ДУХОВНОЕ ЕДИНЕНИЕ И ДУХОВНОЕ ОТТОРЖЕНИЕ
Пошёл пятый месяц моей службы в армии ДНР. Конечно, есть в нашем деле недостатки, есть и обычные отрицательные стороны, есть различные трудности и сложности без которых никогда не обходилась и не обходится наша жизнь.
С назначением меня в замполиты, пусть и внештатные, забот заметно прибавилось. На постах мы обычно стоим по 6-8 часов. Когда алкоголь выкашивает наше войско, приходится стоять без смены сутки и более. Последний раз мы пробовали стоять по 12 часов, отдыхая следующие 12 часов. Оказалось, что при таком раскладе успеваешь только-только выспаться. Постирать вещи, искупаться самому, почистить оружие и сделать прочие необходимые дела удаётся в этом случае уже с трудом, при сменах в 6-8 часов это получается ещё труднее. 4-х часовая смена не оставляет свободного времени совсем, даже выспаться в этом случае не удаётся. К этому теперь добавились и новые обязанности.
Удивительно, но за истекшие четыре месяца мне ничуть не надоела воинская служба, более того, я полон решимости продолжать её дальше. В свои 53 года я переношу тяготы военной службы порой даже легче, чем переносят их молодые воины. У меня здесь заметно укрепилось здоровье: сбросил около 10 кг лишнего веса, уменьшилась одышка, возросла выносливость. С кривой ухмылкой вспоминаю теперь московские фитнес-клубы госпожи Слуцкер и посещающих их озабоченных ослов и ослиц, продолжающих свой бесконечный бег за болтающейся перед их носом морковкой внешнего лоска, успеха и состоятельности.
В успешном несении службы я вижу две основные причины: первая - это сознательное отношение к воинским обязанностям. В чём оно заключается, надо рассказывать отдельно, пока же замечу лишь, что разница между добровольной службой и службой по призыву очень велика.
Вторая причина - это свобода от алкоголя и табака. Здесь всё просто, и объяснять особо нечего: отсутствие табака и алкоголя в моей жизни положительно сказывается на всех без исключения её сторонах. Я не устаю мысленно благодарить наших подвижников-патриотов, как ныне здравствующих, так и отошедших в мир иной, давших мне сознательную трезвость, это мощнейшее оружие против наших невидимых и скрытых врагов.
Я горячо благодарен нашей патриотической творческой среде, давшей такие замечательные таланты как Людмила Заверняева, ушедших из жизни Бориса Гунько и Бориса Нефёдова, других наших певцов, поэтов, прозаиков, журналистов, художников, и просто честных русских патриотов. Ваше творчество, ваша гражданская позиция, ваша любовь к Родине, наконец, ваш личный пример - всё это сыграло и продолжает играть огромную роль, придавая мне твёрдость духа в самые тяжёлые мгновения службы, когда смерть откровенно дышит мне в лицо или стоит у меня за спиной со своей неумолимой, уже занесённой надо мною, косой.
Твёрдой опорой моему духу служат ваши дела и примеры, - живые и ушедшие на небеса воины Новороссии! Вами, вашими подвигами и героическими поступками, начинающимися с Игоря Стрелкова и вплоть до Неизвестного солдата этой новой войны за наше Отечество, созидается та самая таинственная духовная материя, пока ещё плохо осознаваемая нами, но при этом могущественно поддерживающая наш дух, нашу волю и наши силы.
Я всегда очень хорошо помню и вас, мои дорогие соратники по московскому народному восстанию осени 1993 года. Многие из вас уже отошли в мир иной, туда, где нет скорби, печали и воздыхания. Мне же выпала честь продолжить наше дело борьбы за правду и справедливость, за наш с вами Русский дух и Русский мир, ради которых мы вышли 22 года назад на улицы осенней Москвы. Вышли безоружные, вышли с одной лишь верой во что-то великое и светлое, вышли с твёрдым стремлением во что бы то ни стало защитить это светлое и великое, защитить его от поругания, вытаптывания и оплёвывания. Вышли по зову сердца и велению совести, вышли, и шли, не дрогнув, на вооружённые до зубов цепи омоновцев, к телецентру "Останкино", где нас встретили пулемётными очередями. Мы с вами не дрогнули даже под огнём танковых орудий и крупнокалиберных пулемётов, расстреливавших Дом Советов на Краснопресненской набережной ясным днём 4 октября 1993 года. Это была победа нашего духа, победа над гнусностью, трусостью и подлостью предателей-карателей, спрятавшихся за спины обманутых, одураченных русских парней.
Сегодня та же среда, те же подонки, прячась теперь за спины украинских парней, пытаются творить ту же подлость на земле Донбасса, и я горячо благодарю Бога за предоставленную мне возможность продолжить теперь здесь, в Новороссии, дело народного восстания осени 1993 года в Москве. И здесь, мои дорогие соратники и однополчане, вы, ваша память, ваше гражданское мужество, ваши героические поступки тех осенних дней служат мне верной порукой и опорой, дающей силы стоять на передовой, вести перестрелки с противником, всматриваться в ночную мглу, презирать смертельную опасность от мин и снарядов, от вооружённых бандитскими ножами диверсионно-разведывательных групп противника.
