Jan. 8th, 2009
За первые несколько лет своей жизни в Израиле, когда я работал в основном на стройках, я успел поработать помимо "олимов" и "сабр", с представителями других наций – арабами (израильскими и с территорий – Хеврон, Шхем, Кабатия, Газа), румынами, таиландцами, нигерийцами. Полтора года я проработал с "газовцами". Сейчас, в связи с известными событиями, хочется представить заметки об их жизни тогда. Возможно, что-то станет понятнее.
Итак, время – 1996-97 годы. Место – Ашдод, новый центр города (Сити). В постоянной бригаде (не считая приходящих субподрядчиков) трое "олимов" и шестеро "газовцев". "Олимы" делают в основном арматурные работы, "газовцы" – все остальные.
Все они – многодетные отцы. Возраст – от 40 лет и больше. Для получения разрешения на работу в Израиле "газовец" должен иметь не меньше пяти детей (считалось, что в этом случае он будет работать добросовестно, а не заниматься глупостями). Это к вопросу о рождаемости в Газе – почему-то у нас забывают, что мы сами эту рождаемость стимулировали, в частности такими мерами.
Бригадир "газовцев" работает в Израиле порядка 15 лет. Говорят, построил чуть не половину Ришон-Лециона. С ним вместе работали двое из тех, кого расстрелял "еврейский герой" Ами Поппер. Ему самому повезло, он в тот день заболел и не поехал на работу, а то тоже там оказался бы.
Сам он в детстве бежал из Ашкелона (тогда Маджаля). Говорил, что его родители имели там много земли, были уважаемыми людьми. Потом, понятно, лагерь беженцев, но он и там "вылез", стал в итоге бригадиром.
Второй "старожил" из "газовцев" – отец 12 детей (больше, чем у всех остальных) по позвищу Йа-Хмар. Это прозвище он получил, потому что владел лучшим ослом-производителем в Газе. Все приводили к нему ослиц. Но дохода от этого промысла не хватало, поэтому он работал на стройке в Израиле. Во время работы он каждые две минуты орал "ялла-ялла", подгоняя остальных, и его голос был слышен во всех окрестных кварталах.
На вопрос о том, не трудно ли воспитывать 12 детей, он однажды ответил: "Чем их больше, тем легче. Они разбиваются на две команды и играют в футбол, все время заняты друг с другом, нам не мешают".
Остальные "газовцы" с меньшим стажем, но тоже достаточно большим, и обремененные большими семьями.
Жила вся эта компания где-то в районе Хан-Юнеса.
Теперь о типичном рабочем дне этих Иванов Денисовичей.
Самое важное, что его определяло – прохождение махсома Эрез (блокпоста на пути в Израиль). Махсом открывался в четыре часа утра, закрывался в пять или шесть вечера. Это значит, что в пять утра надо быть на махсоме, потому что процедура его прохождения занимает не меньше часа. Итак, где-то в три часа утра они просыпаются. В четыре садятся в машину бригадира типа "большое такси" и едут на махсом. Ехать никак не меньше часа, потому что внутри Сектора тоже израильские блок-посты, на которых "тормозят". Перед махсомом Эрез они оставляют свою машину, в Израиль на ней ехать нельзя. Примерно в 5:30, если повезло, проходят махсом и садятся в израильский автобус.
Эти автобусы специальных маршрутов везли "газовцев" от Эреза вплоть до Тель-Авива. Их водители – тоже "газовцы", но особо доверенные. Примерно в 6:00 автобус проезжал мимо перекрестка "Ад-Галом", "газовцы" выходили и шли пешком на стройку.
Идти километра три. По пути они "поживлялись" – снимали с веревок белье, находили где-то женскую обувь, несколько раз притаскивали на стройку детские велосипеды. На мой вопрос о том, как они провозили ворованное добро через махсом в Газу, отвечали, что очень просто. На обратном пути никто их не проверяет, зато в Израиль гайку нельзя ввести, шмонают все и раздевают чуть не до трусов.
Работа начиналась в 7:30, у "газовцев" до нее примерно полтора часа свободного времени. Хватает и на то, чтобы собрать в окрестных кварталах, что плохо лежит, и на то, чтобы развести костер и позавтракать.
Въезд в Газу закрывается в17:00 (по пятницам в 13:00), поэтому уходить с работы надо не позже 15:00, иначе они не успеют на автобус. Те, кто не отметился на въезде и выезде, утром и вечером, теряют право на въезд в Израиль. Если пропустил автобус, бери хоть такси, хоть что, но в пять вечера ты должен быть в Секторе.
От махсома "Эрез" можно ехать домой на той же машине. В лучшем случае в 18:00 они дома. Поужинали, помолились, надо ложиться спать. Завтра снова вставать в три часа ночи.
Кстати, говорят, некоторые "газовцы" от "Эреза" домой не ехали, а спали прямо на махсоме со своей стороны, вповалку на матрасах. Экономили таким образом время и силы. Но не наши – они приличные люди, надо же обнять жену и поздороваться с детьми.
Кстати, о молитве. Молитва – это святое. Молитвенный коврик всегда с собой, если нет – сойдет любой другой. В положенное время каждый "газовец" молится, где бы он ни оказался – на стройке, на махсоме, в пути. Бригадир был самым набожным.
За восемь часов "газовец" должен "напахать" столько, сколько все остальные за 10, потому что если не "напашет", каблану выгоднее взять румын и любых других гастарбайтеров, которые могут работать 10 и даже 12 часов, сверхурочные в случае необходимости, и не обязаны отмечаться утром и вечером на "махсоме". И действительно, за свои восемь часов "газовец" делал столько, сколько румын за 12. Это после описанного выше пути "туда", и накануне "обратно".
И я, и большинство остальных "негазовцев" при таком режиме "сломались" бы за неделю, а "газовцы" жили так десятилетиями. Вплоть до того дня, когда Сектор окончательно закрыли, и жизнь людей в нем стала еще хуже. Вот потому-то я, посмотрев на все это, уже тогда понял, что этот народ невозможно ни победить, ни сломать. Его можно либо уничтожить, либо научиться жить с ним вместе. Других возможностей нет.