НА ФОТО: Мануйлов Пантелей Федорович.
МАНУЙЛОВ ПАНТЕЛЕЙ ФЕДОРОВИЧ.
КОЛХОЗ «КРАСНОЕ ЗНАМЯ» В ОККУПАЦИИ.
Август 1942 г. – январь 1943 г.
Мануйлова Пантелея Федоровича помню с 1956 года, когда я пошел учиться в начальную школу № 4, расположенную на центральной усадьбе колхоза «Красное Знамя» - хуторе Терновом Красноключевского сельсовета.
Хутор Терновый располагался на левом крутом склоне Терновой балки и представлял собой одну улицу. Так вот, на нижнем порядке улице, в первом двухквартирном доме с востока, проживали Мануйловы и Никифоровы. От их усадьбы на юго-запад, в низину балки шла дорога к колодцу, получившему у хуторян название «большой копань». В 1938 году землеустроители Пятигорской экспедиции учли колодец и присвоили ему порядковый номер 144.
Мы – школьники с хутора Копани, располагавшегося в 2,5 км южнее хутора Тернового, проходили мимо дома Мануйловых дважды, утром, когда шли на уроки, и после обеда, когда возвращались домой. И как бы мы не шли, по центральной улице хутора, или по проселочной дороге за огородами, усадьбу Мануйловых и Никифоровых миновать не могли.
Знали мы Пантелея Федоровича, как колхозного кузнеца, замечательного мастера и трудолюбивого человека. Пацаны часто заходили в кузню, которая была недалеко от школы и рядом с огромным колхозным деревянным амбаром, заворожено смотрели на кузнечный горн, на раскаленный металл, из которого кузнец и его помощник, постукивая поочередно молотками, выделывали нужные в крестьянском хозяйстве изделия.
Еще в то время о П. Ф. Мануйлове ходили слухи: то ли он дезертировал с фронта, то ли сотрудничал с немецкими оккупационными властями. И только теперь, через 75 лет после начала Великой Отечественной войны, нам удалось выяснить отдельные моменты из его жизни, и что особенно важно, открыть завесу над событиями, происходившими во время оккупации в нашем родном колхозе «Красное Знамя».
***
Мануйлов Пантелей Федорович родился в 1910 году в селе Александрии Благодарненского уезда Ставропольской губернии в крестьянской семье, в которой было пятеро детей. Родителей лишился рано. В 1918 году во время гражданской войны погиб отец, а на следующий год, во время оккупации села Александрии частями Добровольческой Армии, умерла мать.
Пантелея власти определили в Александрийский детский дом. А когда в 1920 году в уезде установилась советская власть и по инициативе Милосердовой Полины Федоровны в селе Благодарном организовали уездный детский приют, Пантелея, вместе с другими детьми, оставшимися без попечения родителей, в него и перевели. В детском приюте пришлось хватить лиха, - в 1921-1922 годах на Северном Кавказе был голод, - довелось побыть и в холоде, и в голоде.
В 1924 году четырнадцатилетнего Пантелея руководство детского приюта направило в село Александрию на мельницу, овладевать специальностью мукомола, жить за счет своих средств, зарабатывать на хлеб насущный. Отработал восемь лет на Александрийской мельнице, славившейся на всю округу прекрасным помолом, изучил все тонкости профессии, получил специальность машиниста.
В 1932 году Благодарненский райвоенкомат призвал Пантелея Мануйлова в Красную Армию. В городе Тбилиси окончил полковую школу, служил в должности помощника командира взвода. В 1935 году прошел обучение на девятимесячных курсах оружейных мастеров и был уволен в запас.
Вернувшись из армии, Пантелей женился на Наталье Матвеевне. Из села Александрии молодожены переехали в хутор Терновый, в то время еще Александрийского сельского совета, где поступили работать в сельскохозяйственную артель «Красное Знамя», в 1935 году преобразованную из коммуны в колхоз.
А когда в начале 1936 года была организована Шишкинская МТС, Пантелей перевелся на работу в тракторную бригаду, обслуживавшую колхоз «Красное Знамя». Работал по сезону, во время сельскохозяйственных кампаний – трактористом, а в осенне-зимний период – кузнецом.
