От темы «Начало врачебной карьеры» решила свернуть в сторону. Одна из моих читательниц попросила меня сравнить медицину прошлого и настоящего. Конечно, нам и не снились современные технические возможности диагностики и лечения. Но справедливость, душевность в медицине как и во всех других сферах во многом потеряны.
Сдобрив острой приправой свои личные воспоминания об услугах моих коллег, мне грустно и неудобно писать об этом. Погоня за богатством распространяется как эпидемия во всех сферах. Остаётся надеяться, что медики в большей степени, чем другие сословия, обладают иммунитетом против соблазна растления богатством и на первое место ставят свой профессиональный долг. Для облегчения души расценим мои приключения как частные нетипичные случаи. Это случилось в 2002 году. Мы с Ириной делали ремонт, передвигали мебель и от чего что-то вступило в поясницу поначалу трудно было понять. Но боль разыгралась с такой силой, что я юлой вертелась по полу. В приёмном покое ЦГКБ мне сделали обезболивающее и назначили на следующий день на экскреторную урографию. Эксреторка показала: правая почка почти в три раза превышает по объёму левую. Мне продолжают делать спазмолитики и обезболивающие. Но как-то странно обходят меня во время обхода. Я смотрела на своего коллегу Нукфал Ракишевича Сулейманова, заведующего урологическим отделением, и своим глазам не верила. Я 25 лет проработала в этой больнице. Он делает вид, что меня не знает, в основном задаёт вопрос больным «Когда придут родственники?» и совершенно не скрывает интерес «Что они принесли в кармане?» За каких-то 3 года как я ушла на пенсию и такая метаморфоза!? Я его знала как доброжелательного, внимательного врача, талантливого хирурга... На пятый день он пригласил меня в кабинет заведующего. Сделав вид, что мы незнакомы, приступил сразу к делу.
- У Вас камень в устье мочеточника, и его можно удалить цистоскопом. Нужно заплатить 30 тыс. тенге.
Я посмотрела на него с презрением и высказала всё, что у меня наболело.
- Коллега, а Вы знаете, что пенсия у меня 3 тыс. тенге? Мне что 10 месяцев ничего не есть!? Вы что думаете, я бомж, мне жить негде и поэтому я в урологии поселилась? За 5 дней ко мне никто не подошёл.
Я вышла из кабинета и пошла искать лечащего врача. Обращаюсь к моему лечащему врачу, молоденькой казашке.
- Вы почему ни разу не подошли ко мне и не измерили давление? У Вас ни тонометра, ни фонендоскопа нет.
Знаете, что мне ответила эта только ступившая на стезю врачевания девчушка?
- А Вы знаете, сколько мы получаем?
Вот что стало главным для врачей новой эпохи рыночных отношений.
- Милая девочка, до Вас здесь работали урологами Нина Аркадьевна и Лидия Васильевна. Они были уважаемыми хирургами, но всегда даже в рентген кабинет приходили с фонендоскопом и тонометром. Ибо у почечных больных как правило повышенное давление.
Я всё-таки заставила её найти тонометр и измерить мне давление. Оно оказалось 200/100мм.рт.ст. Мне внутривенно ввели какую-то смесь. Опять не поймёшь, на каком свете. После этого меня выписали домой.
Я по-своему выгнала этот камень. Сделала платифилин, залезла в горячую ванну, а потом включила рок-н-ролл Элвиса Пресли. Потанцевала, и камень выскочил. Эта история с почечной коликой закончилась благополучно по сей день.
