В целях проверки и уточнения данных, имеющих значение для уголовного дела, следователь вправе произвести следственный эксперимент путем воспроизведения действий, а также обстановки или иных обстоятельств определенного события. При этом проверяется возможность восприятия каких-либо фактов, совершения определенных действий, наступления какого-либо события, а также выявляются последовательность происшедшего события и механизм образования следов. Производство следственного эксперимента допускается, если не создается опасность для здоровья участвующих в нем лиц.
Уголовно-процессуальный кодекс РФ, статья 181. Следственный эксперимент
* * *
Следователь уполномочен: самостоятельно направлять ход расследования, принимать решение о производстве следственных и иных процессуальных действий
Уголовно-процессуальный кодекс РФ, пункт 3 части 2 статьи 38. Следователь
* * *
- Михалыч, надо его колоть! Следственным путём, коль розыск ему ладу не дал! Это банда! – настаивал участковый Конюшкин.
- Да успокойся, Пётр Петрович, - возражал ему следователь, - Рядовая кража. Ну какая банда?! Один он был. Что такое – унести старый телевизор из школы?
- Да какой «один»?! – не унимался участковый, - Ты телевизор этот видел? «Рубин» 1974 года! Метр на метр! На ножках! Они заржавели, не откручиваются. Как он вынес его один, через окно? Да ещё на тачке отвёз за 16 километров – из Красного в Борисовку, ночью, сбыл и домой вернулся?! Ты что, веришь в это? А куча окурков под окном? Баан-да! Поверь моему слову. А у меня участок спокойный, я там каждого с малества знаю и знаю от кого чего ждать! А от этого всего можно ждать! С кем он был? Мне лишние бандиты на участке не нужны!
- Молодой парень – что ему с тачкой до посёлка мотнуться? Окурки пионеры набросали на переменах – они все давние.
- Я настаиваю! Давай проведём следственный эксперимент! – напирал участковый.
- Да ты что? – захохотал следователь – Следственный эксперимент – это с тачкой через поле, до Борисовки? Да нас же засмеют! Ты только представь: он, мы с тобой, с розыска кого-то надо взять, конвой, двое понятых – и все за тачкой с телевизором – умора!
- За ними цепь потянется, ты потом посмотришь. Вот глянь: окна открыты изнутри, школа на замке и замки целы. Телевизор не поврежден. Как он мог один все это провернуть? Да расстояние, ночь опять же. Без помощников и без транспорта не обойтись!
Зашёл оперативник уголовного розыска Фролов.
- Фролов, что думаешь о Мотине, ты «крутил»* его. Есть с ним группа? А то вот Петрович на следственном эксперименте настаивает, проверить, мог ли он один на тачке довезти телевизор из Красного в Борисовку?
- Следственный эксперимент? Ну, если ток поржать. Нет там никакой группы, один он был.
- «Поржать»! – передразнил Конюшкин, - Вам бы только поржать! Не хотите работать, молодые! Я в ваши годы... – завёл он известную всем песню.
Участковый Конюшкин Пётр Петрович был из старослужащих, милиции отдал добрых тридцать лет, дослужился до майора и нажил большой круглый живот, отчего в милицейской форме выглядел несколько смешливо. Вместе с тем человек он был недалекий и суетной, стремился к высоким показателям, старался угодить начальству, всегда перестраховывался и всех во всем подозревал. Молодежь над ним посмеивалась, а при случае и подшучивала. Например, посреди длинного коридора догоняет его помощник дежурного, весёлый малый, и даёт оторванную от аппарата телефонную трубку с витым проводом: «Петр Петрович, начальник срочно к телефону!» Тот важно останавливается, берет трубку и громким голосом: «Слушаю, товарищ подполковник!». Наблюдавший через стекло в дежурке народ - пОкатом. Тем не менее, сам Конюшкин считал себя сметливым и на своём участке мнил себя «Анискиным».
