Игра Феечки. Глава 32

Александр Михельман
Путь от транса до покоя
Дело вовсе не простое,
Ошибиться можно с дозой
И исчезнуть без наркоза...


Борис Готман.



- А ты точно знаешь, кто нам нужен? – уточнил я.


- О, разумеется, - Зануда кивнула, - у нас есть лишь один, настолько старый и всё ещё живой обитатель поселения.


- Странно одно, у вас тут столько пикси, отчего Дла – Бла раньше никого не отправил снять свидетельские показания, свидетель-то раньше был куда моложе, - я почесал затылок.


- Потому что добыть такие сведения необыкновенно сложно, - фея вздохнула, - только игрок может дать наставнице достаточно силы, чтобы сделать работу как надо, а твой предшественник, которого неосторожно помянул мессир, был паучарием, полностью лишённым даже зачатков экстрасенсорных способностей, а ещё за поколение жрец мог не знать о Лысопятах или не заинтересовался ими настолько, чтобы обращаться к пикси с подобными просьбами. И вообще, подозреваю, что важны не сведенья, просто кое-кто хочет, чтобы я потерпела сокрушительное поражение.


- Как же тебя односельчане любят, - хмыкнул я, - буквально спят и видят, пока ты сядешь в лужу.


- Ещё бы, - малышка хмыкнула, - с каждым разом мощь игроков всё возрастает, не удивлюсь, если через пару поколений придётся, в очередной раз менять задания на более сложные. А чем сильнее игрок, тем больше чести наставнице, что сумеет его правильно воспитать.


- А куда мы идём, – я покрутил головой, - неужели ваш долгожитель обитает где-то отшельником. Что, дом престарелых для особо древних экземпляров?


- Вроде того, - кроха пожала плечами, - неужели ты думаешь, что такое старое существо способно жить в обычных условиях? Солнце просто сожжёт его полуслепые глаза и ветхую кожу, и холод, и жара одинаково губительны для организма. Необходим климат с постоянной температурой, неизменным давлением, как для древних фолиантов, место, где нет сквозняков, где не чувствуется изменений погоды, и нет любопытных посетителей, лишь заботливые медсёстры.


- А зачем вообще поддерживать жизнь бедолаги, – я кашлянул, - нет, умирать никому не хочется, но вряд ли несчастный что-то соображает ещё или осознаёт. Или вы его просто, как раритет сохраняете, проверить, сколь долго может жить представитель вашего вида?


- Да мы не то, чтобы поддерживаем, - Зану махнула рукой, - просто Лысопяты, есть у них такая особенность, не знаю, или дар, или защитный механизм (скажем в древние времена, когда Клешнехвостых, было много, чтобы их не трогали, накладывали определённое заклятье), в общем, тот, кто увидел это существо хоть раз, по-настоящему, не в мыслях другого или на картинках, не сможет умереть до тех пор, пока упомянутое создание не узреет кто-то ещё. Первые свидетели должны были из кожи вон лезть, чтобы не дать кому-то ещё увидеть розовых любителей звёзд и не умереть. Но, постепенно, Лысопяты стали так редки, что проклятье превратилось в благословение. Поэтому, мы просто пытаемся обеспечить несчастному комфортное существование.


- Этакий стрёмный способ бессмертия, - я покачал головой, - первые пару тысяч лет здорово, а потом, потом превращаешься в развалину, только и мечтающую о смерти!


- Первые четыре тысячи, - уточнила феечка, - для нашего вида, это вполне нормальный возраст, а вот на пятом тысячелетии начинаются проблемы. О, вот мы и пришли.


Я ни за что в жизни не обратил внимания на этот обычный плоский серый камень, лишь, когда Зану, с помощью волшебной палочки, стряхнула с него пыль, узрел начертанные на гладкой поверхности руны.


- Помоги, - попросила кроха, я поспешил к ней и мы, поднажав, отвалили каменюгу, под ней слабо светился защитный барьер.


- Камешек, я так понимаю, скорее для маскировки? – уточнил я.


- Да, - фея кивнула, - энергия барьера может привлечь нежелательных гостей, вроде вампиров, обожающих магическую энергию фей. Правда, таких тварей уже не осталось, но защиту поддерживаем, на всякий случай.


Мы вошли в нору, скрывавшуюся за барьером, камень за нашими спинами сам встал на место. Я покрутил головой, пол, стены, и потолок пещерки были покрыты слабосветящимся мхом. Воздух оказался довольно спёртым, сырым и густым, дышалось тяжело, ноги чуть не по колено погружались в мох. Маленькая Радуга несколько раз громко чихнула, вызвав к жизни гулкое жутковатое эхо.


- Летать здесь нельзя, чтобы не создавать сквозняк, - предупредила малышка.


- Да здесь и не полетаешь, - я поморщился, - до потолка рукой достать можно, да и дышать невозможно, устанешь через пару минут. Не знаю, в такой атмосфере, по-моему, скорее сгниёшь, комфортом и не пахнет, я бы сказал.


И вот побрели мы вперёд, такое впечатление, что по болоту, ноги вязнут, сыро, полутемно, жутковато.


- В присутствии старожила лучше не говорить много, звуки могут быть вредны его слуху, и вообще, лишние вибрации, - Зану вздохнула, - поэтому, я заранее хочу объяснить тебе, что необходимо делать. В общем, чтобы я смогла прочесть хоть что-то, мне нужна твоя сила. Наша задача в том состоит, чтобы объединиться в одно целое, позволить нашим разумам слиться на какое-т время.


- Что-то эта идея мне не нравится, - я нахмурился, - опять будешь у меня в голове копаться?


