«Некий верующий человек часто предавался унынию. И кто-то посоветовал ему записывать в особой книжечке все милости, которые посылал ему Господь. И всякий раз, когда уныние охватывало его душу, он открывал эту книжку. Вот что он рассказывал: «Стоило мне тогда лишь заглянуть в мою книжку, вновь окунуться в испытанную мною любовь Божию, чтобы мгновенно рассеялись все тучи: теплой волной радости и упования переполнялось сердце, и хотелось только благодарить и славить Бога без конца» (с сайта Ново-Тихвинского женского монастыря).
Два года назад я перенесла лечение тяжелого заболевания, поистине чудом по молитвам многих моих друзей и Церкви вошла в ремиссию, но все же часто чувствую себя так, будто во мне сидит осколок, который может «двинуться», а может и тихо пролежать, не беспокоя... Иногда я совершенно забываю об этом «осколке», но вспомнить о нем мне приходится, когда настает пора сдавать анализы и проходить обследования – теперь я это делаю раз в год.
В этом году обследования пришлись как раз на Страстную седмицу. Я даже была рада этому, думая, что хоть как-то приобщусь к Великой неделе Страданий Спасителя, причем обследования были назначены на понедельник, среду и пятницу... Конечно, проходить такую проверку всегда страшно, а на этот раз нервы были расшатаны еще и переживаниями на работе и в семье, сопровождавшими меня долгое время. Вообще я пыталась шутить, что пост проходит «как надо», то есть в покаянии, и принимать все неприятности и искушения, как «достойное по делам своим». Причащалась, соборовалась, но на исходе поста и силы мои тоже были на исходе... Я буквально считала дни, ожидая Пасхи...
Обследования я прошла, результаты получила. Слава Богу, все было в норме. И лишь одно омрачало мою радость – непредсказуемость результата последнего, очень серьезного, исследования, который я должна была забрать лишь во вторник Светлой седмицы... Однако душа пела: «Христос Воскресе!» – и ликование наполняло меня, требуя разделить его с другими. Выходные, которые в этом году совпали с первомайскими праздниками, были наполнены разговлением, встречами с друзьями и просто отдыхом. Вроде всё во мне успокоилось, но вечером в понедельник страх вспыхнул с прежней силой, принеся с собой бессонницу и своего неизменного спутника – сильнейшее уныние...
Результаты выдавали лишь после пяти вечера. Весь день я пыталась отвлечься на различные дела, читала молитвы, конечно, просила молиться обо мне духовного отца и знала, что в церкви за меня читают сорокоуст. И всё же вновь и вновь соскальзывала в пучину липкого страха и думала про себя: «Смотри, чтоб тебе раньше смерти-то не умереть!»
Добравшись до клиники, я на ватных ногах с колотящимся сердцем встала в очередь. Мне казалось, что если я увижу в заключении что-то пугающее, то могу не выдержать и просто упаду... Я получила пакет и медленно достала из него листы с заключениями врачей.
«Без изменений», «Отрицательной динамики не обнаружено», – было написано в конце расшифровки результатов. Я сложила листы в конверт и так же медленно вышла на улицу. Страх меня отпустил, но спокойствие еще не вернулось. Организм, привыкший к стрессу последних дней, казалось, не собирался приходить в норму. Сердце по-прежнему стучало с перебоями, голова болела, тяжелые мысли не отступали: «Сейчас Светлая седмица, а я не радуюсь. Называю себя христианкой, а всего боюсь, значит, не доверяю Богу. Где же вера моя?»
Немного очнувшись от дум, обнаружила, что стою напротив храма. Я решила войти, надеясь, что успею хотя бы подать записки на Литургию следующего дня. Зашла в полутемную церковь. За прилавком находилась пожилая женщина, а рядом с ней то ли диакон, то ли священник – я не поняла сразу и поэтому не подошла под благословение. Подавленная мрачными мыслями, я лишь мельком взглянула на него и обратилась к бабушке.
