Девочка в океане.
Моему другу – Ольге Богословской (Рузавиной), посвящаю!
Дерево было таким старым, что кора у него была как шкура у динозавра –мёртвая и чёрная, будто покрытая угольной пылью, которая въелась в неё за прошедшие миллион лет. Верба росла на берегу канала, который мы называли Арыком, и где заканчивался огород парикмахерши – тёти Жени. В огромном стволе, обхватом в шесть мальчишеских рук, было глубокое и большое дупло. В тёмную дыру никто из детей не заглядывал, потому что по рассказам, в нём жила змея. Но мне казалось, что никакой змеи там нет, а обитают весёлые зайцы, которые передают гостинцы детям через родителей, возвращающихся с работы.
Я, и мой друг – Юрка Свиридов обшариваем кусты около этого дерева. Мы ищем маленькую девочку Олю, которая пропала два часа назад.
- Давай в дупло взглянем, может быть, она там спряталась! – предлагаю я, надеясь, что заглядывать будет Юрка, потому что он старше меня на три года и намного выше. Я, знал, что не могла маленькая, трёхлетняя Оля, забраться в страшный зев чёрного отверстия. Просто подвернулся случай разрешить проблему тайны дупла, с помощью друга.
Но Юрка хитрый парень. Он, хотя и учится в седьмом классе, всё равно верит, что в дупле не может быть ничего хорошего.
- Она там не поместиться. Да, и как она могла туда залезть? Но если хочешь – загляни. Подсажу.
Я, уже понял, что зря сказал про дупло. На территории мы обшарили уже все закоулки – осталось только два места, отведённых нам для поиска - это, мост и дупло.
Юрка подходит, нагибается и говорит:
- Лезь на плечи. Я, подсажу, а ты быстро загляни.
Нехотя вскарабкиваюсь на плечи друга. Он подходит к дереву, упирается в корявый ствол и становится на цыпочки. Всматриваюсь в черноту дырки. Ничего, кроме темноты внутри дупла не вижу. Различаю среди гнилой сердцевины, сразу у входа, матовый блеск. Далее, в глубину, сплошной мрак.
- Ничего не видно, кроме какой-то стекляшки, а дальше темно! - говорю ему.
- Стекляшку достань, а дальше пошарь рукой!
Это уже слишком. Если там даже живут зайцы, всё равно страшно. Про змею и думать – ужас находит. Пересиливая страх, протягиваю руку. Стекляшка оказалась гранёным стаканом. Резко выбрасываю руку вперёд. Кулак стукается о мягкую трухлявую стенку. Отдёргиваю, и спрыгиваю с Юркиных плеч, держа в руках стакан.
- Посуду, зачем вытащил? Его дяденьки специально там прячут, чтобы водку пить в кустах. Лезь обратно, положи на место.
Вновь взбираюсь на плечи, и кладу емкость на место. В это время подходит сосед Валера и говорит:
- Обшарили все чердаки. Даже заглядывали к Бабе Яге, хотя к ней даже за килограмм шоколадных конфет никто в дом не зайдёт. Но она пустила и разрешила на чердак слазить. Там у неё сливы сушатся и валяются бараньи шкуры.
Бабой Ягой мы называли самую сварливую и злую бабку Груню, нелюбовь к которой была сравнима лишь с презрением к рыбьему жиру и понедельникам в школе.
Юрка старше нас всех и поэтому командует мальчишеской бригадой поисковиков.
Мама потерянной девочки – тётя Ася - бегает по улицам и спрашивает у всех, кто ищет её дочь:
- Ну, нашли? Нашли?
Это она от отчаяния. Если бы нашли, сразу привели.
Заходим в милицию, которая находилась рядом. Старшина Марока, окончивший до службы в органах, четыре класса школы и курс Отечественной войны, не разбирался в психологии малых детишек и спросил:
- Расскажи, мамаша, как дело было?
- Да, играла она со старшими сестрами. С Наташей и Галей. И другими детьми. Рядышком. У моста. Я вышла позвать на ужин. Наташа сидит, с куклами играет. Соседские девчонки, какие то тряпочки шьют, а Ольги нет! Спросила – где? Жмут плечиками. Была только что, и вдруг исчезла, как в воду канула! – при словах «в воду канула», Олина мать зажала себе рот ладонью. Рука задрожала, и задыхающийся всхлип вырвался из глотки.
