Практические работы по созданию атомного оружия начались в лабораториях Великобритании с конца 1940 года, т.е. раньше, чем в СССР, Германии и США. Наши службы внешних разведок НКВД и ГРУ получили первые достоверные сведения об этих работах уже в августе-сентябре 1941 года, но эта информация была доложена И.В.Сталину с большой задержкой – только 6 октября 1942 года!!! Несмотря на героическое сопротивление Красной Армии, немецкие войска быстро продвигались вглубь территории СССР, и военно-политическому руководству нашей страны тогда было не до поиска путей создания какого то «мифического» сверхоружия! Однако уже через несколько месяцев атомная проблема напомнила о себе из университета города Ростова-на-Дону самым неожиданным образом!..
В советские времена даже в академических изданиях доминировала официальная точка зрения, согласно которой наши ученые создали атомную бомбу (А-бомбу, рис.2) совершенно самостоятельно, а толчком к ее созданию послужило известное письмо физика Г.Н.Флерова на имя И.В.Сталина. Однако из рассекреченных материалов в годы перестройки стало известно, что кроме письма Г.Н.Флерова была еще и какая-то трофейная «атомная тетрадь». Вокруг этой тетради до сих пор существует много мифов.
Один из пионеров советского атомного проекта проф. Л.В.Альтшуллер в своих воспоминаниях неоднократно отмечал, что в освещении обстоятельств принятия решения о развертывании работ по созданию советского атомного оружия присутствует много путаницы и тенденциозной информации. При этом он особенно подчеркивал вклад в решение о развертывании этих работ советских ученых: С.А.Балезина, А.Ф.Иоффе, С.В.Кафтанова, Г.Н.Флерова, первого заместителя И.В.Сталина наркома В.М..Молотова и полковника И.Г.Старинова.
Что же это была за трофейная «атомная тетрадь», которая стала именно той самой «каплей», которая переполнила «критическую массу» информации и запустила механизм создания супербомбы в СССР. И в чем заключался конкретный вклад каждого из вышеперечисленных лиц в развертывание работ по созданию собственной советской А-бомбы. В предлагаемой публикации описывается история, анализируются малоизвестные обстоятельства захвата трофейной атомной тетради и ее доставки в Государственный комитет обороны СССР. Исследуются события, связанные с организацией производства 56 тыс. уникальных мин в экспериментальных мастерских Ростовского госуниверситета…
Военная ситуация вокруг Ростова-на-Дону была сложной. С декабря 1941 года до середины июля 1942 года наши части держали оборону на реке Миус. Сдерживание неприятеля требовало применения огромного количества различных мин, а их катастрофически не хватало. Для устройства минно-взрывных заграждений на подступах к городу, уже в середине декабря 1941 года была сформирована специальная оперативно-инженерная группа Южного фронта под руководством легендарного полковника И.Г.Старинова.
СПРАВКА: Военный инженер Илья Григорьевич Старинов (1900-2000 гг.) – организатор и исполнитель уникальных диверсионных актов в тылу противника в Испании и во время Великой Отечественной войны (рис. 1). Именно он организовал минирование важных стратегических объектов мощными фугасными радиоминами перед сдачей нашими войсками Харькова в 1941 году, а затем в нужное время их дистанционный подрыв из Воронежа по закодированному радиосигналу. Под развалинами тогда погибли командир немецкой 68-й пехотной дивизии генерал Георг фон Браун и много других высших немецких офицеров, а работа харьковского транспортного узла дезорганизована на длительное время.
Эта тайная операция была настолько секретной, что вплоть до начала 60-х годов ошибочно приписывалась деятельности мужественных харьковских подпольщиков.
После войны И.Г.Старинов стал доцентом, затем профессором и многие годы преподавал в высших учебных заведениях министерства внутренних дел и госбезопасности...
Для защиты Ростова командование наметило установить около семидесяти тысяч мин, пятьдесят шесть из которых предстояло сделать в Ростове. Однако прежде чем дать промышленным предприятиям заказ на серийное изготовление деталей новых мин, следовало усовершенствовать их конструкцию и разработать технологию производства. Для решения этих задач и организации процесса производства мин было решено задействовать экспериментальные мастерские Ростовского госуниверситета.
