Иисус

ПОЭМА


От автора


Имя Иисуса Христа никого не оставляет равнодушным!
В любую эпоху перед Его Крестом склоняют головы, любовь к Нему вдохновляет поэтов, музыкантов, художников, ваятелей…
И мне, начинающему автору, после пяти лет творческих изысканий, было позволено прикоснуться к животворному Христову источнику.
Это стихотворное повествование писалось рукой, водимой Свыше, сердцем, преисполненным глубокой любовью к Сыну Божию – Спасителю мира, душой, осознающей важность продвижения подобной информации для продолжения духовного прогрессирования людей.
Своё вдохновение я получила из книги Александра Меня «Сын Человеческий», оставившей неизгладимый след в моей душе. Из неё же черпала необходимые материалы для поэмы. Использовала также философское воззрение Льва Толстого на учение Христа и мои новые эзотерические накопления от переработки трудов писателей-контактёров с Высшим Разумом ЛАРИСЫ СЕКЛИТОВОЙ И ЛЮДМИЛЫ СТРЕЛЬНИКОВОЙ.
Поэма на протяжении всех четырёх месяцев работы над ней неизменно сопровождалась корректированием христианки Ирины Бойко, любящей Бога, являющейся членом русскоязычной евангельской церкви в г. Сан-Франциско, за что выражаю ей огромную благодарность.
Данное произведение больше адресовано молодому поколению, открывающему для себя Образ Иисуса Назарянина, для формирования представления об Основателе христианской религии.
Буду рада отзывам читателей, разделяющих со мной религиозное и эзотерическое убеждение, жду встречи со всеми на страницах моей следующей поэмы «Тайный смысл религии».


Поймёт кто земной путь Иисуса душою,
Тот свой личный путь в Божье Царство откроет.
Наивность стихов этих добрых, быть может,
Душе молодой в восхожденьи поможет.


1. Иисус – загадка времён и народов
2. Начало ветхозаветной религии
3. В ожидании Христа Избавителя
4. Рожденье Христа Иудея встречала
5. Иоанн Креститель
6. На пороге Святого служения
7. Притягательная сила Иисуса
8. Первые ученики Иисуса
9. Благая Весть Иисуса
10. Проповеди Иисуса
11. Царство Божие
12. Иисуса чудеса милосердия
13. Хлеб жизни
14. Тайна Христа
15. Кольцо уж сжималось…
16. Торжественный въезд в Иерусалим
17. Вокруг Иисуса плелась паутина
18. Что можно, заранее важно исправить!
19. Пасху Иисус совершает
20. Ночь в Гефсимании с 6 на 7 апреля 30 года
21. Трибунал саддукеев
22.   Суд прокуратора
23.   Голгофа. 7 апреля 30 года
24.   Непоправимое?
25.   Смерть над Мессией бессильна. 9 – 14 апреля 30 года
26.   «Я с вами во все дни до скончания века»


Глава 1. Иисус – загадка времён и народов


О жизни своей размышляет кто вечной
И строит к вершинам пути в бесконечность,
При этом дойти к ним имея решимость,
Тот в сердце несёт Высочайшее Имя
Иисуса Христа, чрез огонь правды Божьей
Проведшего мир, все грехи его взявши.

Творил на Земле Иисус Волю Бога
И принадлежал целиком Отцу только,
Посланничеству своему и служенью,
Он к Богу людей поменял отношенье:
Лик Бога, что прежде лишь смутен был миру,
Открылся народам и ярче, и шире.

Придя в мир дремучий, Иисус в нём был Светом,
Царём и Служителем, также Провидцем,
ПомАзанником с полнотой Божьей Власти,
МессИей с благОй о спасении Вестью.
Людей приобщал Он к божественной жизни
Как высшей из целей с рожденья до тризны.

Народ призывает Он стать совершенным,
Отец как Небесный, стремиться к вершинам
Тем недосягАемым, чтоб захватило
Дух с их высотой, чтоб в душе воцарилась
Та радость, какую даёт единенье
С Творцом, чтоб случилось Отца обретенье.

Приносит Он людям дар богосыновства,
Зовя человечество в Божие Царство.
Иисуса дела все есть Царства знаменья,
Благих Вестей проповедь, истин явленье.
Душе человека Иисус есть Спаситель,
Неверия, ненависти Избавитель.

Не мир Он Земле нёс, а меч, разделенье.
В одном доме, в семьях, в любом поселеньи –
Где пятеро, против двоих стали трое,
Отец против сына, сын против устоев.
Хоть Божий огонь низводИл Он на Землю,
Пришёл не карать, миру дать избавленье!

И об Основателе Христианства
От всех толкователей из духовенства,
От всех богословов, филологов сотен,
Историков всех о Христе много очень
Поведано миру. Они кропотливо
Стих каждый Евангелия и все главы,
Исследовали, рассказали, пропели,
Иисуса Христа образ запечатлели.

Но неисчерпаема Личность Иисуса
В эпоху любую всегда остаётся!
Как изображают правдиво и ныне,
Так и искажают Лик Светлый иные.
Своё в Нём и новое каждый находит,
С Ним борются, верят в Него, чтят и любят.

Загадкой Иисус и сейчас остаётся,
Звездой путеводной народов зовётся.
Служенье Христа, христианства этапы
ВажнЫ и сегодня и новы всё также –
В земной мир развиться ведь души людские
По сей день приходят совсем молодые,
А каждой душе нужен Свет приходящий,
С Ним только душа рост, движенье обрящет.


Глава 2. Начало ветхозаветной религии


Лишь в людях чуть вспыхнул свет разума малый,
Они ощущать Силы Высшей Власть стали,
Искали её в облаках, звёздах, рЕках,
В живых существах, позже и в человеке.

ИдолопоклОнство, обоготворЕнье
Предметов отдельных, стихийных явлений
Господствовало долго, тысячелетья.
Нескоро явилось о Боге ученье,
В библейском изложенное Откровеньи.
В нём Бог – Беспредельность, Несоизмеренье
С людьми, с тварью всякой, но одновременно
Любой человек также, обыкновенный,
«Подобие» Бога собой представляет –
А это «родство» с Богом предполагает.

«Родство» Бесконечного Духа такое
И духа людского Завет образуют.
Согласно ему, человек, соблюдая
Все Господа заповеди, получает
От Бога поддержку и с Ним единенье
И в Божие Царство возможность вхожденья.

Религия эта Завета народом
Таким исповедовалась, смог который
И через века пронести Богу верность,
И через историй мучительных трудность.

Религии ветхозаветной начало
Связуют с еврейским вождём Авраамом,
Предание давнее – до нашей эры,
Год тысяча девятисотый примерно.
Открылось ему: Бог даёт Обещанье,
Что через потомков благословенье
Земли племенА и народы получат,
Своё понимание Бога улучшат.

С той целью Завета идёт заключенье –
О Боге евреи хранили чтоб знанья
До века такого, когда Обещанье
Находит в Иисусе своё исполненье.

Но в век восемнадцатый до нашей эры
Под власть фараонов попали евреи,
Религия эта забытою стала,
Надежда на Бога почти потерялась.

Тут будущий новый пророк народился,
Для иудаизма важнейшим явился –
Пророк Моисей – веры законодатель
И иудаизма основоположник.

Из «дома» выводит он «рабства» евреев
(Двенадцатый век где-то до нашей эры),
Сплотив их, Исход из Египта свершает
И к «Богу отцов» он их всех возвращает,
Творца почитать одного заставляет.
Пророк запретил чтить кого-то другого –
Владыку лишь, Сущего, Яхве лишь (Бога)!

Господь Моисею даёт указанье
Построить Ковчег (ларЕц) – напоминанье
Завета меж людом и между Всевышним
(И чтоб люд присутствие чувствовал Высших).

Святейший Ковчег вызывал у народа
Надежду и благоговение, веру.
Он в войнах евреям служил как защита
(Несли перед воинами его в битве).

Господь над Ковчегом меж двух херувимов
Себя (по преданью) являл Моисею.
Поэтому есть и второе названье
Реликвии этой – Ковчег откровенья.

Была Бога Заповедь иль Повеленье:
Вели поколенья чтоб за поколеньем
Постройку походных шатров – кущей – Скиний –
Центр богослужений народа (Храм ныне).

Учил Моисей тогда: «С Божией волей
Орудием избранным станет Израиль».
Пророк сформулировал кратко ученье,
На каменных плитах его начертанье:
«Чтоб быть Избавителю Господу верным,
А также главнейшим всем нравственным нормам,
Ты мать чти, отца, не кради, не завидуй,
Не лги, не убий и не прелюбодействуй».
Всего десять заповедей в ДекалОге!
Сводилась их суть прежде к верности Богу!
Закон ж был один из обычаев культа:
Закон дня субботы (дань дать Богу только).
Одна и молитва, как исповедАнье:
«Израиль, послушай! Бог Яхве – единый.
Его сердцем всем возлюби и душою,
Его возлюби всею силой твоею!»
(Но следовать заповедям этим трудно
По сей день, оказывается, народу).

Вчерашним рабам воспринять сложно было
Ученье пророка, они восставали.
Но всё ж простота Моисеевой веры
Сознанье людей словно перевернула.
Религия стала как корень тот прочный,
Единство взросло из чего и дух стойкий.

И при Моисее уже проникали
Евреи тогда в Ханаан (Палестину).
Со смертью ж Учителя все переходят
Реку Иордан и страну завоюют.
Сбывается многих мечта поколений –
Вернуться и жить «на земле Авраама».

И что ж? Победитель в таком положеньи,
Культурой когда покорён побеждённых!
Вся цивилизация ведь хананеев
Была по развитию выше евреев.
Духовную всю самобытность теряя,
Еврей ханаанских богов почитает.

И вновь отступленье от Яхве, от Бога!
Вслед кара, что к Богу забыта дорога:
И израильтян, также и хананеев,
Вскорь филистимлянский народ завоюет.
Название греческое «Палестина»
Земля завоёванная получила.
Не только живут ханаанцы под игом
Век новый, одиннадцатый, но и Израиль.
 
Опять проповедники дух пробуждают,
Вернуться вновь к вере отцов призывают.
Тогда против филистимлян пробудились,
Восстали войною народные силы.
Война длилась долго, дошла до победы.
Создали евреи вскорь царство с Давидом.

Был Божией вере отцов Давид предан.
Он Иерусалим (Ханаанскую крепость)
Тогда политической, религиозной
Столицею сделал, с его же приказом
(Год тысячный где-то) сюда ж переносят
Ковчег и Скрижали, ТорУ Моисея.

Решил царь Давид Храм в том месте построить,
Какое Писание центром считает
Земли и Всевышнего также Подножьем,
Для каменных с заповедями Скрижалей,
Для Жертвенника, для Ковчега Завета,
Являющимися величайшей святыней.

План Храма, что будет, Давид нарисует,
Но строить его сыну он завещает.
Престол получив, Соломон Храм построит.
Ковчег, в нём Скрижали, рядом жезл Аарона,
ТорЫ свиток, также елей, сосуд с манной –
В Святая святых находилась вся ценность. 

При царстве Давида окрепла вновь вера.
Со смертью ж Давида вновь от иноверцев
Колеблется вера отцов малодушьем,
К чужим культам тягой, страстями, паденьем.
Контакты с Египтом, ещё с Финикией
Усиливали иноверцев влиянье.
Год девятисотый до нашей был эры,
Угроза идолопоклонства – реальна.
На Север, Юг царство евреев распалось.
Язычников кАпища сооружались.

В Израиля миссию верил кто всё же,
Всё это его не могло не тревожить.
Направлен был взор к идеалам СинАя
И к вере отцов от времён Моисея.

Израильских деятельность всех пророков
Тогда с историческою той эпохой
Совпала, в религиях всех направлений
Революционное когда шло движенье –
Колеблется старое мировоззренье,
В центр магию ставившее, ритуал, заклинанье.

Повсюду, с Италии и до Китая,
Появятся учителя мировые –
Пытаются новые видеть ответы
К их жгучим вопросам о жизни, о вере.

Израильские понимали пророки,
Что Бог всё земное, что есть, превосходит,
И верили в Бога, как в Свет Совершенный,
И знали они: со своим Бог твореньем
Любви связан узами, Он человеку
Себя открывает уже в данном веке.

Систем умозрительных не создавали
Пророки тогда, их слова начинались:
«Так Яхве сказал…», Бог ж вещал Свою Волю,
Он овладевал с покоряющей Силой
Сердцами пророков, умами, вниманьем –
Чудесным что было для них потрясеньем.

Пророки отчётливо то сознавали,
Посланниками что Всевышнего были!
ГлашАтаем, также орудием Бога
Пророк себя чувствовал каждый особым.