- Да, история! Вооружённого бандита задержать, так запросто. А с детишками трудно. Они не предсказуемы. Сейчас искать будем. Если к утру не объявиться, будем принимать срочные меры. Сообщу в город. Пришлют обученных собак и те найдут. Сразу найдут, только надо будет дать им, что ни будь из её одёжки, только не стиранное. Чтоб, это, собаки понюхали. Да, а где отец девочки, может быть она с ним?
- Как она может быть с ним? Он работает. Да и сказал бы. Он всегда говорит, если забирает детей. Не может она быть с ним.
Выходя из милиции, увидели, бабку Ягу. Она стояла в замусоленном фартуке, скрестив руки на груди. Когда проходили мимо неё, она громко сказала:
- Что Вы по чердакам, да кустам шукаете? Скорее всего - утопла она в Арыку. Да уплыла уж в речку.
От этих слов резануло больно. Детский ум не мог вразумить сразу это страшное словосочетание «утопла…да уплыла». Это было какое-то жуткое предсказание ворчливой старухи, захотевшей перечеркнуть жизнь маленькой, красивой девочки, превратив её в неживую, не дышащую куклу.
Такого оборота событий не предвидел никто. Яга наверное выживала из последнего ума, которого у неё и до сего мига, не было. Чтобы при матери, сказать такие слова, нужно быть не только чёрствым и бессердечным, но утратить и материнские чувства.
Олина мама схватилась за сердце. Её подвели к скамейке, которая пряталась в нависающих кустах, напротив милицейского входа. Кто-то пошёл к Мароке взять воды.
Сосед, дядя Павлик, замахнулся на Ягу, будто кидая в неё камень и зло прошептал:
- А ну пошла старая карга отсюда. Мелешь всякую чепуху.
Но, потом подошёл к сыну Юрке и тихо сказал:
- Всё может быть! Обшарьте под мостом и пройдите вниз по Арыку. Но это так, на всякий случай.
Своим детским умом я начал понимать, какая страшная миссия выпадала нам. Если искать в Арыке – это значило искать не живую и весёлую Олю, а то, что когда-то было ею. Стало страшно.
- Под мост полезешь ты, я не помещусь, - Юрка сказал мне, - там по бокам торчат куски проволоки – их потрогай. Он не сказал «может быть, она за них зацепилась». Он сказал правильно: «Их потрогай!», а там будет ясно.
Такого страха я не испытывал даже тогда, когда убегал с дыней от охранника бахчи. Бежал, а он - старенький дед – запыхаясь, семенил следом. Тогда я не боялся, а просто думал: «Если будет догонять, брошу дыню, и он остановится». Но сторож меня не догнал. Потом, мне было стыдно, что я украл дыню с колхозного поля, значит, украл и у этого старика, который от старости плохо бегал. И, сейчас мне стало страшно и будет, наверное, стыдно всю оставшуюся жизнь перед Ольгиными сестрами, если я найду её под мостом.
Я влез в Арык. Между брёвнами настила и урезом воды была ширина в две ладони. Вода с хлюпом всасывалась в узкий проём. Юрка стоял сзади для подстраховки, если меня начнёт засасывать поток.
Вечерело. Все знали, что скоро наступит ночь и, если Оля не найдётся – это время будет самым страшным в жизни её родителей и сестёр. Со всех сторон подходили люди, узнав о пропаже. Включались в поиск. Несколько человек побрели вниз по Арыку, прощупывая дно руками и обшаривая прибрежные кусты.
Пожилые женщины не участвовали в интенсивных поисках. Они стояли кучками. Некоторые вытирали глаза. Большая беда одного - касалась всех. В радиусе возможного, было обследовано абсолютно всё: дома, сараи, курятники, шалаши и собачьи будки. Коробки, бочки, чердаки, подвалы и погреба. Все закутки на базаре, кустарники и камышовые заросли. Фруктовые сады, огороды с подсолнухами и малинники. Соседи спрашивали друг у друга про пропавшую девочку. Оставался самый страшный объект поиска – Арык. Все знали, что это последний шанс, и все боялись, что он может быть оправдан.
