Ежегодно в первую субботу июля в музее-заповеднике Н. А. Некрасова «Карабиха» проходит Всероссийский Некрасовский праздник поэзии.
Последние пятнадцать лет я стараюсь не пропускать эти праздники, открывающие редкую в наши дни возможность пообщаться с известными российскими поэтами и писателями, такими как Владимир Костров, Евгений Рейн, Нина Краснова, Юрий Кублановский и многими другими, не говоря уже о наших, ярославских, с которыми связывает давняя дружба, но встречаешься, к сожалению, лишь в Карабихе, да и то не каждый год.
Но я хорошо помню, когда Некрасовский праздник имел статус Всесоюзного и плечом к плечу с поэтами первой величины сидело руководство Ярославской области во главе с первым секретарем обкома КПСС Федором Ивановичем Лощенковым. Тогда в гости к Некрасову приезжали Егор Исаев, Юлия Друнина, Алексей Сурков, Лев Ошанин, Марк Лисянский, Ираклий Андроников, Николай Старшинов, Сергей Викулов, Виктор Боков, Сергей Смирнов и другие поэты и писатели старшего поколения.
Поклонники поэтического слова заранее узнавали о гостях праздника из областной газеты «Северный рабочий», где печатались интервью членов Некрасовского комитета, программа и произведения поэтов-участников. Нужно было только не полениться, запастись сборниками любимых поэтов, подойти после выступления и попросить автограф. Так поступали многие слушатели, особенно сами пишущие стихи.
Поэтические сборники гостей Карабихи можно было приобрести в книжных магазинах — выходили они огромными тиражами! Конечно, книг Сергея Есенина, Эдуарда Асадова или Евгения Евтушенко там было не найти, их покупали по знакомству или у спекулянтов. Хорошо помню, как за двухтомник избранного Евгения Евтушенко я выложил столичному «книголюбу» возле московского Дома книги на Новом Арбате три червонца вместо положенных 5 рублей 20 копеек. Если посчастливится, однотомники советских поэтов можно было купить в сельских книжных магазинах в день завоза товара. Книгу стихов «Река любви» я приобрел в магазине "Букинист" и открыл для себя удивительного русского поэта, участника Великой Отечественной войны Николая Константиновича Старшинова.
В семнадцать лет, не успев сдать все экзамены за девятый класс, Николай Старшинов надел солдатскую шинель. В Москву помощник командира пулемётного взвода вернулся в феврале 1944 года на костылях. Стал учиться в Литературном институте, где познакомился с Юлией Друниной. Вскоре они поженились, родилась дочь Елена, но в 1960 году брак распался.
Из книги «Река любви» я узнал, что не раз слышанная мною во дворе песня «Голуби» («Не спугните... Ради Бога, тише! Голуби целуются на крыше...») написана Николаем Старшиновым. А еще у него много замечательных лирических стихотворений:
А я приеду наудачу,
Куда бы мчаться ни пришлось,
Тебя увижу и взлохмачу
Копну ржаных твоих волос.
В твои прохладные колени
Уткнусь горячей головой.
И тихий — словно в отдаленье —
Я слушать буду голос твой.
Мне больше ничего не надо,
Не надо больше ничего.
Так сладко замирать от взгляда
И от дыханья твоего...
* * *
До Луны пространство, до созвездий
Выплакали майские дожди.
Я увидел девушку в подъезде,
И она сказала: «Подожди...»
И ушла.
А я не буду спорить,
Если так приказываешь ты,
Подожду...
Но где-то в коридоре
Заворчали хмурые коты.
Алым, фиолетовым и черным
Вечер сжал вокруг меня кольцо.
А потом во мраке коридорном
Кто-то кинул смех в мое лицо.
7 июля 1984 года Николай Константинович Старшинов выступал на Некрасовском празднике поэзии — от встречи с замечательным поэтом у меня до сих пор хранится книга с его автографом: «Олегу Гонозову сердечно, на память о некрасовской встрече». Было тогда поэту 59 лет.
Немалую роль в проведении Некрасовских праздников поэзии играет погода. В ясный, солнечный день в Карабихе яблоку негде упасть. В дождь ряды прячущихся под зонтиками слушателей заметно редеют, но это ничуть не мешает выступлению поэтов. Как-то в начале 80-х ударил настолько сильный ливень, что, даже прячась под зонтом, я промок до нитки. И каково же было мое удивление, когда, включив вечером по телевизору программу «Время», в репортаже с Некрасовского праздника поэзии я увидел себя, стойко сидящего под проливным дождем в первом ряду.