Оконце, поблёскивая синеватой горной слюдой в оправе каменного дуба, захлопнулось, начисто обрезав тянущийся с той стороны шлейф запахов и шума. Ароматы незнакомой кухни, специй, звякание и жужжание механизмов и экзотические звуки речи бородатых мужчин в белом, с длинными кинжалами и в белых же головных уборах...
— М-да... — втягивая носом воздух, тихо произнес лорд. — Варвары. Так обращаться с бараниной...
— Господин, хорошо, что вы не заметили, как они поступают с соусами, — облизнулся седой всклокоченный старик в грязном комбинезоне алхимика. Галун цветов дома, которому он служил, был безжалостно спорот, и давно. — Дикари-с.
— Еще разок? — приподнял бровь лорд.
— Дикари-с, мой господин, — послушно повторил старик, переставляя на доске управления фигурки для игры в «смерть Императора». К слову, это развлечение было запрещено уже несколько десятилетий, с момента коронации самодержца и самописца Александра Единственного Пятого, сто тридцать восьмого непотомственного императора. Да правит он вечно, и во веки веков, чтоб ему... — А звук «с» в конце я употребил для придания уничижительного оттенка.
Алхимику пришлось выдержать долгий сверлящий взгляд господина в затылок, и только по истечении доброй минуты услышать:
— Адольф... Я спрашивал про возможность повторного открытия окна.
Старик кивнул, не отрываясь от перестановок фигур. На доске разыгрывалось небольшое сражение, пехота шла вперёд, клином врезаясь в ряды белого врага, на флангах лютовали конники, ударами пик опрокидывая боевых слонов и башни... Фигурки так и сыпались в два продолговатых футляра по бокам доски, каждый раз вызывая вспышку едва заметного голубоватого света.
— Да, ваша милость. Ещё пару ходов... В этот раз будет намного лучше, уверяю.
— Ты всякий раз мне говоришь «будет лучше, Карл», «нам повезёт, Карл-Иероним», «получится, ваше лордство», — тихо произнёс лорд, не меняясь в лице. Опытный царедворец, переживший одного-двух императоров и групповые отравления на балах, несомненно различил бы в его интонациях дыбу, тестикулярную плаху и пару щипчиков для выдёргивания лобковых волос. Через нос. — И где результат? Где, дьявол его забери, хоть что-то весомее рецептов еды, кухонной утвари и поварских безделушек? А выплаты по кредиту за титул все ближе...
— Не беспокой...тесь, Карл, — кашлянул, едва не сбившись на фамильярность, Адольф. При дворе он пережил пятерых Владык, потому не обратил никакого внимания на клокочущую в тоне лорда угрозу. «И не такое видывали. После синтеза философского кирпича над крокодильей ямой с ядовитой виверной у виска и змеей, обернутой вокруг чресел, — подумал он, загоняя белого императора в угол доски, где сходились поля всех пяти цветов, — мне уже ничего не страшно», — сейчас откроем Оконце...
«Святый Дарвин, как есть-то охота, — невпопад подумал Карл. При этой мысли выделилась слюна, и желудок издал такое бурчание, что старый алхимик, завершающий ритуал, вздрогнул, и прошептал: «надо котёл с гремучей ртутью с огня снять...» — Нет, даже жрать. Мне хочется жрать. Мне уже не хочется ни оружия, ни денег, только жрать».
— Готово! — Адольф удовлетворенно положил фигурку на бок, и замер, наклонив голову. Он прислушивался, пытаясь определить, что происходит с той стороны задрожавшего и покрытого изморозью Оконца. Снова запахло жареным мясом, и старик шумно сглотнул, понимая, что последует дальше.
— Вай, пакупай шаурма! — с Той Стороны грузный мужчина в грязно-серой хламиде сноровисто орудовал тяжелым тесаком, обрезая кусочки горячего мяса с гигантской стопки пластов говядины, баранины, и, судя по всему, собачатины, нанизанных на длинную пику, вращающуюся перед пламенеющей багровым печкой, почему-то поставленной вертикально. — Вкусный, да! Пальцы скушаешь свои, такой вкусный!
Лорд Карл-Иероним отчетливо передернулся от отвращения, и потянулся к рукояти меча, но пальцы нащупали пустоту. Верный клинок остался на стойке у входа, и добраться до него через пелену синеватого света, окутавшей столик, два кресла и висящее в воздухе Оконце, не выйдет.
— Адольф! — прошипел он, сжимая пальцы на каменных подлокотниках.
— Да, господин, — вздохнул алхимик, копошась в своем поясе, и звякая стеклом. — Ага, вот он.
В Оконце полетел небольшой пузырёк витого стекла, за которым тянулся дымный след. Вспыхнувшее пламя скрыло и куски мяса, и завизжавшего повара, и треснувшие стекла…
Проем захлопнулся, оставив в воздухе запах гари, синеватое сияние исчезло, и стало слышно, как потрескивают газовые факелы и тихо булькает котелок с ртутью.
Алхимик стянул с головы зеленую повязку, исписанную магическими символами, и посмотрел на замершего в кресле Карла-Иеронима. Лорд, бледный как ангел, словно окостенел. Двигались только губы, подергивавшиеся в беззвучных проклятиях.
— Адольф!!! — крик вспорол тишину. Алхимик, к тому моменту уже вставивший в уши затычки, скорчил почтительную гримасу, и приготовился к долгому истечению гнева своего повелителя.
Но Карл сделал над собой усилие, и жестом приказал ему очистить уши.
— Прикажи слугам накрывать стол в Малой Зале. На две персоны, и побольше дичи. На мясо я сегодня насмотрелся достаточно…
— Будет сделано, — Адольф достал из набедренного кармана комбинезона кристалл связи, оформленный в виде черной плоской пластины размером с ладонь. Потыкав пальцами в блестящее стекло, покрывавшее кристалл снаружи, он довольно хмыкнул. — Готово, мой господин.
— Мне интересно, — проговорил Карл, поднимаясь с кресла, — почему каждый раз, после всех этих ритуалов и усилий, мы постоянно прорываемся в кухню, корчму, таверну или к костру дикарей, которые кого-то жарят?
— Не знаю, ваше лордство, — Адольф пожал плечами, складывая фигурки в коробку. — Может, из-за недельного строгого поста, без соблюдения которого Оконце просто не откроется?
2016.05.13