Тарасов Ю.А.
Откуда мы, русские? Часть 9. Под катком красного интернационала (продолжение)
2
Хорошо понимая, что строить общество без классов и собственности с населением, свято хранящим многовековые традиции своих предков невозможно, большевики главной своей задачей, после прихода к власти в стране, поставили создание с помощью «культурной революции» «нового человека», полностью свободного от «пережитков» прошлого, убеждённого строителя коммунизма. Такой человек должен был быть, во-первых, интернационалистом, то есть сторонником объединения всех народов земли в единую общность, и, во-вторых, коллективистом, полностью лишённым собственнических инстинктов. Первое, применительно к русским, означало изживание их особой приверженности своему национальному государству, то есть России. Второе – требовало искоренения индивидуального хозяйства, как крестьянского, так и ремесленного.
Для решения первой идеи, русскую национальную территорию постарались до предела сузить, выгородив из неё места проживания нерусских народов, причём местности со смешанным населением (даже с преобладанием русских и русскоязычных) в основном оказались за её пределами. Было вычеркнуто из официального употребления само имя Россия, которое заменили длинным термином «Российская советская федеративная социалистическая республика» (название «Россия» продолжало употребляться на бытовом уровне жителями национальных республик в отношении не поделенной между ними части бывшей Российской империи).
Немало усилий было предпринято большевистскими властями и для разрушения традиционной духовной основы русской государственности – православия. Для этого, в рамках развернувшейся в стране «культурной революции», началось всестороннее наступление на церковь и религию вообще (досталось, конечно, всем религиозным конфессиям, не только православной): взрывались или перестраивались под светские нужды храмы, массово арестовывались священники, для дискредитации церкви организовывались публичные компании высмеивания религиозных верований (часто в театрализованной форме), из печати изымалась всякая продукция религиозного содержания. Кроме того, сразу после прихода к власти, большевики полностью изгнали церковь из сферы образования, что позволило без помех, с самых малых лет, воспитывать молодёжь в атеистическом духе.
Такими мерами большевикам удалось за первые 20 с лишним лет Советской власти почти полностью развалить церковную организацию и основательно подорвать веру в Бога у молодого поколения граждан СССР. Особенно сильно пострадала православная церковь, которую компартия считала своим главным конкурентом в борьбе за умы бывших россиян. Разрушение православия нанесло сильнейший удар по традиционной культуре русского народа и, в первую очередь, его основной части – крестьянства. Потеряла свою многовековую опору народная мораль. Образовался и стал постепенно расти духовный вакуум, который лишь частично могли заполнить иногда появлявшиеся в деревне кинопередвижки, партийные агитаторы и лекторы по культурной части.
Разрушительные для русского народа последствия «культурной революции» были многократно усилены сплошной коллективизацией, развернувшейся в СССР в конце 20-х – начале 30-х годов. Сама по себе коллективизация считалась всеми коммунистами абсолютно необходимым звеном социалистических преобразований. Социализм, согласно большевистской теории, - это переходный этап к коммунизму, поэтому в нём не должно быть места частной собственности. Индивидуальное крестьянское хозяйство, таким образом, подлежало обязательному уничтожению для создания на его месте крупных высокоэффективных сельхозпредприятий на средства государства, то есть совхозов. Как промежуточный вариант (временно) считалось возможным при социализме объединение крестьянских хозяйств в производственные кооперативы на праве коллективного владения землёй (то есть колхозы).
Резкий переход от постепенной к сплошной коллективизации стал неизбежным следствием предыдущего этапа внутренней политики большевиков. НЭП (новая экономическая политика 1921-1929 гг), давший крестьянам вздохнуть свободней, являлся, по признанию самого Ленина, лишь временным отступлением от строительства социализма. Уже через 2-3 года после его введения коммунистическая власть вновь развернула наступление на «кулака» (то есть наиболее хозяйственных крестьян), путём повышения налогов вынуждая их сокращать своё производство. Сложилась парадоксальная для деревни ситуация, когда быть бедняком (благодаря льготам государства и моральной поддержке советского общества) стало гораздо выгоднее, чем зажиточным хозяином или, даже, середняком. В результате, общая продуктивность сельского хозяйства страны оказалась гораздо ниже дореволюционной и совершенно недостаточной для обеспечения растущих городов, рабочих посёлков и армии продовольствием, а промышленности – сырьём (к тому же, крестьянам невыгодно было продавать продукты своего труда по тем низким ценам, которые навязывало им государство). Тем более не хватало её на экспорт за границу, от которого советское государство получало валюту для индустриализации.