Второй эпизод - с моей доченькой, Иришенькой. Кто испытал воспаление тройничного нерва, тот поверит: по интенсивности это ни с чем не сравнимая боль. Эта напасть приключилась с моей доченькой Иришенькой в 2004 году. Она ни сесть, ни лечь не могла, бегала по комнатам даже после того, как я ей сделала укол обезболивающего. Пришлось ночью вызывать скорую. Ей внутривенно ввели промедол, и она уснула до утра. Я пересмотрела всю литературу, боясь осложнений. Утром решила пойти в больницу к невропатологу. По пути зашли к стоматологу, он исключил свою патологию, и мы направились в приёмный покой ЦГКБ, где я проработала четверть века. Всё было согласно закону: территориально мы относимся к ЦГКБ. Обращаюсь к дежурному терапевту, прошу вызвать невропатолога. Все незнакомые лица. Через какое-то время спускается невропатолог, казах невысокого росточка, и заявляет:
- По экстренной службе обслуживаем только до 10, а сейчас идите в поликлинику.
Идём в поликлинику. Там нам говорят: сегодня невропатолог не принимает. Поднимаюсь к главврачу Тажиеву.
- Уважаемый Есентай Бодашевич, наша Центральная больница под Вашим руководством преобразилась до неузнаваемости . Всё блестит, роскошная мебель. Но где сострадание к больным? Без этого это не лечебное учреждение, а какое-то коммерческое. С острым воспалением тройничного нерва не могу найти помощь в больнице, к которой мы территориально прикреплены, и тем более, что я здесь сама проработала 25 лет.
К простым людям Тажиев всегда относился с явным высокомерием.
- Не может быть, чтобы в поликлинике не было невропатолога.
Позвонил в регистратуру, ему подтвердили – невропатолога нет. Он направил нас к платному. Мы развернулись и пошли в другую больницу к платному невропатологу. Получили квалифицированную помощь и навсегда избавились от проблемы с тройничным нервом.
Но осадок остался. Оказывается, поборы в ЦГКБ были организованы главврачом Е.Б.Тажиевым. И несмотря на его талант хозяйственника и бизнесмена всё-таки со своей должностью ему пришлось расстаться в 2012 году. Если красота и доброта не спасут мир, то его уничтожит жадность.
Вспомнила ещё один из ряда вон выходящий случай. Алиночка, 17-летняя студентка Ирины, заболела остеогенной саркомой бедра. 100% смертельное заболевание. Через какое-то время после выписки из больницы пошла на контрольный осмотр к лечащему врачу. Он прежде всего обратил внимание на её сумку и спросил:
- Это для меня?
Когда она мне об этом рассказывала, у меня помутнело в глазах.
Среди врачей, для которых главным остаётся служение больному, я хочу привести в пример Андрея Ивановича Осинкова, хирурга - золотые руки. Работает он в районной больнице посёлка Турачак, Республика Алтай. Слава о нём разнеслась далеко. А знаю я его из уст его благодарных пациентов, моих подопечных Карачёвых.
Андрей Иванович лет 6 тому назад оперировал Аннушку, старшую дочь Карачёвых – аппендицит, осложнённый перитонитом, в прошлом году – отца, Андрея, с непроходимостью и с таким спаечным процессом, что сам хирург впервые встретился, и в этом году - шестилетнего Фадеюшку. Все операции прошли успешно, без осложнений. Хотя понятно, карман у этих пациентов был пуст.
Медики советского времени и рыночного – это, как говорят в Одессе, две большие разницы. Никаких амбициозных планов по обогащению у нас не было. Зарплата – мизер, вечно искали подработки. Но без жалоб готовы были день и ночь служить людям. На моём пути встречались не просто врачи, а врачи фанаты. Мария Степановна Романова – врач гематолог дожила до 80 лет и всегда, сколько я её помню, разговоры только о больных. Совсем слабенькая, она шла в диагностический центр на приём.
Я и врачом стала потому, что испытала на себе искреннюю заботу и внимание, когда в 11лет после черепно -мозговой травмы (я упала с чердака головой вниз) лежала в Киевском Институте Нейрохирургии руководимым профессором Аратюновым. Внимание было неправдоподобное. У меня была постоянная рвота и нарушение координации. Можете вы поверить, что санитарочка выносила раскладушку на балкон и меня на свежий воздух, а лечащий врач после обхода заходила в палату и читала мне интересные короткие рассказы? Хотела описать, но это так невероятно трогательно, что вам поверится с трудом, а мне не забыть никогда.