Сапожки

               
                Наталье Алексеевне

               

   Она давно собиралась к бабушке в гости. Бабушка приглашала её в каждой открытке с поздравлениями к праздникам. Открытки – дань старым традициям,  сейчас их не посылает никто, со времени появления Интернета и электронной почты: «А ещё, Оля, я к твоему приезду пироги испеку, один с яблоками, а другой – с грибами. Я помню, грибки ты с детства любишь, и мне тебя вкусненьким угостить радостно будет. Приезжай, не то боюсь, не свидимся больше». Ну, как не поехать?
   А писала бабушка грамотно, говорила тоже: она была из семьи интеллигентной, и говорить и писать красиво в их роду умели все.
   Девушка тщательно готовилась к поездке: подарки купила заблаговременно, платье подобрала с помощью мамы и подруги нарядное, и сапожки её, новые, гармонировали цветом и фасоном и с шубкой, и с платьем; вся её ладная фигурка радовала глаз.
   Как всегда, в поезде вспоминается какая-нибудь мелочь, забытая вещица, без которой, казалось бы, можно и обойтись. На сей раз это была не зубная щётка, не мыло, а комнатные тапочки, которые обувают в дороге, сняв модную, но в пути совсем неудобную, тесную обувь, чтобы дать ногам отдохнуть и расслабиться. Наиболее практичные пассажиры прятали сапоги и ботинки в рундуки  под нижними сиденьями: надёжно, и под ногами не валяются, не мешают вещи перемещать и передвигаться.
   Нашей героине ничего не оставалось, как, умывшись на ночь (время было позднее), забраться на свою верхнюю полку и постараться уснуть, что ей с трудом, но удалось.
   Проводника Оля  попросила разбудить её, но проснулась раньше сама: в поезде спать она не умела.
   Потянувшись, Оля надела висевшее на металлическом поперечнике платье, опустила ноги с полки, посмотрела вниз – не наступить бы на спящего под ней соседа! – и осторожно спустилась сначала на пол, а потом села в ногах нижнего пассажира. Заглянула под столик, где оставила сапожки – таковых там не оказалось. Ничего, она знала, что обувь в вагоне постоянно переставляют, то пассажиры сами, то проводники во время уборки вагона в разные углы сгребают. Но увы! – нигде она следов своих сапожек не обнаружила, хотя даже в соседние купе заглянула и людей поспрашивала.
   Тогда Оля начала беспокоить, извиняясь, пассажиров в своём купе:
- Простите, вы сапожек моих не видели?
   Недовольные соседи по купе ворчали, кто спросонья, кто с бодуна -  отмахивались, советовали искать внимательнее, или спросить  проводника. Кому нужны чужие проблемы?
   А как идти к проводнику? Зимой, по грязному и холодному полу вагона, босиком? Пришлось ждать, благо, что проводник пришёл сам, с её билетом.
   На вопрос о сапожках он отреагировал безразлично, посоветовал вызвать полицию, но тут же предупредил, что это бесполезно:
- Раньше чемоданы воровали, шубы или пальто. Не помню, чтобы находили.
  Вариант, что кто-то обувь перепутал, отпал сразу. Если бы перепутала – сапожки дамские! – свою обувку, какую-нибудь - оставила. А так – ничего нету.
   Обидно девушке до слёз. Как теперь быть?
   Проснувшиеся соседи  физиономии в стороны воротят, но молчат: жаль, мол, тебя, да хорошо, что не у нас…
   Думала Оля тоскливо: как же быть? На улице мороз, зимняя стужа шагу босиком ступить не даст, а то бы на вокзале купила какую-никакую обувку…
   На краешек полки напротив, отогнув постель, присела неприглядного вида женщина с помятым лицом, сморщенным, как прошлогодний солёный огурец:
- Чё, милая, приуныла? Горе у тебя, да? Я тут напротив тебя еду. Вижу, что босая. Слышу, что сапоги украли. Не слыхала, как спёрли. Ну, не хнычь. Выходить-то сейчас?
   Поезд начал сбавлять ход.
 - Вот тебе мои тапки, возьми. Не модельные лодочки, но всё же. Да не волнуйся, у меня зимние сапоги есть. Мои не своруют. А ты в этих хоть до вокзала добежишь… Ладно, не рядись, лучше ничего не найдёшь, а я даром отдаю, дарю! – и по-барски махнула рукой.
   Оля сквозь слёзы улыбнулась, представив себе себя, такую юную и красивую, в новом платье, славной шубке, но – в драных, стоптанных, дурно пахнущих тапках на стройных ногах – и тихонько рассмеялась…

14.06.2016