Назад в СССР

         
         Рассказ опубликован в журнале "Траектория творчества" (№ 1 за 2016 г.)



Максима увлекал светящийся поток телепортации.
Скоро он увидит будущее своими глазами!

А все началось с военного института.

В закрытый институт он попал случайно. Окончил биологический факультет. Выставил в интернете на кадровые сайты резюме о поиске работы. Через недели две позвонили и пригласили на собеседование в военный институт. Заработная плата там была небольшая, но Макс и не рассчитывал сразу много получать.
Больше месяца пробивали по разным каналам и базам, но родословная оказалась чистой: предателей и шпионов среди ближайших родственников, видимо, не оказалось.

Макс был парнем смышленым, и очень скоро его перевели в еще более закрытую спец. лабораторию, которая занималась проблемами человека во времени.
Вообще телепортация – это перемещение человека через архитектуру пространства во времени путем телепортационной техники.

Телепортация, прежде чем стать наукой, прошла тернистый путь от объявления ее шарлатанской до закрытого признания.

Ко времени прихода Максима лаборатория уже закончила изготовление первого промышленного образца телепортатора, умещающегося в пластмассовую черную коробочку размером с пачку сигарет.

Прибор был практически готов, и раньше установленных министром сроков. Довольные исследователи решили обмыть победу. И уже пьяный, Макс и сам не помнил, как включил прибор в розетку и пальцем завращал колесико-тумблер. Раздался свист, и сноп искр взметнулся в кабинете. И шутник в светящемся потоке исчез!

Макс огляделся. Он сразу попал из зимы в весну. Скорее всего, месяц май. Тепло, снега нет, деревья уже в цвету. Как символ возрождения тепла и света белеют акации. Густо плывет запах сирени. Прохожие жмурятся от солнца. По привычке кто-то одет по-зимнему, а некоторые уже без пальто. Толпа школьников дружно уплетает мороженое на палочке. Весело, не умолкая, щебечут воробьи, урчат важные голуби и даже машины улыбаются светом стекол.

«Надо тоже купить эскимо!» — решил Макс, и смело шагнул к киоску с мороженым. Порывшись в кармане, достал купюру в пятьдесят рублей и с сомнением, хватит ли этой суммы, дал продавщице.

Она, близоруко щурясь, вздохнула и ответила:
—Сдачи не смогу сдать. Может, хоть рубль найдется?
Макс с готовностью протянул монету в один рубль.

В результате пятидесятирублевка вернулась, а с рубля была отсыпана куча мелочи с эскимо в придачу.

Ошарашенный подсчитал: эскимо стоило 22 копейки!

Он попал в государство всеобщего благоденствия, словом, рай!

С интересом обратил внимание, что сильно изменилась и мода. Девушки в мини не встречались. Все были в платьях, закрывающих колени.

«Все изменилось к лучшему, — размышлял Макс.
Бросил взгляд на видневшуюся через деревья проезжую часть. Поток транспорта был небольшим и  из раритетных машин отечественного автопрома.
«Видимо, Собянин смог выполнить обещания и каким-то сказочным образом не только устранил дорожные пробки, но и снизил интенсивность движения.

Возможно, выгоднее или престижнее стало ходить пешком. Либо основную массу учреждений вывели за пределы города. Или российский автопром поднялся с колен и стал выпускать продукцию дешевле и качественнее иномарок», — с некоторым удивлением размышлял Макс, но с удовлетворением подытожил. — В любом случае, мне тут нравится. Не думал, что в будущем так будет хорошо! Может, и Америки уже нет?»

Прямо навстречу шел одетый в синюю форму мужчина с эмблемой "Милиция".
«Обратно полицию перевели в милицию!» — обрадовался парень. — "И правильно! Изначально была очевидна бесполезность этой акции".

Однако в желудке урчало, и Макс принялся искать глазами какую-нибудь закусочную.

Вот и кафе "Березка".
И тут Максим понял, что это и есть коммунизм в полном воплощении. О чем мечтали коммунисты всех времен и народов.
Порция винегрета – пять копеек, суп с фрикадельками – восемнадцать копеек. Сосиски с картошкой – двадцать пять копеек. Компот – пять копеек. Хлеб два кусочка – две копейки. Итого пятьдесят пять копеек. Но и это не самое главное, сосиски пахли мясом и имели вкус мяса!

