Во всём ауле среди мальчишек нашего поколения только у меня и Дархана были дедушки. Однажды, приехав на летние каникулы, я обнаружил в шкатулке дедовы ордена и медали, радостно нацепил их на себя, красуясь перед зеркалом и изображая бесстрашного воина. Старенькие и потёртые награды я оттеснил на самый край, а вперёд поместил красивые и блестящие, вроде «к юбилею Победы». Скромные «За отвагу» и «За боевые заслуги» показались мне недостаточно яркими, да ещё на одной из них была какая-то косая выщербинка, поэтому я вколол их в ткань рубашки без особой охоты, чисто для количества и бросился в бой с соседскими мальчишками.
Конечно, Дархан, завидя мою героическую грудь, ринулся домой и вскоре выскочил тоже увешанный наградами и с деревянным самострелом усиленной конструкции с "венгерской" резинкой на верху. Подкрепление подоспело вовремя, но сражение длилось долго, и только к вечеру, когда совхозное стадо возвратилось с пастбища, превосходящие силы противника были оттеснены к краю населённого пункта и полностью рассеяны в тяжёлых боях, не раз переходящих в рукопашную.
Конечно, большая часть медалей была утеряна в пылу битвы... Самое удивительное было в том, что дед совершенно не расстроился и даже возразил бабушке, пытавшейся призвать к ответственности городского пижона, произнеся фразу, надолго оставшуюся в моей памяти: «Нет ничего лучше, когда внуки играются с медалями...» Пристыженный, я схватил фонарик и побежал искать награды по всем «местам боевой славы». Игнорируя такие сокровища, как медные гайки, орлиные перья и даже монеты, я с упорством истинного следопыта продвигался в закатной полутьме, отыскивая нужные мне вещи, невзирая на реальные шансы испачкать свою драгоценную городскую одежду.
С другого конца посёлка пунцовый от стыда Дархан бродил в зарослях, временами радостно вскрикивая или разочарованно вздыхая. Когда мы встретились на середине аула, как союзные армии на Эльбе, я гордо продемонстрировал полный набор наград, на что он в ответ заносчиво показал мне свои находки. Мы с чувством выполненного долга разбежались по домам, где наши деды обнаружили, что медали перепутаны. В тот вечер старики долго сидели за столом под яблоней в нашем саду, о чём-то тихо переговариваясь, но этого я уже не слышал, так как все волнения дня уморили меня настолько, что я завалился спать даже без обычной вечерней процедуры дрессировки рыжего бабушкиного кота, который был рад этому больше всех.
Дед мой служил в Брестской крепости в артиллерийском дивизионе противотанковых орудий. И первый бой Великой Отечественной войны на рассвете 22 июня 1941 года он принял вместе с бессмертным гарнизоном. Из пятерых братьев, ушедших на войну, вернуться довелось только ему. Он смог вырваться из окружённой крепости и уйти в леса Белоруссии. И ему выпало то, что не довелось испытать миллионам других: он прошёл всю войну от первого и до завершающего дня. Он встретил врага первым и добил последнего гада в последнем сражении. Пражская операция — последняя битва Красной Армии в Великой Отечественной войне на Европейском театре военных действий, уже после падения Берлина и капитуляции вермахта, когда на куполе рейхстага давно развевалось знамя Победы, но миллионная группа армии «Центр» упорно сопротивлялась, пытаясь отсрочить неминуемое возмездие. Местное население, всю войну клепавшее оружие для Третьего рейха и исправно поставлявшее пушечное мясо, вдруг в мае поняло, что никто им не заплатит и срочно переквалифицировалось в «пострадавшую сторону», а наиболее пассионарная часть подняла Пражское восстание. И в дополнение ко всему власовская РОА рвалась на соединение с американцами и, желая выслужиться перед потенциальными хозяевами, нанесла удар по немцам, пытаясь выторговать какой-то статус «союзной армии». Бои, перестрелки и стычки продолжались до 20-го мая и в каждых из них гибли и гибли наши солдаты...
До сих пор из мемориального комплекса «Брестская крепость» на имя давно ушедшего деда приходят официальные приглашения посетить места былых сражений. И в этом есть какая-то настоящая правда: солдат жив, пока жива память о нём... В художественном фильме с одноименным названием, чьи создатели постарались бережно воссоздать каждый важный эпизод сражения за крепость, дважды показан молодой артиллерист с восточной внешностью, о котором я всегда говорю своим сыновьям «Это ваш прадед». Конечно, из нынешней Праги и других городов Еврозоны, которые без всяких виз освобождал мой дед со своими боевыми товарищами, никаких приглашений не приходит...
Только сам став взрослым и пережив многое , я понял О ЧЁМ и, главное — КАК молчал мой дед, когда я весело просил рассказать, как он убивал проклятых фашистов на великой войне... Я высказывал предположения, что сначала надо хлестануть из автомата, затем для верности доколоть штыком... Он гладил меня по голове и переводил разговор на другое, а потом стонал по ночам, когда простреленная нога и неправильно сросшиеся рёбра напоминали о себе.
Дед закончил войну уже не артиллеристом, а командиром пулемётного расчёта 569-го стрелкового полка. Что ж, война не предлагает дело по душе, а жёстко и жестоко указывает каждому его место. Станковые пулемёты Максима и Горюнова, а уж тем более "адская труба" Дегтярёва - Шпагина - страшное оружие в условиях пехотного боя, их пули кромсают, рвут на части и смертельно калечат живую плоть. Сражённые пулемётом чаще всего не выживают.. А уж на узких улочках европейских городов, взятых дедом, очень легко погибнуть от рикошета собственной очереди. И конечно, противник первым делом старается подавить пулемётные точки и гнёзда, обрушивая на них всю огневую мощь....Мне даже страшно представить всё то, что довелось испытать деду за эти кровавые годы....
Как и все мужчины нашего рода, он внесён в родословную и этот небольшой рассказ — лишь часть воспоминаний в той повести, которую я пишу в память о нём...
В аулах, сёлах, деревнях,
в посёлках малых и столицах
есть память о военных днях
и лица, лица, лица, лица...
и ты средь прочих на виду,
к тебе дорога далека...
Дед, жди меня и я приду
на марш Бессмертного полка...