Нехороший дом.
Все события и фамилии героев вымышлены.
Все совпадения с реальностью случайны.
За всё время написания рассказа, ни одна журналистка от рук автора не пострадала.
Улица Гагарина в Энском райцентре была застроена частными домами, довольно старыми и по большей части одноэтажными.
Элегантно одетая женщина бойко простучала каблучками по латанному-перелатанному асфальту и остановилась у ворот кособокой избушки, сиротливо глядевшей на мир одним окошком. Второе окно фасада было временно забито фанерой. Правда, фанера уже давно почернела от времени и покоробилась от дождей.
На её стук, из дома вышел мужчина средних лет, в мятом пиджаке и синих трениках с вытянутыми коленками.
-Господин Недалёков? – вопросительно улыбнулась дама.
-Так точно, - удивлённо ответил мужчина.
-Леонид Борисович?
–Да. Вы ко мне?
-Здравствуйте, Леонид, - профессионально улыбнулась незнакомка. – Я журналистка Юлия Калопольская. Представляю радиостанцию Ухо Москвы.
-Здравствуйте, чем могу? – смущённо улыбнулся мужчина.
-Вы не против, если я возьму у вас интервью для нашей радиостанции?
-У меня? Право, не понимаю, чем заслужил… А вы журналистка?
-Вот моё удостоверение.
-Ну, что же? Фотография вроде бы ваша. Коли так, проходите в дом. Только извините, что не прибрано… Не ждал…
Войдя в дом, Юлия брезгливо огляделась по сторонам.
-Боже Правый, да как же вы тут живёте? – воскликнула она.
-А разве что-то не так? – осторожно осведомился господин Недалёков.
-Да, всё не так! – скорбно покачала головой журналистка. – Вот, например, что это?
-Ах, это! – господин Недалёков потрогал на стенке темное пятно, на которое указывал перст журналистки. – Это стенка потемнела немного от сырости.
-Нет, господин Недалёков! – пора бы уже научиться называть вещи своими именами! Это плесень!
-Ну, есть немного, - виновато улыбнулся хозяин дома.
-Вы понимаете, что от плесени у вас может начаться аллергия? Ладно, если просто с ума сойдёте от зуда. А что если астма? Как вам перспектива умереть от удушья? Ассоциация объединённых патанатомов Европы утверждает, что смерть от удушья весьма мучительная.
-Вообще-то, не хотелось бы – вяло промямлил господин Недалёков.
-А это что? – неумолимо обличала журналистка.
-Это дырка в плинтусе – мышка проела, - тяжко вздохнул Недалёков.
-И давно?
-Да лет двадцать будет, хотя, нет, пожалуй, тридцать.
-А вы в курсе, что мыши разносят бешенство, чуму и геморрагическую лихорадку?
-Геморро? Это как?
-А так, это когда кровью писают. Вы хотите кровью писать?
-Нет, не хочу.
-А придётся… - строго заметила Юлия.
-Скажите, пожалуйста! Я и не знал.
-А печка у вас давно треснула?
-Это ещё до моего рождения произошло. Ещё отец собирался отремонтировать… Но времени, сами понимаете… Век высоких скоростей…
-Судя по копоти, вы дышите угарным газом. Вы в курсе, что это канцероген?
-Слышал что-то…
-А где у вас туалет?
-Смотря, что собираетесь делать. Если руки помыть, то вот рукомойник в углу, а если что другое, так это за огородом кривенькая будочка такая. Только осторожнее, на третью доску справа не наступайте, а то нехорошо может получиться.
-Надеюсь, биде там исправно?
-Что исправно?
-Так, понятно. Вопрос снимается.
-Да там всё исправно, только задвижка отвалилась, и третья доска справа проваливается. Но вы, кажется, собирались брать интервью?
-Я уже беру его! Скажите, пожалуйста, господин Недалёков, - журналистка гордо откинула чёлку со лба, - как вы можете жить в этом свинстве?
