Дайте солнышку взойти

Леонид Рабин
28 октября 2015

Пятого ноября 1995 года я ранним утром поехал на стройку, на которой тогда работал. Меня подвозил работавший там же коренной израильтянин.

"Ты слышал, что произошло ночью?", - спросил он меня. -Нет. –Как не слышал? Рабина убили. –Не слышал, я спал.
-Это невероятно. Я вот впервые задумался о том, не свалить ли из этой страны.

А я об этом не задумывался. Я действительно проспал убийство Ицхака Рабина. Я тогда мало занимался политикой, был занят каждодневной борьбой за существование. Проблема террора и "территорий" меня интересовала меньше. Вообще в знаменитой "пирамиде потребностей" потребность в безопасности находится ниже потребности в удовлетворении базисных нужд. Когда человек голодает, он ползет, например, зимой 1941 года на прифронтовую полосу под Пулковом, чтобы собрать там мерзлую картошку с неубранного поля, рискуя получить при этом пулю от врагов и от своих. Не будь он голоден, он бы туда никогда не пополз.

Убийство Рабина ничего не поменяло в моей тогдашней жизни. Смысл этого события я понял позже. А тогда я, поглощающий информацию из русскоязычной прессы, был уверен, что убили предателя. Я даже не знал о подготовке митинга, на котором он был убит, потому что газета "Вести" и радиостанция "Рэка" не сообщали об этом митинге ничего. Зато они очень интенсивно и благосклонно освещали митинги, на которых Рабина, изображенного на плакатах в форме офицера СС, клеймили капитулянтом и предателем.

О предыстории и смысле "мирного процесса" я подробно рассказал в своей статье, написанной к 10-летию размежевания с Сектором Газы. Отсылаю читателя к ней и не буду повторяться. Только уточню.

Главной ошибкой его авторов было то, что они назвали этот процесс мирным и тем самым породили жесткую сцепку между понятием "мир" и решением израильско-палестинского конфликта по принципу "два государства для двух народов".

Мир может быть очень разным, построенным на совершенно разных принципах. Два государства для двух народов – только один из возможных форматов политического урегулирования. Он не гарантирует мира как такового, но снимает опцию превращения Израиля в двунациональное государство.

Эта концептуальная ошибка дала противникам такого урегулирования возможность кусать авторов процесса в самое уязвимое место: "Вы обещали мир, а мы получили террор. Где он, ваш обещанный мир? Мир – это когда нас не убивают".

В отличие от некоторых, я считаю, что в 90-е годы у такого формата урегулирования был шанс. Лучше или хуже стало бы израильтянам и Израилю, если бы эта опция была реализована, я сейчас не знаю.

Сам Ицхак Рабин в молодости не отличался миролюбием и в качестве командира Хаганы и ЦАХАЛа в Войну за независимость несет прямую ответственность за зачистку от арабов местности, прилегающей к Лоду и Рамле, и Иерусалимского коридора. Арабская историография считает и то, и другое одними из самых вопиющих "преступлений Накбы", но "мирный процесс", начатый при Рабине, списал всё, и его наследие ассоциируется в первую очередь с этим процессом, а не с чем-то другим.

-----

На "русской улице" в те годы доминировала атмосфера ненависти и вражды к премьер-министру и осуществляемому под его руководством "мирному процессу". Идейные вожди этой улицы целенаправленно подбирались еще до Рабина правыми ликудовскими правительствами из числа деятелей советского сионисткого подполья. Политические взгляды этих людей ничем не отличались от взглядов раввина Меира Кахане, партия которого к тому времени в Израиле уже была запрещена. Не случайно руководство главной русскоязычной газетой страны было поручено угонщику самолета, не имевшему никакого отношения к журналистике.

