Когда Кирилл, Лина и бабушка Одарка наконец добралась до Ясиноватой, все были крайне утомлены. Мало того, что все на нервах, что проверки на блок-постах, унижение, так ещё и ехали три часа вместо обычных сорока минут. Особенно Лина и Кирилл волновались за бабушку Одарку. Каково всё это переживать в восемьдесят два года женщине, уже пережившей одну войну? Только тогда было ясно, что напали немцы, фашисты, чужая страна. А сейчас совсем ничего не понятно. Кто, на кого, за что и, в конце концов, кто же фашисты? Такие же украинцы, как и они?
И тут случилось то, чего даже в страшном сне не могло приснится. Далекий бах, свист и взрыв. Снаряд разорвался где-то за железнодорожными путями. И снова и снова. Люди в панике, как муравьи в муравейнике, бегали в разных направлениях, иногда сталкиваясь друг с другом. Кто-то бежал в здание вокзала, другие наоборот бежали из здания, боясь, что оно является целью стреляющих. Дети кричат, еще страшнее кричат их матери... Явственно пахнет гарью и страхом.
Обстрел закончился так же неожиданно, как и начался. В наступившей тишине стало слышно, как люди ищут своих родных, как кричат им, называя имена... Какой-то не старый ещё мужчина сидел на лавочке и почему-то хохотал. Хохотал, сгибаясь так, будто от хохота его сейчас вырвет. Хохотал и не мог остановиться. Кто-то дал ему воды и он наконец замолчал. Только икал время от времени.
Они ждали свой поезд и боялись, что обстрел вот-вот снова начнется.
Лина вспомнила, как ещё недавно, всего лишь три месяца назад, в мае, они ездили к дочке Олесе в Израиль. От путешествия получили только удовольствие. Поездом в Киев, потом из аэропорта Борисполь – самолетом Киев – Тель-Авив, как белые люди.
Тогда они прожили две недели у зятя и дочки, а потом еще две недели у Лининой сестры Али и ее мужа Бориса. Их возили в интересные места Израиля, они купались в Средиземном море, ездили на рыбалку на озеро Кинерет. Получили столько удовольствия, сколько за всю предыдущую жизнь не получили.
Кирилл ругался на израильские дороги: «Блин, ваши дороги опасные, нет ни выбоин, ни провалов, ни трещин. Ровно, как на скатерти. Так и заснуть за рулем можно!». Борис смеялся его полушутке, полуправде.
Омрачало их пребывание в Израиле лишь то, что Кирилл и Борис ежедневно и ежечасно спорили до хрипа и обид о происходящем на Донбассе. Да и каналы по телевидению они смотрели разные,благо в доме было три телевизора. Борис – украинский 5-й, ТНТ 1+1, израильский девятый, иногда, для сравнения, русские каналы, а Кирилл исключительно Россия 24, РТР, 1-й. И один и тот же факт там объясняли совершенно по-разному. Например, когда подожгли дворец спорта Дружба, Борис увидел эту новость и видео пожара в Интернете ещё до телевизионных новостей, и сообщил Лине об этом. Она не поверила, заявила, что все это враки, мол, мало ли что в Интернете пишут. А в видеоролике всё скомпилировано, что это компьютерная графика. Кирилл и Борис в тот день с нетерпением ждали новостных выпусков, каждый на своем канале. На канале Россия 24 подтвердили факт пожара и заявили, что это дело рук правосеков и фашистов, а на канале ТНТ рассказали подробно и о том, кто в здание заходил, и о факте грабежа магазина электроники, который располагался во дворце спорта Дружба.
Борис был просто шокирован. В этом дворце он когда-то с женой и старшей доченькой смотрел балет на льду, ходил туда на концерты рок групп "Август" и "Машина времени". Какой же падле понадобилось его сжигать?!
Кирилл доказывал всё ту же версию про правосеков и "бендеровцев", и Борис тщетно обращался к его логике:
- Ты же в Донецке всю свою жизнь прожил, шесть десятков лет! Что же раньше никто не жег ни дворец спорта, ни торговый комплекс Метро? А заявились ДНР-овцы и на тебе.
Они так поругались, что Борис не выдержал, встал посреди обеда и ушёл на улицу. Была жуткая жара, но он нашел лавочку в тени пальм, сел и любовался бездонным синим-пресиним небом, колыханием огромных пальмовых, похожих на опахала, листьев. Пытался успокоиться, но в голове продолжала крутиться их ссора, и он находил новые и новые аргументы.
Там и нашла его младшая дочка, Слава:
- Пап, ты чего?
- Не могу, эта непроходимая тупость бесит меня!
- Да наплюй и разотри! Разве можно тебе так волноваться! Не то снова в больницу с сердцем попадешь. Кроме того, они гости, а с гостями ссориться как-то некрасиво.
Борис вернулся к гостям, но с тех пор избегал разговоров об Украине и России. Лишь однажды не выдержал, когда Кирилл завел волынку про пиндосов-америкосов, которые всё это крутят. Они, дескать, хотят захватить богатейшие шахты Донбасса и вывозить уголь в Америку. А братская Россия заступается за Донбасс, чтобы не дать америкосам его разграбить. Ведь Донбасс по сути кормил всю Украину.
Борис расхохотался:
- Ты это серьезно? А знаешь ли ты, что практически вся угольная промышленность на дотации Украины до сих пор была?
- А ещё Россия спасет Донбасс от добычи сланцевого газа, так как эта добыча отравит все города и села на Донбассе.
- Да знаешь ли ты, - кипятился Борис, - что Америка у себя открыла и разрабатывает месторождения сланцевого газа! Скоро Россия, которая как наркоман сидит на нефтяной игле, вся экономика её на этом держится, подавится дешевыми ценами на нефть и газ.
Лина старалась не вмешиваться в их споры, хотя и стояла на стороне России. Еще в Донецке её младшая дочь Олеся постоянно таскалась по пророссийским митингам, а потом приходила домой и с упоением рассказывала маме и папе, как Путин заберёт их к себе в Россию, как они станут намного богаче, как Россия будет платить им пенсию в два, а то и три раза выше, чем платит Украина...
Все это промелькнуло в Линыной голове и она подумала: "А может Борька прав? Ну не могли же украинские войска бомбить своих же людей. А вот ДыРе очень даже можно. Они же хотят захватить Ясиноватую."
Активнее всего Олесины рассказы поддерживала бабушка, у которой радио О-Бэ-Эс было самым правильным и справедливым. "Ну нэ будуть же люды брэхаты. Яка им выгода?"
Она глянула на бабушку...
Продолжение здесь: http://www.proza.ru/2016/06/08/685