Венечка и Венедикт. Петушки и Владимир...

Морской Профсоюзный Телеграф
МОСКВА-ПЕТУШКИ - (127 км)... Москва-Владимир - (179 км)... Если герой "Москва-Петушки" Венечка так и не доехал до Петушков, так же как не попал в Московский Кремль... То писатель Венедикт Ерофеев доехал до Владимира, проезжая мимо станции Петушки и точно уж посещал храмы, расположенные во Владимирском Кремле. Я знаю это точно, так как стоял у здания Владимирского пединститута, где учился Ерофеев... Справедливости ради неудачно, его отчислили за чтение и хранение Библии!! Причем очень скромная мемориальная доска про Ерофеева висит под огромным барельефом академика Менделеева..., который наряду с выдающимися достижениями в химии, вывел формулу современной водки (точнее, самое оптимальное спиртовое содержание)... А Венечка выдал десятки способов поглощения этого напитка...
У Венидикта мы нашли его воспоминания об учебе в этом заведении... "Июль 61-го. Город Владимир.
Приёмные испытания во Владимирский педагогический институт имени Лебедева-Полянского.
Подхожу к столу и вытягиваю билет: 1. Синтаксические конструкции в прямой речи и связанная с ней пунктуация. 2. Критика 1860-х гг. о романе Н.Г.Чернышевского "Что делать?".
Трое за экзаменационным столом смотрят на меня с повышенным аппетитом. Декан филологического факультета Раиса Лазаревна - с хроническою улыбкою:
- Вам, судя по вашему сочинению о Маяковском, которое все мы расценили по самому высшему баллу, - вам, наверное, и не надо готовиться к ответу. Присаживайтесь.
Само собой, ни о каких синтаксических конструкциях речь не идет.
- Кем вы сейчас работаете? Тяжело ли вам?
- Не слишком, - говорю, хотя работа из самых беспрестижных и препаскуднейших: грузчик на главном цементном складе.
- Вы каждый день в цементе?
- Да, - говорю. - Каждый день в цементе.
- А почему вы поступаете на заочное отделение? Вот мы все, и сидящие здесь, и некоторые отсутствующие, решили единогласно: вам место в стационаре, мы все убеждены, что экзамены у вас пройдут без единого "хор", об этом не беспокойтесь, да вы вроде и не беспокоитесь. Честное слово, плюйте на ваш цемент, идите к нам на стационар. Мы обещаем вам самую почетную стипендию института, стипендию имени Лебедева-Полянского. Вы прирожденный филолог. Мы обеспечим вас научной работой. Вы сможете публиковаться в наших "Ученых записках" с тем, чтобы подкрепить себя материально. Все-таки вам двадцать два, у вас есть определенная сумма определенных потребностей.
- Да, да, да, вот эта сумма у меня, пожалуй, есть. В кольце ободряющих улыбок: "Так будет ко мне хоть какой-нибудь пустяшный вопрос, ну, хоть о литературных критиках 60-х гг.?"
- Будет. Так. Кто, по вашему разумению, оценил роман Николая Гавриловича самым точным образом?
- По-моему, Аскоченский и чуть-чуть Скабичевский. Все остальные валяли дурака более или менее, от Афанасия Фета до Боткина.
- Позвольте, но как вам может нравиться мнение Аскоченского, злостного ретрограда тех времен?
Раиса Лазаревна: "О, на сегодня достаточно. Я, с согласия сидящего перед нами уникального абитуриента, считаю его зачисленным на дневное отделение под номером один, поскольку экзамены на дневное отделение еще на начались. У вас остались история и Sprechen Sie Deutsch? Ну, это для вас безделки. Уже с первого сентября мы должны становиться друзьями".
Сентябрь 61-го года. Уже четвертая палата общежития института и редчайшая для первокурсника честь - стипендия имени Лебедева-Полянского..."
Как известно из опубликованных интервью с Венедиктом Ерофеевым, менее чем через год он был выдворен не только из института, а вообще - из города Владимира. Формулировка институтского приказа: "За моральное, нравственное и идейное разложение студентов Института имени Лебедева-Полянского". Основная причина? Обнаруженная в тумбочке Библия - книга, которую он знал наизусть и без которой не мог жить...