Следователь Алексей Михайлович Яшин был из молодых, но уже успел наработать практику и тоже считал, что в людях он разбираться умеет. С участковым дальше спорить не стал и согласился. Все равно доканает, пойдет к начальнику, а тот особо не вникает и всегда исходит из принципа: если закон допускает - делайте. Для себя поразмыслил: если дойдёт Мотин вовремя – будет лишнее доказательство его вины, если нет – прав участковый, может расколется на группу.
- Но с условием, Петрович, - завершил он, - Если показания Мотина подтвердятся, обратно тачку и телевизор везешь ты на своём мотоцикле.
- Вот беда большая – на мотоцикле! А кто их привёз с Борисовки? Я ж вчера и привёз! И сам нашел и сам привёз! – парировал Конюшкин. – И тачку и телевизор! На мотоцикле! Так что не волнуйся за меня!
Следственный эксперимент был назначен на два часа дня. К школе привезли подозреваемого Мотю – Мотина Виктора, вещдоки – тачку и телевизор. Телевизор установили на место, в кабинет завуча, окна закрыли.
Появление в селе милиции вызвало великий ажиотаж и к школе стянулась большая группа зевак разных мастей, пола и возрастов.
- Расходись, расходись! - скомандовал участковый, - Нечего создавать толчею! Не мешайте следственному эксперименту!
«Сперименкт... Сперименкт...» - тихим гулом прокатилось, передаваемое спереду к задам замысловатое слово.
Одновременно в толпе началось движение, выразившееся лишь в том, что передние ряды поменялись с задними, но народ в целом так на месте и остался.
- А ну, отступите, отступите! Не мешайтесь! Конвой с оружием, опасно! – продолжал участковый.
Упоминание об оружии и вид конвоя с пистолетами в кабурах оказало положительное воздействие. Люди отошли на несколько шагов назад, держась от милиционеров полукольцом.
Пристегнутый наручниками к конвойному Мотя был мрачен, но спокоен. За ним уже был срок за кражи, все это он уже проходил и поэтому такая милицейская суета его не удивляла. Одет он был в старый, не по летнему тёплый, спортивный костюм и такие же старые кеды – в том, в чем взяли.
Пётр Петрович деловито подергал закрытые створки окна - они были непоколебимы. Посчитав, что этого недостаточно, зашёл внутрь помещения. Разогнав фуражкой мух от стекла, подергал запертые шпингалеты: все надёжно. Школу для верности снаружи заперли на замок.
- Ну-у-у? – надменно, с вальяжностью хозяина, подошёл он к Мотину, - Что, Мотя? Возьмёшь? – иронично покосился он на закрытое окно и лукаво подмигнув публике.
- Как два пальца... – буркнул Мотя и глянул на следователя.
- Можно, - разрешил тот и жестом пригласил поближе стоявших в тенёчке понятых.
Конвойный снял наручники. Мотин подошёл к тачке, извлёк из-под кузова металлическую линейку и, подойдя к окну, сунул её на уровне подоконника в щель между створками. Упершись в шпингалет, толкнул его ручку и приподнял вверх запирающий стержень. Встав на отлив и, удерживаясь одной рукой за наличник, тоже самое проделал с верхним шпингалетом. Окно распахнулось.
Такой оперативности не ожидал никто. Конюшкин, мгновенно утратив былую самоуверенность, застыл, открыв рот.
- Бааа-тюшки! - донеслось из первого ряда зрителей.
- А ты тут-та говоришь! - ответили с задов.
- Дальше? – спросил Мотин застывших милиционеров.
- Продолжаем, - кивнул следователь.
Мотин легко запрыгнул в кабинет, взялся за ножки телевизора с одной стороны и аккуратно подтащил его к окну. Край шторы завернул на подоконник. Наклонив телевизор, перевернул его на подстеленную штору вверх ногами. Затем вылез, перешагнув через него, и уже снаружи перекантовал на землю, поставив на ножки. Скинул с себя спортивный костюм, оставшись в спортивных трусах, и постелил его в тачку. На одежду бережно уложил телевизор вверх ногами.
