НА ФОТО: Фрагмент карты Никифораки, 1897 год. Александрийские хутора.
НА ОТРУБА
14 июня 1910 года был издан Высочайший Указ, по которому крестьяне Ставропольской губернии стали выходить из сельских общин и организовывать свои единоличные хозяйства. В обиход входило выражение: «вышел на отруба».
На 1 января 1911 года по Благодарненскому уезду было подано 3304 заявления о переходе к хуторскому, отрубному землевладению. А на 1 января 1912 года по уезду уже 20 % домохозяев со своими семьями перешли к новой форме использования земли.
«Отрубщикам» выдавались ссуды из землеустроительного кредита на хозяйственное обустройство нового участка, из расчета 150 рублей на двор; на строительство помещений – 400 рублей на двор. Кредитование было льготным: проценты банкам за кредит не начислялись, а возвращать кредит следовало через пять лет, в течение последующих десяти лет равными долями.
Большую работу с хозяевами отрубов проводила Благодарненская уездная землеустроительная комиссия, которую возглавлял коллежский секретарь Воробьев Федор Иванович.
Членами комиссии были: Похвалинский Михаил Иванович, коллежский регистратор – секретарь комиссии;
Ромман Иоганн Владимирович – агроном-инструктор;
Сурмилов Сергей Лаврентьевич – инструктор по полеводству;
Калантарь Арсен Айрапетович – старший инструктор по садоводству и огородничеству;
Бауман Павел Иванович – агроном.
В 1911 году комиссией было проведено гидрологическое обследование верхнего бассейна реки Мокрой Буйволы с охватом территории в 147 тысяч десятин, от верховья реки до впадения в нее Казачьей балки. В Александрийской волости гидротехники обследовали 33,2 тысячи десятин, рекомендовали на одной из балок соорудить плотину пруда.
Следуя рекомендациям агрономов, крестьяне переходили на четырехпольные севообороты, правильно обрабатывали пары, производили рядовой сев зерновых культур, вводили в севообороты кормовые травы. Крестьяне приобретали сельскохозяйственные машины и орудия: однолемешные плуги Сакка для обработки пара, пропашники, экстирпаторы для междурядной обработки растений, рядовые сеялки.
Анализ итогов работы единоличных хозяйств за 1911 год позволял сделать вывод, что на полях крестьян, выделившихся из сельских общин, улучшилась агротехника возделывания зерновых и кормовых культур. [49]
И все же среди крестьян находились скептики, которые больше надеялись на «небесную канцелярию», на хорошую погоду, обильные весенние дожди. Тем более, природа в 1912 году показала свой норов. Обилие влаги в весенний период, благодаря частым дождям, казалось, «…должно бы без колебаний радовать и веселить хлебопашца, но крестьяне, наученные горьким опытом, хотя и питали надежду на более или менее хороший урожай, капризов погоды опасались. И не напрасно!
27 апреля 1912 года прошел сильный дождь. А 28 и 29 апреля по утрам были морозы. От них пострадали фруктовые деревья, люцерна и яровой хлеб. Рост хлебов, как яровых, так и озимых, сильно задержан, так как большая часть весны была довольно холодная.
И вот, благодаря отсутствию тепла, невольно закрадывается сомнение в сердце нашего пахаря. Дает себя чувствовать и неурожай прошлого года: у большинства уже давно нет хлеба, да и взять неоткуда. Был хлеб в общественном запасном магазине, но теперь от него остались лишь сладкие воспоминания. Поневоле приходится нашему крестьянину призадуматься…» [48]
Летом 1911 года довольно часто наблюдалась температура выше 35 градусов по Цельсию. Из-за отсутствия зерна Александрийская мукомольная мельница владельца Сапунцова Иосифа Петровича простаивала.