Я глубоко благодарен народу ДНР, оказавшему мне высокую честь и доверие принятием меня на службу в вооружённые силы Донецкой народной республики.
Я продолжаю службу!
***
Как всё-таки удивительно складывается жизнь! Почти всё из встреченного ранее на жизненном пути вдруг оказывается востребованным десятилетия спустя. Ещё в юности меня очень увлекали тайны человеческой души, работа мозга, высшая нервная деятельность. Меня не покидало чувство находящихся здесь великих тайн. Я даже пытался двигаться в этом направлении, закончив медучилище, поступив в мединститут и работая в одном из крупнейших психиатрических центров СССР. Однако со временем появились другие интересы и всю последующую жизнь я связал с транспортом. И вот спустя тридцать с лишним лет мои медицинские познания оказались востребованы. Более того, в ДНР вообще и в её армии в частности резко обострилось пьянство со всеми вытекающими отсюда последствиями. В этом нет ничего неожиданного, потому что подобное всегда случается лихолетье. Об этой страшной взаимозависимости лихолетья и пьянства знал даже Гитлер, описывавший её проявления в 20-е годы прошлого века, болтаясь без определённых занятий в столице Австрии Вене.
Теперь эта же язва поражает, разрушает, пожирает армию ДНР. Положение с потреблением спиртного осложнилось до того, что руководство политорганов поставило борьбу с пьянством на первое место. Эта задача выпала в том числе и на мою долю. Для её решения требуется сочетание медицинских, психологических и юридических знаний. Именно это сочетание я и собрал на моём жизненном пути, именно оно и оказалось в конце концов востребованным. Мне не по наслышке известны все стороны алкоголизации, у меня есть некоторый опыт борьбы с этим злом.
Но одних лишь знаний здесь мало. В моей роте процветают, к сожалению, самые наглые и откровенные виды пьянства. Дошло до того, что некоторые бойцы всерьёз считают употребление алкоголя совершенно допустимым. Пил командир роты, пил его врио, теперь пьёт заместитель врио. Пьют на глазах у всех, пьют вместе с подчинёнными, пьют и утром и вечером, пьют не взирая на приказ командира части о полном запрете употребления спиртного. Пьют, стонут и воют от последствий пьянства, и продолжают пить. Их, пьющих, - подавляющее, агрессивное большинство, а я - один. Высшее руководство далеко, я же нахожусь с пьющими бок о бок. Что делать, как быть? Смириться со злом, закрыть на него глаза, отойти в сторонку и исправно писать бумажки-отчёты о проделанной работе?
НЕТ!
Хотя у меня нет ни власти, ни полномочий, я буду бороться с этим злом!
... Вскоре после назначения меня внештатным замполитом роты к нам приехали вышестоящие штатные замполиты. В конце встречи с личным составом один из них кивнул на меня:
- А теперь он прочтёт вам лекцию о вреде алкоголизма.
После чего руководство политорганов встало со своих мест и пошло к выходу. Худшего поворота событий нельзя было придумать. Сразу начались кривые ухмылки, плоские шуточки, гогот, хохмочки и прочая, хорошо известная в таких случаях, дрянь. Пришлось брать быка за рога и разговаривать с соратниками враждебным тоном.
- Никакой лекции вам не будет. Скажу вам кое-что другое. Если вы считаете нынешнее положение с пьянством нормой, то глубоко ошибаетесь.
В ответ раздалось какое-то бурчание.
- Молчать! Слушайте дальше! Внимательно слушайте, это касается каждого из вас. Приказом командования употребление спиртного на военной службе запрещено полностью.
- Дык... а... э... ё...
- Молчать! Слушайте дальше! Алкоголь является ядом, от отравления которым вы мучаетесь на следующий день, но этот яд является ещё и наркотиком.
- Аааааа..... эээээээ......
- Молчать! Раз алкоголь - наркотик, то отвязаться от его употребления бывает непросто. Тот, кто не уверен в своих силах, но хочет избавиться от пьянства, тот получит необходимую помощь. Тот же, кто собирается продолжать бухать не взирая ни на что, - тот будет представлен к увольнению. Не надейтесь, что дело окончится этим разговором. Пьянство будет подавлено! А теперь те, кто хотел мне возразить или что-то сказать, могут подойти ко мне и поговорить отдельно.
Не подошёл никто! Ни один человек! А ведь пока сидели все вместе, сколько было разных реплик, выкриков, поползновений. Теперь же все как-то обескураженно расходились в стороны.
На следующий день, сев за штабной стол и обложившись ворохом бумаг, приглашаю к себе первого бойца. Представляюсь ему замполитом роты, и после ряда формальностей перехожу к борьбе с пьянством. Зачитываю приказ о запрете употребления спиртного, разъясняю его суть.