Максиму вспомнилась передача по телевизору о том, что в настоящих сосисках мясо занимает пять процентов, а остальное – соя, белок, красители и прочие ингредиенты.
Максим снова принюхался, откусил и с наслаждением стал пережевать сосиску.

— Молодой человек, — с сожалением сказал сидящий рядом интеллигентного вида мужчина. — Понимаю, решили взять что подороже, а именно, сосиску. А я вот взял подешевле, просто кусок мяса, он и питательней, и полезней. Я работаю на заводе Орджоникидзе, мы делаем эти сосиски, и скажу, что в них только девяносто пять процентов мяса.
— Сколько процентов?! — поперхнулся парень.
Мужчина сочувствующе улыбнулся:
— Да, всего девяносто пять процентов.

«Видимо, уже на поток поставили производство искусственного мяса, которое у нас только изобрели, — подумал Максим. — Интересно все же, какой сейчас год? 2030? Спросить год у мужчины? Посчитает меня полоумным, еще и в психушку упечет. Лучше найти киоск и купить там газету. Печатная пресса не могла исчерпать себя, так как читать информацию на бумажном носителе намного удобней и, главное, от нее нет вреда, как от компьютера».

Киоск оказался рядом.
Прямо на него смотрели газеты "Правда" и "Красная звезда".
«Понятно. Коммунисты непотопляемы! Армия на все времена! — улыбнулся Максим. — Как и раньше, эти газеты пользуются самым небольшим спросом, хорошие уже раскупили».

Газета «Правда» стоила три копейки!
«В таком будущем можно на сто рублей беззаботно прожить», — хмыкнул парень и посмотрел на страницу газеты.

На него смотрел 1980 год!
Он попал не в будущее, а в прошлое!!
Это СССР!!!

Максим от неожиданности присел.
Но напротив него уже стоял постовой милиционер.
— Пройдемте, — вежливо, но требовательно пробасил ему служивый.
В кабинете районного отделения милиции с ним начали осторожную беседу два молодых офицера с погонами лейтенанта, один из которых щуплый, другой упитанный, с носом пятачком, как у борова.

— Милейший, по заявлению продавщицы мороженого Дарьи Ивановой, именно вы покупали мороженое и расплатились фальшивой денежной купюрой достоинством в один рубль, — заговорил осторожно тощий лейтенант, впиваясь взглядом в Максима.— Эту монету вы дали продавщице мороженого. Она в виду слабого зрения не сразу поняла, что монета поддельная. Плохая работа. Даже год перепутали. 2013 годом штампанули. К этому времени уже наступит коммунизм и денег не будет.

Парень молчал, соображая, как лучше все объяснить.
— Проверим, — ударил грозно по столу кулаком толстый лейтенант и хрюкнул. — Содержимое карманов на стол, а то применим силу!
Нехотя повинуясь, Максим вытащил из карманов платок, документы, деньги, сигареты, зажигалку.

Милиционеры с нескрываемым удивлением сгрудились над столом и стали рассматривать, приговаривая. — Десять и пятьдесят, и сторублевые купюры поддельные. Иностранные сигареты "Вистон". Паспорт, выдан каким-то отделением полиции и именно в России. Дата выдачи, опять же, в двадцать первом веке.

—Все ясно с вами, гражданин, — серьезно начал щуплый. — Изготовление и сбыт фальшивых денег. Вам расстрел светит. Иностранные сигареты, поддельный паспорт. А тут шпионажем попахивает.
— Будешь говорить? — угрожающе просипел жирдяй.

— Согласно статье пятьдесят первой Конституции России имею права не свидетельствовать против себя и своих близких родственников, — автоматически выпалил Максим.
— Что?! — почти одновременно воскликнули милиционеры.
— Такой статьи в Конституции нет и никогда не будет, — озадачено поглядывал на задержанного тощий.
— В клетку и вызываем КГБ, — принял решение толстый. — Они ему сразу язык развяжут.

В камере задержанных находились еще двое мужчин, по повадкам и наколкам похожих на уголовников.
«Влип. Сначала уголовники отпетушат, затем гебисты отбуцкают и напичкают какими-нибудь психотропными средствами, — со страхом подумал Макс.— Надо что-то делать».

Недолго думая, задержанный закричал о готовности дать признательные показания и снова попросился на допрос.