Так что, хуторяне не очень верили в агрономическую службу. 31 мая 1912 года в газете «Северокавказский край» сельский корреспондент из села Благодарного писал, что у земледельцев появилась надежда на местного агронома, как на человека со специальным образованием, способного сделать молодое сельскохозяйственное общество действительным рассадником агрономических знаний среди крестьян уезда. Хорошее пожелание, но невольно вспоминаются слова: «свежо предание, да верится с трудом». Вот уже скоро год, как у нас агроном, а крестьяне еще не слышали от него о сельском хозяйстве ни одного слова. Встретился мне однажды крестьянин из соседнего села Александрия – собственник. Отруба у них расположены за 20 верст от села и большинство «отрубников» живут на своих участках, а не в селе. Спрашиваю:
- Агроном был у вас на отрубах? Рассказывал о культурной обработке земли?
- Да мы его еще и не видали, - отвечает хуторянин. - Прослышал я однажды, что в село агроном приедет, ну и заторопился туда. Только подъехал к общественной квартире, а он уже садится в тачанку и говорит мне: «Вот спроси у мужиков, они расскажут».
Довелось мне вести беседу и со старшиной села Золотаревым Леоном Ивановичем. Задал я вопрос относительно работы агрономической службы, на что он мне ответил:
- В Александровске, в Журавке агрономы лекции читают. А мы только видим агронома, как он заявится на общественную квартиру, нашумит, да и приказывает немедленно дать сведения, сколько в селе «отрубников», как они ведут хозяйство и что засевают. А ему бы следовало самому эти сведения собирать на месте и при помощи опроса крестьян.
На днях был в Александрии, захожу к содержателю почтовой обывательской станции Гусеву Увару Николаевичу. Почтенный, патриархальный старик. 12 лошадей. Станцию содержит за 3200 рублей в год. «Чужих» рабочих не держит, обходится своими парнями, которых у него хватает, так как семейство состоит более чем из тридцати человек. Спрашиваю:
- Как, дед, дела? С господами ладишь?
Отвечает:
- Да! Все хорошо, со всеми стараюсь по доброму обходиться! Только агроному не угодил. Велит он мне запрягать тройку, а прогоны платит за пару. Я и возмутился! А он, говорит, что у него дело важное, собственникам планы развозит. Взял да и написал на меня начальству жалобу. А за что? Вишь, барин! Слова ему не скажи. Так до сих пор и ездит, на тройке, а платит за пару. [48]
При общинном владении землей, крестьянин мог свой надел сдать в аренду. Теперь же, получив земельный участок в частное владение, собственник имел полное право его продать. Началась массовая скупка-продажа земли.
1 сентября 1912 года в газете «Северокавказский край» по этому поводу появилась заметка. Сельский корреспондент писал, что, получив землю, большая часть новоявленных собственников выставила ее на продажу. Желающих купить землю оказалось достаточно много. Некоторые зажиточные граждане скупили до 200 десятин, окопали свои владения канавами.
«…Скупив по дешевке земельку, господа-приобретатели наживают теперь на ней денежки, отдавая ее в аренду, и под скопщину, а продавцы, получив деньги за землю, не многие воспользовались ими хозяйственно. Слабые и нерадивые как-то уж очень скоро остались и без денег. Общинники на этих промотавшихся «помещиков» смотрят с презрением. Но к тем собственникам, которые, получив наделы, не продали их и продолжают обрабатывать сами, община относится вполне дружелюбно, благожелательно. Никакой злобы к ним не питают, а лишь выжидают, чем будет отличаться единоличное хозяйство от общинного». [48]
Жители села Александрии Гусевы продали свою землю Коровину из села Сухая Буйвола. В этом же селе член Благодарненского уездного управления Лелеков Аким Прокопьевич, проживавший в Александрии, купил землю у Воронцова Антона Тимофеевича.
Александрийский священник Байздренко Александр Андреевич и его жена Мария Евграфовна купили в Сухой Буйволе 17 наделов, общей площадью 114 десятин. [4]
Владимир Пузиков
Василий Соколов
1 июня 2016 г.
г. Благодарный