- Держи хорошо, - сказал я Юрке и нырнул под мост.
Вода всасывала вглубь мокрой темноты. Левой рукой, я обшарил бетонную стенку, наткнулся на торчащие куски арматуры. На них нащупал скользкие веточки. Левая сторона была чистой. Вынырнул.
- Чисто! - воскликнул Юрка.
С меня стекала вода. Хотелось, ох, как хотелось, чтобы и вторая стенка моста была бы чистой. Я даже желал порезать ногу о стекло, завалявшееся на дне. Чтобы мне было больно, и текла кровь, но голые куски проволоки были бы пустые.
Я нырнул вторично. Правая рука нащупала первую арматурину. Кусок тряпки на ней – старый, скользкий. Чуть дальше, с десяток сантиметров по склизкой стенке, пальцы потрогали шершавый металл. Пустой. Первый выдох радости лёгкими, из которых вышел весь воздух. Пузыри выплыли с другой стороны моста.
- Чисто! – крикнул Юрка.
Но впереди было ещё половина километра Арыка, где он впадал в речку. У речки было неимоверное расстояние до другой реки. А после той реки, другая, ещё большая река, шириной в море. А в конце - огромный Океан. А, как её в Океане искать, такую маленькую девочку?
Выбравшись на берег, я молчал. Не мог я сказать: «Под мостом её нет!». Это было бы жестоко. Этими словами, я как бы говорил: «Значит она где-то дальше, по дороге к Океану!». И поэтому я молчал.
- Я, пойду к Кудайбергену! – сказала тётя Зоя, самая активная и деятельная соседка. - Он скажет. Он знает всё!
Кудайберген-ака слыл в нашем селе непререкаемым авторитетом и предсказателем. Жил довольно далеко. Но тётя Зоя, несмотря на полноту, легко засеменила к нему.
По Арыку, навстречу течению шли согнутые люди. Их было так много, что заполнили всю ширину протоки. Они обшаривали дно канала и были похожи на заблудившихся рыбаков, случайно попавших в узкий и мелкий залив из большого Океана, где можно ловить руками крабов. Тётя Ася бросилась к ним навстречу. Она ничего не спросила. Было и так ясно, что дочки нет.
Люди доходили до моста. Вылезали в мокрой одежде. Выжимали на себе: штаны, чапаны, халаты, пиджаки и рубахи. Луж не было. Вода глоталась пылью и образовала тёмный грязный круг, будто выпал дождь на маленьком участке. На многих лицах были капельки. Или слёзы, или вода.
Тётя Ася держала руки на груди. Правая кисть на изломе дёргалась, будто толкаемая сердцем. Пальцы перебирали влажный воротник кофты. Мокрый от воды, или от слёз.
Тётю Зою увидели издалека. Она почти бежала, помахивая в воздухе правой рукой. Подошла, погладила Олину маму по плечу и начала говорить:
- Не беспокойся! Кудайберген сказал – всё будет хо…
Но ей не дали договорить. Послышался рёв толпы:
- Идёт! Идут!
Со стороны базара спокойно шёл Олин папа, держа… дочь за руку. На её голове светился белый бант в солнечных волосах, будто улыбался толпе людей, мгновенно перешедших от печали к радости. Папа не понимал, почему много народу у его дома? Всего три часа назад, когда дочь выбежала навстречу ему, там не было никого, кроме нескольких маленьких девочек, которые были заняты игрой и не обратили никакого внимания на него. Но, тут подошёл друг и попросил помочь разобраться в поломанном телевизоре. Он и пошёл спокойно с дочкой, как думал на полчаса. Но поломка оказалась серьёзной.
Тётя Ася подошла к мужу и еле выдавила:
- Ты!.. Ты!.. Почему?.. Почему, не?.. Зачем?.. Как хорошо, то… – говорила она, вытирала слёзы и, встав на колени, целовала, ничего не понимающую маленькую дочь.
Александр Крячун
Г. Смоленск. 2016 г.