-Вообще-то можно называть меня гражданином, или товарищем.
-Нет, господин Недалёков, нельзя товарищем. Только господином! Привыкайте, человек это звучит гордо. Вы господин! Запомните это раз и навсегда.
-Ну, ладно, буду господином.
-Вы в курсе, что на дворе двадцать первый век?
-Да, я слышал…
-Вы понимаете, что так жить нельзя?
-Понимаю.
-А почему так живёте?
-Ну, не знаю. Такова жизнь.
-Вы сами сделали свою жизнь такой. Виноватого вам следует искать в зеркале. Кстати, где у вас зеркало, что-то я его не вижу.
-Разбилось.
Боже, до чего вы себя довели, Леонид.
-А что я мог?
-Но другие же смогли! Вы в курсе, что у вас есть права?
-Зачем мне права, у меня и машины-то нет.
-Я вовсе не о водительских правах говорю, а о правах человека! Хотя нынче и водительских прав стыдно не иметь. Стыдно, господин Недалёков! Вы в курсе, что у вас есть человеческое достоинство?
-Достоинство? Ну, да, есть… Мужское…
-Не мужское, а человеческое! Неужели Вы так и будете до конца своих дней прозябать в этой убогой развалюхе?
-Нет, почему? Я в перспективе собирался… Улучшить жилищные условия…
-Вы хотите быть полноправным членом мирового сообщества?
-Да…
-И что вам мешает?
-Со временем как-то туговато, и с деньгами.
-Что это? – Журналистка указала на трещавший в углу телевизор.
-Это мой телик. Я по нему футбол смотрю.
-Но он же рябит!
-Есть немного…
-Вы что хотите окончательно испортить себе зрение?
-Ну, я…
-Вы хотите ослепнуть?
-Нет, я не хочу…
-Тогда почему вы до сих пор не выбросили этот допотопный ящик на помойку?
-Я собирался, да всё никак руки не доходили…
Тут в углу что-то громко зарычало, задребезжало, загудело.
-Боже, что это? – схватилась за сердце журналистка, только почему-то не слева, а справа.
-Это холодильник шумит немного, - успокоил её хозяин дома.
-Как вы можете спать при таком адском шуме?
-Привык, - пожал плечами Недалёков.
-Пора отвыкать, - неумолимо отрезала журналистка.
-Да, я и сам понимаю, что пора…
-Скажите, господин Недалёков, вы хотели бы жить в нормальных человеческих условиях?
-Вообще-то я не против…
-И что же вам мешает?
-Ну, не так-то это просто…
-Почему весь цивилизованный мир может, а вы не можете?
-Ну… - смущённо протянул хозяин.
-Вы что, хуже других?
-Нет, я не хуже других.
-Вы что, лентяй?
-Есть немного…
-Пора избавляться от лени! Вы со мной согласны?
-Согласен.
-Вы считаете, что недостойны лучшей жизни?
-Ну, почему же? Я так не считаю…
-Всё это давно пора сломать! – корреспондентка обвела рукой убогое жилище. – Вы согласны?
-Да, я согласен! – сказал Недалёков, и в голосе его впервые за всё время разговора прозвучали уверенные нотки.
-Вот здесь, вместо плесени вам надо поставить минибар.
-Точно! – воскликнул Недалёков.
-Вместо этого скрипучего пола должна быть флорентийская мозаика с электро-подогревом, - продолжала журналистка.
-А разве такое бывает?
-Во всём цивилизованном мире это норма! – хмыкнула журналистка с лёгким презрением.
-С ума сойти! – воскликнул Недалёков.
-Кухонная мебель лучше всего из красного дерева. Это практично и долговечно.
-Ага! – сглотнул слюну Недалёков.
-А бытовую технику лучше заказать встроенную.
-Какую технику? – напрягся Недалёков.
-Бытовую.
-Мясорубку, что ли?
-Микроволновую печь, стеклокерамическую плиту, соковыжималку, миксер, посудомоечную машину. Вы ведь не собираетесь тратить свою единственную жизнь на мытьё посуды?