В феврале 1939 года директор МТС Н. Н. Каштанов, уже отсидевший под следствием два года по обвинению в шпионаже, в антисоветской деятельности и вышедший на свободу, направил Мануйлова Пантелея на курсы шоферов. Окончив пятимесячные курсы, и успешно сдав экзамены, Пантелей стал работать на грузовой машине-полуторке. Но возить грузы по грунтовым дорогам в распутицу на малосильной машине ему не понравилось.
Пришел он к директору МТС и заявил:
- Николай Никифорович! Отпусти на трактор!
- Это почему? – удивился Каштанов. – Зарплата не устраивает?
- Зарплата устраивает! Дорог у нас нет. На наших хуторах балки да овраги. Только и делаю, что буксую. Лопату из рук не выпускаю, машину из колеи выручаю…
- Дело твое! Машину сдай автомеханику по акту. А трактор тебе выделит механик Щегольков Григорий Трофимович. Я ему на планерке скажу.
Так Пантелей пересел на более мощную технику, гусеничный трактор, и работал на нем до начала сентября 1941 года. К этому времени многие хуторяне уже воевали, а у него, как у механизатора, участвовавшего в уборке богатого урожая, была бронь.
***
И вот, 9 сентября председатель Красноключевского сельисполкома Евглевский Митрофан Андрианович вручил Пантелею повестку, которой обязывал мобилизованного воина запаса явиться в райвоенкомат с вещами и продуктами питания для отправки на краевой сборный пункт. Наталья Матвеевна собрала небогатый стол. Пригласили соседей, устроили проводы.
А на другой день вечером пассажирский поезд «Благодарное-Ворошиловск» увозил группу мобилизованных в краевой центр, а оттуда – в город Прохладный, где шло формирование пополнения для фронта. В хуторе Терновом остались родные: жена, дочки Клавдия и Вера.
В городе Прохладном красноармейцев постригли наголо, помыли в бане, переодели в солдатскую форму, сформировали во взводы и роты. Через неделю воинский эшелон с пополнением отправили в Минеральные Воды, где к нему еще прицепили дополнительно вагоны с солдатами. Затем состав проследовал через станции Кавказскую и Ростов-на-Дону на Украину.
На железнодорожной станции «Мелитополь» мобилизованные разгрузились и в пригороде по приказу командования стали обустраивать полевой лагерь. Ожидалось получение материальной части и вооружения.
25 января 1943 года П. Ф. Мануйлов вспоминал:
- 4 ноября 1941 года, ввиду того, что у нас не было оружия, нам приказали отойти в село Андреевку. Немцы нас там окружили, и мы попали в плен.
***
Полагаем, что мобилизованные в Северо-Кавказском военном округе воины, предназначались для пополнения подразделений 51-й стрелковой дивизии 9-й Армии.
Из истории 51-й стрелковой дивизии. В Действующей армии дивизия находилась с 22 июня 1941 года. В ее состав входили 23, 287 и 348 стрелковые полки, а с 12 июля 1941 года еще и 263 стрелковый полк.
…С начала октября 1941 года стратегическая обстановка на южном крыле советско-германского фронта резко осложнилась. Противник наступал мощной ударной группировкой танковых и моторизованных соединений из района Днепропетровска в юго-восточном направлении.
2 октября 51 стрелковая дивизия получила приказ отходить и к утру 4 октября занять оборону севернее города Мелитополя по восточному берегу реки Молочная. Но уже 5 октября поступил новый приказ о немедленном отходе на линию Рот-Фронт – Камышеватка, а затем на рубеж Алексеевка – Андреевка.
К 7 октября войска 9 Армии, в том числе и 51-я стрелковая дивизия, оказались в окружении. Тысячи солдат и командиров попали в плен, в том числе и командир дивизии, генерал-майор Цирульников.
П. Ф. Мануйлов вспоминал:
- Нас этапировали в город Пологи в лагерь для военнопленных, который находился на территории колхоза «Аврора». Нас плохо кормили, но и работать не заставляли. 30 октября мне с группой военнопленных удалось из лагеря бежать. По оккупированной территории я держал путь на Ростов-на-Дону, но началось осеннее ненастье, одежда промокла, мучил голод. На территории Сталинской области в селе Корнталь, бывшей немецкой колонии, основанной еще в 1869 году, решил остаться на зимовку, устроился на работу в колхоз, работал кузнецом. В июле 1942 года местная полиция стала проводить облавы, выявлять сбежавших из лагерей военнопленных. Решил уходить домой.