Это подразделение университета было крупным научно-производственным и учебным предприятием еще до начала Великой Отечественной войны. Оно выпускало сложные физико-химические приборы, которые ранее ввозились из-за границы. Мастерские размешались в подвальных помещениях бывшего физмата (физико-математического факультета) по адресу: ул. М. Горького 100 (сейчас 88), и с самого начала войны помогали использовать разработки ученых университета для целей повышения обороноспособности нашей страны. Так, мой отец, И.И.Буйло (рис.3), работая на кафедре экспериментальной физики физмата университета, участвовал в разработке светящегося в темноте люминофора, выпускаемого мастерскими для указателей бомбоубежищ. Тогда, сотрудничая с экспериментальными мастерскими, он и познакомился с И.Г.Стариновым.
По просьбе Старинова из полка народного ополчения был отозван «ростовский Кулибин» инженер С.В.Гриднев, который вскоре был назначен начальником специального секретного КБ по разработке мин при мастерских. Естественно, все эти работы в то время были строго засекречены, вследствие чего информация по ним (кроме списков с благодарностями за выполнение спецработ для фронта) в доступных архивах до настоящего времени отсутствует.
Сначала монтажом мин занимались приехавшие в Ростов вместе со Стариновым бывшие бойцы-интернационалисты Испанской республиканской армии во главе с Доминго Унгрия. Капитан Унгрия в 1936 году командовал в Испании диверсионным батальоном специального назначения, а затем, уже в чине подполковника, 14-м партизанским корпусом численностью в 3000 человек. После падения Испанской Республики эмигрировал в СССР. Захватив судно, часть личного состава 14-го корпуса перебралась в Алжир, а уже оттуда в Советский Союз. Другая часть бойцов перешла испано-французскую границу и была интернирована. Когда французские власти приняли решение о выдаче их фалангистам, бойцы в полном составе совершили побег из концлагеря и ушли в горы. Четверо бывших бойцов 14-го корпуса впоследствии вместе с Фиделем Кастро высадились на Плайя Хирон делать революцию на Кубе…
Испанцы самоотверженно трудились с утра и до самой ночи, собирая за сутки до сотни сложных мин. Однако рабочих рук все равно не хватало, и к монтажу секретных мин вместе с испанцами стали привлекать ростовчан, в основном девушек-комсомолок и подростков допризывного возраста. В канун нового, 1942 года экспериментальные мастерские передали документацию и первые образцы новых мин промышленным предприятиям. Окончательную сборку мин производили в мастерских университета. Детали для мин и взрывателей стал поставлять завод Ростсельмаш, металлические корпуса для осколочных фугасов – завод Красный Аксай, а корпуса деревянных противотанковых и противопехотных мин – ростовская фабрика клавишных инструментов. По этому поводу в университете шутили, что нынешняя ростовская музыка врага не обрадует!
В ТРОФЕЙНОЙ ТЕТРАДИ - АТОМНАЯ БОМБА!!!
В конце февраля, начале марта 1942 года произошли очень интересные события, о которых после войны сообщил И.Г.Старинов в письме моему отцу. Помогая отцу вести телефонные переговоры и переписку со Стариновым (к тому времени отец уже был парализован), я поначалу удивлялся, почему Илья Григорьевич обычно печатает свои письма на машинке, а не пишет их от руки. Причина оказалась простой: еще в 1940 году во время Финской войны две пули снайпера сильно повредили Старинову правую руку, он получил инвалидность, но в виде исключения был оставлен на военной службе...
До сих пор жалею, что не удалось сделать магнитофонные записи телефонных бесед отца с Ильёй Григорьевичем. Хотя без их согласия записывать эти телефонные разговоры было нельзя а, учитывая специфику многих бесед, они бы этого и не разрешили. Тем более, что в это время Старинов преподавал на Курсах усовершенствования офицерского состава (КУОС КГБ СССР) и «светить» его было нельзя…
Вот что написал Илья Григорьевич в постскриптуме к поздравлению с Новым 1975 годом (фрагмент письма приведен на рис.4):
«... В ночь на 23 февраля 1942 года был совершен налет на гарнизон противника Коса Кривая на северном побережье Таганрогского залива. В результате налета гарнизон был уничтожен, захвачены пленные, трофеи, в том числе и важные документы. Старшина (в то время еще рядовой красноармеец. – Прим. С.И.Буйло) Репин М.А. доставил среди других документов и толстую тетрадь. Я попросил прочитать ее тех преподавателей Ростовского университета, которые хорошо знают немецкий язык. В тетради было много формул, графиков, схем. При отъезде из Ростова я показал тетрадь (командующему фронтом Р.Я.) Малиновскому, тот посоветовал передать ее в аппарат Уполномоченного ГКО (Государственного комитета обороны) по науке С.В.Кафтанову. С согласия начальника инжвойск КА (Красной Армии) я так и сделал. Передал ее ответственному работнику (аппарата), доктору химических наук С.А. Балезину (степень доктора наук Балезин получил позже, только в 1943 г. – Прим. С.И. Буйло), и он в ней обнаружил, что в тетради отнюдь не фантазия, а реальные суждения о возможности использования атомной энергии в военных действиях. Тогда и было принято решение вести разработку по созданию такого оружия и нами...» (скан полного текста письма приведен мною в Военно-историческом журнале МО РФ № 3 за 2018 год. Насколько известно, это письмо - первое открытое изложением полковником И.Г. Стариновым истории с захватом «атомной тетради». – Прим. С.И. Буйло.)