-Вы правы, - зарыдал Недалёков, - я самоубийца! - Я бессмысленно мучаюсь в этом ужасном жилье! С каждым днём, прожитым в этой ж…пе, я приближаюсь к могиле, так и не узнав в своей жизни ничего хорошего! Я не могу больше так жить! Я не должен так жить! Я не стану так жить! Спасибо, что открыли мне глаза!
Боже, если бы не вы, я бы так и прожил всю жизнь в д…ме! Вы словно ангел небесный изменили меня раз и навсегда.
-Вот, Леонид, именно это я и надеялась от вас услышать!
-Да, чёрт возьми! – Недалёков решительно вскочил с табуретки и вытер рукавом слёзы.
-Клянусь, что не успокоюсь, пока вместо этой плесени на стене, у меня не появится дверца минибара… А впрочем, почему мини? Неужели я не достоин нормального бара, средних размеров?
Вместо этого трухлявого пола со щелями, будет пол с этой мозаикой фло… фло…
-Флорентийской, - подсказала журналистка.
-Вот, вот, флорентийской, с электроподогревом. Из щелей не будет дуть, и я смогу всю зиму ходить по дому без валенок! Люк в подпол не будет проваливаться, а вот здесь, вместо грибка на стене, будет дверь в биллиардную.
-Вы правы, - поддержала его журналистка. – Биллиардная это не роскошь, а нормальная человеческая потребность. Чем вы хуже других?
-Я должен немедленно и решительно изменить свою жизнь.
-Как хорошо, что вы это, наконец, поняли!
-Да, я понял!
-А вы мужественный человек, Леонид!
-Вы находите?
-Да, мне кажется, вы способны на мужественные решения.
-Да, хватит сидеть, сложа руки! Я должен восстать!
-Господин Недалёков, в эту минуту я просто любуюсь вами. Какой торжественный миг! Вы поднимаетесь с колен!
-Да, чёрт возьми! Доколь? Доколь, я вас спрашиваю, я должен терпеть всё это свинство? Почему, я должен портить глаза, уставясь в этот допотопный, рябящий телевизор?
-Только домашний кинотеатр, на жидких кристаллах! – торжественно воскликнула журналистка.
-Да, чёрт возьми! Только на жидких! В конце концов, на дворе двадцать первый век!
-Леонид, вы растёте просто на глазах!
-Я начну прямо сегодня!
-Да, господин Недалёков, никогда нельзя откладывать жизнь на завтра.
-Я начну прямо сейчас! Нет, не сейчас, сию минуту!
-Вы великолепны!
-Кажется, у меня где-то была бутыль керосина!
-Я верю в вас!
-Ага, вот она!
-Вы сможете, Леонид! You do it!
-Да, пока ещё дует. Из всех щелей дует, но это уже ненадолго. Отойдите-ка в сторонку мисс Калопольская.
-Зовите меня просто Юлей.
-Да, Юлечка, отойдите, пожалуйста.
С этими словами господин Недалёков принялся поливать свою убогую халупу керосином.
-О, как я обожаю запах напалма по утрам! – Калопольская прикрыла глаза и эротично прогнулась в талии.
-Но сейчас вечер, - оглянулся Недалёков.
-Зато вечером иллюминация эффектнее! Не отвлекайтесь, Леонид. Продолжайте.
-Знай наших! – весело крикнул Недалёков, разбрызгивая по грязному полу керосин.
-Главное, это не трусить, и не останавливаться на полпути! – заметила журналистка. – Тормоза придуманы трусами! - И, щёлкнув дорогой американской зажигалкой, она закурила тонкую дамскую сигарету.
-Нет, полумеры не для нас! – торжествующе рассмеялся Недалёков, и небрежно отбросив пустую бутыль, захлопал себя по карманам пиджака, в поисках спичек.
-Вот! – Журналистка протянула ему свою зажигалку. – Могу одолжить.