И это, среди остальных всех религий,
Казалось тогда откровеньем великим,
Провидцев библейских ведь дух просветлённый
Стоял перед Сущим, Кто им откровенно
Себя демонстрировал Личностью Высшей,
Ответ ожидающей здравый от низших.

И твари с Творцом было в том единенье
(В пророках). Завета шло осуществленье,
Израиля веры какой был основой.
Путь к Богу открыт уникальный стал, новый!

Идти к совершенству всех Библия учит,
А верой библейской единственно лучшей
Любовь быть должна к Богу, не лицемерье,
Бог ждёт не церковных от всех церемоний,
А правды, добра, человечности в людях.
И в проповедях занимать часто будут
Пророков, поэтому, место большое
Любви, справедливости, правды идеи.

На первое ставили место пророки
Задачи морали и нравов истоки.
Пророки прекрасно и то понимали,
Что внешних одних перемен крайне мало –
Быть в мире тогда лишь гармония может,
Когда меж людской она волей есть и меж Божьей!

О «Дне» говорили «Господнем» пророки,
Исчезнет когда зло людское, пороки.
Духовному взору открылось Исайи
ПомАзанника (иль МессИи) явленье,
Что через МессИю создаст Царство Сущий
Своё на Земле, мир земной рай обрящет.
Народы извечную правду познают,
Преступность дел, идолов тут же оставят,
«Отрет Бог слезу» человека любого,
Эдема землянин вновь станет достоин.

А Иеремия, пророк, уж связУет
Конец мира старого с Новым Заветом,
Какой не на каменных будет СкрижАлях
Начертан уже, а в людских божьих душах!

Весть та о МессИи – обетовАнье –
Сливалась с всеобщей надеждой к свершенью
Неведомых замыслов высших Господних.
Надежда ж давно родилась, не сегодня,
Возникла ещё со времён Авраама,
Окрепла с пророчеством позже Нафана.
Давиду им прочилось вознагражденье
За преданность вере и Богу служенье.
Пророчество данное то означало,
Что вечному Царству положит Потомок начало!


Глава 3. В ожидании Христа Избавителя


К приходу Христа семь веков оставалось.
Пророков ответственность уж обострялась
За слабость народа и грехопаденья.
«Израиль разрушится и Иудея, –
Пророчат, – народа дела непристойны,
Евреи покрова небес недостойны».

Сбываются грозные их предсказанья:
Ассирией Север евреев сметённый;
Лет через сто  Иерусалим взят был штурмом
Халдеями, с полным сожжением Храма.
Евреев тогда в Вавилон всех угнали
И опустошили страну до предела.

Исчезнуть с такой катастрофой, казалось,
Израиль с религией мог. Не случилось!
Закваска пророков – изгнанья сильнее.
Вдали от отечества все иудеи
Народом себя божьим осознавали.
Вина ж (испытанием) в них углублялась.

Пророков-предшественников дело отныне
Исайя Второй и Иезекииль на чужбине,
С изгнанниками находясь, продолжали:
Беседы вели, также книги писали,
Молились; с влиянием их превращалось
В сплочённую всё иудейство Общину.

Но вскоре под персами станет Халдея.
Позволит царь Персии всем иудеям
Вернуться на родину. Нет больше плена!
Евреи в отцовские следуют земли.

Напрасно мечтавшие вообразили,
Немедленно дни что наступят МессИи.
Но… крепость Давида лежала в руинах –
Действительности неприглядной картина.
Нужду новоприбывшие все терпели.
На месте Израиля образовали
Лишь княжество (Персии же в подчиненьи)
Из Иерусалима с окрестным включеньем.
То вероотступникам – кара, уроки!
Живите, евреи, теперь без пророков.

Но не было сил, не светила надежда,
Энергии подвига не было прежней.
Когда же священник ЭзрА прибывает,
Небрежно отстроенный Храм он находит.
Везёт Моисеево он Пятикнижье –
ТорА (наставленье) – Закон то есть Божий.

Из заповедей десяти вырастая,
ТорА в протяженьи веков дополнялась:
Священники устные впишут преданья,
Уставы внесут от времён Моисея
И правила богослужебные  в книгу –
Служить предстоит ей теперь шаг за шагом
Гражданским и религиозным отныне
Израиля кодексом, чтобы иное,
Языческое, не сказалось влиянье.
Намеренно строилось то огражденье!
Задумал ЭзрА отделиться от мира,
Поэтому приняты крайние меры:
Запреты на пищу, суббот соблюденье,
Обычаев – с целью Общины спасенья.

И мелким всем благодаря предписаньям,
А также от общества обособленью,
Религия Библии и устояла,
Когда многобожие ей насаждалось
При греческом, позже, царе Епифане,
Богочеловеком себя возомнившим.

СпаЯть покорённые он все народы
Хотел языком и культурой единой.
Нигде Антиоху преград не встречалось!
Израиль препятствием лишь оказался.
Сначала восстание вспыхнуло с искры,
Затем уж переросло в войну быстро.
Война с предводительством шла Маккавея
И братьев его (род их был Хасмонеев).

В те годы евреев борьбы с тиранией
ПровИденье о «Человеческом Сыне»
Явилось, написанное Даниилом,
Клеймило тиранов и воодушевило
К войне всех евреев за освобожденье.
Случилось Израиля так возвращенье
К границам, что были с царём Соломоном.
Царь-первосвященник стал Хасмоней Симон.

(Тогда ж, за пределом страны укрепились
И «церкви рассеяния», что служили
Как связь между странами, меж Иудеей.
На греческий Библия, вскорь, их трудами
Впервые переведённою станет.
В ту пору же, перед Рожденьем Христовым,
Евреев три из четырёх миллионов
В чужих краях жили, когда-то пленённых).

Не признано ж и Хасмонеев правленье!
Они Божьим пренебрегали Законом.
Считался, к тому же, монархом законным,
Согласно традиций, Давида потомок.
Людей «отделившихся» часть (фарисеев)
Пыталась династию низложить Хасмонеев,
Но был тот мятеж беспощадно подавлен:
Распято Яннаем-царём много сотен.

Ушли от политики вскорь фарисеи,
Всецело лишь Богу себя посвятили.
Учитель (раввИ), толкователь Закона –
Вот путь фарисея – и важный, и трудный.
Мораль, веру, нравственность, дух укрепляли,
Любовь в людях к Богу-Творцу прививали,
Гуманность дел, прочность семейных устоев,
Любовь к справедливости, также свободе.
Закон они ревностно все исполняли;
Воскреснут что мёртвые, верили, ждали;
Последний Суд ждали, прихода МессИи.
На консервативных и на либеральных делились.
Гиллель, либерал, видел сущность Закона
В том, чтобы добро исполнять неуклонно,
Народам другим помогал принять веру.
Шаммай ж, консерватор, гнал всех иноверцев.
Шаммайцами сверх придавалось значенье
Преданиям старцев, обряд-предписаньям,
А веру они напоказ выставляли.
Но лишь фарисеев в народе любили.

А аристокрАтия вся иудеев
И высшее всё духовенство (как слой саддукЕи)
Тогда с фарисеями лишь враждовали,
Их взгляд на религию не разделяли,
Предания устного суть отрицали.
В отличие от фарисеев считали:
Всё смертью кончается для человека.
ТорЕ (Пятикнижию) верили только;
Пророков ж Писания – второстепенность
Была саддукеям богатым, надменным.
Они на политику все полагались,
МессИи ж прихода не слишком-то ждали.

Ещё параллельно возник с фарисейством
И полумонашеский орден ессеев,
Глядеть на греховность людей не желавших
И уединенье для жизни избравших.
В пустыне Кумран проживая, трудились,
В молитвах и с Библией дни проводили,
Христа ожидали они появленья,
Готовы Его были встретить достойно.
В День Судный ждёт гибель других, уверяли,
Ессеи нисколько в том не сомневались.

И вот до прихода Иисуса – полвека.
Израиль захвачен империей Римской.
«Век Августа» шёл, золотой век для Рима,
Вознёсся тогда Капитолий над миром.

На всех парусах Рим летел к тиранИи
В тот самодержавный строй Октавиана.
Держал Рим тогда мировое господство,
Из стран покорённых текли в Рим богатства.
С окраин до Рима вели магистрали,
Контакты росли, оживилась торговля.
Всем – равенство, римским кто стал гражданином!
Востока и Запада шло так сближенье.
Сбывалась в «век Августа Октавиана»
Философов мысль о порядке едином.

С такой перспективой народ покорённый
Мириться совсем не желал, и волненья
В провинциях начали многих случаться,
Рабами восстания подниматься.

Был кризис духовный в то время глубоким,
А вера рассматривалась однобоко:
Чтоб в массах порядок поддерживать строгий.
Миф древний лишь к смеху подталкивал многих.

Тогда же философы те находились,
Конец что Вселенной, распад предвещали,
Случайным Вселенную образованьем
(От атомов пляски) они называли.

Случайной жизнь люди признать не хотели
И к культам чужим скоро все потянулись:
МистЕрии греческие возродились,
Бессмертье участникам их что сулИли;
И магия; школы ещё оккультистов;
Ещё ворожба; астрология; секты…

Вела к шарлатанству погоня за чудом.
Шёл рост суеверий. В одной семье будут
И мистик искания, и бездуховность,
И святости жажда. Разброд в умах – полный!
Стоял человек всякий как на распутье,
В нём время от времени были раздумья:
Вдруг выведет Кто-то их из лабиринта,
Осветит истории тьму, горизонты!

В то время стал Ирод царём Иудеи –
Жестокий и властный, и честолюбивый.
Монарх-узурпатор. Давида престол им
В гражданской войне взятым был, незаконно.
Он полон был страхов, что трон Хасмонеи
(Династия, свергнутая им) отнимут.

Хоть с ним автономность страна получила,
Доверия подданных, всё ж, не случилось
(Был власти захват против воли народа).
Поддержка – от Рима. Своим ж – неугоден.
Интригами Ирод, страстями терзаем,
Войной был и женщинами поглощаем.
Воздвиг зданий множество в западном стиле,
Театров настроил, ипподромов, святилищ.
Далёк от религий, но вёл ремонт Храма
(Хотел этим он лишь затмить Соломона).
Напрасны ж попытки иметь популярность!
К нему возрастала народа враждебность.

«Рассеяния» между тем все евреи
Народов иных познавали культуры,
Они философий и Библии Слово
К согласью вели (те, кто был образован).

Жизнь в слово внесла «иудей» измененье:
Вероисповедное стало значенье.
С народом другим иудеев сближенье
(Идолопоклонства ещё отрицанье,
Здоровая нравственность, религиозность)
Даёт иудеям новообращённых.
Религия новая от иудеев
Всё больше язычников интересует!

Кто в иудаизм перешли (прозелиты),
В большом числе в Риме уже появились.
От текстов написанных к вере тянулись
Из книг ясновидящей некой Сивиллы.

Что Некто придёт, устно передавалось,
Кому Властелином быть предназначалось.
Падёт Рим, мечом сокрушённый МессИи –
Мечтали и верили в то иудеи.
Добра торжества ждали люди другие,
Наступит, надеялись, время иное
И Бог посетит свой народ, наконец-то,
Он Свет принесёт человеку с бессмертьем!

И Бог, испытав, исчерпав людей силы,
Поверив в приложенные их усилья,
Весть Деве, согласно легенде Библейской,
С Архангелом шлёт в Назарет Галилейский:
«Ты Сына родишь, наречёшь Иисусом.
Он будет Великим, Всевышнего Сыном!
Ему лишь Господь Сам престол даст Давида,
Все Царство Его будут вечное видеть!»


Глава 4. Рожденье Христа Иудея встречала


Представим прошедшее время Христово,
Осмыслить известное пробуем снова.

Таинственный жданный Младенец родился,
Творить Волю Господа к людям явился,
Пришёл искупить Агнец Божий грех мира
(Седьмой год, шестой ли до нашей был эры).

Младенца родители – Иосиф, Мария,
Они оба – выходцы из Галилеи,
В связИ же с присягою Августу были
В период их жизненный тот в Вифлееме.

Истории здесь христианской начало!
Рожденье Христа Иудея встречала.

Уж не было ни для кого удивленьем
Младенца родившегося появленье,
Ведь тысячелетье Его это ждАло –
Того, покорить мир Кому надлежало!

Пришли пастухи поклониться, из первых,
С подсказкой знамений необыкновенных.
Пришли поклониться восточные маги,
Знак вещий найдя Властелина на небе.

Марии сказал Симеон прозорливый,
Когда Мать с Младенцем в Иерусалиме,
В час важный Младенца-Христа  посвященья,
Была для обрядности осуществленья:
«Пришло, уготованное Богом миру, Спасенье
Для славы Израиля, язычников всех просвещенья!
Вот Он – на восстание многих, паденье!
Тебе ж меч пройдёт душу», – благословенье
Дал старец родителям изумлённым
И благодарение Богу благоговейно.
Пророчество это народ в Храме слыша,
Его из уст передавал в уста дальше.

