное платье, как у Императрицы.
Евгения очень быстро стала символом Второй Империи. Она смогла создать самый великолепный двор Европы, уступал Париж в роскоши быть может только Петербургу. Именно при ней Париж стал столицей Европы, а ее любимый модельер Фредерик Ворт стал диктовать моду всему миру. Славились блеском и роскошью незабываемые балы в Тюильри, хотя сама императрица больше любила привилегированные малые балы, называемые «понедельниками императрицы». На них приглашались только лично представленные императору или императрице лица, количество пригласительных было ограничено до 400-500. Этикет и церемониал этих балов был менее строгим.
Императрица очень любила окружать себя красивыми людьми. Она могла увидеть на улице Парижа красивого юношу, а на следующий день счастливец принимался в лакеи. Это было понятно: Венценосный супруг испанской красавицы не отличался привлекательной внешностью: маленький, с кривыми ногами, козлиной бородкой и мешками под глазами, выдававшими слабое здоровье.
16 июля 1856 года, в день Вербного Воскресения Императрица родила Наследника, принца Наполеона - Луи- Жана - Жозефа. Роды были очень сложными, врачам пришлось бороться за жизни матери и ребенка. Было весьма сомнительно, чтобы Евгения могла иметь еще детей, хотя бесчисленные сплетни приписывали ей многочисленных внебрачных и даже добрачных незаконнорожденных детей, но никаких доказательств этого нет.
Евгения очень быстро подружилась с английской королевой Викторией. Именно Виктория посоветовала ей пригласить художника Франсуа Ксавье Винтерхальтера ко двору для написания портретов Евгении и ее придворных дам. Одна из самых известных работ Винтерхальтера - картина, на которой Императрица изображена в окружении фрейлин.
Ее интриг побаивались послы самых могущественных держав. Евгения без труда подчинила себе своего не слишком умного и самостоятельного флегматика-мужа. Сначала она просто развлекалась в своё удовольствие и демонстрировала мужу почтение, стараясь оставаться на вторых ролях, но очень быстро вошла во вкус управления страной и постепенно стала забирать бразды правления из рук немолодого уже Наполеона.
Не прошло и 6 лет, как Евгения стала присутствовать на заседаниях кабинета министров, где позволяла себе поучать умудрённых опытом политиков. Когда недостаток образования не позволял ей вникать в некоторые сферы политики и экономики, она бежала к Мериме, который растолковывал ей многие вопросы.
Впрочем, став французской императрицей, она прекрасно умела сочетать с политической выгодой даже свои любовные увлечения. Ее любовниками были послы дружественных королевств, которыми, по обычаю тех лет, назначались самые красивые и умелые в любовной науке мужчины.
До конца жизни Евгения так и не научилась считаться с интересами государства и народа, а руководила страной так, как ей того хотелось в данный момент. Франция в то время была самым авторитетным государством в Европе, и Евгения, в какой-то мере, управляла Европой, не представляя даже отдалённо последствий своих поступков. Она интриговала настолько хитро и умело, что её побаивались послы даже самых могущественных государств.
В её арсенал входил абсолютно беспроигрышный способ, который помогал добиваться того, чего она хотела. Евгения просто-напросто соблазняла какого-нибудь посла, и нужный ей экономический или политический результат, что называется, «был в кармане».
Справедливости ради стоит отметить, что император также не хранил супружескую верность и, как правило, почти официально представлял своих любовниц ко двору, не скрывая их роль в своей жизни. Делалось это оригинально: каждой новой избраннице после первой ночи любви император дарил своеобразное ожерелье: золотой ошейник с надписью «Я принадлежу своему хозяину».
Можно сказать, что Евгения и Наполеон были весьма подходящей парой и имели вполне дружеские отношения. Но они были слишком разными. Среди пылких и легкомысленных французов Луи — настоящий немец. Неожиданно придя к власти, он теперь дорожил ей; он расчетливо педантичен даже в своих заблуждениях. Евгения же опрометчива и несдержанна. Когда речь идет о политике, она не стеснялась в выражениях. Для ее испанского сердца враги были, что быки, которых нужно сначала раззадорить, а потом прикончить.
А вот с Россией такие отношения с Францией не сложились: Евгения и не прониклась симпатией к России (вернее, не оценила выгоду от дружбы с ней). За спиной официальной французской дипломатии она умело ссорила Россию и Францию, доверительно нашептывая русскому послу всякие выдуманные гадости.
Масла в огонь подлила встреча русской и французской царствующих четы летом 1857 года, в маленьком курортном городке Штутгарте, где поправляла здоровье после очередных родов русская императрица.