Буквально через минуты две-три парень вновь сидел в знакомом кабинете.
Толстый и тощий усердно впивались глазами в нарушителя.
— Хочу признаться, что действительно делал поддельные денежные знаки. Готов дать показания. Вам галочка будет за раскрытое преступление, — увидев подозрительные взгляды стражей порядка, Максим, чтобы развеять сомнения, добавил. — Не люблю я гебистов. А кто их любит?
Лейтенанты понимающе кивнули.
Тогда парень закинул наживку:
— Даже согласен на следственный эксперимент. Вот эта черная коробочка и есть печатная машинка. Я исправлю там данные и могу вам хоть сейчас выкатить купюры, которые не будут отличаться от настоящих. Это будет вам подарок.
В глазах милиционеров любопытство постепенно сменилось на огоньки корыстной заинтересованности.
— Сначала покажи работу прибора, а показания потом оформим! — требовательно, сухим от волнения голосом, выпалил толстяк.
Максиму только этого и надо было! Он вставил вилку от прибора в розетку.

Светящийся поток телепортации подхватил его, перенося во времени.

Он открыл глаза. Сбоку у самого потолка тускло выдавало свет серое от пыли окно. Между стеклами с обреченной неистовостью билась о непроходимую твердь несчастная муха. Напротив, на синей ободранной стене, осуждающе смотрел портрет Сталина-вождя народов. Под портретом, свесив голову, спал, посапывая, грузный мужчина в гимнастерке темно-синего цвета и двумя красными петлицами.

«Так это нквдшник. А я в его кабинете! — ужаснулся Максим. — Все хуже! Там бы меня просто расстреляли, а тут умирать будешь медленно и в муках: пока не замордуют – не успокоятся. Когда сделают живым трупом, тогда пустят в расход».

На полу под ногами хлюпнуло. Максим побелел, прямо под ним была лужа бурого цвета, похожая на кровь.
«Недавно тут мордовал человека, а потом спокойно заснул», — брезгливо посмотрел он на спящего.

Огляделся и радостно улыбнулся. Слева видна была электрическая розетка. Парень бросил пытливый взгляд на нквдшника, тот мирно посапывал, пуская изо рта слюни.
«Плохо, что не запомнил, в какую сторону крутанул колесико. В одну сторону – депортация в будущее, а в другую – в прошлое. А пока путешествую, и довольно неудачно, только в прошлое, — размышлял Макс. — Запоминаю. Сейчас кручу колесико в левую строну. Посмотрим, уйду в прошлое или перемещусь в будущее».
Служитель закона не увидел снопа искр и не понял, будучи спящим, рядом с каким чудом волею судьбы оказался.

Максим боялся открыть глаза и пока осваивался в новом времени во тьме. Было тихо и тепло. Уже хорошо.
Парень открыл глаза и сразу невольно разинул рот.
Перед ним висел портрет Дзержинского, а под ним сидел и смотрел на него, тоже раскрыв рот, сам Феликс Эдмундович.

Сгорбившийся щуплый человек в заношенной гимнастерке. Болезненно-бледного цвета лицо. Острая маленькая бородка, которую он легонько пощипывал. Длинные пальца другой руки нервно выбивали барабанную дробь по столу. Прозрачные глаза остекленело впились в Макса.

— Как вы сюда попали? — спросил глухим, вкрадчивым голосом председатель ВЧК.
«Это не лучше», — размышлял путешественник во времени. —    «Говорить правду, что, мол, из будущего, не стоит: не поверит. Заморачиваться не будет. Поставит к стенке и шлепнет, как контру. Надо придумать что-то правдоподобное, и останется только воткнуть шнур прибора в розетку».
Но у Максима внутри все похолодело от новой мысли: «А было ли в это время само электричество?»

— Сюда смотреть! — зашипел Дзержинский, взял что-то со стола, и Максу в глаза ударил яркий сноп света. В руках у чекиста был настольная лампа!
Видимо, у Макса был столь счастливый вид, что Феликс Эдмундович вынужден был удивленно воскликнуть:
— Чему ты радуешься, дурень?
— Феликс Эдмундович, неужели вы думаете, что вот так легко и просто я миновал все посты и заслоны, чтобы попасть к вам? — с жаром выпалил Макс. — Я электрик. Проверяю исправную работу электричества. Теперь дело дошло до вашего кабинета. Сейчас проверю работу вашей розетки.
Уверенно и быстро Макс подошел к розетке и воткнул вилку прибора в него.
«Хорошо, что понял правила пользования прибором. А то сейчас крутанул бы колесико снова влево и попал бы в царскую Россию. А там электричества еще не было! Тогда хрен бы вернулся в свое светлое будущее», — от последних слов у парня выступил пот.