Данные обстоятельства и подтолкнули Сталина к форсированию коллективизации, что, по его логике, позволяло «убить» сразу нескольких «зайцев»: перевести на «социалистические рельсы» сельское хозяйство, лишить материальной базы для сопротивления государству обманутое им крестьянство, без помех изымать из села для нужд индустриализации необходимое сырьё и продовольствие (колхозы обязаны были в первую очередь сдавать свою продукцию государству по его заявкам и ценам) и в любом количестве выкачивать из деревни её людские ресурсы для обеспечения растущей промышленности рабочей силой, заодно изменяя в нужную сторону неблагоприятное для строительства социализма соотношение сельского и городского населения.
Вполне предсказуемые последствия столь крутой ломки хозяйственного уклада села не заставили себя ждать. Насильно загоняемые в колхозы крестьяне принялись в массовом порядке резать и продавать на мясо свой скот, а в хлебных районах – прятать в земле заготовленное зерно (которое вскоре прорастало и становилось совершенно непригодным для еды). Таким образом, сельское хозяйство страны в кратчайшие сроки лишилось почти половины выращенного урожая и скота. К тому же, отношение подавляющего большинства новоявленных колхозников к коллективному труду было из рук вон плохим (при этом государство, не смотря ни на что, изымало свою долю в полном объёме).
Как результат – всеобщий голод 1933-1934 гг., унёсший жизни около 7 миллионов человек по всей стране. Особенно сильно пострадали степные районы, почти не имевшие других источников существования кроме пашенного земледелия и скотоводства. В лесной полосе крестьяне спасались охотой и собирательством (грибы, ягоды, съедобные растения), поэтому смертность от голода там была относительно небольшой.
В конце концов, наученное горьким опытом «голодомора» (а также репрессий властей против «кулаков» и «подкулачников» ) крестьянство вынуждено было начать приспосабливаться к новым условиям существования. Выработанные в течение ряда последующих десятилетий навыки стали большим шагом назад по сравнению с традиционной трудовой культурой крестьян. В первую очередь была утрачена любовь к земле, которая вдруг стала для них чужой. С момента коллективизации крестьянство фактически превратилось в сельский пролетариат, но, в отличие от городского, почти полностью лишённый поддержки со стороны государства. Даже свои зарплаты (по трудодням) колхозники получали обычно только один раз в году (после расчетов с государством).
Для выживания в таких условиях государство позволяло жителям деревни иметь домашнюю скотину (в минимальном количестве) и большие огороды (с которых они обязаны были платить государству высокий натуральный налог), на которых те трудились после выполнения обязательной нормы работ в колхозном хозяйстве. Покинуть колхоз они имели право только с разрешения председателя или по спецнабору на стройки и в учебные заведения. Такое положение сильно напоминало самую тяжёлую для крестьян форму крепостного права (с её ежедневной барщиной и оброком), только роль помещика выполнял теперь фактически поставленный государством председатель колхоза, а в личном владении крестьянин имел в несколько раз меньше земли и скота.
Не многим лучше оказалось положение тех, кто успел вовремя сбежать из деревни на промышленные стройки и в города. Не имея рабочей квалификации, они вынуждены были браться за самый простой, а потому низкооплачиваемый труд. Жить им приходилось в переполненных бараках, без всяких удобств, а первое время даже в наскоро изготовленных поблизости шалашах и землянках. Строить для них более пригодное для жизни жильё государство не спешило. В таких условиях они вынуждены были жить и работать десятилетиями, если не удавалось выпросить у местных властей клочок земли для постройки из подручных материалов собственного жилья.
Выращивание человека коммунистического общества предполагало, согласно догматам большевистского учения, значительное повышение его образовательного уровня. Решение этого вопроса стало одной из главных задач «культурной революции». Проблема состояла ещё и в том, что в период гражданской войны страна потеряла основную массу высокообразованной русской интеллигенции, успевшей за 200 лет накопить для страны большой интеллектуальный потенциал. Большая её часть оказалась за границей или погибла в кровавой междоусобице. Но и та, что осталась, вызывала подозрительное отношение к себе советских властей. Немало её представителей было уничтожено или отправлено в тюрьмы и концлагеря в ходе процессов рубежа 20-30-х годов («Шахтинское дело», «дело промпартии», «дело академиков» и т.п.), а также выслано из страны в начале 20-х. Многие из оставшихся сгинули в омуте массовых репрессий середины - второй половины 30-х годов.
