Сколько вокруг молодых, красивых девчонок, высоких, тоненьких, со стройными ножками, нарядно одетых! Во времена молодости Светланы таких было немного, она выделялась своим ростом чуть ли не в любой толпе, а сейчас многие девчата выше ее. И ноги у сверстниц Светланы были стройные далеко не у всех, хотя короткие юбки по той моде носили почти все. Сейчас по желанию можно выбрать длинную юбку, брюки, бриджи – кому что идет, а тогда открывали колени все подряд, какими бы эти колени не были. Свете колени как раз было бы лучше прикрывать, но не могла же она отставать от общей моды! Она тогда не очень-то и задумывалась над этим, девочки должны были стремиться в первую очередь к духовной красоте. Так, во всяком случае, внушали Светлане ее родители. Но мальчики, видимо, считали иначе, и поклонников у Светы на катке, где она была в брюках, было гораздо больше, чем на танцах. А она этими поклонниками не слишком дорожила. Приятно, конечно, но гораздо важнее получить хорошую специальность, найти свое призвание. Мечтать о семье и детях считалось мещанством, недостойным для советской девушки. Училась Света хорошо, лучше многих мальчишек. Так почему она должна зависеть от кого-то из них? Разве мало в жизни занятий гораздо интереснее, чем уход за детьми и мужем?
Светлана смотрела на своих родителей и их друзей и не видела ни одной семьи, где отношения были такие, как ей хотелось. Ревность, склоки, измены, унижения, зависть, непонимание. Неужели нельзя обойтись без всего этого? В книгах, которые она так любила читать, обычно было по-другому. Там много говорилось о чувствах людей, и Свете порой казалось, что не надо ничего никому объяснять. Разве нельзя определить по взгляду, улыбке, прикосновению нравится тебе человек или нет? У нее все чувства были написаны на лице, она наивно думала, что и у других тоже так. Кстати, другие также часто не скрывали свои чувства, только ни любовью, ни дружбой там и не пахло, скорее хамством. Перед такими людьми Света просто терялась, не умея ответить тем же, и, в конце концов, она стала избегать лишнего общения, предпочитая общество книг.
Света ходила на школьные вечера, на танцы в городском парке, на каток. У нее были подруги, мальчики провожали ее до дома, назначали свидания. Кто-то влюблялся в нее, в кого-то влюблялась она, но кроме редких поцелуев никому ничего не позволяла. И поцелуи эти не доставляли ей особого удовольствия, просто уступала желаниям провожающих. О создании семьи она не задумывалась, это все потом, когда начнет работать, сначала надо получить специальность.
Специальность Светлана выбрала модную в то время – радиофизика и электроника. Не то чтобы она была очень увлечена физикой, хотя интересовалась, конечно. Этот предмет преподавал ее отец, в доме было много учебников, популярных книг: «Занимательная физика», «Занимательная механика», «Занимательная астрономия» - все это Света перечитала. Физика – предмет не такой абстрактный и отвлеченный, как математика, здесь объясняются многие явления, происходящие в природе. Да и не на филологический же факультет идти! Тогда придется, скорее всего, работать преподавателем в школе, а этого Светлане точно не хотелось.
Света поступила в университет в областном городе, жила в общежитии. Парней в ее группе и в общежитии было гораздо больше, чем девушек, но никто ей пока не нравился, да и не до них было. Учеба в университете оказалась гораздо сложнее, чем в школе. Тем более привычки к постоянным, систематическим занятиям у Светы не было. Она выполняла письменные задания, а теорию учила только тогда, когда знала, что должны спросить. Выручала хорошая память, она запоминала то, что говорилось на уроке, иногда достаточно было просмотреть учебник на перемене. На выпускных экзаменах учителя, хорошо знающие своих учеников, особенно не придирались. В университете экзамены надо было сдавать незнакомым преподавателям, и ответ на вопросы в билете являлся только началом разговора. Нужно было знать весь материал и подробно отвечать на множество дополнительных вопросов. После первой же сессии из ее группы отчислили сразу шесть человек, отсев шел вплоть до последнего курса.
Замуж после первого курса в их группе вышла только одна девушка. Она жила с родителями, семья была хорошо обеспечена, мать не работала, выполняла всю домашнюю работу, сидела с родившимся внуком. Тем не менее, сессию девушка завалила, пришлось брать академический отпуск. Женились некоторые ребята, но тоже в основном местные. Большинство свадеб на физическом факультете справляли только в конце четвертого курса. Свету угораздило влюбиться только на третьем курсе, да еще в парня с другого факультета, где учеба была несравнимо легче.
Впервые Света почувствовала, какими приятными могут быть поцелуи, впервые испытала какое-то смутное влечение, но испугалась его: «Неужели я такая испорченная?» Свидания они не назначали. Зачем? Ведь живут в одном общежитии, недолго дойти от одной комнаты до другой. Но он приходил не очень часто, а сама она никогда бы не решилась зайти к нему. Современным раскованным девчатам трудно понять сомнения и переживания девушек тех лет. Ни о каких контрацептивах и презервативах большинство тех девушек не слышало, а если и слышало, то даже произносить вслух такие слова считалось крайне неприличным. Светлане вообще казалось, что как только парень добьется своего, тем более до свадьбы, он сразу же потеряет к ней всякий интерес. Ее учили быть гордой и неприступной.