***
А в это время, в начале августа 1942 года немецкие дивизии вошли на территорию Орджоникидзевского края. Председатель колхоза «Красное Знамя» Никита Переверзев и секретарь партийной организации колхоза Татьяна Коваленко стали отправлять в тыл тракторы и колхозный скот. Но эвакуация не удалась.
Трактористки догнали тракторы до города Буденновска, кончилось топливо, заправить их было не чем. Женщины оставили тракторы, а сами пешком отправились домой.
Колхозные животноводы стадо коров до отгонного пастбища Чограй не догнали, в районе села Алексеевского на мотоциклах появилась немецкая разведка. Пришлось гуртоправам возвращать коров на колхозную ферму.
Руководители колхоза «Красное Знамя» Переверзев и Коваленко 5 августа 1942 года ушли в сторону Кизляра в составе партизанского отряда «Максим». Две недели на хуторах было безвластие. Жители хуторов Копани, Садовый, Пузиков и Терновый, считая, что колхозу «Красное Знамя» пришел конец, тащили домой колхозное имущество, сельскохозяйственный инвентарь, строительные материалы, зерно и корма. Тем более, председатель колхоза Н. П. Переверзев, отправляясь в эвакуацию, давал наказ завхозу К. П. Касьянову:
- А все зерно из колхозного амбара по ведомости раздай членам колхоза. Оно там надежнее сохранится! Раздавай под роспись и при свидетелях!
Никита Петрович, член ВКП(б) с 1938 года, верил в силу Красной Армии, в нашу Победу, верил в то, что вернется в свой колхоз и продолжит им руководить, потому с уверенностью сказал:
- А когда мы немца прогоним, то колхозное зерно по дворам и соберем. Будет чем осенний сев провести!
15-16 августа Благодарненский район оккупировали немецкие и румынские войска. В селе Александрии приступили к работе комендатура и полиция.
20 августа в хутор Терновый вернулся Пантелей Мануйлов. Вскоре жители хуторов, входивших в состав колхоза «Красное Знамя» собрались на сход, стали решать, как выживать в условиях оккупации. Мужчины ушли на фронт, женщины остались с семьями, которые нужно было кормить, одевать, готовиться к зиме и т. д. У оккупационной власти до отдаленных хуторов руки не доходили.
Затянулось собрание до сумерек. Было много самых разных предложений. Выступил и Пантелей Мануйлов, поделился впечатлениями о жизни крестьян на оккупированной Украине:
- Колхозы украинцы распустили. Жители разделились на десятидворки. Крестьяне ведут хозяйство небольшими артелями.
И все же «знаменцы» договорились жить коллективно, единой сельскохозяйственной артелью. Работы предстояло много: молотить скирды пшеницы, готовиться к осеннему севу, ремонтировать животноводческие помещения, запасать на зиму топливо.
Выбрали новое руководство колхоза. Управляющим колхоза избрали Пузикова Степана Андреевича, завхозом – Касьянова Карпа Павловича, животноводом – Волчанского.
Правление артели поручило опытному механизатору Пантелею Мануйлову отремонтировать двигатель, запустить в работу стационарную молотилку. С поручением он справился быстро. Работа закипела. Весь световой день звенья женщин, сменяясь поочередно, подвозили снопы к молотилке, отвозили в колхозный амбар зерно, скирдовали солому.
Пантелей, контролируя работу двигателя и механизмов, от молотилки не отходил, устранял мелкие неполадки. В конце сентября травмировал руку, почти два месяца работать не мог. А когда выздоровел, управляющий С. А. Пузиков сказал ему:
- Пантелей Федорович! Колхозную пшеничку надо перемолоть! Это дело могу доверить только тебе. Ты в этом мастер, все тонкости мукомольного дела знаешь.
- А кто из колхозников на помол поедет? – спросил Пантелей.
- Выбирай сам! Наши люди все трудолюбивые, не подведут!
Собрал Пантелей группу крепких колхозниц, ведь, чтобы таскать тяжелые мешки с зерном и мукой, нужна сила богатырская! Потянулись в Александрию, до которой 10 верст, колхозные брички с зерном, а назад – с мукой нового урожая. С этой работой «знаменцы» управились за три недели.