От магов к правителю Иудеи
О новорожденном Царе весть доходит
(Был Ирод тогда). В страхе царь и в смятеньи,
Нет дела ему до пророчеств свершенья:
«Кто он, претендент на престол неизвестный,
С ним силы какие?» – терзает известье.
Найти на него царь желает управу –
Вершит над младенцами Вифлеема расправу.

Но Богом Младенец Иисус был хранимый!
Иосиф давно Вифлеем уж покинул,
Держал путь в далёкий Египет с семьёю,
Где жили «рассЕяния» евреи.

Грядущего Царь не был признан с рожденья –
Иисуса мир грозно встречал появленье.
Но властен лишь Бог, ни цари, ни народы,
Над всякой душой, над событий исходом!

Закончилось Иродово как правленье,
Достались его сынам, по завещанью:
Земля Иордан, Галилея – Антипе,
Все севера земли достались Филиппу,
Самария и Иудея – Архелаю,
И также ему – трон Иерусалимский.

Иосиф, с известьем об Ирода смерти,
Вернулся на родину, жил в Назарете.
Прошла здесь Иисуса часть бОльшая жизни,
Его называли потом – Назарянин.

Среди людей вырос, кто сельским хозяйством
В местах занимался тех; в будущем часто
Использовать станет Он в притчах-примерах
Тех мест выраженья, картины природы.

Иосиф с семьёй приходил по субботам
В молитвенный дом, чтобы слушать беседы
Наставников, также Святое Писанье.
Звучала здесь искренность слов вне сомненья.

Но не безмятежно шла жизнь Галилеи,
В ней, как и везде, тоже страсти кипели,
С мечтой справедливости и свободы
Текла жизнь измученного народа.
Под гнётом тройным здесь народ находился:
Крестьянин владельцем земли притеснялся;
Бралась десятина Иерусалимом;
Имперская мытарем пОдать взималась.
Добро ж, людям верилось, восторжествует!
Надежду на скорый конец зла вселяют
Пророчества, что в синагогах читались,
Писания, по рукам меж людей что ходили.

Тогда ж подняла Галилея восстанье,
Но было того мятежа подавленье
(С распятьями) легионерами Рима,
А не Архелаем (его потому и сместили).

Событья везде чередой проходили
На землях, подмятых империей Рима…
Себя причислявший к богам, Август умер…
Вскорь стал в Иудее Пилат прокуратор.
Духовный готовился переворот в Назарете,
Какого смысл многим пока непонятен.

Физически креп Иисус Назарянин,
Свою сокрывавший до времени тайну.
Жил Он у родителей в повиновеньи,
В любви и премудрости в преуспеваньи.
Дитя, остальным рос подобно. Однако,
Дождётся Мария вновь божьего знака.

На праздник, как набожные иудеи, ходили
Иосиф в Иерусалим и Мария.
В обратном пути, находясь, замечают:
Иисуса нет с ними, тогда поспешают,
Наполнившись страхом, вновь к Иерусалиму,
Смятеньем охваченные за сына.

Его, после поисков, в Храме находят.
Каким же Его средь других они видят?
РаввИны Закона страницы толкуют,
Учёным речам Иисус-Отрок внимает,
Вопросы Он им задаёт по Писанью,
Приводит всех книжников в изумленье.

«Искали с отцом мы Тебя, с нами как поступаешь?» –
Мария, увидев Его, восклицает.
«Зачем, – отвечает Иисус, – вы искали,
Мне быть во владеньях Отца надлежит, вы не знали?»

Иисус не ходил в богословскую школу,
Как те, что к религии тягу имели.
Иосифа только не стало, своими
Кормить Иисус Мать свою стал трудами.

Иисус становился из отрока взрослым.
Всевышнего Сыном Он не назывался,
Тогда у Него не имелось престола,
Была у огня табуретка, не более.

В округе Иисуса, конечно, любили,
Но в Нём сверхъестественного не замечали.
Когда проповедовать стал Царство Божье,
Пришло удивленье их общее всё же.
Друзей, земляков не имел Назарянин,
Таких, чтоб пошли за Ним, кроме двух-трёх женщин.

Родная сестра у Марии была, у Иисуса
Двоюродные были братья и сёстры.
Они ж далекиИ оставались духовно
В своём большинстве от Него, безусловно.

Был тесный их мир ограничен заботой
Своим домом, улицей, также работой.
О проповедях Иисуса узнали –
Встревожились, что обезумел, решили.

Иисуса неверие то изумляло,
«Пророка в отечестве нет» – познавалось.
Не вняли Ему, рядом кто находился.
Лишь Мать оставалась единственно близкой.

Уроки для жизни давала с рожденья,
Свидетель Она Его преображенья.
То, Свыше, пророчество в сердце хранила,
Она никому о нём не говорила.
«ПомАзанник, – Ей ведь открылось, – Господень».
В то веру хранить – путь Её был так труден!
Мария достойно чрез все испытанья
Прошла с Благовещения к Воскресенью.

Остались загадкой этапы взросленья,
И знать мы не можем Иисуса моленья,
Одно только кажется миру бесспорным:
Свободен Он был от конфликтов тех вздорных,
Какие людей от рожденья терзают.
Над Ним власть держать не могла демонИя.

В Нём не было внутренних потрясений,
Гармония в Нём – результат Его силы.
Он как Совершенство предстал миру сразу,
Законам внутри Себя повиновался.
Отсутствовал грех в Нём, в Святом, что есть в каждом,
В Нём не было капли ущербного даже.

Трагедию внутреннюю знал Он если –
Рождали её одиночества мысли,
Страданья – со злом от соприкосновенья,
Не муки борьбы с грехом, с тёмным инстинктом.

Возможно уж в детстве любил в миг свободный,
Бывать Иисус в месте уединённом,
Чтоб слышать в Себе глас звучащий небесный.
Тогда Иисус не был миру известный.


Глава 5. Иоанн Креститель


Год двадцать седьмой… Всем, МессИю кто ждали,
Давно мессианской надеждою были
Учителя веры, Исайи, видЕнья,
Что сложены в гимне о Богоявленьи.
Пасхального шествия в гимне картина:
Бесплодная вдруг расцветает пустыня,
Стал сад перед Ликом Господним цветущий,
А путь расчищает глашАтай идущий.

И именно с этим видЕньем Исайи
Надежды все связывались о МессИи!
Казалось народу – Предтечею станет
Пророк Илия, вновь вернувшись на Землю.

Монахи-ессеи ж людей уверяли,
ГлашАтаев роль – только их будет доля,
Ведь мир в беззаконьях погряз, лишь ессеи
Достойные самые встретить МессИю.

Но Бог Иоанну ту роль поручает!
Аскету-отшельнику Бог открывает:
Быть «гласом» ему предстоит «вопиющим»,
МессИи предшествовать (быть предыдущим).

Пустыню Кумран Иоанн покидает.
Кто он, что ему так Господь доверяет?!
Он был из священнического сословья.
Весьма вероятно, что усыновленье
(Один без родителей он как остался)
Ессеем каким-то его состоялось.

В пустыне (как вырос) вёл жизнь он аскета,
Хранил Иоанн назирИтов обеты
(Вино он не пил, посвящал себя Богу,
ВолОс он не стриг), то есть более строго
К себе, чем ессеи тогда, относился.
Верблюжья пастушеская власяница –
Одежда была, пищу же составляли
Мёд, высушенная саранча – словом, малость.

Холодного самодовольства ессеев
Он не разделял, так как не отвернулся
От низкого грубого дикого мира,
А стал проповедовать своему народу.

Пришёл проповедовать он из пустыни
К реке Иордан поначалу, к долине:
«Покайтесь! БлизкО Царство Божие, люди!»
И слово его находить отклик будет.
Крестьяне, солдаты к реке устремились,
Чиновники, книжники вместе стекались.
Огромное было речей тех влиянье,
От них яркий след оставался в сознаньи.
Надеждой земля Иордань наполнялась,
Предчувствием близких событий дышала.

Обряд Иоанном «в реку погруженье»
Взят символом в эру МессИи вступленья.
Подобно тому, как вода грязь смывает,
Раскаянье души людей очищает!

Язычник когда к Церкви ветхозаветной
Присоединялся, над ним омовенье
(Тогда обязательный акт) совершали.
А израильтян многих то задевало,
Что им предлагалось пройти омовенье,
Как и иноверцам новообращённым.

Но требовал им Иоанн то же сделать –
Для нового, в знак того, что родились!
Не шёл на уступки кому-то в угоду.
Твердили они: «Принадлежность к народу
Нас к божьему – это уже освященье…»
Считал ж Иоанн то грехом, заблужденьем.
«Отродье змеиное! – книжникам резко
Бросал Иоанн в рассуждениях веских. –
Сынами Завета нас всех не рожденье,
А заповедям делает верность Господним!»

И были другие, кто им упрекались,
Какие достаточным актом считали
Себе одного лишь обряда крещенья,
Иметь за грехи чтоб от Бога прощенье.
Он ж требовал жизни всей переоценки!
Неискренности ощущал все оттенки.
Им был исповедником перед крещеньем,
Ждал маловозможного: лишь разуменья.
Реальной желал он, с обрядом крещенья,
Затем, людей внутренней всей перемены.

Чего же хотел Иоанн на ту пОру?
Бежали чтоб люди в пустыни иль горы,
Иль в монастырях все служить запирались?
Хотел он, чтоб верными Богу остались!
Их не убеждал соблюдать ритуалы,
Но требовал большего: чтоб сохраняли
В себе каждый нравственность – долг человека,
Живя, где хотят, до скончания века.

«Рубашки есть две, дай одну неимущим,
С голодным делись обязательно пищей…»
Солдат призывал избегать всех насилья.
К всеобщему, не осудил, изумленью,
Презренных он сборщиков (мытарь) налогов,
Лишь больше б положенного не вымогали.

И он к сильным мира сего в отношеньи
Себя независимо вёл совершенно,
Чем явное их вызывал недовольство.
Вот выступил он против членов Совета,
В столице случась как-то в Иерусалиме:
«Древесным питая побегом, корЕньем,
Меня там, в пустыне, водил Дух лишь Божий».
«Речами своими народ ты тревожишь!» –
Сказали ему. Иоанн им ответил:
«За низкие ваши дела – быть в ответе!
Уж лучше вы к Господу все прилепитесь».
На что ессей Симон с презреньем заметил:
«Священные книги день каждый читаем,
Ты ж вышел из леса, а нас поучаешь,
Мятежною речью людей соблазняешь!»
От слов этих не был в столице он больше.

Крестил Иоанн народ близ БетавАры,
Где сам тоже жил (близ речной переправы).
Община вокруг него образовалась
С молитв соблюдением и строгих правил.

Сложилось у многих тогда убежденье,
Креститель – МессИя есть обетованный!
Росло с каждым днём Иоанна влиянье,
И также росло у властей опасенье,
Воздействие что Иоанна на массы
Людей приведёт к беспорядкам, к протестам,
Тем более Ирода стал он Антипу
Затрагивать речью своею открыто.

Встревожился Ирод Антипа серьёзно
И также старейшины Синедриона.
Отправлены на Иордан вскоре были
Священники, и Иоанна спросили:
«Кто ты? Не МессИя ли?» «Нет, не МессИя».
«Ты есть ИлиЯ?» «Нет». «Пророк?» «Нет». «Но кто ты,
Вернуться чтоб нам к нас пославшим с ответом?»

«Я – глас вопиющего». «Что же ты крестишь,
Коль не ИлиЯ, не МессИя ты если?»
Ответ услыхали все, полный смиренья,
Какой Иоанна раскроет призванье –
К Христу Появлению быть лишь Предтечей,
Грозы очистительной быть лишь предвестник.
«Народ я, ничтожный, крещу лишь водою,
Но есть среди вас всех Идущий за мною,
Какой впереди меня вскоре же встанет,
Я обувь Его развязать недостоин.
Он Духом Святым и огнём вас окрЕстит,
Лопата в руке Его, ею очистит
ГумнО Он своё, соберёт лишь пшеницу,
Мякину ж огнём сожжёт неугасимым!»

Стучать учащённо сердца заставляли
Слова «среди вас Он». Его ожидали!


Глава 6. На пороге Святого служения


Давно о МессИи хоть все говорили,
Но что дни прихода Его наступили,
Поведано было то лишь Иоанном
Народу в дни проповедей иорданских.

Час жданный настал! Тот в толпе появился,
Столетья спустя перед Кем мир склонился!
Но нынче ж совсем не привлёк Он вниманье.
Как все, на крещенье пришёл к Иоанну.

