***
Выбираю одиночество
В обезумевшей толпе.
Непосильное пророчество
Я узрела на столпе.
Но открыться миру вешнему
Не хотела, не смогла.
По периметру нездешнему
Растеклась седая мгла
И меня накрыла пологом,
Словно фиговым листом,
Чтобы я сражалась с ворогом
Под проникшим в душу мороком,
Схороняясь под крестом
Благочестьем и постом,
А пророчества о том
Оставляла на потом.
***
Нет, кто рычит, совсем не злыдень,
Кто лезет драться – нам не враг.
Но это не понять овыдень:
Обида напускает мрак,
И он скрывает тот овраг,
Который юному не виден.
Но на исходе всех дорог
И в темноте сияют вешки
Для тех, кто сызмалу берёг
Свободу от орла и решки,
Не соглашался с ролью пешки
И шёл указам поперёк.
Угомонившийся простор
Встречает путников у края,
Где злыдень разложил костёр,
Углями истины играя,
А враг заботливо простёр
Одежды над огнями рая.
Из бывших недругов вокруг
В итоге соберётся круг
Прошедших тяжкие пути,
Познавших многие невзгоды.
Там будет видно, кто твой друг
И кто не зря потратил годы,
Одолевая жизни воды,
И стяг не выпустил из рук.
Невыносимо быть на свете
За всё в ответе,
Ведь все мы – дети…
***
Последний тлеет уголёк
В костре души моей остывшей.
Посыпан пеплом и далёк
Путь до меня, когда-то бывшей,
Умевшей ублажать друзей
И протянуть упавшим руку,
Любившей посещать музей,
Легко переносившей муку,
Вести способной за собой
До самой кромочки обрыва,
Сжимавшей сладостно гобой,
Призывно встряхивавшей гривой,
Готовой помогать шагам,
Которые выводят к свету,
По заселённым берегам
Искавшей главные ответы,
Познавшей сладости и ад,
Очарование и мерзость,
Чуравшейся мирских наград
И к власти проявлявшей дерзость,
Отличной от других людей,
Похожей на других безмерно,
Исполненной пустых идей
И обучавшейся примерно,
Принявшей правила небес
И покорявшейся земному,
И со слезами или без
Спешащей к собственному дому…
Едва теплится мой очаг,
Как потерявший силы путник,
С погасшей искрою в глазах
Улёгшийся в избе на кутник,
Предполагавший в тишине
В душе прибраться напоследок.
Теперь ночами мнится мне,
Что всё нашёптывает предок
Какой-то призрачный ответ,
Слова какого-то пароля
Наречием, какого нет,
О том, что не играет роли.
Но этот ропот так увлёк,
Что стал изысканною пищей
Душе, в которой уголёк
Последний и уже остывший…
***
Умчался поезд, среди бела дня
Не сделав в нашем поле остановки.
Кудахчет возмущённая родня,
Одетая в дешёвые обновки.
А я молчу, трагично осознав
Его железный непокорный нрав.
Всем так хотелось проводить меня,
Покуда ликовали краски дня.
Они исчезли много лет спустя.
И только сын, меня перекрестя,
Глядел лихому поезду вослед,
Готовый продолжать искать ответ.
А я, не в силах посмотреть назад,
Молилась, чтобы расступился ад,
Маячивший в родимой стороне
И видимый пока одной лишь мне.
***
И снова чувства взламывают лёд
Моей души, и снова, снова, снова
Несут меня, счастливую, вперёд…
И плачут от любви мои основы.
Такой, как все, была давно и я.
Но – затянулась сердца полынья,
Похоронив на дне последний вздох
О боли исчезающих эпох.
Весна – она в миру не устранима.
И с косогора наблюдаю я,
Как половодье, точно жизнь моя,
Стремится мимо, мимо, мимо, мимо…
***
Зачем, скажи мне, этот дом,
Где нежности пустые полки,
Где прихожу в себя с трудом,
Когда ночами воют волки,
Где каждый тёмный уголок
Сияет истин озареньем,
А банный скобленый полок
Глядит на немощи с презреньем.
Туда, где был цветущий лог,
Сползли знобящие туманы,
И убивает эпилог
Своей отчётливостью пьяной.
Я изжилась до пустоты,
До звонкой и саднящей боли.
Но знаю – где-то бродишь ты,
Стеная о своей недоле,
Лелея сердца маету
И изнывая от простуды,
Не признавая простоту
Нежданного земного чуда,
,
Не слыша в полной тишине,
Как я приблизилась крадучись
И как в небесной вышине
Поют о счастье неминучем.
Да будет так! В моём миру
Изъедены ступени ада
И, невзирая на игру,
Должна мой путь венчать награда.
Пускай она найдёт бойца,
Упавшего в забытом поле
С улыбкой глупой в пол-лица
От растекающейся боли,
Но с осознанием того,
Что всё на свете не напрасно…
Коснись же сердца моего
И оглянись: как небо ясно!