В декабре 1942 года оккупационные власти стали вести работу по ликвидации колхозов, передаче скота, сельхозинвентаря в руки единоличников. Вновь собрались хуторяне на общественный совет, решать, как разделить общее имущество и никого не обделить, не обидеть. Постановили, прежде чем разделить, следует все учесть, пересчитать скот, обмерить скирды сена и соломы, перевесить зерно, муку и отруби, а потом уж, по совести, передать в личное пользование.
На собрании выступил колхозник И. С. Скороходов, который сказал:
- Надо назначить комиссию по пересчету имущества. Поручить это дело грамотным и честным людям!
Его поддержал В. А. Масликов и внес предложение:
- Комиссию надо не назначать, а избрать открытым голосованием.
Так и поступили. Избрали ревизионную комиссию, в которую вошли: председатель комиссии – Мануйлов Пантелей Федорович, члены комиссии – Никифоров Алексей Лаврентьевич и Свидин Максим Петрович.
25 января 1943 года П. Ф. Мануйлов вспоминал:
- Управляющий сельхозартели Пузиков поставил перед нами задачу, собрать весь колхозный инвентарь со всех тракторных и полевых бригад на центральную усадьбу, пересчитать, переписать. Так же надо было поступить и с животноводческими фермами, учесть все поголовье скота, лошадей, овец и птицы. За неделю мы учли сельхозинвентарь, за два дня разобрались с поголовьем коров и телят на ферме. Составили списки колхозников на выдачу им телят 1942 года рождения. Раздали телят. Приступили к учету колхозных овец, но не успели…
***
13 января 1943 года немцы с территории Благодарненского района ушли. 15 января в село Благодарное вернулись партизаны под руководством З. П. Яблонского и пришли освободители, кавалеристы 110-й отдельной Калмыцкой кавалерийской дивизии.
Вскоре на хутор Терновый вернулся председатель колхоза Никита Переверзев. Он собрал хуторян на собрание и строго сказал:
- Колхозное имущество немедленно вернуть! Завтра же с утра привести на ферму колхозных коров и телят. Я лично буду принимать. А кто тут во время оккупации допустил самоуправство, с того спросим!
25 января 1943 года управляющий С. А. Пузиков и члены ревизионной комиссии сельхозартели «Красное Знамя» были арестованы сотрудниками Благодарненского районного отдела НКВД.
В 15 часов Пантелея Мануйлова начал допрашивать сержант госбезопасности Зимин. В протокол он занес всего три вопроса:
- Расскажите о своей трудовой деятельности?
- Расскажите о своей службе в Красной Армии?
- Чем Вы стали заниматься по прибытию домой в оккупированном немецкими войсками районе?
Арестованный ответил на все вопросы. Оперуполномоченный записал его ответы в протокол убористым, каллиграфическим почерком, уложившись в две страницы, с допросом управился за два часа. В этот же день арестованных доставили в КПЗ при Благодарненском районном отделе НКВД, а позднее – в тюрьму № 1 города Ставрополя.
Свидетелями по делу проходили колхозники: Ворсина Ульяна Ильинична, рядовая колхозница, сноха основателя первой сельскохозяйственной артели на хуторе Терновом – Ворсина Кирилла Николаевича, жена фронтовика – Ворсина Алексея Кирилловича; Л. М. Остроухова, Д. И. Голомозов, И. С. Скороходов и В. А. Масликов. Они показали, что Пантелей Мануйлов и Максим Свидин были избраны членами ревизионной комиссии, активно участвовали в дележе общественного имущества. Кроме того, Мануйлов рассказывал хуторянам о разделении украинских колхозов на десятидворки.
28 октября 1943 года Военный Трибунал Ставропольского гарнизона в закрытом заседании в составе: председательствующего – военного юриста Фершейнера, членов трибунала – старшего лейтенанта Стрелкова и лейтенанта Кучера, при секретаре Мирошниковой рассмотрел дело по обвинению Мануйлова П. Ф. и Свидина М. П. в преступлении, предусмотренном Статьей 58-1б УК РСФСР. Трибунал не нашел достаточных доказательств для вынесения обвинительного приговора и определил: «…Дело по обвинению Свидина М. П. и Мануйлова П. Ф. направить на доследование прокурору Ставропольского края». Предлагалось выяснить, не являются ли подследственные красноармейцами, уклоняющимися от службы в Красной Армии.