И вот у воды Он. От слов Иоанна
Народ удивит исходящая странность:
«Ведь мне от Тебя было б вправе креститься!»
Не мог Пророк в чувствах своих ошибиться,
Не простолюдИн перед ним Назарянин –
Его самогО больше Галилеянин.

Иисус: «ДопустИ сейчас. Так подобАет».
Креститель обряд над Иисусом свершает.
Когда Иисус, стоя в речке, молился,
Вдруг с неба, как голубь, Святой Дух спустился.
И это на чудо так было похоже!
Свидетельствовал Иоанн: «Он – Сын Божий!»

Покинув Бетанию после крещенья,
В окрестностях Мёртвого моря, в пустыне,
Под крики птиц хищных, под плачи шакалов
В посте Иисус провёл сорок дней долгих.

И здесь, на пороге Святого служенья,
Иисус в те дни Дьяволом был искушаем.
Нам знать не дано, как сиЕ проходило:
ВидЕнья тогда Иисусу ли были,
В душе ли Иисуса незримо свершалось –
Полней глубина эта не раскрывалась,
Чем то, что лишь позже всем стало известно,
Иисус как прельщался Властителем бездны.

Три способа завоевать мир МессИи
С навязчивостью предлагал искуситель:
«Народ привлеки благ земных обещаньем,
Ты их накорми, сделай камни хлебами».
Иисус: «Человек жив не хлебом единым».
…В другой раз стоял на горе Назарянин.
Вон римских идёт легионов движенье,
Народных вон толп происходит движенье,
Плывут корабли. Управляет что ими?
Не золота сила царит ли над всеми,
Не власть ли меча, эгоизма стихия,
Жестокости может стихия, насилья?
И повелевает поэтому кесарь,
Признал так как в людях владычество бесов.
«Стань, как повелители этих империй,
Тебе эту власть дам к правлению миром!»
«Уйди, сатана, – был ответ Иисуса, –
Написано: Богу служи, поклоняйся!»
Спустился Он не для того ведь на Землю,
С мечом чтоб идти, словно поработитель.

…Дух зла ж не отстал и уже, в Иерусалиме,
Куда Иисус пришёл после пустыни
И был на высокой Он Храма площадке,
Иисусу сказал: «Бросься вниз! Человека
Сочтут неразбившегося чародеем».
И этот путь чужд Иисусу – путь чуда.
Он будет стараться скрывать Свою силу,
Духовного над людьми избегая насилья.

Отстанет тогда сатана побеждённый
В период тот жизни Христа переломный.

Иисус в Галилею затем возвращался.
На время в Бетании остановился,
Где встреча с Крестителем вновь состоялась.
Сказал Иоанн, чуть завидя Иисуса:
«Вот Агнец, берущий грехи мира, Божий!»
Он втОрил свидетельство то не однажды.

Начало здесь проповедей Иисуса.
Здесь первые ученики появились:
Андрей, Иоанн, Симон (брат был Андрею),
Увидевшие в Иисусе МессИю –
Последователи Христова ученья,
Он первое их получает признанье.


Глава 7. Притягательная сила Иисуса


Оставив Крестителя, с учениками,
На север Иисус держит путь, в Галилею.

Различье заметное было меж ними.
Иисус в города шёл к народу, в селенья,
В молитвенных слышать домах можно было
Христа речь, в субботу она там звучала,
А в дни остальные под небом открытым.
При очень большом накопленьи народа
Иисусу приходится в лодку садиться,
С неё к людям на берегу обращаться.
Креститель же ждал, как народ соберётся –
Тогда его проповедь только начнётся.

Но Оба Единому Богу служили,
«БлизкО Царство Божье», – одно говорили,
Народ призывали они к покаянью,
Принять убеждали водою крещенье.

Однако воздействие было Иисуса
Особенным, той покоряющей силы,
Какая врагов говорить заставляла
Почтительно с Ним, даже против их воли.

Сердцами людскими Он завладевает
Мгновенно почти, их сознанье ломает.
Вводил тех, кто рядом, в восторг и волненье.
Была в Нём потребность, к Нему тяготенье.

Нередко апостолов рядом с Иисусом
Охватывал трепет, почти страх, священный
От близости «непостижимого», тайны,
Пока недоступной для их пониманья.

Вокруг создавалась Него атмосфера
Любви, вдохновенья и радости, веры.
Умел Сам Он радоваться, удивляться,
Смеяться, печалиться, огорчаться.
Любуется здесь Он, детей обнимает,
То нежен, то строг. Никогда ж не смягчает
Своих к людям требований. То Он кроткий,
Здесь горькой иронии слышатся нотки.
К ханжАм беспощаден. Здесь Он изгоняет
Торговцев из Храма. То Он упрекает
Своих в малой вере сподвижников близких.
Спокоен. Здесь гнева священного искры.
Разлада же внутреннего не имеет,
Его никогда ясность не покидает!

Он не был угрюм, не аскет отрешённый,
И не был фанатик Он религиозный.
Собой Иисус не был горд, не напыщен.
Находится сразу и в жизни Он гуще,
И с Миром иным в свЯзи, с Богом Незримым,
Являясь притом глубоко человечным,
С желаньем творить лишь Пославшего волю.
Несёт свет повсюду, жизнь благословляя!

В противоположность ессеям Кумрана
Он не отворачивается от мира,
А щедр, и сокровищ духовных не прячет,
Он их раздаёт, стали б души богаче:
«Когда зажигается в доме светильник,
То не под сосуд ставят, а на подсвечник».

Без ложного пафоса, также надрыва
Зовёт народ к мужеству, трудным свершеньям.
За праздничным может столом, у колодца
Беседовать просто. Всем слово найдётся!

Живя в Галилее, вставал Иисус рано,
Встречал восход солнца один на вершинах,
Там ученики Его и находили,
Беседовать с подошедшим народом просили.

День каждый трудом напряжённым заполнен:
За Ним по пятам ходят люди больные;
Слова Его жадно, кто верил, ловили;
Свой скептики глупый вопрос задавали;
А книжники требовали разъясненья
Мест Библии трудных, решая сомненья.

Свободное время найти было сложно,
Поесть даже было Ему невозможно.
Но неутомим Он, энергии полон!
Иисус говорил: «Моя пища – исполнить
Меня в мир Пославшего волю и дело!»
И проповеди дотемна продолжались.

Звучали по-разному Его проповеди любые:
Величественно, напоминая собою
Священные древних пророков как гимны;
И следовал книжников Иисус приёмам –
Его речь могла содержать афоризмы,
Вопрос, убедительные аргументы;
Но более притчи Ему полюбились,
Ученье Его больше в них воплотилось.

Иисус обращался не столь к интеллекту –
Затрагивал больше всю суть человека!
Рисуя картины природы и быта,
Возможность давал людям сделать свой вывод.
Был случай, как Он, избегая абстракций,
Рассказывал о человеческом братстве
(Когда от разбойников иудей пострадавший
Имел иноверца-самарянина помощь).


Истории, этой подобные, в душу
Людей западали, конечно же, больше.

Из уст Иисуса о Царствии Божьем
Звучит весть не в пыльной столице и душной –
Средь рощ и холмов зеленеющих милых,
У озера, с рыбы уловом обильным –
КрасОты Земли словно напоминают,
Что Неба красоты они отражают.

У Генисаретского озера (моря)
Тянулся повдоль городков ряд приморских,
Иисус же из всех предпочёл Капернаум.
Жил в том городке с синагогою рядом
У Симона в доме ( какой – брат Андрея).
Ходил проповедовать Иисус оттуда
(По берегу шёл в ВифсаИду, МагдАлу
И в ТивериАду), туда ж возвращался.
Свидетели первых Христа исцелений
Как раз были люди из тех поселений.

О проповедях, чудесах понаслышав,
Родные, решив, «из себя Иисус вышел»,
Прийти в Капернаум к Нему поспешили,
Его в Назарет увести чтобы силой,
Но в дом не проникли, их план не удался –
Людьми дом, Иисус где жил, плотным кольцом окружался.

Уж тяжко Марии среди назарян оставаться
(Иисус, в их глазах, становился безумцем),
Возможно поэтому селится в Кану
К Её дальним родственникам к неким.

Случается именно здесь проявленье
(Но не устрашающее как знаменье)
Иисуса Христа власти всей над природой –
На свадьбе, чтоб дать людям счастье и радость.

В семье, где Мария тогда проживала,
Родные её, как-то, свадьбу справляли.
Там сможет Мария Иисуса увидеть,
Он с учениками на свадьбе той будет.

В разгар торжества самый, так получилось,
Не стало вина, а уж лавки закрылись.
У свадьбы хозяев – стыд и огорченье.
Мария, с надеждою на ободренье,
К Иисусу за помощью тут обратится:
«Вина нет…» Позволить не смог омрачиться
Иисус свадьбе скромной народа простого,
Он скажет со вздохом: «Что делать с Тобою?
Час мой не пришёл ещё…» Но понимает
Мария: Иисус Ей сейчас помогает.

В большие сосуды, что для омовений,
Тут воду вливают с Иисуса веленьем,
Несут, почерпнув, устроителю пира.
Воскликнет, испробовав он, поразившись:
«Как можно, хорошее что бережётся
Такое вино, не с начала даётся?!»

Лишь по-настоящему ученики, после Каны,
Уверовали в Иисуса, с того лишь момента.


Глава 8. Первые ученики Иисуса


Что первые ученики – молодые
Всего вероятнее были, имеет
Конечно существенное значенье
По факту ученья Христа продвиженья.

Петру старшинствО, из всех, принадлежало
(Скала – КефА – ПЕтрос он, Симон Ионин).
Какой-то вопрос задавался Иисусом –
За всех на него отвечает Пётр-Симон.
Порывистый и энергичный, и… робкий,
Любовью всегда выделялся особой
К Иисусу, привязан к Нему он был сильно –
Ему в малодушьи давало то силы.

Андрей. Он Крестителя Иоанна
Был учеником раньше. Он – первозваный.
Его Иисус взял с собой с Иордана.
Андрей Первозванный был Симону братом.

Иаков – он сын рыбака Зеведея
И сын Саломеи, он – брат Иоанна.
Среди всех апостолов – мученик первый,
Был чрез обезглавливанье прЕдан он смерти.

Иоанн Зеведеев (с Иаковом – братья),
На мать Саломею похож, вероятно,
Что искренне верила в Бога, Иисусу,
К Нему она позже присоединится.
Креститель когда говорил о МессИи,
Уже Иоанн тогда верой проникся,
Что близится Царствование МессИи!
Он с братом Иаковом втайне мечтает,
Что место у трона Христа занимает,
Христу ж громовержца роль определяет.
Иисус называл этих братьев за страстность,
Горячий нрав, в деле служенья за ревность –
Как «ВоанэргЕс», то есть «грома сынами».
Из учеников Иоанн вскоре станет,
За пылкость возможно, Иисусу любимым.
Идеи ессеев ему тогда были знакомы –
Апокалиптическую что углубило
Настроенность в нём, и она изложилась
Вся в Библии в книге его «Откровенье»,
Им, ставшим поздней Богословом, евангелистом.

Матфей, он ЛевИй же Алфеев, был мЫтарь.
Для Рима с людей собиралась им пОдать.
Услышав «иди ты за Мной» глас Иисуса,
Он должность оставил, присоединился
К Учителю сразу же из Назарета,
Ещё других мытарей привёл он при этом.
Записывать первым слова стал Христовы.
Евангелия – основной он есть автор.

Фома. Он поверил в Христа воскрешенье,
На раны Его руку лишь положивши.

И Нафанаил (Варфоломей) из Каны,
О нём Иисус сказал «истинный израильтянин».

Филипп (друг был Нафанаила), владевший
И греческим из всех апостолов лучше.

ЗелОт Симон (иль КананИт), он оставил,
Сам, ради Христа, воинствующих экстремистов.

Иаков Алфеев. Был праведным назван.

Иуда Алфеев (Иакова брат). Был Фаддеем он прОзван.

Иуда, что из Кериота, бар-Симон.
Предателем Иисуса он станет.
Ему поручил Иисус денег храненье,
Подчёркивал этим к Иуде доверье.

Как низости символ всем – имя «иуда».
Но вряд ли морального стал бы урода
К себе Иисус приближать! А скорее,
Иуды о «деле Христа» представленье
Превратное, малопонятное было.
Но он от других отличался тем мало!

Апостолам всем одолеть было сложно
Иллюзии, укоренившиеся прочно
В их тёмном, напичканном прошлым, сознаньи,
Они не таким представляли МессИю!
В Учителя веру как только теряли,
Тут многие, суть не поняв, отходили.

Насколько же трудно тогда Иисусу
Держать было учеников рядом первых!

И также разочарованье Иуды
В нём чувство озлобленности породило,
Его на предательский шаг подтолкнуло,
За рухнувшие он Иисусу мстил планы.