Одной из популярных личностей в русскоязычной тусовке был молодой бард, приехавший в Израиль еще при Ицхаке Шамире. В самолете, летевшем в аэропорт имени Бен-Гуриона, он взял гитару и исполнил свою песню:

"Вы слыхали, как дают ****ы?
Нет, не той, которая у бабы,
А ****ы, которую жиды
Сорок лет уже дают арабам.

Чтобы всех арабов пронесло
От Хуссейна и до Арафата,
Мы построим всем врагам назло
Родину от Нила до Евфрата".

Так он стал знаменитым. В первой половине 90-х его талантливое перо обличало мирный процесс и продавшегося арабам премьер-министра в прозе...

"Одной девочке на уроке мира задали на дом нарисовать в альбоме белого голубя с оливковой ветвью в клюве. Девочка и голубя нарисовала, и ветку оливковую, и солнышко в небе, и даже слово "ШАЛОМ" написала, хотя учительница и не задавала, - просто девочка была правильно воспитанная и мир любила, вот и решила, что учительница хотела задать, да просто забыла. И вдруг видит девочка, что лапки голубю она не нарисовала, а краска на слове "ШАЛОМ" и кончилась. Расстроилась девочка, но решила дорисовать лапки завтра, помылась и легла спать. А проснувшись, обнаружила у себя в волосах и на подушке голубиное дерьмо. Делать нечего, - снова помыла девочка голову, сменила постель, чуть в школу не опоздала. А на следующее утро голубиное дерьмо было уже на голове и на ногах девочки, на подушке, на простыне и на письменном столе. Расстроилась девочка, что снова нужно мыться и убираться, даже в школу не пошла. А на следующий день в школе должно было быть торжественное собрание в честь очередной годовщины победы Рабина на выборах. А девочка там была должна серьёзное поручение выполнять, - читать стихи про Рабина, счастливое детство и мирное небо и счастливо улыбаться, когда кто-нибудь говорил слова «Рабин», «мир» или «авода». И вот она гладит свою парадную бело-голубую форму, учит стихи и тренируется счастливо улыбаться под радио, - аж щёки от улыбок устали. И не заметила она, как настала полночь. И вдруг с шестым пиканьем радио раскрывается альбом, вылетает из него безногий голубь и начинает гадить, - на кровать, на ковёр, на стол, снова на кровать. Попыталась девочка голубя поймать, но он клюнул её в голову, нагадил на парадную бело-голубую форму и скрылся в альбоме. Девочка решила, что у неё – сотрясение мозга, и на торжественное собрание не пошла, а её родители с самого утра поехали в Нетивот к одной старой марокканской бабке, что жила у самой могилы Бабы Сали. Та дала им разных марокканских порошков и велела насыпать их в мангал, положить в него все газеты «Гаарец», что есть в доме и сжечь, помахивая над мангалом альбомом с голубем. После чего альбом выбросить в мусор и больше «Гаарец» не читать и за «МЕРЕЦ» и «Аводу» не голосовать. Так и сделали. Правда, когда альбомом над мангалом махали, то голубь попытался вылететь, девочку клюнуть и в мангал нагадить, но девочка не растерялась и загородилась КАХовской листовкой с кулаком. Голубь только заскулил и обратно в альбом спрятался. Альбом тем же вечером в мусор выбросили. И ещё целый год в том дворе помоечные кошки дохли".

И в стихах:

"Дайте солнышку взойти, -
Само оно никак.
У светила на пути
Засел коварный враг.

Мы его прогоним прочь,
Ему прощенья нет.
И навек отступит ночь,
И воцарится свет.

Снова свет страну зальёт,
Цветы начнут цвести.
Снова тронется народ
По верному пути.

Пойте песню за мир
Всем ястребам назло.
Давайте пойте песню за мир,
Зараза, западло.

Мы живём в большой стране.
В ней кто-то жил до нас.
Если скажем : "Нет войне !",
Настанет мир сейчас.

И возляжет волк с козлом,
И волк козла не съест.
И в борьбе добра со злом
На зле поставят крест.

