Как же давно это было… в той, другой жизни, когда бледно светило солнце и что-то всё время мешало быть счастливой. Только вздохнешь свободно, расправишь плечи, а тут какая-нибудь неприятность вынырнет из неожиданности да на них и свалится. Да так сильно вопьется, что тело и душа содрогнутся от боли и непонимания. Почему именно тебе преподносится сюрприз за сюрпризом? Или не только тебе, просто о проблемах других ты ничего не знаешь? А особенно часто вспоминалась подлая погода средней полосы России.
При жизни Ивана Мила любила заниматься садоводством и огородничеством, но посаженные ростки из-за прихотей небесной канцелярии часто погибали: то их заливало ливневыми потоками, и они сгнивали, то летом прихватывало заморозками, и они теряли будущий урожай, а то высушивало до скелетов беспощадным солнцем.
А люди погоду терпели. Сохли кожей, разрушались костями, покрывались бороздами морщин, воспалялись и разрушались. И, как ни странно, хотели жить дальше. Они строили дома, копили деньги, рожали детей в надежде на упокоенную старость с полным стаканом воды на тумбочке. А на закате лет с трепетом принимали у молодых родителей своих внуков и холили-лелеяли продолжение рода.
Мила тоже надеялась. И Иван надеялся. Думали ли они, что….
Когда дети переженились и почти одновременно подарили им орущих младенцев, новоявленные бабушка с дедушкой были на вершине счастья. Еще бы, три девочки появились в их семействе: Виола от брака старшего сына Игоря и невестки Ирины, Власта – от среднего Олега и его жены Маши и младшенькая Вита от дочки Натальи и зятя Бориса.
Посоветовавшись со второй половиной, Иван решил строить большой дом, чтобы в нем в будущем поместились его многочисленные отпрыски. Подняли и обустроили его быстро, благо, деньги на это мероприятие лежали в банке в ожидании выполнения своего предназначения.
Когда девчушкам исполнилось по пять лет, кирпичный коттедж в три этажа радовал глаза внутренней отделкой и удобством расположения комнат. И тогда началась война. Игорь и Наталья словно проснулись после долгой зимней спячки и принялись делить квадратные метры загородного жилья. Остался в стороне лишь Олег, у него строился свой дом.
-Ты больше любишь Игорешку, - утверждала Наталья, обращаясь к матери, когда та собиралась отдохнуть возле телевизора, - и его дочку больше любишь. А что они для вас сделали? Появляются раз в неделю на выходной, парятся в бане и уезжают. Зато Боря везет в дом стройматериалы, бытовую технику и мебель.
Мебель была бэушной, от умерших предков зятя, бытовая техника такой же, но у Милы и Ивана, вышедших на пенсию, после строительства на приобретение новых вещей денег не осталось.
Как-то незаметно Игорь от них отдалился, купил в ипотеку небольшой танхаус, и тогда Мила было подумала, что скандалы позади. Зря подумала.
Тогда Иван был еще жив…
Это случилось два года назад. На первое мая дружной гурьбой приехали друзья молодых. Они шумно отмечали праздник, а их усталые от работы на огороде родители лежали в спальне и, невольно слушая громкую музыку, мечтали о тишине.
- Это мой дом, - в перерывах между рОковым грохотом слышался голос зятя.
- Наш, наш, - визгливо поддакивала Наташка.
- Ух, ты! – удивлялись гости.
- Когда они угомонятся? – шептала Мила и затыкала пальцами уши. – Хоть бы ребенка пожалели, Виточке спокойный сон нужен.
- Терпи, - обнимал жену Иван и нежно целовал в висок.
К утру молодежь разошлась.
А на следующий день, чувствуя недовольство родителей супруги, Борис пригласил тестя к столу.
- Выпьем? – наливая полную стопку, предложил он.
- Выпьем, - удивившись, согласился Иван.
И они опрокинули в себя содержимое рюмок.
С этого дня посиделки мужа и зятя стали ежевечерними, так как Борис и Наталья, сославшись на нездоровье от загазованного города, поселились у них.
- Наташа, - каждый день просила дочку Мила, - запрети супругу спаивать отца. Знаешь же, что у него больное сердце, кардиосклероз и ишемию пять лет назад поставили.
- Кто спаивает? – делала круглые глаза ее девочка. – Если не хочет, пусть не пьет.