- Три минуты, - присвистнул следователь.
- Ох сибирка тибе возьми! - прокомментировал женский голос из публики.
- Ах, мо-ло-дец! – с тоном знатока глухо вторил ей мужской бас.
- Кхе-кхе-кхе, - подошёл участковый, - кху-кху, - прокашлялся он, явно смущенный. – Надо б это… Шпингалеты посмотреть...
- Смотри, - одобрительно и с усмешкой позволил Яшин.
- Не понял, кхе-кхе, как он так быстро-то с телевизором? – задал сам себе пустой вопрос Конюшкин. – Ты точно один его вытаскивал? – недоверчиво покосился он на Мотю.
- Тооччно... – уныло протянул тот.
- Ну-ну, посмотрим как ты с тачкой управишься! – взбодрился Пётр Петрович.
- Как два пальца... – повторил Мотя начало известной поговорки.
- Мож не будем, Петрович? – зевнув, лениво спросил опер Фролов.
- Будем, будем! Как это не будем! Следственный эксперимент – есть следственный эксперимент! Вон, понятые... – к чему-то указал он взглядом на понятых.
- Нехай дале! - одобрительно послышалось из толпы.
- Дальше? – спросил следователя Мотин.
- Поехали, - засек время Яшин.
Схватив тачку, Мотин легко скрылся с нею за углом.
- Э! Э! Э! – закричал участковый, - Куда он?! А мы? Он же скроется!
- Куда он скроется! Садись на мотоцикл, сопровождай!
Далее село наблюдало следующую картину: Мотин с телевизором в тачке, за ним участковый на жёлтом милицейском мотоцикле с опером в коляске, за мотоциклом желтый же милицейский УАЗик со следователем и понятыми, за УАЗиком серый конвойный УАЗик-буханка, за серым уазиком, глотая пыль, крутила педали когорта сельских ребятишек на велосипедах.
- Тьфу! Работнички... – выругался вслед встретившийся случайный селянин. Слегка покачиваясь явно не от летнего зноя, он, пользуясь случаем, продемонстрировал вдогонку неприличный жест из комбинации двух рук и довольный этим продолжил свой путь в противоположную сторону.
Мотин двигался достаточно быстро. Выехав за село на полевую дорогу, мотоцикл внезапно обогнал его и, подрезав, остановился.
- Стоп-стоп-стоп! – замахал руками в белых крагах-рукавицах участковый.
- Ты что, Петрович? – вышел следователь.
- У тебя фонарь трехбатареечный или двухбатареечный? – хитро спросил Конюшкин Мотю.
- Нет у меня никакого фонаря, - удивлённо ответил Мотин.
- Ага! – вскричал участковый, - Значит ты без света ночью ехал?!
- Без света.
- Вот! – с гордостью первооткрывателя подошёл Конюшкин к следователю, - Без света!
- Ну и?
- Следственный эксперимент у нас должон быть – чтооо? – протянул участковый.
- Что? – спросил Яшин.
- Должон быть приближон максимально к реальным условиям совершения преступления! Так?
- Так.
- А сейчас что? – День! – не дожидаясь ответа, ответил он сам себе. – Слишком швыдко идёт, потому что день. Пусть он пройдёт как было – ночью!
- Да ты с ума сошёл, Петрович! – возмутился следователь.
- Не-ет! – стал непреклонным участковый, - Давайте делать всё по закону, по порядку! Я люблю порядок!
- Три часа дня! Мы ж пока в райотдел вернёмся, обратно придётся ехать.
- Нии-чего... Начали дело – надо доделать. А это что? Мне тебе рассказывать? Тебе адвокат с таким экспериментом дело сразу развалит.
- Тьфу, черт! – выругался опер.