Естественно, что меня, как физика с базовым университетским образованием сразу же заинтересовала озвученная в письме И.Г.Старинова информация о существовании некоей таинственной «атомной тетради». Однако первое официальное упоминание о ней я обнаружил лишь спустя 10 лет в опубликованных в 1985 году журналом «Химия и жизнь» воспоминаниях бывшего уполномоченного Госкомитета обороны (ГКО) СССР по науке профессора С.В. Кафтанова. В своих воспоминаниях Сергей Васильевич написал, что именно эта «атомная тетрадь» наряду с предупреждением физика Г.Н.Флерова побудила его и академика А.Ф.Иоффе обратиться в ГКО с письмом о необходимости срочного создания в СССР научного центра по проблемам ядерного оружия. Кафтанов также рассказал, что на заседании ГКО от 28 сентября 1942 года, где рассматривалось это предложение, некоторые ключевые ведомства, включая Госплан, были «против».
Однако И.В.Сталин походил, походил и сказал: «Надо делать».
Рассекреченные к настоящему времени документы позволяют восстановить следующую хронологию событий: 28 сентября 1942 года И.В.Сталин подписал Распоряжение ГКО СССР № 2352сс «Об организации работ по урану». Согласно рассылке, с полным текстом этого распоряжения были ознакомлены только В.М. Молотов, С.В. Кафтанов, А.Ф. Иоффе, В.Л. Комаров (президент АН СССР) и Я.Е. Чадаев (управделами Совнаркома). Среди допущенных к ознакомлению с документом фамилии Курчатова ещё не было. На предложение руководить этими работами академик А.Ф. Иоффе отказался, ссылаясь на свой уже пожилой возраст и предложил вместо себя кандидатуру 40-летнего профессора И.В. Курчатова. 23 января 1943 года С.В. Кафтанов и А.Ф. Иоффе совместно обратились к В.М. Молотову с рекомендацией «общее руководство всей работой возложить на проф. И.В. Курчатова». Это предложение и было реализовано за подписью Молотова в Распоряжении ГКО СССР от 11 февраля 1943 года.
Так, в самый разгар войны гигантские усилия и средства нашей страны были перенаправлены на создание принципиально нового вида оружия – атомной бомбы! О том, что к концу войны советская разведка смогла добыть часть документации по создаваемой американцами атомной бомбе, профессор С.В.Кафтанов в воспоминаниях предпочел не упоминать (информация об этом была обнародована в печати уже в наши дни). Американские чертежи действительно сэкономили нашей стране до двух лет работы, но если бы к этому времени в СССР не развернули гигантскую собственную атомную промышленность (для этого от электричества отключались целые города!) никакие чертежи нам бы уже не помогли. Трофейная же «атомная тетрадь» оказалась той самой каплей, которая запустила механизм создания супербомбы в СССР…
Получив «атомную тетрадь» из рук своего помощника С.А. Балезина, Сергей Васильевич всё же недостаточно точно знал её подлинную историю. Так, в своих воспоминаниях он пишет: «….полковник Старинов часто бывал в партизанских отрядах... И как-то украинские партизаны (!!!) передали Старинову толстую записную книжку убитого ими немецкого офицера, а в апреле 1942 года Старинов доставил эту записную книжку нам» (вот такая искаженная «партизанская» версия получения тетради осталась в памяти у С.В. Кафтанова. – Прим. С.И. Буйло). Эту же «партизанскую» версию появления «толстой атомной записной книжки» (вероятно со слов того же С.В. Кафтанова) рассказывал на склоне лет и ставший академиком физик Г.Н. Флёров (автор письма И.В. Сталину). Хотя, прежде чем тиражировать эту искажённую версию, всё-таки следовало бы обратиться за разъяснениями к первоисточнику, т.е., тогда ещё здравствующему полковнику И.Г. Старинову…
К лету 1942 года обстановка на Южном фронте снова резко ухудшилась. Группу полковника И.Г.Старинова срочно отозвали в Москву заниматься организацией спецподразделений для работы в тылу противника. Налаженное Стариновым в университете производство по сборке мин работало отлично. Каждый месяц из мастерских на фронт увозили до 15 тысяч мин, от которых наступающая немецкая армия несла большие потери. В конце концов, вражеская разведка установила местоположение главного в Ростове объекта по сборке мин, и 8 июля 1942 года во время налета авиации прямым попаданием авиабомбы была разрушена и подожжена та часть здания физмата, где в подвальных помещениях размещались экспериментальные мастерские.