Но уже три раза крутанул колесико вправо и закрыл глаза.
Что-то засвистело, и вихрь электромагнитных волн понес его.

Максим распахнул глаза, желая с радостью увидеть всех своих коллег исследовательского института.

Но перед его глазами предстал на стене портрет президента России, а под ним сидел пьяный мужчина в синей полицейской форме с погонами майора и нашивкой "Полиция России". Взор был туманен, губы мычали что-то нечленораздельное. На столе стояла бутылка, стакан, рядом валялся недоеденный кусок хлеба и огрызок огурца.

Парень окаменел, ничего не понимая.
Он попал в настоящее, но опять в кабинет стражей порядка. Почему?!

И тут же ответ пришел сам собой: «Телепортируясь из 1980 года из милицейского кабинета, тем самым изменил структуру и параметры самого процесса. Значит, попадая в будущее или в прошлое, я буду телепортироваться в кабинеты карательных органов. Попадание к ним в любые времена, как минимум, ничего хорошего не сулило, а как максимум, инвалидность или смерть! Поэтому для возвращения в настоящее, а именно в кабинет исследовательского института, надо попасть снова в 1980 год и вернуть процесс в исходные параметры».

Макс посмотрел на пьяного полицейского. Майор, раскачиваясь в кресле, продолжал вращать глазами и вяло мычать.
Розетка чернела рядом со столом. Осторожно, на цыпочках, парень стал подкрадываться к заветному месту. Качнулся. Задел стол. Заскрипел ящик стола и полуоткрылся. Полицейский со стеклянными глазами продолжал нескладно крутить головою.

Раз уж ящик приоткрылся, то парень посмотрел в него. Его пространство аккуратно заполнили пухлые стопочки долларовых купюр, с надписями "От Соленого", "Из казино" и так далее.
«Взятки, — мелькнуло в голове у Макса, и он расстроился. — Жаль, зажигалку оставил у ментов в восьмидесятых».
Колесико прибора крутанулось влево.
Вперед в СССР!

Перед Максом сидели знакомые милиционеры.
Они с раскрытыми ртами, хлопали глазами.
— Появился, — выдохнул толстый.
— А мы думали, что вы вновь улетели на свою планету, — пропел тощий.
Парень понял, что милиционеры подкидывают ему, сами того не понимая, новую идею.
— Вы угадали, — начал он серьезным тоном, стараясь не улыбаться. — Мы инопланетяне. Прибыли на планету Земля из созвездия Кассиопея. Мы пришли с миром. Привезли много подарков землянам. Единственное, рассчитывали, что будет лететь до вас пятнадцать световых лет и заготовили для этих лет денежные знаки, а уложились в пять, вот и получилось недоразумение. Кстати, от меня подарок. Последнее слово техники.

Макс подошел к столу, на котором лежали его вещи. Взял зажигалку и продемонстрировал работу.
Оба зрителя восхищенно улыбались.
Парень подарил зажигалку милиционерам.

Пользуясь их замешательством, Максим собрал свои вещи и непререкаемым тоном заявил:
 — Мне пора идти. Сегодня все приехавшие инопланетяне приглашены к первому секретарю ЦК КПСС, лично к Леониду Ильичу Брежневу. Но пока вы должны об этом молчать!
Лейтенанты преданно кивнули.
Парень удалился.

По пути увидел библиотеку и, недолго думая, зашел. Там стояло в очереди человек десять.
«В те времена мы были самой читающей страной в мире!» — с гордостью подумал Максим и хотел подойти к библиотекарше, но его остановило грозное восклицание.
—Товарищ, соблюдайте очередь!
Парень виновато извинился.
Вот и электрическая розетка выглядывает рядом со столом.

— Похоже, Макс никогда теперь не вернется. Помянем его! — раздался хриплый голос Константиновича.

Перед ним сразу предстал весь коллектив лаборатории военного института.
— Не дождетесь! — радостно выпалил путешественник и вдохновенно продолжил. — Скажу, много где побывал. Но в наше время лучше всего жить, ибо это наше время! Начну по порядку. Слушайте!

Коллеги, раскрыв рты, замерли, ловя каждое слово Максима.