Ничего хорошего из этой влюбленности не получилось. Он оказался совсем не таким, каким она его себе представила. И чувства его к ней были не такие, как ее чувства к нему. Кончилось тем, что Света заболела, чуть не бросила университет, когда оставался всего год до его окончания, и надолго перестала верить вообще всем мужчинам.
Университет Света все-таки окончила, стала работать, пора бы и семью создать, не оставаться же старой девой. Но интересно, что когда она не искала внимания мужчин, этого внимания было гораздо больше, чем когда она пыталась предпринимать что-то сама. Замуж Света так и не вышла, но с большим интервалом стала матерью двоих сыновей, которым и отдавала всю свою нерастраченную любовь. Ох, как нелегко ей это далось! Сколько было насмешек, осуждений и обсуждений и в глаза, и за спиной. Тогда и на разведенных смотрели очень косо, а про матерей - одиночек и говорить нечего.
Светлана старалась не переборщить, не избаловать сыновей, вырастить их подготовленными к жизни. Со старшим сыном более или менее получилось, с младшим не очень. Второму сыну довелось расти в разгар перестройки, и Свете пришлось прилагать все силы, чтобы хотя бы накормить и одеть детей. Она работала на двух работах, очень уставала, времени на воспитание уже не оставалось. Мальчик рос неглупым, увлекся физикой, занимал призовые места в олимпиадах, но близких, доверительных отношений между сыном и матерью не было.
Начался новый век. Изменились не только отношения в семье и к семье, изменились все взгляды на жизненные ценности. Нельзя сказать, что при социализме не было воров, мошенников, лентяев, бандитов. Все было, но это скрывалось и осуждалось, а тут вдруг стало, чуть ли не доблестью, нормой жизни. Бандиты и воры стали гордо называть себя элитой. Те, кто не хотел воровать и наивно позволял себя обманывать заслужили презрительное определение «лохи». Шустрые молодые ребята с особым удовольствием бросились «разводить» пенсионеров, это было легче всего.
К счастью или несчастью сыновья Светланы не оказались в рядах этих шустрых молодчиков. Но старший сын успел окончить университет, найти хорошую работу, создать семью. Младший сын не сумел, несмотря на блестящие способности. Он с легкостью поступил в университет, но на втором курсе на него четыре раза нападали, грабили. В четвертый раз он, защищаясь, убил нападавшего. Сам чудом остался жив, но из университета вылетел, не сумев после пропусков по болезни сдать сессию. Образование он так и не получил, стал работать у частника. Специалистом он стал хорошим, но полностью ушел в виртуальный мир, предпочитая общение с компьютером общению со сверстниками. Светлана сначала сильно переживала по этому поводу, потом смирилась, она и сама никогда не отличалась большой общительностью.
И все-таки, несмотря на всю лживость социалистического общества, ошибки руководителей, почему с такой легкостью отказались от всех завоеваний? Было хорошее образование, было стремление к справедливости, была натуральная, качественная пища. Одежда и обувь не отличались большой красотой, но зато были прочными и надежными. Погнались за красивыми упаковками, этикетками, наклейками, забыли о качестве.
А чего стоят эти назойливые, кричащие рекламы? Раскрашенные, наглые, тонконогие стервочки сообщают, что они почему-то достойны дорогих духов, автомобилей, нарядов, особняков. Только потому, что все свое время посвящают бритью ног, посещению косметических и массажных салонов и парикмахерских? Натягивают кожу, увеличивают грудь и губы с единственной целью – найти богатых спонсоров, которые будут им оплачивать все перечисленные процедуры и водить на приемы, где можно демонстрировать свое тело, наряды и драгоценности. Не скучно? О чем можно говорить с такой дамочкой, наверняка злобной и завистливой?
Их дети завалены игрушками, снабжены новейшей техникой, находятся под присмотром нянь и гувернанток, но родителей не видят, родителям не до них.
Бабушки и дедушки вообще не нужны. Кто сейчас будет слушать какие-то бабушкины сказки, когда можно включить телевизор, компьютер и выбрать любой мультфильм. Светлана даже не нашла, что сказать, когда внук на предложение учить буквы по книге ответил: «Что там интересного? Там ничего не движется!» Зато ему нужен робот, как у его друга, и если бабушка не купит ему такого робота, он к ней больше не придет. А на какие деньги бабушка может купить робота, если одна половина крохотной пенсии уходит на оплату квартиры, а другой половины едва хватает на все дорожающие продукты? Государственные деятели заняты сколачивание собственных капиталов, до стариков ли им? Лекарства дорогие, врачи смотрят, как на назойливых просителей: «А что вы хотите в вашем возрасте?»
Молиться Свету не учили, ей почему-то трудно запомнить даже одну основную молитву, и она просто просит Бога своими словами: «Спаси и сохрани, Господи, моих детей и внуков, дай им мира и покоя». О себе она просить не умеет, мечтает только о быстром и безболезненном уходе, чтобы не лежать и не быть обузой близким. Но это тоже, говорят, надо заслужить. «Прости и помилуй, Господи, меня, грешную!»