Незадолго до намеченной встречи Евгения прочла в перехваченном письме супруги Александра II Марии Федоровны весьма нелестные высказывания о себе. Та, урожденная принцесса Гессенская, писала, что считает неудобным для себя личную встречу с Евгенией, чья былая девическая репутация была далеко не безупречна.
Хотя встреча царствующих мужей все же состоялась, Евгении не составило труда свести итоги их политических переговоров на нет.
Но Евгении, как и многим женам других королей того времени, приходилось разделять со своим супругом не только славу, богатство и власть, но и смертельную опасность.
Первое покушение на жизнь Наполеона III произошло в разгар зимнего театрального сезона 1858 года. Взрыв бомбы, предназначенной императору и его жене, подъезжавших в коляске к «Гранд-опера», разнес всю театральную площадь, погубил жизни более полутора сотен человек.
Евгения отделалась окровавленной щекой — острый осколок стекла пронзил ей кожу. Хладнокровно, достойно своего флегматичного супруга, она отказалась вернуться домой и прослушала оперу как ни в чем не бывало.
Евгения сделала еще один политический жест: выяснив, что бомбу бросил борец за свободу Италии Феличио Орсини, она после казни заговорщика переслала все игрушки своего обожаемого Лулу его осиротевшим детям.
В то время Франция, как и в 1811, стояла на вершине могущества. Без одобрения ее императора не могло совершиться ни одно важное событие в политической жизни Европы. Судьбы мира вершились в Париже, и нити этих судеб все чаще держала в руках женщина, «прекрасная авантюристка», «роковая богиня Европы».
На отдыхе в Биаррице, императрица познакомилась с неким Хосе Идальго, который отрекомендовался мексиканским эмигрантом. Он увлёк романтичную императрицу рассказами о войне за свободу Мексики, и та уговорила Наполеона ввязаться в мексиканскую авантюру. Великобритания и Испания подержали интервенцию, но через год вывели свои войска, а вот Наполеон, по требованию жены, занял Мехико и посадил на престол в качестве мексиканского императора австрийского эрцгерцога Максимилиана.
Однако тут закончилась гражданская война в США, и американцы обратили свой взор на Мексику. По требованию Соединённых Штатов, Наполеон вынужден был вывести свои войска, а несчастного Максимилиана расстреляли мексиканские повстанцы.
Вторая французская империя закончила свое существование после неудачной войны с Пруссией, на которую мужа настойчиво подталкивала честолюбивая Евгения. Оскорбленные бездарной войной своего императора французы восстали и потребовали отречения. Наполеон III не стал возвращаться с театра войны в бунтующий Париж, а вот Евгении пришлось на себе испытать силу народного гнева.
«Французская история повторяется, - сказала она. - Но я не стану ждать, когда мне отрубят голову...»
Из дворца Тюильри она бежала тайно в наемном фиакре, не взяв с собой ни единого экю, преследуемая разъяренной толпой. Она бы и хотела собрать всё самое ценное, но тут оказалось, что все её драгоценности украдены последним любовником, имени которого история не сохранила.
Император оказался в немецком плену, а затем был вынужден эмигрировать в Англию, где скончался в январе 1873 года. Последнего императора Франции похоронили в аббатстве Святого Михаила в Хемпшире в мавзолее, построенном для него супругой. Евгения пережила мужа на полвека, но это уже была жизнь изгнанницы.
Бегство, опасности, бедность, обрушившиеся на французскую императрицу в одночасье, не испугали ее. Главное — она была свободна, единственный сын находился в полной безопасности в Англии, а муж... немецкий почетный плен был куда безопаснее революционного Парижа...
Остаток ее жизни прошел в бедности и забвении. А самый тяжелый удар судьба припасла напоследок. В Англо-Бурской войне 1 июня 1879 года в Африке в бою с зулусами, защищая интересы Британской империи, погиб ее обожаемый Лулу. По легенде, он погиб из-за лопнувшей подпруги седла, которую нищая мать купила ему в лавке старьевщика... А Евгения так надеялась, что французский народ одумается и призовет его править страной!
В день окончания Первой мировой войны при известии о поражении Германии бывшая императрица Евгения сказала:
«Я на коленях благодарю Господа, что дожила до этого дня!.. Он вознаградил меня за все... Теперь я могу умереть с поднятой головой, примирившись с Францией, которой нечем меня больше упрекнуть...»
Скончалась императрица Евгения 11 июля 1920 года. Её похоронили рядом с мужем и сыном. В пятидесятые годы XIX века в её честь был назван архипелаг в Японском море, а уже в наши дни - астероид.