Впрочем, строившие новое общество большевики не считали это большой для себя потерей. Сначала, отказавшуюся признать советскую власть часть старой русской интеллигенции в какой-то степени заменила (точнее сказать – подменила) интеллигенция нерусского происхождения (в основном еврейская). Однако для решения поставленных задач этого было явно недостаточно. Тогда проблему нехватки верных новой власти образованных кадров стали решать открывая в массовом порядке учебные заведения всех уровней и по разнарядке набирая туда идеологически чистых «трудящихся» и их детей. Достаточного количества подготовленных преподавателей для них, конечно же, и близко не было, поэтому, при всей массовости обучения, качество получаемого образования в эти годы резко упало. На протяжении нескольких последующих десятилетий, оно постепенно повышалось, достигнув пика в 50-е годы прошлого века, но и тогда оно существенно отставало от уровня обучения в российской средней и высшей школе 100 лет назад (этот уровень и сегодня остаётся, к сожалению, недостижимой для нас величиной).
Каковы же были основные итоги первых 20 лет большевистского правления? Насколько в действительности увеличился за это время уровень благосостояния жителей нашей страны? Заглянем в статистику. Согласно расчетам историка Б.Н.Миронова, население России в 1913 году потребляло на душу населения мяса 24 кг, а в 1934-1938 гг. -19; молока и молочных продуктов, соответственно, 154 и 151 кг; рыбы и рыбопродуктов – 10,9 и 7,0; масла животного и жиров – 3,4 и 1,9. Зато пива в 1913 году было выпито на душу по 4.5 литра, а в 1934-1938 гг., в среднем за год – по 5,2 литра; спирто-водочных напитков, соответственно, 3,1 и 4,3 (Б.Н.Миронов. Социальная история России. Т.2. С.-Петербург, 2000. С.390-392). Это к вопросу о повышении культуры в СССР. А вот данные по количеству самоубийств: За период с 1901 по 1905 гг. в среднем за год их фиксировалось около 2.700, а в 1940 году – 39600.
А теперь посмотрим, насколько изменился средний заработок промышленных рабочих. В 1913 году он составлял в России 24,2 золотых рубля, а в 1938 году – 243 советских рубля (Там же. С.389). Соотношение между этими рублями, по данным академика Струмилина, составляло в 1932 году 1:4, а в 1940 году – советский рубль стоил несколько копеек царскими (Олег Платонов. Русский труд. М.: 1991. С.238). Таким образом, промышленный рабочий в среднем получал в 1938 году примерно столько же или даже меньше, чем в 1913. Однако соотношение в покупательной способности было значительно хуже. Если в 1913 году рабочий мог купить на среднюю зарплату 333 кг чёрного хлеба, то в 1936 – только 241 кг; масла, соответственно – 21 и 13; мяса – 53 и 19; сахара – 83 и 56. Резко ухудшились жилищные условия рабочих. Если в 1913 году на 1 городского рабочего приходилось 7 кв. м., то в 1940 – 4,5 (без учёта бараков, где плотность была ещё выше).
Зато, говорят сталинисты, за это время, благодаря Сталину, увеличился во много раз объём промышленного производства в стране. Действительно, по основным показателям он увеличился примерно в 3-4 раза по сравнению с 1913 годом. Но каким был бы рост промышленного производства за то же время в России без большевиков? Посмотрим на темпы промышленного развития дореволюционной России. В период последнего промышленного подъёма с 1909 по 1913 год (то есть всего за 4 года) объём добычи угля по стране вырос в 2,3 раза. Примерно в 3 раза увеличилось производство чугуна. Это значительно более высокие темпы прироста продукции, чем в 30-е годы.
Может быть хотя бы экономические итоги коллективизации можно считать огромным достижением сталинского правления? Давайте посчитаем. Для объективности не будем учитывать период тяжких последствий сплошной коллективизации с голодом и катастрофическим падением сельхозпроизводства (1931-1934 гг.). Сравним в основном доколхозные 1925-1930 гг. с почти полностью колхозными и относительно благополучными 1935-1939. В среднем за год и там и там получается по 75 миллионов тонн. Где же прогресс?
А теперь посмотрим на животноводство. К 1928 году поголовье крупного рогатого скота достигло 60,1 миллионов голов. К 1933 году оно снизилось до 33,5 млн.голов. В 1939 поднялось до 50,9 млн. К 1 января 1941 года оно составляло 54,8 млн. голов, так и не догнав показатели 1928 (и даже 1927) года. С лошадьми вообще беда. В 1929 году было 32,6 млн. голов, в 1935 – 14,9, а в 1939 – 17,2. Только свиней стало чуть больше, чем в 20-е годы. Хороши достижения!
Сделаем вывод: результаты правления большевиков к началу ВОВ никак нельзя поставить им в особую заслугу ни в экономике, ни в образовании, ни культуре, ни в повышении уровня жизни населения. Последнего просто не было. Первая достигла бы значительно больших успехов без большевиков. То же касается и образования. Ещё в 1908 году в России был принят закон о переходе к всеобщему начальному образованию в течении 10 лет (его выполнение было приостановлено Мировой войной). В культуре же народной произошёл в первые советские десятилетия значительный регресс.