Но кто виноватой лишь алчность считает,
Евангельскую он трагедию – не понимает.
Все евангелисты одно написали:
С Христом был кто рядом, с трудом понимали,
Особенно первое время, и цели,
И также Христа Самого еле-еле.

Ловить мысль Его сложно даже простую
Им было тогда, но Иисус терпеливо
Воспитывал каждого, радуясь с ними,
Когда что-то ученики проясняли.

Иисус восклицал: «Славлю, Отче, за щедрость,
За то, что Ты скрыл от разумных и мудрых,
А это открыл для младенцев душою!»
Ведь если же Весть «мудрецы» раскрывают,
Возникнет опасность ей стать изменённой,
Останется суть вся её затемнённой!

Евангелия подлинность сохраняют
Без гордости лишь простецЫ, не внедряя
Теории личной в Христово ученье,
Им важно лишь Бога Волеизъявленье!

Духовная эта семья Иисусом
По крови родства много выше ценилась.
Сказали Ему при скопленьи народа
Раз как-то: «Тебя ждут Мать, братья у входа».
На учеников Иисус тут же укажет,
«Моя Мать и братья Мои – вот!» – Он скажет.

Он учеников своих любит, в них верит,
К решительности их зовёт Царства ради,
Идти, всё оставив, вперёд призывает,
К Божественным истинам направляет.
«Назад пусть не смотрит, за плуг тот кто взялся, –
Иисус говорит, – коль идти подвизался».


Глава 9. Благая Весть Иисуса


Иисус в мир принёс не проекты, доктрины,
Не тайные знанья о потустороннем,
Он к Богу людей отношенье меняет,
Их в вере от страха к любви направляет!

Иисус говорит всем о «богосыновстве».
Он вносит в понятье о Боге суровом,
Как о Покровителе только лишь властном,
На новой ступени развития ясность.

Иисус Бога любящим нам представляет,
Его должной строгости не умаляя.
Народ узнаёт, что Создатель Вселенной
Его слышать может, Отец дитя словно.

Иисус эту Радостную Весть, БлагУю –
Евангелие (БесорА) называет.
Евангелие говорит о призваньи
Высоком людей, их с Творцом единеньи.

Завет Ветхий если собой излагает
Народа всего отношенья и Бога,
То главы Евангелия выдвигают
Уже отношенья души человека
И Бога на первое самое место!
И проповеди Иисуса не к массам
Направлены, сборищам, тОлпам безликим,
А к личности, от остальных всех отличной.

В толпе ниже Уровень будет духовный,
Инстинкт верх берёт, бессознательно, стадный,
Христос потому придаёт сверхзначенье
Индивидуальности, судьбам отдельным.
Мир целый в любом заключён человеке,
В очАх ценный Божиих он бесконечно.

А если Иисус говорит слово «стадо»,
Его понимать не как в наши дни надо.
Из уст Иисуса – любовь и забота
К овце заблудившейся каждой из стада:
«Овец добрый пастырь по имени знает,
Готов положить жизнь свою за любую».

Себя не навязывает Любовь Бога,
Свободу людей она оберегает!
Хозяину дома Господь наш подобен,
Зовёт всех на пир, гость ему всяк – особенн.
Иисус выражает мысль эту нам ясно
О сыне в своей притче о своевольном.

С отца сын потребовал долю наследства.
Его промотав, возвернулся, оставшись без средства,
Надеялся в доме отца стать слугой, ведь он – нищий.
Отец же от сына хотел лишь любви настоящей.
Он не упрекал сына блудного, прИнял,
В честь сына вернувшегося пир устроил.
То вызвало старшего сына досаду:
«Служу сколь тебе… Ну а ты, мне в награду,
Не дал для веселья с друзьями козлёнка,
Ему ж заколол ты большого телёнка».
Отец возразил: «Ты всегда, сын, со мною,
Моё – всё твоё. Я же рад, то не скрою.
А надо возрадоваться тому было,
Что брат твой, пропащий для дома, нашёлся!»

Вне Бога быть подлинной жизни не может!
От Бога вдали человек пожинает
Плоды греха горькие. Грех осознает,
Вернётся, раскается – Бог принимает.
Как ждал сына дома отец у порога,
Любви Бог так преданной ждёт человека.

Христа, как-то, ученики вопрошали:
«Кто в Царстве Небесном для Господа больший?»
Ребёнка к Себе Иисус подзывает,
Средь учеников ставит, им отвечает:
«Открыты не станете, как эти дети,
В Небесное Царство никто не войдёте!»

Доверчивость детской души – образ это
Доверия к Богу Отцу человека.
С любовью Иисус говорил: «Отче, Авва!»
Познать призывал счастье богосыновства.

Кто сделает это – весь мир открывает,
Себя из мертвячьих тисков вырывает,
К нему Бог становится истинно близок,
Шаг знать будет каждый, «сочтёт каждый волос».

Доверие быть же должно беспредельным,
Что двум господам исключает служенье!
За сУетным коль поглощён кто погоней,
Себя подчиняет он воле Маммоны.
Без ценности истинной – прах всё, пустое.
Иисус говорил: «Человек обретает
Пусть даже весь мир, но в том польза какая,
Коль душу, сбиваясь с пути, повреждает?»

Душа, себя Богу как только вручает,
Груз тяжкий ненужной заботы снимает,
Тогда неуверенность, страх исчезают.
Молясь, человек скорбь свою открывает,
Надежды и мысли пред Богом, вопросы.
«Дано будет, только ищите, стучите, просите».

«Вы мОлитесь если, не будьте же как лицемеры,
Как те, в синагогах что любят молиться,
Ещё на углах, близ домов чужих стоя,
Чтоб выставиться напоказ добрым людям.
Во внутреннем будь ты, в молитве, покое,
Дверь комнаты плотно твоей затворяя,
Неси Отцу Богу молитву ты тайно,
Воздаст Он, увидев благое стремленье.
Но не разглагольствуй, ведь ты не язычник,
Который рассчитывает обычно,
Что лишь в многословии будет услышан.
Отец знает нУжды без этого ваши», –
Так предупреждал Иисус всех (примерно),
Молиться учил Он словами простыми.

«Отец Наш, какой в Вышине есть Небесной,
Мы дети Твои, лишь с Тобою отчизна.
Пусть Имя святИтся Твое, пусть пребудет
К Святой Твоей Тайне в нас благоговенье.
ПриИдет пусть Царство Твое, будет Воля
Твоя как на Небе, и так над Землёю,
Ждём, чтоб Ты в Своих воцарился Твореньях,
Всех замыслов стало б Твоих исполненье.
Хлеб дай нам, Господь, на сегодня насущный,
Мы верим: и завтра поддержишь жизнь нашу.
Прости наши дОлги нам, мы как простили
Своим должникам. Мы так плохо платили
Ответной любовью Тебе. Долг сыновний,
Наш Отче, ещё остаётся за нами.
Любить и друг друга прощать Ты нас учишь,
Как Сам нас прощаешь и как Сам нас любишь.
Избавь от лукавства и нас не введи в искушенье,
От зла огради, что извне, в нас самих вне сомненья.
Есть Царство Твое, сила, слава вовеки!»
Молитва не ставит вперёд человека
Желанья, а ставится Господа Воля!
Не дОлжно в молитве искать своего лишь.

Богатство Евангелия – беспредельно,
В нём Бог, Иисус, Дух Святой – нераздельны.


Глава 10. Проповеди Иисуса


Возможно ль меж истинной верой явленьем
И меж человечностью быть разделенью?
Кто ближнему служит, тот Господу служит,
Пускай и не осознаёт это даже.
С познанием Бога Отца отношенье
Любовным должно быть к Его всем твореньям!
«Как люди во всём поступали бы с вами, –
Иисус говорит, – поступайте так с ними».

Предостерегает Иисус: «Не судите,
Судимы чтоб не были сами, простите.
Каким судом судите, мерой какою,
Отмерено вам будет точно такое.
Что ты на соринку глядишь в глазу брата,
В своём коль глазу и бревно не заметно?»

Оказывал людям простым предпочтенье.
Нередко отверженные в окруженье
Его попадали, то: мытарь, блудница,
Другие ли грешники иль «ам-ха-арцы».
Заступника, друга в Нём все находили,
Над коими книжники превозносились.
Для книжников и фарисеев звучали
Иисуса слова: «Вы у грешных учитесь,
Что значит «хочу милосердья, не жертвы»,
Пришёл Я призвать, но не праведных, грешных!»

Раскаянье искреннее ставил Он выше
Довольства считавших себя к Богу ближе.
О людях, молившихся в Храме, однажды
(О мытаре и фарисее) расскажет.
Один фарисей благодарность нёс Богу,
Что он – не как все, он – один из немногих:
И жертвует Храму, и часто постится,
Что он – не как мытарь, пришёл что молиться.
Вдали стоял мытарь, поднять глаз не смея,
Себя бил он в грудь, сокрушённо вздыхая:
«Будь милостив к грешнику, Бог милосердный…»
Иисус заключил: «Этот будет оправдан!»

Иисус, людей грешных к себе приближая,
В них жажду для жизни иной пробуждает.

Решил как-то книжник узнать Христа мненье,
Чтоб ясное стало о Нём представленье:
«Какая из всех будет заповедь первой?»
Ему отвечал Христос: «Слушай, Израиль!
Господь Наш един, возлюби Его сердцем,
Душою и разумом, крепостью всею».
«И ближнего, словно себя возлюби, – вот вторая, –
На этих двух держатся Закон и Пророки».

Иисус, признавая предания, прямо
Всегда говорил, как шла речь о Писаньи:
«И не упразднить Я пришёл к вам Закон и Пророков,
Пришёл Я исполнить его (Завет Ветхий).
Я вам говорю: ни земля и ни небо
Пока не пройдут, не пройдёт и в Законе
Черта ни одна, пока сбудется это.
Но в Царство Небесное вы не войдёте,
Не станется ваша вся праведность если
Той больше, чем книжников и фарисеев».
Учил Он о Библии – Божием как Откровеньи,
Признал важность, смысл Откровенье раскрывших преданий.

Хоть книжники часто в Закон прибавляли
Большое число всяких мелочных правил,
Иисус возвращал Завет Ветхий к истокам,
К тем заповедям Десяти, от пророков
Хранимых – к наследию от Моисея,
К тем заповедям, самым важным, СинАя.

Толкуя ТорУ, Иисус переносит
Её наставленья из сфер церемоний
В духовную, нравственную чаще область,
Этичность Закона притом углубляет.

Так, свойственно людям врагов ненавидеть.
Должны ж зло добром побеждать божьи дети!
Со мстительным чувством им дОлжно бороться.
Добро дарить – подвиг, не всем удаётся,
Оно – силы духа большой проявленье,
Творцу Самому в этом уподобленье.
Вот те, дух захватывающие высОты,
Куда человек призывается Иисусом!

С решительностью мог устаревшим
Иисус объявить положенье Закона, отжившим!
Имел как посланник на это Он право
Ввиду исключительности силы дара.

Так, набожные кто, с преувеличеньем
Чем дОлжно, субботе придали значенье,
Буквально они день «парализовали» –
Ведь дел никаких делать не разрешали.

Усердствовали в этом плане ессеи.
В субботу коль в яму упал кто, считали,
Из ямы вытаскивать только лишь можно
В другой день, в субботний же день – невозможно.

Так было: сражаться не стали в субботу повстанцы –
В войне предпочли умереть маккавейцы…

Вернул Иисус дню смысл первоначальный:
День отдыха это от дел повседневных,
Один раз в неделю день надобно полный,
Но не развлеченьем, молитвой заполнить!

В субботу Иисус совершал исцеленья,
Чем вызвал законников негодованье.
Напрасно Иисус говорил им: «Важнее
Всегда помощь людям, она – дело божье».

Деление пищи как «чистой», «нечистой».
Иисус и его объявил устаревшим.
«Нечистыми» только лишь могут быть мысли,
Людей побуждения, также поступки.
«Не то, что в уста человека заходит,
А то, что исходит из уст – оскверняет.
Из сердца исходят зломыслие ибо,
Убийства и кражи, прелюбодеянья».

Преследуя важную цель, Он постился,
К постам то есть Он, к средству как относился.
Хотел Иисус, чтоб не ставили люди
Постов для себя соблюденье в заслугу.
Пост был знаком скорби в древнейшее время,
В евангельское ж – признак как благочестья.

Иисус не отбрасывает содержанья
Всего, что старО, лишь возводит новь зданья,
Какому преддверием прежнее служит.
Религию формы Иисус не лишает.
Считает Он главным любовь, также веру,
Духовное внутреннее устроенье.