Но Иван пить хотел, он хотел пить все больше и больше. И тогда Мила вспомнила о его плохой наследственности. Если вам скажут, что у алкоголиков могут быть свободные от пагубного пристрастия дети, не верьте. Это пристрастие однажды обязательно о себе заявит.
И заявило.
Ворваться бы тогда Миле на кухню, разметать по сторонам бутылки и выгнать из их дома Борьку с Наташкой! Не ворвалась. Жалела. А еще больше жалела Виту.
Одно удивляло: зять выходил с кухни трезвым, Иван пьяным в стельку.
Поздно поняла, спаивает зять тестя специально. Причем дочь знает о намерениях своего мужа.
В то страшное утро Иван не проснулся.
- Папа, - зарыдала тогда Наташка, но ее сухие глаза блеснули от радости. Борис прятал торжествующую улыбку в уголках рта.
Еле сдержавшись, чтобы не наорать на преступную парочку, Мила решила после помин выгнать семью дочери из дома.
- Не поедем! – не согласилась с намерениями матери дочка. – У нас здесь мебель и всё остальное!
- Поедете, - стукнул кулаком по столу Олег. – Иначе вызову полицию. А мебель, а также всё остальное забирайте и возвращайтесь в свою квартиру!
- Может, останешься здесь? – спросила любимого сына Мила, когда Наташка, оглушительно хлопнув дверью, удалилась.
- Ма, у меня свой дом есть, - проводив возмущенным взглядом разъяренную семейку сестрицы, улыбнулся ее большой мальчик.
- И у меня тоже, - вставил свои пять копеек Игорь. – Ты живи здесь одна, а если что понадобится, обращайся. Не бросим.
Бросили. Бросили, когда через полгода после смерти мужа у Милы обнаружили неоперабельный рак.
- На нервной почве, - прочитала в Интернете про этот рак перепуганная женщина. А сама подумала, что скоро ей понадобится сиделка. Совсем скоро.
Но, денег на сиделку не осталось, последние деньги ушли на похороны.
- Прости, ничем помочь не могу, - извинился при встрече Игорь. – Теще бабки на лечение в Израиле одолжили.
- Денег нет, только что машину поменяли, кредит выплачиваем, а Маша сутками работает, за тобой ухаживать не сможет, - обнимая мать, отвел в сторону глаза Олег.
- Может, знаете про какой-нибудь бесплатный хоспис? – глотая слезы, поклянчила Мила.
- Какой такой хоспис? – вечером позвонила матери Наталья. – Туда принимают только одиноких. Я сама буду ухаживать за тобой!
- Уволишься со службы? – устало пробормотала Мила и вспомнила об умершем от сердечного приступа муже. Умершем благодаря стараниям зятя.
- Уволюсь, мы вернемся, но ты оформишь на меня завещание, - заявила дочь.
- Пиши, - согласились на условие сестры сыновья.
И Мила решилась.
Она чувствовала себя все хуже, через неделю ее положили в стационар, но спустя месяц выписали умирать. И она приехала домой. Вернее, ее привез на своей «Мазде» Борис, отпросившийся по такому случаю с работы. Всю дорогу Мила вглядывалась в его глаза, стараясь отыскать в них хоть какой-то намек на отношение к ней, но так и не смогла разгадать тайну невозмутимого стального взгляда.
-Вот видишь, кто тебе друг, - встретила мать на пороге Наталья. – Игорь от безденежья в Израиль с тещей укатил, а Олежка с кредитом в Крым. Так что делай выводы!
- Уже сделала, - тяжело вздохнула Мила.
Болела голова, от слабости подкашивались ноги, хотелось как можно быстрее лечь в постель, но Наталья собиралась выговориться.
- Ты его любила больше всех! – продолжала вещать она. – А разве Олег достоин любви? Вот я – да! Я ради тебя с работы уволилась!
«Ради дома уволилась», - подумала Мила и попыталась обойти дочь.
- Нет, ты выслушай все, что у меня накипело! – закричала Наталья.
И тогда Мила заплакала.
- Рыдай, рыдай, это тебе полезно! – хрипло расхохоталась ее младшая доченька, в которой когда то они с Иваном души не чаяли. Эта доченька цепко схватила мать за локоть и резко развернула.
В глаза метнулась серая пелена, потолок завращался, и последнее, что увидела Мила, было испуганное лицо умершего мужа.
Продолжение http://www.proza.ru/2016/06/05/745