– А можно подать записки на завтра?
– Конечно, пишите! За здравие и за упокой! – с готовностью ответила мне она.
– А что, и за упокой можно писать? – я удивилась, потому что думала, что на Светлой седмице молятся только о здравии. Но бабушка подтвердила, что принимают и об упокоении, и я начала писать записки.
– Сестра, а у Вас кто-то умер? – услышала я голос молодого служителя Божия.
Я подняла голову и меня буквально осветила его добрая и радостная улыбка. Я увидела в глазах этого молодого священника искреннее расположение и участие… Что это иерей, выяснилось вскоре.
– Нет, никто не умер, – ответила я, – то есть умерли, но раньше...
Я немного запуталась, а батюшка продолжал со мной разговаривать.
– Как Вас зовут? – продолжил он все в той же пасхальной радости.
– Марина, – ответила я и, в свою очередь, спросила, – а Вас как?
– Отец Андрей, – услышала я и решилась подойти за благословением.
– Благословите, батюшка, – сложила я руки.
– Христос воскресе! – радостно сообщил мне отец Андрей и преподал мне свое пастырское благословение.
– Воистину воскресе! – так же радостно, искренне ответила ему я.
Батюшка стал меня о чем-то спрашивать, я ему отвечала. Кажется, рассказала, в какую церковь хожу, он согласился, что удобнее ходить туда, где ближе, что-то спросил о детях... Ничего особенного, но душевная туга постепенно разжимала свои тиски, и сердце начинало биться ровнее... А отец Андрей протянул мне коробку конфет и сказал, улыбаясь:
– Вот Вам, Марина, к празднику!
– Спасибо, батюшка! – поклонилась я с искренней благодарностью не за конфеты, а за участие и приветливость, за радость, за успокоение, которые вернулись в мою душу...
Я решилась попросить и его о молитве:
– Отец Андрей, помолитесь о моих детках Дионисии и Марии! – произнесла я.
– Конечно, я как раз завтра буду служить! Обязательно помолюсь! – твердо пообещал отец Андрей.
Я продолжила писать записки (всегда пишу их много), а батюшка еще о чем-то разговаривал с работницей за прилавком. Но вот он развернулся и пошел к выходу.
– Как Ваших детей зовут, сестра? Дионисий и Мария? – остановившись вдруг, обратился он ко мне.
– Да, батюшка, правильно! – обрадовалась я.
Отец Андрей поклонился мне на прощание и продолжил свой путь, а я запоздало крикнула ему вослед:
– И обо мне помолитесь, отец Андрей, о Марине!
И добавила:
– Как о болящей…
И услышала в ответ:
– Конечно, помолюсь о всех вас, сестра!
Я дописала записки, положила их и деньги на прилавок (пока я писала, уже ушла и бабушка) и направилась к выходу. Двери уже были закрыты, но сторож открыл мне, и я вышла на улицу.
Душа моя была спокойна и полна мира; как после благоговейного Причастия в сердце не осталось и следа от давящего страха… «Ангел... Господь послал Своего Ангела в утешение мне», – пронеслось в голове. Нет, я не впала в прелесть и понимала, что отец Андрей – обычный человек, штатный священник этой церкви, но именно он, верный служитель алтаря Господня, утешил меня в унынии, щедро поделившись любовью, осветив ликующей радостью Пасхи, и этим вновь напомнил мне о милосердии Божием и о победе Жизни над смертью! Ведь поистине его простое, но искреннее человеческое участие воскресило мою душу…
Всего лишь участие – казалось бы, такая малость, но, «хотя бы дар был и мал, он становится велик потому, что дарован Богом» (святитель Иоанн Златоуст). И в сердце, получившем утешение от Господа, вновь звучат слова Христа:
«Не бойся, малое стадо! ибо Отец ваш благоволил дать вам Царство» (Лк. 12:32).