Шире, шире карман
Держите, господа!
В мире мира есть дурман.
Мир, Май и Авода".

Если кто-то не узнал, это пародия на популярный тогда гимн левого лагеря "Тну ле-шемеш лаалот" – песню, которую спели на последнем митинге с участием Ицхака Рабина, и окровавленный текст которой извлекли из его рубашки.

Дальнейшее стало историей. Сейчас, 20 лет спустя, нет ответов ни на один из вопросов, поставленных Барри Хамишем в книге "Кто убил Ицхака Рабина?". Треть израильтян верит в теории заговора вокруг убийства Рабина. Половина не чувствует никакой солидарности с церемониями его памяти. Эти церемонии, вопреки многократно предпринимаемым усилиям, не объединили вокруг себя никого, кроме представителей "старой ашкеназской элиты", она же "первый Израиль", для которого сплелись воедино два мессиджа: "Они убили Рабина" и "Мы потеряли страну".

-----

После убийства Рабина "русские" торжествовали и стебались над плачем по нему в СМИ и на улицах. Нашего бывшего советского интеллигента хлебом не корми, дай только вдоволь постебаться над разумным, добрым и вечным:

"У Тель-Авивской мэрии дверей
На площади израильских царей
Убили Рабина.
О-о-о, убили Рабина.

Он был вождём, учителем, отцом,
И вот теперь лежит, сражён свинцом.
Убили Рабина.
О-о-о, убили Раби-(now).

Он так старался нам устроить мир,
Но подстерёг его Игаль Амир,
И нету Рабина.
Ай-ай-ай, убили Рабина.

Вожди бегут звонить в полицию
И тычут пальцем в оппозицию, -
Убили Рабина.
Ну-ну-ну, убили Рабина.

И не понять теперь, где друг, где враг.
Грозит писс-процесс превратиться в срак. *
Убили Рабина.
О-о-о, убили Рабина.

А Перес никого не убивал,
Он песенку о мире напевал.
Убили Рабина.
Ля-ля-ля, убили Рабина.

Глуха от горя и от слёз слепа,
Ревёт осиротевшая толпа, -
Убили Рабина.
А-а-а, убили Раби-(now).

И от обилья траурных речей
Всю ночь народу не сомкнуть очей.
Убили Рабина.
А-а-а, убили Рабина.

А поутру народ глаза протрёт
И твёрдой поступью пойдёт вперёд
Дорогой Рабина.
О-о-о, убили Рабина.

Дорогой Рабина.
О-о-о, убили Рабина".

Другой светоч русскоязычной тусовки, известный журналист, впоследствии перебравшийся в Россию, написал эпитафию на смерть Рабина, сразу обретшую всенародную известность:

"Убили дедушку Рабина,
Прострелили пламенную грудь.
И жена его, старая жабина,
Тоже сдохнет когда-нибудь".

Эпитафия оказалась пророческой – Лея Рабин умерла через несколько лет после своего мужа.

-----

Оглядываясь в ретроспективе на "мирный процесс", мы видим, что его результатом стала реализация самых сокровенных мечтаний израильского правого лагеря. Была создана палестинская автономия, в которой палестинцы управляют своими внутренними делами, но их территории контролируются Израилем. Именно этого добивался Менахем Бегин в 70-е годы, но мировое сообщество и сами палестинцы на это не соглашались. Численность еврейских поселенцев на этих территориях выросла более чем втрое, на них живут, включая Восточный Иерусалим, более 700 тысяч евреев, и это уже необратимый факт на местности. Под аккомпанемент лозунгов о мире Израиль за 20 лет выполнил программу своего правого лагеря – фактически аннексировал "территории", за исключением Сектора Газы, не включив в себя их население и не предоставив ему свое гражданство. Лидеры этого лагеря в период, предшествовавший "мирному процессу", не могли и мечтать о таком успехе.