Он к женщине (сразу, в начале служенья)
Иное показывает отношенье.
Любовь и честь женская в Библии были
Поставлены хоть высоко, мать почиталась,
Но жён положенье, согласно Закону,
Всё ж не отличалось от принятого в других странах,
Оно было, то есть, не лучше, не хуже:
Жена, слуги – собственность господина (мужа);
Облегчено было мужьям расторжение брака,
Оставить жену, захотят как, – всегда было право.

И брака Иисус идеал начертает:
«Что Бог сочетал, человек пусть то не разлучает».
Жена, муж – божественный дар это, чудо,
Каким обладают не все, только люди.

Иисус допускает и право безбрачья,
Рассматривая его – как призванье.
Но Сам Иисус отказался от брака,
Любовью Своей обнял каждого Он человека,
Посланничеству Своему, Отцу Богу
Иисус целиком принадлежал только!

Достоинство женщине вернулось Иисусом
И право духовные иметь запросы,
Не только очаг её место отныне.
Поэтому рядом с Иисусом немало
Последовательниц-галилеянок:
Иоанна и Иакова мать – Саломея,
Мария Клеопова – сестра Девы Марии,
Иоанна – жена домоправителя Антипы,
Мария, какую Иисус исцелил от «семи бесов».
Как время приблизилось до испытания часа,
Христа не покинули женщины (из христианок),
Когда был покинутый прочими учениками.

Преграды Евангелие разрушает,
Что издавна разных людей разделяли.
И тем, кто обряды Закона все знает,
И тем, кто не знал их и не соблюдает,
Мужчинам и женщинам, и иудеям, и чужеземцам –
Оно открывает дорогу в Христово всем Царство,
Где второстепенной становится к полу
И к возрасту, к нации уж принадлежность, к сословью.

Иисус говорит и о жизни короткой.
С нас стребовать могут в любой час отчёта!
Об этом Иисус в притче напоминает:
Богач некий только о том помышляет,
Чтоб много зерна в его жИтницах было,
И, в год урожайный, амбары задумал
Построить ещё, но… час смертный тут прОбил –
Его все пошли, то есть, хлопоты прахом.
«Таков есть, не в Бога какой богатеет,
Себе кто сокровища лишь собирает».

Погоня за благом земным, корысть, жадность –
Есть зло, человеческая есть ущербность,
И кто о «сокровищах Духа нетленных» забудет,
Он – слеп, и своей слепотой лишь себя обворует!

Христос к независимости призывает
От тленных вещей, душу что не питают.
«Свободными истина делает душу…
Блаженны, – слова Его, – нищие духом,
Для них, ибо, Царство Небесное будет!»
Из праведников – духом «нищие» люди.
«Блаженны» – дух так как свой знают как «нищий»,
Нуждаясь, получат духовную пищу.

«С богатством земным не войти в Царство Божье,
Верблюду пройти чрез ушкО меньше сложно».
Такие слова беспокойство вселили
Средь учеников всех Его, ведь с Мессией
Рассчитывали все они на награды
И на привилегии, коим были бы рады.
Загадочной фразой Иисус отвечает,
Кто ради Него и Ученья Его мать оставляет,
Отца, дом, детей – больше тот обретает
В сто раз «матерей, домов» (в будущем), «братьев».

Не в бедности жить предлагалось Иисусом.
Иисус не в имуществе видел опасность,
А в порабощении им человека.
Ясней понималось уж учениками,
Что долг их – всем ближним земное служенье;
Всё то, в человеческом есть что владеньи,
И употреблять дОлжно в помощь лишь людям,
Ведь все по делам только будут судимы!
«Блаженней давать, а не брать, – говорилось Иисусом. –
Не веришь ты в Бога,.. какой был ты с братом,.. – за всё Бог с нас спросит».


Глава 11. Царство Божие


Владеет земное людьми притяженье:
Забота на шее, как камень; Маммоне служенье;
В пустое уходит часов драгоценность;
Погряз в мелочах человек; возвышается бренность;
Готов человек жить лишь «хлебом единым»;
Чудес хочет; пьян от насилья; в мир «тонкий» приходит
Он себялюбивым, корыстным и низким.
Звучат слова смело, и кажутся дерзки:
«Отец как Небесный, так будьте и вы совершенны!»
Молчит ж мир заблудший, страстьми сил лишённый.

Возможно ли это, к чему Иисус призывает?
Признав идеал, всяк его достигает?

Небесный же дар не достанется праздным,
Борьбы и стараний он требует разных!
И «Божие Царство усильем берётся», –
Иисус говорит. Но не может считаться
Труд, подвиг любой ради Царства чрезмерным!
Всё, значимо что, не достигнуть без жертвы.

Иисус учит: «Узкими только вратами
Входите; ширОки врата, путь просторен –
В погибель ведут, к ним идёт людей много».
Все ценности единение с Богом
И все превосходит священные цели,
И все человеческие идеалы!
«Приняв Божье Царство, мы всё обретаем!
Рука твоя если тебя соблазняет –
Её отруби, без руки в жизнь будь вхожий,
Иначе с руками двумя войти можешь
В геенну, в огонь адский неугасимый».
«Небесное Царство зарытым подобно
Сокровищам в поле, какие находит
Когда человек – продаёт, что имеет,
И, радостный, поле себе покупает…»

Иисус видам всем человечьего града,
Державам всем противопоставляет мира
Господне Владычество – Царствие Божье,
Какое всего преходящего выше,
Оно «не от мира сего», сокрушает
Власть Дьявола, Неба Законы приносит.

Поставить духовную эту реальность
С земным в ряд нельзя хрупким призрачным счастьем,
Какое развеять, как сон, легко можно;
Вселяет уверенность же и надежду
Евангелие и бесстрашию учит,
С ним счастье земное значенье меняет.

Порой люди сломлены могут быть даже
Грехом иль каким обстоятельством жизни –
ИскУс силой веры как одолевают,
Блаженство тогда в Царстве Божием приобретают.

Наследует Царство душа миротворца,
За правду гонимого, чистого сердцем.
В нём «нищие духом» кто – обогатятся,
Всех, Истины алчущих, Царство насытит.
И, значит, Христа Весть – есть весть о спасеньи,
К божественной жизни людей приобщенье.

Помыслив о «света конце», фарисеи
О божием Царстве (явленьи) спросили.
Иисус отвечал: «Не приходит приметно!
Не скажет никто: здесь оно иль там где-то.
Внутри, ибо, каждого Царство есть Божье!»
Волнует и радостью сердце тревожит,
Присутствует рядом меж нас всех незримо,
Когда в душах Бога идёт воцаренье.

О Царстве Иисус говорил приближеньи,
Как долгом процессе плодов созреванья
(Ещё и о дне, когда явлена Слава
Его – Царства – будет, как молния словно):
«Горчичному зёрнышку Царство подобно,
Какое, как вырастет, будет способно
Стать всех овощей выше – деревом станет,
И птицы небесные прилетают,
И гнёзда в ветвях его вить начинают».
«Подобно Небесное Царство закваске,
В муку кладёт женщина что, ждёт, чтобы вскисло».

И в свете притч этих уже можно видеть,
Что только начало лишь переживает
История вся христианства сегодня!
Для замыслов Божиих осуществленья
Две тысячи пройденных лет – миг, не больше,
Закваски (процесс роста) действие – дольше!

Не все, в Царство «званые» Божье, готовы
Идти за Иисусом, но Он терпеливо
Отыскивает, кто откликнуться может.
Однажды хозяин большой сделал ужин,
Раба своего звать гостей посылает,
Но каждый причину свою выдвигает.
«Меня извини, землю я покупаю,
К тебе не приду, не смогу быть с тобою».
Второй, прикупивший волов, извинился…
И третий не хочет идти, он женился…
Приказывает рабу, в гневе, хозяин:
«На улицы выйди, зови поскорее
Слепых и хромых, и увечных, и нищих,
Чтоб дом был заполнен мой, всем хватит пищи!»

Не все на призыв из людей отозваться готовы,
Но следовать ученики все Христовы
Должны за Учителем, зёрна Который,
Подобно крестьянину, в землю бросает.
«Вот сеятель вышел с намереньем верным.
Упали с дорогой поблизости зёрна,
И птицы слетелись и зёрна клевали.
Другие же зёрна на камень упали
И тотчас взошли, солнцем их опалило,
И, так как без корня, то тут же засохли.
Другие же в тЕрние зёрна упали,
Поднявшись же, терние их заглушило.
Другие на добрую землю упали
И тридцать, и сто, шестьдесят плодов дали».

Сорняк в Христа Церковь придёт незаметно,
Средь Божьей пшеницы его прознать трудно.
«Посеял семян человек добрых в поле.
Пришёл в поле враг, когда люди все спали
И плЕвелы между пшеницею сеял.
Взошла как пшеница, и плевел явился.
Рабы говорили хозяину поля:
Коль хочешь, мы сорный весь выберем плевел?
– Не нужно. Растут пусть все вместе до жатвы,
Но в жатву вы плевел отдельно свяжите
И тут же все плЕвела связки сожгите,
Пшеницу ж в амбар мой вы всю унесите».

Лишь только Суд Божий отсев производит.
Добро окончательно, зло – всё разделит.
Последним и огненным Суд очищеньем
И праведным для человечества станет!
Приносит, как всякие роды, рожденье
Плод новый свой – твари земной обновленье.
Прекрасное самое в вечное Царство
Войдёт только, будет сынов Божьих эра!

Уже, говорил Иисус, Царство видят,
Кто принял с приходом Его Благовестье.
«Все обременённые ко мне приходите,
Я дам вам покой, от Меня научитесь».
Помазанник, Он же – Провидец, Служитель,
Он – Царь, полнотою владеющий власти.

Христос учит жизнью живущих животной.
Прикладывает к низкой силе движенья
Другую – божественного осознанья,
Зовёт от животности к освобожденью.

Животного в нас только существованье –
Не есть человеческой жизни теченье.
А жизнь человеческая – составная
Из божеской жизни и жизни животной.
И более чем составную приблизим
К божественной мы – в нас тем более жизни!

В Учении увеличение жизни –
Ускоренность есть к совершенству движенья!
Поэтому-то к совершенству движенье
Составит высокую степень у жизни
БлуднИцы, разбойника, мытаря также Закхея,
Чем праведности неподвижность у всех фарисеев.

И нас возвращает Христово Ученье
До первоначального себя осознанья:
Себя, не животного, искры как Божьей –
На время всего в оболочке животной.

Божественной искрой себя осознанье
Ведёт к расширенью любви пониманья:
Мы любим, но не для того, что нам нужно,
А так как душа (божья часть) не любить всех не может!

Всему человечеству как указанье
Христа Весть Благая – Христово Ученье –
Любовь есть души человеческой сущность!
Мы благо получим (души своей мощность),
Научимся коль мы Начал всех Начало –
Того, Кто нас сОздал, любить мы сначала.

Людей же часть бОльшая хочет Ученье
Христово понять как свод правил, как свод откровений –
Их можно принять, жизнь свою не меняя…
Ученье увидеть же нам помогает
Смысл жизни иной! Он другой совершенно,
Отличен от прежнего жизнепониманья!

Не только путь Истина людям укажет –
Единственный путь она только откроет!
Поэтому люди пойдут неизбежно
По истинному лишь пути: кто свободно,
А кто несвободно, один – сам собою,
Другой – силам Свыше пойдёт, подчиняясь.

Кто сущностью истинной пренебрегает,
Усилья на внешнюю жизнь направляя,
Похож на плывущего на теплоходе,
Который до цели своей не доходит,
Совсем так как двигатель он отключает,
Гребцов вместо двигателя размещает,
Что вёслами в бурю гребут, в непогоду,
Причём вёсла их до воды не достанут,
Но будут грести (делать вид ли) упрямо.

Усилием Божие Царство берётся!
Скажи, почему? Потому что придётся
Отречься от внешнего, в чём несвободен,
Признать правой Истину и исповедать.

Принять Царство Божье страх, леность мешают,
Живём по привычке, за бренность цепляясь.
Но, чтобы войти в Божий новый дом, нужно
Из старого выйти, дом старый разрушить.

Один жизни смысл человека любого:
Пославшего нас исполнять только Волю!
Не плотского временного устроенья
Он требует – Божьему Царству служенья!


Глава 12. Иисуса чудеса милосердия


Одни в Назарянине видеть хотели
Пророка последнего; изображали
Другие Его реформатором стойким,
Ещё революционером лишь только;
А третьи – Учителем непротивленья
И против рутины борцом; посвящённым.

И, пишущие о Христе, в Нём искали
Ещё и себя, этим лишь умаляли
Посланничества Иисуса величье,
Стараясь примерить к себе Его Личность.

Иисус же был Всем! Долгожданный МессИя,
Обещанный издревле Богом Спаситель!