Бомбардировка была прицельной, и бомбили именно мастерские. Сотрудники и студенты сумели быстро расчистить проходы в завалах и успели спасти 18 человек. Налёт продолжился, и от нового попадания авиабомбы рухнули перекрытия подвалов. Под обломками перекрытий погибли 14 работников мастерских. Вражеские бомбардировщики совершили и третий заход, но теперь бомбы упали цепочкой по улице Максима Горького, и часть здания (в которой во время налета находился мой отец) все-таки уцелела. 24 июля 1942 года немцы снова заняли Ростов, и университет был вынужден эвакуироваться в киргизский город Ош, где и находился почти два года.
После возвращения университета из эвакуации встал вопрос о восстановлении разрушенных экспериментальных мастерских. В январе 1945 года отца назначили директором мастерских и ответственным за их восстановление. Из Махачкалы удалось вернуть часть эвакуированных во время войны станков. В изготовлении мин больше не было необходимости, и экспериментальные мастерские возобновили производство сложных физико-химических приборов. Осенью 1945 года демобилизовался из рядов Красной Армии бывший главный инженер мастерских М.С.Шульман. Ему отец и передал мастерские в конце ноября 1945 года, а сам вернулся к своей основной работе – ассистента кафедры физики университета. В память о погибших работниках мастерских, в 1974 году внутри здания бывшего физмата (сейчас в этом здании расположен юридический факультет ЮФУ) установлена мемориальная доска.
ПОДРОБНОСТИ НАЛЕТА НА ГАРНИЗОНЫ ПРОТИВНИКА ПОД ТАГАНРОГОМ В ФЕВРАЛЕ 1942 ГОДА И ДАЛЬНЕЙШАЯ СУДЬБА «АТОМНОЙ ТЕТРАДИ»
Трофейная «атомная тетрадь» многие годы пролежала в закрытых архивах, и сам факт её существования был тайной. В наши дни это уже не является секретом. Так, несколько страниц в книге известного историка разведки В. Лота «ГРУ и атомная бомба» посвящены событиям именно вокруг «атомной тетради». В этой же книге я нашел имя ее автора. Убитым офицером оказался немецкий физик-ядерщик Ганс Вандервельде. Как этот ученый попал на фронт, и что он делал под Таганрогом – остается тайной до сих пор. По некоторым данным он искал залежи урановой руды. Неизвестно и точное содержание тетради. В печати озвучивалась информация, что в ней якобы приведены данные об учреждениях, работающих по германской атомной программе, схемы ядерных превращений урана, энергетические расчеты взрыва урановой атомной бомбы, а также рисунки возможных реализаций атомного реактора и самой бомбы.
А не так давно стали известны подробности организации налета на гарнизоны противника под Таганрогом 23 феврале 1942 года, в ходе которого и была захвачена «атомная тетрадь». Информация об этой операции содержится в рассекреченном докладе начальника Особого отдела НКВД 56-й армии майора госбезопасности А.М.Вула в Особый отдел НКВД Южного фронта от 27.02.1942 г. Согласно этого доклада первоначальная идея организовать налет с целью разгрома немецких гарнизонов в селах Кривая Коса, Самсоновка, Стрелка и хуторе Обрыв принадлежала структурам НКВД. Налет планировался на 21 февраля 1942 года силами порядка сотни красноармейцев войск НКВД.