- Пить тебе или не пить, это твоё дело. Уходишь ты в увольнение (его дают на срок до пяти дней), или в отпуск, - там ты сам решаешь, пить или не пить. Мы не посягаем на твоё право выбора и не вмешиваемся в твою личную жизнь. Но когда ты возвращаешься на службу, то должен быть трезв как стёклышко, без малейших признаков употребления алкоголя. Знаешь, как у шоферов принято? За рулём - сухой закон! Вот и у нас будет теперь так же.
Мужчина средних лет внимательно слушает, думает, и соглашается, затем сам начинает выступать против пьянства.
- Итак, смысл приказа ясен? Цели приказа понятны? Тогда распишись здесь и ещё вот здесь.
Следующим был молодой парень.
- Скажи, почему шоферам запрещают пить за рулём?
- Ну... опасно ведь... авария может быть, и всё такое...
- А здесь у нас, как ты считаешь, - опасности больше или меньше?
- Конечно, больше!
- Хорошо! Теперь скажи мне, чего тебя лишил этот вот приказ?
- Да ничего он не лишил, просто порядок наводит.
- Ага! Теперь смысл приказа ясен? Цели понятны?
- Понятны.
- Вопросы есть?
- Нет.
- Распишись!
Парень расписывается и уходит. По нему видно, что разговор даром не прошёл.
Третьим был опять молодой боец. Этот оказался из числа общественно активных, склонный к размышлениям.
- Почему заслуженных бойцов, среди которых есть настоящие герои, приходится держать на яме? (так у нас условно именуется содержание под арестом) - спрашиваю я бойца. Тот в ответ мнётся, не зная что сказать.
- Потому что алкоголь - это яд и наркотик. Он мутит рассудок, изменяет сознание, парализует волю, причём эти разрушительные действия алкоголя сказываются и долгое время спустя, когда опьянение давно закончилось. От этого человек превращается в животное, которое приходится запирать в клетку. Видел нашу клетку? (летом наша "яма" представляет собой самую настоящую клетку в которой держат арестованных).
- Да, видел.
- И ведь в ней сидят заслуженные ребята, делом доказавшие свой героизм в боях. Но водка - она такая! Она легко валит героя, бьющего что немца, что наёмника-негра, что чванливого американца. Всем наши воины хороши и сильны, одна лишь слабинка у нас - спиртное. Когда чечены не могли ничего поделать против наших, они оставляли им водку, после чего брали наших под утро 'тёпленькими'. А сколько случаев было у нас здесь, когда караул из нескольких человек оказался вырезанным ножами полностью. Можно ли трезвых, здоровых, вооружённых автоматами мужиков вот так взять, и словно баранов, перерезать?
- Вряд ли.
- Вот и я так же думаю - вряд ли. Проклятая синька сыграла здесь свою роль.
- А помнишь, не так давно наш ротный застрелил насмерть одного нашего бойца и ранил другого?
- Помню. А ты помнишь, как тоже совсем недавно перевернулась наша боевая машина пехоты, при этом трое погибли, а четверо получили тяжёлые травмы?
- И снова синька...
- Она, всё она... Ну, теперь смысл приказа ясен? Цели понятны?
- Понятны!
- Распишись!
Вот так! От вчерашней придури не осталось и следа. У людей уже совершенно иной настрой, совсем другое отношение к делу. Можно было бы только радоваться, но.... новый командир роты тихонько сидит в сторонке, не вмешиваясь в происходящее. Это дурной знак, говорящий, что командир не поддерживает начатую работу, хотя он должен в ней участвовать. К вечеру командир привозит из города пиво, и штаб вновь превращается в гудящий шалман.
Вся проведенная работа, можно сказать, перечёркнута. Как тут быть? Как идти дальше? Вот задача-то, а? Как было бы легко и просто, поддержи верхи начатое, но на деле всё выходит наоборот: приходится идти не только против мнения бойцов, но вступать в противоречие с командиром, пусть и неявное. Такой расклад совершенно недопустим. Как здесь быть?
Надо думать. Искать, пробовать и думать. Вновь и вновь - думать.
Примерно так идёт сейчас моя служба: приходится биться не только с внешним врагом, но и с невидимым Зелёным Змием, действующим в наших рядах. И если бы только Зелёный Змий! Вместе с ним в нашей части распространилась и наркомания по которой у меня нет ни особых знаний, ни опыта. Эта, ещё более худшая напасть, даст знать о себе позднее.
Пока лишь замечу, что здешний народ в общем-то тот же что и в других уголках нашей страны, но особенно его портит пьянство и наркомания. Она уродует облик человека, делая его совершенно отвратительным. Есть плохое воспитание, есть низкая культура, есть косноязычие, есть другие недостатки в которых не виноваты их обладатели. Все они вполне терпимы, тем более что и сам я далек от совершенства, но когда к естественным недостаткам начинает подмешиваться наркотическая струя, всякому терпению приходит конец. Идиотский смех вызванный каннабиноидами, этот отвратительный гогот и клёкот совершенно невыносим. Он ничем не лучше, а то и хуже обычного алкогольного опьянения, поэтому ничего кроме глубокого отвращения вызвать не может. Мне теперь по службе приходится плотно общаться с такими, надо бы себя сдерживать, но удаётся это очень плохо.