Иван чувствовал себя неуютно возле часовни. Очень хотелось курить, но возле храмов или часовен ему всегда было не по себе, курение рядом с ними казалось неуместным и становилось неловко. Он сразу вспоминал отрывок из книги про старца Николая Гурьянова.
Книга попалась ему случайно, он не был сильно верующим человеком, специально не читал такую литературу, а теща его много читала и ходила в храм после смерти дочери. Тогда он из любопытства просто взял книгу и открыл где-то посередине и стал читать. Ему попался отрывок про мужчину, который приехал с женой на остров Залета к старцу. Старец подошел к нему и легонечко щелкнул по носу и жене сказал: Бес вишь-ка сидит у него на носу, вот он и курит... Сам мужчина этот момент не запомнил, но спохватился в поезде, что сутки не курил..и с тех пор ни разу не взял сигарету. После прочтения этой истории Иван всегда вспоминал, что на носу у курящего человека Бес и возле святых мест стыдился курить.
Часовенка находилась почти на берегу реки, вокруг нее простирался ухоженный парк и самая широкая аллея вела на набережную. Они с Димкой ждали Леку. Нет, она не опаздывала, просто Димка очень переживал, как преодолеет часть пути: от стоянки автомобилей до часовни надо идти пешком через всю площадь. Сын не хотел спешить и пока не очень уверенно ходил, вот и приехали пораньше.
Иван все-таки решился отойти:
-Дим, я отойду на набережную, перекурю, скоро буду, не уходите отсюда без меня. Хорошо?
-Конечно, пап, Лека и опоздать может, ты же знаешь...
Он кивнул и пошел по тропинке в сторону реки. Погода стояла на редкость теплая. Река переливалась бликами, берега уже покрылись нежной, зеленой дымкой и в воздухе чувствовался свежий, травянистый запах весны. Иван помедлил выходить из тени аллеи к свету набережной: залюбовался яркой игрой тени и света, зелени и воды. Оглянувшись, убедился, что никому не мешает и остался стоять на границе парка и набережной.
По набережной прогуливались парочки, люди улыбались солнцу и друг другу, радовались весне. Их настроение разливалось широкой волной и захватывало всех окружающих, в том числе и наблюдателя с сигаретой в тени парка. Он радовался счастью, окружавшему его и страстно желал тоже быть счастливым. Он устал тосковать и очень хотел любить и быть любимым, только часто отмахивался от этих мыслей. Когда они появлялись, у него возникало ощущение, что он предает любимую им женщину, которая так рано ушла от него.
Последнее время мечты о счастье все чаще посещали его...Он скучал не только по своей жене, Лене, он тосковал по ощущению счастья, которое она ему подарила. Ему снова хотелось любоваться красотой любимой женщины. Он вспоминал, как пропускал через пальцы руки шелковистые волосы любуясь, как сквозь них просвечивает солнце. Как в минуты нежности подходил к ней сзади и обнимая прижимался губами к нежным завиткам на макушке.
В этот момент он испытывал такое ощущение полета, как-будто душа его превращалась в огромные руки, способные обнять мир... Вновь он хотел трепета душевного и волнения, теплом растекающегося по телу только от того, что под рукой чувствуется тепло волнующего тела...как тогда...в его прошлой жизни, где жена была жива.
Дым от сигареты выплывал перед ним кольцами и расплывался сизым облаком, сквозь него или в нем он угадывал черты женщины...женщины, которая могла бы вернуть его к жизни, такой женщины ...странной...как Лека...
Иван поперхнулся, закашлялся удивленно: «Всякая ерунда лезет в голову! Откуда эта Лека взялась и так бесцеремонно влезла в его мысли?»
Он оглянулся на часовенку: сын все еще один.
-Надо идти к нему...-подумалось с облегчением- хоть отвлекусь от ненужных мыслей.
В тот момент, когда он дошел до середины тропинки и место возле часовни полностью просматривалось, заметил, как сын робко сделал шаг вперед и проследив взглядом направление заметил Леку.
Иван досадливо сморщил нос, когда увидел, как женщина подпрыгнула и побежала к сыну:
-Как девченка..., никакой серьезности, взрослый вроде бы человек, а кричит и бежит размахивая руками, как-будто ей шестнадцать лет!!!