После доклада плана налета командующему 56-ой Армии генералу В.В.Цыганову, командующий армией принял решение перенести налет на 2 дня позднее, значительно расширить операцию и увеличить количество ее участников до 470 чел. Всего было сформировано 5 отрядов. Вражеский гарнизон в хуторе Обрыв атаковал 1-й отряд численностью 49 человек, гарнизон соседнего села Кривая Коса атаковали 2-й и 3-й отряды общей численностью 247 человек. В качестве проводников этим двум отрядам были приданы зафронтовые агенты «Тимошенко» и «Самсонов». Врага удалось застать врасплох, и по предварительным подсчетам, было убито более 160 немцев и румын, взорваны 2 орудия и радиостанция. Наши потери – убит 1 красноармеец, ранены 2 солдата и один лейтенант.
У полковника Старинова в этой операции тоже были свои интересы, вследствие чего в налете участвовали несколько боевых групп из недавно им сформированного специального диверсионного батальона, на время операции вместе с усиленной ротой морской пехоты из батальона майора Малолетко вошедшие в состав сводного отряда. Одной из боевых групп командовал в то время еще рядовой красноармеец М.А.Репин, захвативший в результате разгрома немецкого гарнизона в селе Кривая Коса «атомную тетрадь». Заполучив ее, полковник Старинов не стал ставить в известность Особый отдел армии (в рассекреченном докладе майора госбезопасности А.М.Вула о тетради нет ни слова), и по совету командующего фронтом передал трофейную тетрадь прямо в ГКО СССР.
Полковнику И.Г. Старинову удалось подобрать себе в Ростове далеко не ординарных подчиненных. Так, например, захвативший «атомную тетрадь» Максим Алексеевич Репин только в октябре 1941 года Орджоникидзевским райвоенкоматом Ростова-на-Дону призван в ряды Красной Армии и был еще рядовым красноармейцем, но по штату служил уже каптенармусом первой роты 1602-го отдельного сапёрного батальона, где ведал учетом, хранением и выдачей военного имущества. В свободное от работы время добровольно ходил в тыл к немцам в составе диверсионных групп по льду Таганрогского залива Азовского моря. Участвовал в пяти «ледовых походах», и за проявленные в них мужество и героизм был представлен командованием батальона и полковником Стариновым к награждению медалью «За отвагу». Военный Совет армии поддержал ходатайство, однако наградная комиссия наградила Репина за его подвиг другой медалью: «За боевые заслуги» (29.04.1942).
Вот некоторые моменты его относительно недолгой, но яркой жизни. Родился М.А. Репин в 1905 году в селе Дубово Ставропольского края. После участия в «ледовых походах» Максим Алексеевич продолжал храбро воевать в составе 43-й Отдельной Краснознаменной инженерной бригады специального назначения, которой командовал тогда еще подполковник, будущий Герой Советского Союза (06.04.1945) Иван Порфирьевич Корявко. За проведение ряда диверсионных операций в тылу противника, теперь уже спецназовец младший лейтенант М.А. Репин был награжден орденами «Красного Знамени» (13.01.1943) и «Красной Звезды» (30.04.1943). Этот свой последний в жизни орден Репин получил за подрыв вражеского эшелона в ходе семидневного рейда его спецназовцев в глубокий тыл к немцам. В ночь на 15 апреля 1943 года диверсионная группа, под командованием младшего лейтенанта Репина, преодолев сильно укрепленную полосу обороны противника проникла в глубокий тыл к немцам на территории временно оккупированной Донецкой области и заминировала пути в районе железнодорожной станции Волноваха. 18 апреля 1943 года М.А. Репин, находясь всего в 300-х метрах от железнодорожного полотна подорвал вышедший в 22 часа 30 минут со станции Волноваха вражеский эшелон из 11 вагонов. Боевое задание о проведении крушения вражеского эшелона было выполнено. К сожалению, Максим Алексеевич Репин вскоре погиб смертью храбрых 5 июня 1943 года. Похоронен в г. Ейске.