«Огонь Я пришёл низвести в мир на Землю,
Скорее хочу, чтобы он возгорелся!
Крещением должен уже Я креститься,
Томлюся, доколе оно не свершится».
В словах, как в раскатах грозы отдалённой,
Голгофы уж слышалось приближенье.
Он ученикам так давал понять, близким,
Ждёт бури душа Его – мира очистки.
От учеников Иисус ждёт решимость
Стоять до конца против демонских полчищ.

Такая Иисуса целеустремлённость
Пленяла, страшила их одновременно.
Но чувствовать были они уж способны:
Есть план у Него некий, плану подобно
Идущего к целям своим полководца.
Они ждали дел Иисуса в столице.

Мечталось им, что Иисус намекает
На взрыв революции в Иерусалиме,
Что вслед коронация состоится
Иисуса, мир воле Его покорится.

Когда же в столицу пошёл Он на Пасху,
То ученикам уж Его показалось,
Что день настаёт «тот», и Царствие Божье
Теперь «взято силою» будет мятежной.

Иерусалим ж накалён до предела.
Тогда прокуратором был Иудеи
Пилат Понтий, вызвавший гнев, возмущенье
Народа своим жесточайшим правленьем.
По Пасхам восстанья он ждал, беспорядка.
Вождя ждали мессионисты-зелоты,
Такого, поднял бы какой против римлян.
Вождём этим ученики Христа видеть хотели,
Они рядом с троном Его быть мечтали.
Казалось ж, совсем не интересовало
Христа чужеземное иго-правленье,
А только народа духовное лишь состоянье.

Всем ученикам стало это понятно,
На площадь пришёл как Иисус перед Храмом:
«Отца Моего Дом в торговли дом не превращайте!»
Свив бич из верёвок, овец, волов гонит
За Храма ограду и требует властно
Святыни вблизи Он покончить с бесчинством.

Ему возразить было нечего людям.
Храм – религиозный был центр иудеев,
В дни праздников город давно уж жил Храмом.
Согласье своё дали архиереи
Как будто негласное для всех торговцев:
Для жертв продавались на площади овцы;
Служители здесь алтаря собирали
Богатую дань, и гостиницы кто содержали.

Хоть благочестивцы нередко роптали
На все беспорядки при Храме, верхушку задело,
Что Галилеянин сей малоизвестный,
В их вотчине, как господин Он здесь, распорядился.
И к Богу на близость ещё претендует
И Бога Отцом Он Своим называет.

«Какое знамение можешь Ты дать нам, –
Спросили Его, – поступать что так властен?»
«Дом этот в три дня я воздвигну. Разрушьте!»
Слова Иисуса казались насмешкой.
«Храм этот за сорок шесть лет был построен,
Ты хочешь за три…Ты его не воздвигнешь!»

И учениками ответ Христа не разгадался,
В нём Храма невидимого приближенье сокрылось,
Который над миром в три дня вознесётся,
В те, что от Креста пройдут до Воскресенья.

А как фарисеи к Христу относились,
Те, в вере к абсурду уж что доходили?
Хотя Иисус одобрял фарисеев
Все главные их положения веры,
Меж ними и Им было, всё же, различье.
Религии закостененья от них шла опасность:
Регламент людей поглощал всё вниманье,
Всей веры подчас выхолащивая содержанье.

Им мысль «будто есть список дел неотложных,
Достигнуть, их выполнив, праведность можно»
Покоя ни ночью, ни днём не давала.
Они меж собой как бы соревновались.
Обычаи все соблюсти пунктуально
Стояла их цель и, причём, максимально.

ХицАй в шутку их (лба-не-бей) называли –
Они, шли когда, глаз вверх не поднимали,
Ходили на людях согбенными вечно,
Показывая этим самым для встречных,
Какие огромные тяжести носят
Своих разных подвигов к душеспасенью.

Пугала таких всех свобода Христова,
Угрозу в ней видели добрых их нравов,
Таких бытие в страхе шло «оскверненья»,
Внять новому традиционность мешала, гордыня.

Христу это песенку напоминало:
«Играли-играли мы вам на свирели,
А вы заплясать, ну никак не хотели,
Печальные песни затем мы вам пели,
Себя же вы в грудь после песни не били…»
Но средь всех ханжей также с искренней верой встречались.

Заставили хоть совершённые исцеленья
Задуматься некоторых фарисеев,
Всё ж чаще Христа с подозреньем встречали,
Враждебность народа к Нему возрастала.
Восстанут безумства вскорь против МессИи,
Грехи, что живут в людях, укоренившись.

А Иерусалим Иисус как покинул,
То поняли ученики: не приблизил
К Себе трон Иисус, от него отдалился,
Влиятельных против Себя лиц настроил.

Тревогу друзей видя, им Иисус скажет:
«Растенье, какое Отец Мой не садит,
Вскорь искоренится! Оставьте и вы их.
Слепых они поводырИ, как и сами слепые.
Слепой коль слепого ведёт – быть им в яме».
Не будет Иисус признан в Иерусалиме…

В обратном пути Иисус в Капернаум
Сворачивает к берегам Иордана,
Свои Иисус проповеди там продолжит,
А ученики же народ крестить будут.

К Иисусу потянется за исцеленьем
Намного людей больше, чем к Иоанну.
Крестителя это совсем не печалит:
«Ему расти дОлжно, а мне – умаляться».
Предтеча Христов свою участь предвидел,
Аресту был вскоре (в Эноне) подвергнут.
Иисус узнаёт, что Креститель был схвачен,
И Он Иордан покидает и следует дальше.

Ученью Иисуса народ удивлялся,
Но всё ж впечатленье производила
Его (побеждающая все стихии,
Недуги) необыкновенная сила.
Как о Чудотворце о Нём говорили,
Однако мысль эта Христа отклонялась:
«Имейте вы в сердце своём в Бога веру!
Кто скажет горе: поднимись, бросься в море,
И в сердце своём в том он не усомнится,
То будет ему и по вере свершится».

Даёт Он понять нам, что власть над природой
В Божественный замысел о человечестве входит,
Достигнем когда с Духом мы единенье –
Ни в чём невозможного, то есть, не будет!

Что значит «какого-то чуда явленье»?
Порядка естественного нарушенье,
Иное откроется где измеренье,
Законов земных тленных преодоленье.
И кто с измерением соприкоснётся,
Того Царство Божье как будто коснётся!

Он истинных учеников избавляет
От бренности рабства; их сопровождают,
Уверовавших в Царство Божье, знаменья:
«Моим бесов Именем будет идти изгоненье,
Когда на больных возлагать будут руки,
Чтоб стали телесно больные здоровы».

Космического зАданность здесь масштаба!
Её уж в апостольской жизни начало свершенья,
Затем у святых и у мистиков также великих,
Но полностью в Царствии Божьем достигнет лишь цели!
Там подлинным станет твореньем душа наконец-то.

Иисус, над безжизненным телом склонившись:
«Встань, девочка (кУми, талитА)!» – произносит.
Иль уха глухого Иисус лишь касаясь,
Ему говорит: «ИппатАх (иль откройся)».

(Пусть глупые скажут «чудес не бывает»,
Простить нужно им, бытия тайн не знают).

Власть эта Христа мимоходом ещё проявлялась,
Нежданно для учеников, даже страх вызывая.
Так с учениками Иисус как-то переправлялся
По озеру, был утомлённым и, расположившись
Тогда на корме, Он заснул. Налетел шквальный ветер.
Ни качка, шум волн не будили Его, спал Учитель.
Испуганные ученики сон прервали:
«РаввИ! Что, Тебе всё равно? Погибаем!»
Поднялся Иисус и, на волны взглянув, сказал: «Стихни!»
Стал ветер слабее, вскорь буря затихла.
Христос упрекнул: «Боязливы. Нет веры».
Мысль ж всех ужаснула: «Кто Он, коль Ему повинуется море?»

На связь Он указывал тела, души состояний.
Он предупреждает, свершив исцеленье:
«Здоровым ты стал, не греши впредь ты больше,
Случится с тобою, иначе, что хуже!»
Условием главным для выздоровленья
Иисус называет больного лишь веру.

Свершаемые чудеса Иисусом
Оспаривать книжники изощрялись;
Что действует, верить они не хотели,
Бог чрез презираемого всеми ими.

Из книжников некоторые решили,
В Египте что магии Он научился;
Другие народ убедить в том пытались:
Союз заключил Иисус с Веельзевулом.

Иисус им на Духа Святого хулУ в обвиненье ставит,
Творятся Которого силой дела милосердья.
Как могут они быть служителями Божьей веры,
Когда отличить не способны «плод злой и плод добрый»?
«Кто зол, разве доброе он излагает?» –
Иисуса стрела ровно в цель попадает!
Ведь были кичливые Им богословы
Подвергнуты сраму так перед народом.
Предела нет гневу их! Тайно решают
Соблазн прекратить весь, Христос какой сеет.

Как вновь Иисус Иерусалим посещает,
Он книжников негодованье опять вызывает.
Открыто на этот раз Он возвещает:
Его чудеса – знак Посланника Свыше являют;
С державой что тьмы в поединок вступая,
Он волю Отца Своего выполняет;
Что, так как исходят от Бога жизнь, благословенье,
И Он, Богом посланный, жизнь может дать, исцеленье.

Стерпеть не могли тех речей Иисуса
Уж все правоверные: «Как, Божьим Сыном
Ещё Он, Закон нарушающий, смеет назваться?»
Знамений потребовали, чтоб смогли б убедиться.

«Знамения ищет, – сказал Он со вздохом, –
Лукавый ваш род весь и прелюбодейный».
Отверг искусителя прежде в пустыне
Он не для того, власть казать чтобы ныне.

Напротив, кому возвращал Он здоровье,
Просил не рассказывать их про исцеленье.
Орудием ведь пропаганды не хочет Он делать
Свои чудеса, чтоб заставить врагов Себя слушать,
Пусть судят о Нём, как подскажет им совесть.
Поверившим только в Него, исцелённым духовно,
Откроется тайна Его появленья
Как признак Божественного в мир вхожденья.

Но  книжников «Царства знаменья» волнуют,
Их думы такие: Иисус ли МессИя?
Со дня ведь Крещенья прошло дней уж много,
А Он всё ещё средь простого находится люда.
И где же величие Царства и слава,
ГлашАтаем был Иоанн для какого.
Их всех о ПомАзаннике представленья
С земным были связаны мессианизмом.


Глава 13. Хлеб жизни


Апостолы Церкви ветхозаветной
Из города в город ходили по двое:
Вопросы решали, о праздничных днях сообщали,
Они же пожертвованья собирали –
Связь между общинами этим держали.
Иметь Церкви новозаветной таких ж надлежало
Апостолов, что понесут в мир духовность
Всем страждущим, также телесное им исцеленье.

…Иисус ночь молился всю перед избраньем.
Собрал утром учеников, чтоб назвать поимённо
Двенадцать апостолов, дать разъясненье,
Как Божия Царства нести возвещенье.
Он Церкви в тот день – Благовестницы – дал основанье,
Ответ есть на чаянья мира её появленье.

Тогда о блаженстве Он призванных скажет,
На почву, Самим подготовленную, слово ляжет:
«Послал как Меня Отче, вас посылаю»,
Удерживайте чей-то грех, отпускайте…
Здесь свяжете что – будет связь и на Небе,
То разрешено Там, что здесь разрешите…
День каждый ваш, каждый шаг ваш отныне
Лишь Господу принадлежат и лишь людям!

«Пока вы к язычникам же не ходите
И в города самарян не входите…»
Апостолам к «овцам погибшим» сначала
Израилева дома идти надлежало.

Им, израильтянам, Завет дан был первым
Давно уж пророками и Моисеем.
Поэтому первыми и оказаться
Должны перед выбором Благовестья.
Для мира всего обращение в веру
Ещё впереди всё. Наступит то время!

И ученикам же не следует думать,
Что лёгкое это для них дело будет.
Их многие с радостью искренней встретят,
Но больше появится тех всех, кто против.

«Я вас, как овец средь волков, посылаю,
Придётся разумными быть вам, как змеи,
Бесхитростными, словно голуби будьте.
В пути вашем встретятся разные люди.
К судилищу вас предадут, как отвергнут,
В своих синагогах ещё бичеванью подвергнут,
К царям и правителям вас за Меня всех отправят,
Вас будет судить лишь язычников право.
Когда предадут вас, то вы не заботьтесь,
Сказать как и что, в том уверены будьте:
За вас говорить Дух Отца тогда станет!
Предаст брата брат, на родителей дети восстанут,
И смерть приходить будет часто за всеми,
А вы за Моё ненавидимы будете Имя.
Спасён будет лишь до конца претерпевший.
Не надо бояться вам тело убивших.
Они не могущи убить душу вашу!
Но бойтесь могущих в геенне сгубить вашу душу».