«Насчет этого он прав», - согласился про себя следователь, но не спешил принимать решение.
Вмешался водитель:
- Радиатор кипит – медленно едем. Лучше будет, если правда ночью ехать.
Это и решило всё. Вернулись в отдел, а в 12 ночи вновь собрались у школы. Повторять изъятие телевизора не стали. Сразу погрузили его в тачку и Мотин двинулся известным ему маршрутом. После полуденного июльского зноя ночью идти было действительно лучше. Чтобы не облегчать экспериментируемому путь, ехали без света, отчего процессия походила на военную колонну, скрыто пробирающуюся в тыл противника. Водители, перебирая всю нецензурную лексику, высовывались из окон, глотая мошкару и всматриваясь в лунном свете в силуэты впереди движущихся машин и людей. Участковый ехал, привстав на подножках мотоцикла, готовый ринуться в погоню, если вдруг преступник решит сбежать. Перед следственным экспериментом он пытался приковать его к тачке наручниками, но только поднял дружный хохот - наручники легко соскальзывали с голой рукоятки тачки и уныло висли на руке Мотина. Прошагав около трёх километров, он стал.
- Все? – соскочил с мотоцикла обрадованный Конюшкин.
- Перекур, – неспешно ответил подозреваемый. – Я несколько раз останавливался, отдыхал.
Перекурили и через 10 минут двинулись дальше. В пути останавливались ещё несколько раз. Было видно, что Виктор устал. Двигался он все медленнее и медленнее, но, тем не менее, с первыми лучами солнца процессия вошла в посёлок. Остановились у первого дома, Витя устало сел на край тачки. Полусонные милиционеры расселись на лавочке. Уже было видно, что следственный эксперимент провалился, что версия подозреваемого подтверждена, но участковый всё ещё таил какую-то надежду, всё еще надеялся, что где-то Мотя проколется и выведет его на банду. И это будет его неоценимая заслуга, его вновь отметят на совещании и опять будут ставить в пример молодым. Он представил, с каким солидным видом он будет сидеть в президиуме на День милиции, как начальник вручит ему грамоту за генеральской подписью, как...
За забором послышались шаркающие шаги, звякнул засов и из калитки вышел старичок.
- Что ты, Петрович, титёшкаешь его туда-сюда, - улыбаясь, глянул он в сторону тачки.
- Кого? – не понял Конюшкин.
- Ды телевизер ентот. Вчера на рассвете этот малый его туда на тачке, - кивнул он вначале на Мотина, потом в сторону посёлка, - В обед ты его в люльке обратно... – кивнул он на мотоцикл и на поле. – Щас опять малый на тачке. Обратно снова ты его в люльке? – хитро хихикнул он.
Следователь, закрыв рот рукой, прыснул. Фролов захохотал во весь голос.
- Что? – вскочил Конюшкин, - Ты его вчера видел?
- А как же ж, видал. Чуть пораньше, правда, чем щас. Тут-то вот и сидел, отдыхал. Новостя поглядели, - подмигнул он Мотину, - И попёр он его дальше. На тачке. Потом ты на моциклете...
- Один?
- Один.
- Ээээххх... – махнул рукой участковый.
Схватив телевизор, он небрежно сунул его углом в коляску, выставив наружу ноги, бросил на него сверху тачку вверх колесом и, дав по газам, молча умчался в обратном направлении.
- Ну спасибо, дед! – протянул на прощанье руку Фролов, - Помог ты нам!
- Бывайте, - протянул старик в ответ свою.
Милиционеры, подозреваемый, понятые погрузились в машины и двинулись тоже в обратный путь. К новым делам.
* «Крутил» - проф. сленг от «раскручивать», понуждать к даче признательных показаний посредством предъявления улик и опровержения алиби
Картинка с сайта http://ablebenoni.blog.ru/216719171.html?reply=1&attempt=1
Май 2016 г.