Вокруг названия села, в окресностях которого была захвачена «атомная тетрадь» до сих пор существует много путаницы. Село «Кривая Коса» на современных картах не значится, а во многих публикациях о Старинове разгромленный немецкий гарнизон в с. Кривая Коса ошибочно указывается как гарнизон на «Косой горе». Дело в том, что село Кривая Коса еще в 1940 году было переименовано в поселок «Седово» в честь полярного исследователя Г.Я.Седова (он родился и вырос в этом селе). Однако на старых наших и немецких картах сохранилось его предыдущее название, под которым оно и попало в различные документы и сводку Совинформбюро от 28 февраля 1942 г. В настоящее время поселок городского типа «Седово» Новоазовского района Донецкой области является крупным курортным поселком на берегу Азовского моря, в который приезжают отдыхать и граждане Российской Федерации.
Интересны подробности самой истории с захватом «атомной тетради». Недавно мне довелось познакомиться с известным краеведом Новоазовского района Евгением Владимировичем Пригоровским. Он подарил несколько своих книг, в том числе «Поселок у моря. Седово-250», в которой я нашел подробности захвата трофейных документов в селе Кривая Коса. Согласно версии краеведов Новоазовского района, в ночь на 23 февраля 1942 года вблизи села Кривая Коса между хуторами Обрыв и Холодное (на картах Генштаба РККА от 1941 г. указано несколько иное название хутора «Холодная балка». – Прим. С.И. Буйло) был высажен десант. Руководитель одной из боевых групп сержант (?) М.Репин заметил в ночной темноте прикрытый белым полотном легковой автомобиль «Оппель-капитан». При осмотре машины были обнаружены кожаный портфель с письмами, фотографиями, книгами и полевая сумка с толстой тетрадью. Оказалось, что на этом роскошном автомобиле ехал по своим делам из Таганрога в Мариуполь некий немецкий офицер Г.Вандервельде. В районе хутора Холодное машина застряла. Оставив машину на дороге, офицер пешком направился в поселок Кривая Коса за помощью. За машиной были посланы немецкие солдаты, но их встретил огонь нашего десанта...
В последнее время в СМИ и, особенно на телевидении модными становятся версии, согласно которым «атомную тетрадь» якобы захватил будущий герой Малой Земли майор (во время описываемых событий еще «старший политрук». – Прим. С.И.Буйло) Цезарь Львович Куников. Согласно одной из этих версий, в конце февраля 1942 года его диверсионная группа морской пехоты разгромила автоколонну западнее Таганрога и захватила документы. Среди трофеев оказалась и толстая тетрадь немецкого военного инженера-атомщика Г.Вандервельде, испещренная графиками и расчетами. Хорошо владея немецким языком и будучи инженером-электриком по образованию, Цезарь Львович якобы сначала сам ознакомился с содержанием тетради, а затем уже передал ее полковнику Старинову.
Легенда красивая, но в известных документах, связанных с описанием захвата трофейной «атомной тетради» фамилия Ц.Л. Куникова почему-то нигде не упоминается, хотя созданный И.Г. Стариновым специальный диверсионный батальон под командованием Н.И. Моклякова действительно часто взаимодействовал с бойцами 13-го отряда торпедных катеров, которым в то время командовал Ц.Л. Куников. Не помню я и упоминания его фамилии в письмах, а также телефонных беседах отца со Стариновым. Пусть эта легенда останется на совести ее авторов.
А недавно появилась еще и "конспирологическая" версия получения «атомной тетради», наиболее полно изложенная в книге Владимира Нагаева «Период полураспада группы «Хибина». Том третий. 2018 г. Согласно этой «новомодной» версии «... спецоперация Особого Отдела НКВД 56-ой Армии Южного фронта ... разрабатывалась исключительно с целью добычи портфеля ... с важными документами». В качестве подтверждения этой версии, автор книги ссылается на вышеописанный мною рассекреченный доклад майора госбезопасности А.М. Вула. Однако детальное изучение полного текста этого документа показывает, что в нем о захвате «атомной тетради» нет ни слова!!! Если бы А.М. Вул хотя бы что-то действительно знал об атомной тетради и планировал ее захват, то обязательно отразил бы этот факт в своем секретном отчете в вышестоящие инстанции!
В книге также утверждается, что якобы эта операция по захвату атомных секретов Гитлера планировалась особистами в обход их главного начальника Лаврентия Берии!!! Но ведь это же обычный фейк! Вызывает удивление и причисление А.М. Вула автором книги к «одному из забытых героев советского атомного проекта»(!!!) На самом деле майор госбезопасности Алексей Моисеевич Вул (1902-1960) – генерал майор (1944) всю войну прослужил в органах контрразведки, никакого отношения к атомному проекту не имел, и 1-го декабря 1951 г. из органов госбезопасности уволен с передачей на общевойсковой учет. В 1954 г. вообще был лишен звания генерала.