- Если ты боишься, что наткнусь на чёрные мыслишки, так можешь не волноваться, - феечка передёрнула плечами, - я буду слишком занята объектом. Но, если есть что-то такое, постыдное, просто отринь его, забудь на время, а лучше – насовсем. Не фееричные мысли подтачивают уровень позитива, истончают его. Вроде ничего плохого не делаешь, и не говоришь, а окружающие чувствуют тёмное и, ну ты уже в курсе, начинают хуже относиться, давать более сложные задания.


- А у нас получится такое объединение, – я сглотнул, - может, стоило потренироваться заранее?


- От тебя требуется только расслабиться и не оказывать сопротивление, - пикси махнула ручкой, - позволь пройти сквозь духовный барьер, а дальше я сама.


- Только, чур, без фокусов, - я погрозил пальцем малышке, - чтобы я вдруг не проснулся и понял, что влюблён в тебя по уши или обязан переписать всё имущество на имя одной коварной пикси.


- Если бы даже я могла подобное проделать, всё равно не имею права по закону, - Зануда фыркнула, - не говоря уже о том, что мне, чтобы пробудить в тебе чувства, и не нужны никакие фокусы, я достаточно умна, красива, обаятельна и образованна, чтобы сломить сопротивление любого мужчины. Ты кочевряжишься, конечно, но это не более, чем трепыхание рыбки, насаженной на гарпун. Судьба каждого человека записана в Книге судеб, а твоя так и вовсе, была решена задолго до рождения.


- Боже мой, неужели я настолько страшный грешник, что мне заранее прописали такое наказание, как ты, – я закатил глаза, - и даже если уйду в монастырь и остаток дней проведу в молитве, всё одно не изменю печальной судьбы?


- От феи наставницы ещё ни один игрок не уходил, - феечка хихикнула, - даже если одну сделаешь Падшей, на её место явится другая. Тихо, молчи, мы пришли.


И вправду, узкий коридор кончился, и оказались мы в крохотной пещерке. И там мхом обросло абсолютно всё. Прямо в воздухе, в шаре из энергии в позе лотоса восседало некое существо. Было оно так старо, что и не поймёшь, кто перед тобой – представитель народа фей или эльфов, женщина или мужчина. Крылья отсутствовали, как и волосы, лицо и тощее костлявое тело покрывали морщины, глаза превратились в две щёлочки, уши опустились. Кожа казалась тонкой и прозрачной, жёлтой, как папиросная бумага, даже смотреть страшно, от пристального взгляда расползётся.
Зануда постучала пальчиком по голове, приказывая снять шлем. Я поколебался несколько мгновений, потом попытался поместить мой коварный план в самые дальние глубины разума, стянул чудесный шлем, положил на мох, потом снял перчатки и положил сверху, чтобы не потерять прозрачный артефакт. Пикси опустилась на мох, поджала ноги, протянула ручку. Мне оставалось лишь повторить её действия, наши ладони соприкоснулись, я вздрогнул, показалось или пальцы кольнуло, как если бы я словил небольшой электростатический заряд? Второй рукой кроха коснулась барьера старожила. Я сделал так же, зажмурился.


«Расслабься, прошу, я тебе ничего не сделаю, - послышался в голове голос малышки, - твой ментальный барьер с каждым уровнем всё увеличивается»!
Я честно попробовал проделать то, что требовалось, но получалось плохо. Может, попробовать помедитировать, как тогда, в храме? Я представил знакомые интерьеры, изящные начертание заповедей, и на душу постепенно снизошёл покой, тишина вокруг обрела нежный, вибрирующий звук. Символы на воображаемых стенах медленно завращались, руны преобразились в знакомые буквы.


«Ай-ай, ты что делаешь, - послышался писк, - я просила расслабиться, а не войти в транс, мы должны соединиться, а так я в тебе просто растворяюсь! Ты же не хочешь, чтобы моя личность исчезла, и несчастная наставница просто стала твоей бледной копией. Разум игрока слишком мощен для бедной маленькой феи»!
«Прости, - я смутился, - хотя, со своей копией я смог бы договориться куда быстрее, но всё же, не хочется стирать твою индивидуальность, какой бы надоедливой она не была».


Перейти из состояния транса в полный покой куда проще. Вращение рун закончилось, они превратились в ураганчик, а потом преобразились в линии, что постепенно сложились в некий рисунок, оказавшийся портретом Зану, потом всё вновь изменилось, половина тела наставницы стала иной, особенно лицо и походило оно на моё собственное!


«Удерживай этот образ, - раздался шёпот крохи, - не дай рисунку превратиться в твой портрет, а иначе я исчезну навсегда»!


Я послушно заставил рисунок замереть, странное было зрелище, честно говоря, очень хотелось завершить образ, сделать его правильным что ли, вернуть Зану или дорисовать себя, но нельзя, испорчу. Что-то коснулось вдруг моего разума, едва заметно, будто ветерок жарким летним днём, потом глаза Зану – Ёльфа засветились, поплыли навстречу друг другу, слились в один большой, зрачок растворился и вместо него, как кадры старой кинохроники замелькали странные образы, какие-то фигурки двигались задом – наперёд, в бешеном темпе, понять что–либо в мельтешении не представлялось возможным, но вот скорость перемотки снизилась и я увидел, довольно явственно, чёрное небо, усеянное звёздами, огромную луну, потом «камера» медленно опустилась к земле. Меж корней цветка вспыхнул крошечный огонёк, начал расти, пока не увеличился до размеров входа в пещеру старца (или старицы), и оттуда вынырнуло что-то.

Продолжение:http://www.proza.ru/2016/06/02/1666