Вот он уже подошел ближе и она совсем рядом, подбежала к Димке, обняла порывисто за шею, смеется и обходит вокруг него, как будто он елка, а она водит вокруг хоровод.
-Одета как … джинсы эти рваные, кеды какие дурацкие, со стразами-снова раздраженно отметил Иван- никакой солидности.
От накатившего раздражения и досады он поздоровался очень сухо.
Она удивленно посмотрела в его глаза:
-Здравствуйте, Иван! Я так рада за Диму и за вас тоже очень рада.-она улыбнулась виновато, как будто она совсем не заслужила отпраздновать их общее событие, так, как-будто почувствовала себя вдруг лишней.
Иван уловил ее виноватость, он почувствовал, что сухостью своей дал ей понять, что она здесь лишняя. Димка тоже насторожился, даже волосы на макушке вдруг поднялись непослушным вихром и он от волнения несколько раз провел по нему рукой: «Не хватало еще чтобы они не подружились... а что...если терпеть друг друга не смогут?»
От этой мысли ладони предательски вспотели. Он не знал, что такого сделать, чтобы эти двое дорогих ему людей преодолели настороженность по отношению к друг другу.
Чтобы хоть как-то разрядить обстановку парнишка подошел к ним поближе:
-Пап, давай зайдем кофе выпьем? Я немного устал...да и Леке хочу показать как по ступенькам могу подниматься...
-Конечно-спохватился отец-Лека, давайте зайдем в кафе на площади? Отпразднуем нашу победу над обстоятельствами и прочими невзгодами?
Лека уже успела расстроится и особого желания ни к прогулке, ни к кофе у нее не наблюдалось. Но она видела волнение Димки и пересилила свое желание уйти домой. Она не хотела расстраивать парня, он не виноват в том, что она так явно не нравится его отцу. Именно в эти минуты она вспомнила предостережения подруги, что их дружба с Димкой может быть не по душе его отцу.
На предложение она даже не смогла ответить, лишь кивнула, она знала как предательски выдал бы подступившие слезы ее голос и не хотела показывать свою слабость.
Димка стремился вырваться вперед и взрослые замедлили шаг: пусть покажет свои умения, насладится первыми минутами физической свободы, порадуется.
Каждый шаг по ступеньке сопровождался словами:
-Видели? Смотрите как я могу! Здорово, правда? Совсем-совсем незаметно, да?
Лека отвлеклась, решила, что ни за что на свете не омрачит Димкину радость :
«Да собственно, что такого? Не нравится ему что-то, пусть скажет об этом прямо! Я все-все ему объясню...человек же он все-таки...неужели не поймет?»
Теперь Иван старался быть дипломатичным, ни взглядом , ни жестом, ни тем более словом старался не задеть Леку-он не хотел расстраивать сына. Даже в кафе он не стал садиться рядом с сыном, а занял место напротив, давая право Леке сесть рядом с Димкой: «Главное, чтобы Димка не заметил ту кошку, что между нами успела пробежать...да...это сам я ее и пустил...она заметила это...расстроилась... . Ничего, сможем же мы как-то наладить общение, ради Димки. Ничего, какая разница, что она носит и как говорит, главное- рядом с ней Димка стал тянуться к жизни. Это дорого стоит»
Погружаясь в свои мысли, Иван практически не участвовал в беседе, но сейчас это было очень уместно.
Потом они втроем прошлись по площади и когда стало совсем темнеть Иван , наконец , решил исправить свою оплошность :
-Лека, давайте мы с сыном отвезем вас домой?
Димка на эти слова отца улыбался и она согласилась.
-Я теперь буду знать где ты живешь и зайду к тебе в гости-он сиял как медный таз. Стоять было совсем тяжело, скорее всего он все-таки натер ногу, но все это были мелочи, по сравнению с тем, что сегодня он впервые чувствовал себя не просто полноценным, а практически счастливым человеком. В эту минуту Лека и Иван чувствовали себя счастливыми-от радости за него.Только каждый чувствовал себя счастливым отдельно. Эмоции были направлены на Димку и никак не хотели замыкаться, получались три точки соединенные прямой, центральная точка-Димка.