Нам известно, что после освобождения территории Благодарненского района от фашистских оккупантов, 497 благодарненцев были занесены в списки дезертиров из команд. Это случилось по той причине, что Благодарненский райвоенкомат выписал повестки на 3-8 августа 1942 года, но был эвакуирован в тыл, в связи угрозой захвата передовыми немецкими частями. Мобилизация частично была сорвана, призывники остались на оккупированной территории.
10 апреля 1943 года за № 5/0312 Ставропольский Крайвоенком, полковник Христофоров отправил в Москву в Центральное Бюро по учету потерь «Списки освобожденных из плена военнослужащих и направленных в войсковые части и пересыльные пункты» на 198 листах.
В списках красноключевцы: Евглевский Николай Матвеевич, 1924 г. р., повестка выписана на 3.08.1942 г.;
Дворядкин Иван Кузьмич, 1892 г. р., повестка на 3.08.1942 г.;
Коротков Константин Леонтьевич, 1925 г. р., 3.08.1942 г.;
Макаров Петр Иванович, 1924 г. р., 8.08.1942 г.;
Сериков Григорий Иванович, 1925 г. р.. 3.08.1942 г.;
Харин Иван Терентьевич, 1924 г. р., 8.08.1942 г.;
Харченко Сергей Назарович, 1893 г. р., 3.08.1942 г.;
Шевченко Яков Дмитриевич. 1893 г. р., 3.08.1942 г.;
Шуваев Дмитрий Корнеевич, 1925 г. р., 8.08.1942 г. и другие.
26 января 1944 года дело Мануйлова и Свидина рассмотрел старший следователь Управления НКГБ Ставропольского края, старший лейтенант госбезопасности Ератов. Он не нашел состава преступления в действиях обвиняемых, так как они были избраны членами ревизионной комиссии на общем собрании, действовали от имени народа и в пользу жителей Красноключевских хуторов, выдав телят 1942 года нуждающимся семьям.
Старший лейтенант госбезопасности Ератов постановил, следственное дело дальнейшим производством прекратить, арестованных П. Ф. Мануйлова и М. П. Свидина из под стражи освободить.
С постановлением согласились: начальник 3 отдела СО УНКГБ, старший лейтенант ГБ Баранов и начальник СО УНКГБ, майор Моисеев. 28 января 1944 года постановление утвердил ВРИО начальника УНКГБ по Ставропольскому краю, подполковник ГБ Палей.
***
Бывший управляющий Пузиков Степан Андреевич, которому хуторяне доверили руководить коллективным хозяйством, сельхозартелью «Красное Знамя» во время оккупации, продлившейся пять месяцев, так же был арестован сотрудниками РО НКВД.
Его двоюродный брат, - полагаю, что это был Пузиков Иван Петрович, - собрал подписи колхозников в защиту арестованного. Одним из аргументов защиты был достоверный факт! Когда оккупационные власти дали указание угонять колхозный скот на запад, Пузиков приказал гуртоправам перегнать колхозное стадо с МТФ в Ясеневую балку и содержать животных там до тех пор, пока немцы не уйдут из района. Колхозное стадо было спасено от угона в Германию. Но коллективное письмо хуторян Трибуналом не было учтено. С. А. Пузиков отбыл 10 лет в исправительно-трудовых лагерях.
Я начал очерк с 1956 года. Этим же годом и завершу.
Вернувшись на родину после изоляции, Степан Пузиков занялся шубным промыслом, ходил по хуторам, шил тулупы, шубы, полушубки. А вот пришивать воротники и рукава приходил к нам домой, пристрачивал их на нашей машинке «Зингер». Он говорил моей маме:
- Елизавета! У Вас отличая машинка! Таких мало! Она берет материал любой толщины! Береги машинку.
Уж и Степана нет, и мамы Елизаветы, ушедшей из жизни 19 января 2016 года, а машинка "Зингер" еще сохраняется…
Владимир Пузиков
Г. Благодарный
30 апреля 2016 г.