-Благодарю, не надо! – гордо вскинул голову господин Недалёков. – Свои имеются.
Да, теперь это был именно господин. Не товарищ, и не гражданин, не чувак, не ханыга, а именно господин, или даже Господин с большой буквы, свободный и прекрасный в своём порыве.
-Вот они! - Недалёков многозначительно побрякал найденным коробком.
Журналистка поспешно выбежала за порог. Недалёков замер в дверном проёме с горящей спичкой в руке.
-Да, конечно, на первых порах будет трудно, - напутствовала его журналистка. – Но чтобы изменить жизнь, надо сжечь за собой мосты. Надо сделать так, чтобы отступать стало уже некуда. Мужайтесь, господин Недалёков.
-Прощай, крысиная нора, - с пафосом произнёс Недалёков. – Как ты мне надоела! Гори же ты ясным огнём, - и тихим шёпотом добавил, - горите и вы клопы! Хватит пить из меня кровь!
С этими словами он смачно плюнул на пол и бросил спичку.
Синее пламя бойко пробежало в дом по керосиновой дорожке и расползлось по всем углам, с азартом охватило прикроватный половичок и занавески на окне, принялось жадно лизать постель.
Когда близко стоять стало невозможно, Недалёков отошёл от горящей избушки на десять шагов, потом, ещё на десять.
-Хорошо горит! – похвалила журналистка. – Я думала, такая гниль будет еле тлеть.
-Это от того, что керосин хороший, авиационный, - крикнул Недалёков, стараясь перекричать рёв пламени.- Кореш мой Колян на аэродроме спёр!
Из лопнувших окон на улицу вырвались клубы дыма и искр.
-Ну, мой мужественный друг, - сказала журналистка. – Мне пора.
-Вы уже уходите? Даже чаю не попьёте? Ах, да, чаю пока у меня нет…
-Я обязательно попью с вами чаю в вашем новом коттедже, за который вам уже не будет стыдно. А сейчас мне пора. Ещё столько незаконченных дел. Так много несчастных, которым я обязана открыть глаза… Поздравляю. Наконец-то вы вступили на правильный путь развития. Помните, Европа наш общий дом, и всё мировое сообщество на вашей стороне.
С этими словами, она сунула в рот два пальца и оглушительно свистнула. Откуда-то из-за угла на её свист немедленно прилетела метла. Ловко вскочив на метлу верхом, журналистка утробно расхохоталась и умчалась в западном направлении, оставив после себя, только тонкий аромат дорогого парфюма..
***
Прошло шесть месяцев.
В этот морозный декабрьский вечер прохожих на улице Гагарина было мало. Да и те, кто были, деловито спешили к праздничным столам и телевизорам.
Дедушка Мороз в красной шубе, с белой, как вата, бородой и мешком за плечами подошёл к небольшому ярко освещённому коттеджу. Дом был весь увит новогодними гирляндами.
Дедушка остановился, любуясь на причудливую игру разноцветных огоньков. Вдруг, его внимание привлёк шорох, донесшийся откуда-то сбоку. Дедушка Мороз обогнул мусорные контейнеры и подошёл в большой картонной коробке, из которой торчали чьи-то ноги, обутые в грязные валенки. Покачав головой, дед постучал по коробке посохом.
В ответ из коробки донёсся трёхэтажный мат. Дед постучал снова. В коробке зашуршало, и наружу высунулась помятая, отёкшая физиономия, с отмороженным носом.
-Гражданин начальник, шли бы вы домой! Охота вам даже в Новый Год нас гнобить?
Однако открыв пошире щелки заплывших глаз, бомж понял, что перед ним вовсе не полицейский.
-Чего тебе? - прошамкал бомж разбитыми губами.
-С Новым годом, Леонид, - ответил дедушка. – Я принёс тебе подарок.
-С какой это радости? – недоверчиво проворчал бомж.
-Я всегда приношу людям то, в чём они больше всего нуждаются. Я ведь не простой дед. Я Дед Мороз. По-вашему, по-башкирски Куш Бабай.