Кроме того, автор книги делает «глубокомысленный» вывод, что М.А. Репин якобы вообще не участвовал в захвате атомной тетради, т.к. этот факт не отражен в его наградном листе к медали «За отвагу». Действительно не отражен, ну и что? Захват трофейных документов, среди которых оказалась и «атомная тетрадь», был всего-лишь эпизодом в одном из 5-ти «ледовых походов» в тыл к немцам в составе боевых диверсионных групп, по совокупности результатов которых М.А. Репин вместо предполагавшейся медали «За отвагу» был награжден другой - «За боевые заслуги». При этом И.Г. Старинов подписал наградной лист на М.А. Репина еще 4 апреля 1942 года, т.е. задолго до того, когда стала известна истинная цена захваченной Репиным атомной тетради. Как рассказывал полковник Старинов моему отцу, он и сам долгое время не знал всей ценности этой тетради, почему и просил оценить ее важность сотрудников Ростовского госуниверситета.
Таким образом, распространяемые некоторыми СМИ "конспирологические" версии об организации НКВД специальной охоты за "атомной тетрадью", или об ее захвате лично Цезарем Львовичем Куниковым не соответствуют действительности, т.к. документами не подтверждаются.
Жаль, что такой отважный патриот, столь много сделавший для нашей Родины, так и остался в чине полковника! Очевидно, основной причиной этого были подозрительность и недоверие тогдашнего высшего руководства ко всем, побывавшим за границей воинам-интернационалистам. Так, вернувшись из командировки в Испанию в 1937 году и получив звание полковника, И.Г. Старинов, только благодаря заступничеству К.Е. Ворошилова (чего тот вообще-то никогда не делал!), был вычеркнут из расстрельного списка шпионов-изменников Родины!
Последние годы жизни профессор Старинов работал в КУОС КГБ СССР, где обучал диверсионной деятельности офицеров спецслужб и спецподразделений нашей армии. Центр, получивший название КУОС (Курсы усовершенствования офицерского состава), был расположен в Балашихе, где еще во времена ВОВ проходили подготовку диверсанты, в том числе Герои Советского Союза Зоя Космодемьянская и Николай Кузнецов. Многие офицеры Альфы, Вымпела, других спецподразделений, а также их коллеги из стран Азии, Африки и Латинской Америки до сих пор считают Старинова своим учителем. В 1993 году под нажимом американцев Центр КУОС был закрыт. Причем в обмен Штаты не закрыли ни один из своих учебных центров по подготовке диверсантов.
А «дедушка русского спецназа» прожил 100 лет, несколько раз его представляли к званию Героя Советского Союза, но он этого звания так и не получил. Как не получил и генеральское звание, к которому его тоже представляли несколько раз! Так и умер полковником, пробыв в этом звании рекордные 62 года!!!
За свою долгую службу Родине он был награжден 11-ю орденами, включая 5 орденов Красного Знамени и 2 ордена Ленина, а также 30-ю медалями. Умер Илья Григорьевич Старинов 18 ноября 2000 года на 101-м году жизни. Похоронен на Троекуровском кладбище г. Москвы.
Время идет, и четыре фрагмента из атомной тетради (см. рис. 5) были показаны в телевизионном фильме «Братство бомбы», снятом по заказу ОАО «Первый канал». Нынешнее местонахождение тетради неизвестно. По некоторым данным, в настоящее время «атомная тетрадь» хранится в Москве в музее Института атомной энергии им. И.В. Курчатова.
Вот такая интересная история оказалась у секретной трофейной атомной тетради, захваченной полковником И.Г. Стариновым, и ставшей той самой «каплей», которая переполнила «критическую массу» информации и запустила механизм создания атомной супербомбы в СССР (рис.2), которая была успешно испытана 29 августа 1949 года...
Сокращенные варианты очерка со всеми ссылками на источники опубликованы в виде научной статьи в Военно-историческом журнале Министерства обороны Российской Федерации, 2018, № 3, с. 90-95. и в виде очерка в журнале "Родина", 2019, № 4, с. 85-87.
1975, 2016 гг.