-Да я не башкирец, я русский, просто опух с перепою. А ты, правда, дашь мне то, в чём я нуждаюсь?
-Конечно, мой друг, в Новогоднюю ночь возможны самые невероятные чудеса.
-Слава Богу! – сказал господин Недалёков, а это был именно он. – Если вдуматься, то мой дом был не такой уж гнилой. А печка дымила только при растопке. Но уж когда разгорится, тяга была отличная. Мне он часто снится, мой дом. Милый дом! Мне так не хватает запаха его плесени, трухи, падающей с его потолка….
-Но там же были клопы! – удивился дедушка.
-Клопы, конечно, гадость, вздохнул Недалёков. - Но, как выяснилось, вши ничуть не лучше клопов…
-На вот, Лёня, отметь праздник! – Порывшись в мешке, дедушка вынул оттуда чекушку и протянул её бомжу.
-Оооо? Это и есть твой подарок? – разочарованно протянул Недалёков, но чекушку взял.
-Нет, это просто угощенье, - ответил дедушка, – подарок ещё впереди. Выпей и загадай желание.
Сдёрнув пробку зубами, Недалёков залпом осушил заветный сосуд.
-Хорошо пошла! – блаженно протянул он. – Видать, от чисто сердца поднёс ты мне её, Дед. А то ведь последнее время вся водка пошла какая-то мерзкая, словно не водка, а керосин, с мышьяком пополам. А твоя водочка такая ласковая, такая сладенькая… настоящая!
-У меня все подарки, настоящие. Никаких китайских подделок!
-Нет, Дед, ты сам посуди. Идея-то у меня хорошая была и цель возвышенная, а план реальный, особенно, первая его половина. Правда, со второй половиной начались трудности…
-Да, знаю, Лёня, знаю! Не будем терять времени. Мне ещё полмешка подарков после тебя разносить. Загадай желание и закрой глаза, - сказал Мороз, ласково поглаживая Леонида по щеке.
-Спасибо, Дедушка, – сонно зевая, пробормотал Недалёков. Вежды его смежились, а по устам скользнула улыбка.
-Спи спокойно, сынок, - ответил Мороз. – Отныне, ты никогда больше не узнаешь ни холода, ни голода, ни болезней. Повезло тебе, что ты живёшь в холодной стране, где есть добрый и милосердный дедушка Мороз. Уж я-то знаю, как унять любую боль.
Дедушка подул Леониду в лицо струйкой белого тумана. Яркие искорки рассыпались по бровям и клочковатой бороде бомжа, по его ушанке и ватнику и даже по самому лицу и засверкали ещё красивее, чем электрические гирлянды на коттедже.
Тяжко вздохнув, Дед Мороз поднялся с колен, закинул на спину тяжёлый мешок с подарками и, скрипя валенками, зашагал в сторону ярко освещённого коттеджа. Через приоткрытую форточку до его слуха доносился звон вилок по фарфору и беззаботный смех.
Только изредка, в паузах между взрывами смеха, из радиоприёмника доносился приятный голос Юлии Калопольской:
«… по данным Левадо центра, уровень коррупции в России вырос по сравнению с прошлым годом ещё на десять процентов. Наша страна уверенно лидирует в списке наиболее коррумпированных…»
«…езопасность дорожного движения крайне низкая. Из-за плохого состояния дорожного покрытия и низкого качества систем безопасности, количество смертельных ДТП, на дорогах России…»
«…небывало высокого уровня достигла организованная…»
«..вместо обещанных правительством 13 процентов инфляции, реальные показатели за уходящий год перевалили аж за…».
Впрочем, обитатели коттеджа не обращали на Юлию никакого внимания. Они продолжали мило шутить и беззаботно дурачиться. Её монотонный убаюкивающий голос, капля за каплей, просачивался в мозги, минуя сознание и сплетаясь между извилинами в таинственный узор злого заклятия.