Ничто не случится без Господа воли,
И не упадёт воробей даже малый на землю.

Все те, кто себя поручил Иисусу –
Свободны у этого мира от рабства.
Отец Наш Небесный всегда будет с ними,
Своими их сделал, пошли как за Ним, Он «друзьями».
А Царство, что им возвещать – Царство Сына,
Отцу верить – значит и верить Иисусу!

И даже пусть близкие самые люди
Апостолов отвращать от служения будут,
Родство, обрели что они, надо помнить –
Уж высшее, прежде ему хранить верность!

«Мать любящий или отца Меня более, –
Сурово звучит, – тот Меня недостоин».
Апостолам смысл этих слов был понятный –
Обязан их стать окончательным выбор и полным.

И каждый апостол, по образу Сына,
Целителем, сеятелем Слова станет.
Как жизнь их Наставника Господа, тоже отныне
И их будет отдана жизнь лишь служенью!

Уходят апостолы… В это же время
Случилась трагедия в Махероне.
С приказом был Иродовым обезглавлен
Креститель Иоанн – правды Божьей свидетель.

Тогда ж в Капернаум Двенадцать вернулись.
Успех вдохновил их. Чему научились,
С восторгом Иисусу про то рассказали.
Но радость печалью их тут омрачилась:
С Крестителя казнью любой подвергался
Опасности и со стороны Антипы-тетрарха.
Христос сохранить Церкви новой рожденье
Был должен, сказал потому: «Вы отдельно
В пустынное место от всех уходите,
Там время побудьте пока, отдохните».

К восточному берегу лодку направит
Иисус Сам, к владениям, Ирод Филипп в каких правит.
К Нему вскоре ученики примкнут тоже.
Над малой общиною их нависает угроза…

Однако, успех наибольший тогда же
Учителя проповеди достигают!
А сопровождают Его постоянно
И жители с округа Иордана,
И из Галилеи, и из Иудеи,
И из Декаполиса, из Финикии.
Весна, лето двадцать девятого года,
Бесспорно, приносят «обильную жатву».
Неясно, людей сколь войдёт в Церковь первую позже,
Стекались пока ж тОлпы, коих не виделось раньше.

Повсюду они находили Иисуса,
Казался им новым Иисус Моисеем,
Какой поведёт их свободы дорогой.
Случилось однажды: людей было много,
Ночь с проповедями пришла незаметно.
Тут ученики говорят: «Здесь пустынно,
А час поздний уж, отпусти их в селенья,
Пошли чтоб себе люди хлеба купили».

Иисус отвечает: «Вы дайте им хлеба!»
С хлебами среди всей толпы мальчик был лишь,
Две рыбки имел, пять хлебов он ячменных –
Не хватит народу того, несомненно.

Иисус же велел рассадить всех рядами,
ХлебЫ взял, с молитвою благодаренья
Он ученикам раздавал, преломляя.
Всех было огромнейшее изумленье:
Хлебы не кончались, на всех их хватило!
Казаться нам может: верх взял искуситель,
Когда-то какой предлагал Иисусу,
Чтоб камни Им в хлеб превратились искусно…

Здесь нет компромисса на самом же деле!
«Не хлебом единым…» слова оставались здесь в силе.
Хотел, чтоб толпа шла за пищей духовной.
Иисуса слова сохранило преданье:
«Просите великое, Бог даст сверх – малость».
Те люди, кто Божия Царства искали,
Насущное им, сверх того, приложилось –
В том подлинной веры и душ единения сила.

Людей возбуждение радостное охватило.
«Воистину Он есть Пророк!» – голоса раздавались.
Окрестности же Вифсаиды тогда в час вечерний
Свидетелями стали Царства признанья.
На время короткое хоть, вера всё ж победила.
Иисус был восторженно встречен народом,
Какие с Ним дни предпасхальные тут проводили,
В священном участвовали преломлении хлеба.

Зажгутся костры с наступлением ночи в долине,
Не смогут заснуть возбуждённые галилеяне,
Готовы уже увести Его силой
И провозгласить повелителем Иисуса.
Заслонит свет Царства, «знак» Богообщенья
Иллюзией тОлпы народов ожившей.

Мог ученикам этот энтузиазм передаться –
Опасней гонений что Ирода. Нужно скрываться!
Иисус ни минуты уж больше не медлит,
Двенадцати тут же приказывает Он сесть в лодку
И плыть возле берега им к Вифсаиде,
Вслед Сам, под покровом ночным, Он уходит.

У берега ждали Его, но в три ночи
Их лодку от берега на середину относит.
Возникшее «нечто» заставило вскрикнуть:
Фигуру вдруг видят они человека,
Она по волнам, к лодке, двигалась прямо,
Чуть-чуть, и пройдёт человек этот мимо.
От страха они словно оцепенели,
И вёсла тут ученики побросали.
Знакомый из тьмы голос тут же раздался:
«Меня ждёте вы, Я иду к вам, не бойтесь!»

Тут крикнул порывистый Пётр: «Ты ли, Господи, это?
Идти мне к Тебе по воде вели!» Невероятно…
«Иди», – Пётр услышал, шагнул за борт смело,
Мгновенья держала его на воде веры сила.
Испуг тут пришёл, так как вера исчезла,
Тонуть начал Пётр, испугавшийся сразу.
«Спаси меня, Господи!» – выкрикнул  Симон.
«Ах ты, маловерный, зачем усомнился?»

А ученики на дне лодки лежали,
Боясь шевельнуться, они понимали:
Связала судьба их всех с Кем-то нездешним.
Не помнили, лодка как их приплылА до камней тех прибрежных…

Иисус возвращается вновь в Капернаум.
Тем временем книжники из Иерусалима
Иисуса уж не в колдовстве обвиняют,
А к «старцев преданиям» в неуваженьи.

С Учителем спор их был галилеянами прерван,
Какие, Его отыскав, наконец, рады встрече,
Учителя, радостные, окружают,
И с ними Иисус разговор продолжает:
«Меня вы нашли, потому что хлебов вы поели,
Трудиться должны ж не для пищи вы тленной,
Для пищи, жизнь вечную даст вам какая,
И верить в Того, Бог Кого посылает!»

Они же все верили. Ведь захотели
Царём Его сделать. Подобно ведь Он Моисею,
Небесную новую дал им всем манну.
«Хлеб с Неба вам дан был, но не Моисеем! –
Иисус говорит. – Божий хлеб – есть Тот ибо,
Жизнь миру даёт Кто, Тот, с Неба Кто сходит!»

«Давай нам всегда, Господин, эти хлЕбы», –
Восприняли те Иисуса буквально
(Лишь книжники знали, что «хлеб» – мудрость Божья).
Христос говорит, чем их дальше тревожит:
«Я, Сын Человеческий, – хлеб есть для жизни,
Не будет, кто верит в Меня, больше жаждать.
Отцы ваши умерли всё же в пустыне,
Хотя они ели небесную манну.
Хлеб этот, какой Я даю, с Неба сходит,
Его человек, чтоб не умер, пусть вкусит!
Хлеб, дам Я какой, – плоть Моя, отдаю за жизнь мира.
Ядущий Мою плоть, пиющий Мою кровь – во Мне пребывает». 

Вода, хлеб, вино – то лишь символизирует пищу,
Так важную телу для жизни его поддержанья.
Чрез трапезу же с Человеческим Сыном
Творца достигается с тварью соединенье.
Чрез Сына Божественного бытия причастью свершаться,
Завета всего полноте достигаться!

Народ был свидетель хлебов умноженья,
Участником этого, Свыше, «знаменья»,
Но прошлый народа подъём примечательной ночи
Уже миновал, люди, словно очнулись.
«Не он ли – Иисус? Мать, отца его знаем, –
С сомнением ныне народ вопрошает, –
И как же теперь говорит «сошёл с неба»?
Как даст есть нам плоть?» Уж не верили больше.

И учеников часть Его зароптала:
«Понять Его трудно, кто будет то слушать?»
Иисус объяснить попытался им снова:
«Понять речь Мою нужно в смысле духовном!»
С тех пор за Ним многие уж не ходили,
Надломлена вера была и Иуды.

Он спрашивает у Двенадцати с грустью:
«Вы тоже уйдёте?» Пётр выразит чувства:
«К кому пойдём, Господи, мы? Ты имеешь
Слова жизни вечной, нам их не жалеешь…»

«Не Я ли избрал вас? – Иисус был печален. –
Один же из вас всех окажется дьявол».

Шло учеников как бы снова рожденье,
Пока всё вместить ещё не в состояньи.
Труднее всего было всё же Иисусу,
Духовно ведь пересоздать предстояло
Ему человека, какой заблужденья
Делил со средой, хоть и был он – избранник.

Апостолы, избранные Им для Царства, –
Пока далеки от Христа бесконечно.
Принять им Его предстоит не МессИей
Толп сУетных или воинствующих зелотов,
А Тем предстоит, Кто – духовная пища есть миру,
Мессия – есть хлеб, в мир дарованный Небом!


Глава 14. Тайна Христа


Апостолы, странствуя в Заиорданьи,
Имели возможность событья обдумать,
В решимости «не покидать им Христа» утвердиться,
К Нему с отношением определиться.

«Меня за кого почитают в народе?» –
Иисус спросит. «За одного из пророков».
«А вы за кого?» – Иисус продолжает.
«МессИя, Сын Бога Живого Ты!» – Пётр отвечает.

«Блажен, Симон, ты, тебе это открыли
Не плоть, кровь, – Отец Мой, на небе Который.
И Я говорю: ты – скала, и на ней Я построю
Мою Церковь, ада врата её не одолеют.
Тебе Я ключи от Небесного Царства вручаю,
То будет исполнено Там, что ты здесь исполняешь…»

Христу ж внять апостолы полностью не в состояньи,
Недавно совсем лишь от ложных ушли представлений.
Земной пренебрёг Христос властью – они убедились,
Изгнанник Он, видят, скитается коль на чужбине,
Но всё же находят в себе веру, смелость –
Признать за Христа Его так как сумели.

Вопрос «За кого почитают Меня?» всё звучит и сегодня,
И прожитые он две тысячи лет важен людям!

Учителя нравственности кто в Нём только
Способен незрелым умом видеть или пророка,
Тот всей глубины Христа не понимает –
«Отцу» почему «единосущным» Христа принимают;
Христа притягательную неповторимость
Увидеть тот сможет в моральной доктрине.

Возвышенность ж этики Иеремия
И Будда, и также Сенека, Сократ предлагали.
И как христианство тогда всё ж сумело
Стать выше «соперников», как победило?

К вопросам «таинственности Иисуса» ответы
В Евангелие скрыты в Новом Завете –
Огромная пропасть меж Ним, Человеческим Сыном,
И между философами, моралистами всеми!

Да, жил как пророк Он; в Себе ж то Самом открывает,
Его в ряд с другими поставить что не позволяет!
Учитель любой мировой человеком
Себя сознавал, проповедником века,
Обретшим часть истины, ставшей призваньем,
Его заставляющей миру нести возвещенье.

Все с Вечностью осознавали своё разделенье!
Как видел родство Своё с Вечностью Назарянин?
…Филипп (ученик) попросил Иисуса
Явить им Отца. Иисус же отнёсся
Спокойно к такому, сказал: «Столько с вами
Я времени уж нахожусь, ты не знаешь
Меня, Филипп, разве? Меня тот, кто видел,
Тот видел Отца Моего!» Мог ответить
Вот так Моисей иль Платон, иль Конфуций?
Иисус говорил не от имени Сущего, но Сам Он – как Сущий!

Любой человек, в мир с душою высокой входящий,
Как ни был б высок на Земле, после смерти обрящет
Не благость душа непосредственно Божия Царства –
Близ Божия Царства благое лишь место.
Иисус же был именно Божьим Посланцем,
Из Божьего Царства душой – Божьим Сыном!
В Нём Богоявленье в Самом совершилось!
И выше, тогда, на Земле не рождались.
И это Христа остаётся великою тайной
Для цивилизации сей проходящей всей пятой.

Но если «лик Божий и замысел» в ветхом Завете
Народу слегка приоткрытыми лишь оставались,
То миру Посланца Христа появленье –
Есть новый виток, есть к Творцу приближенье.

«Бог может Отцом стать» – то через Мессию
Народ познаёт, что «любовь – это Сущий»!
В дом Отчий зовутся Земли все заблудшие дети,
Потерянное обрести Там сыновство им чтобы.
Бог «Царству вражды» несёт «и разложенья»
Гармонии животворящую силу, любви, единенья.

Сын Божий и Сын Человеческий этого ради
Рождается в мир, примирить чтобы Землю и Небо.
Духовное с Ним единенье отныне –
Есть с Богом душою людской единенье!

«Мир так возлюбил Бог, что Отдал в мир Сына»,
В нём стала трагедией самоотдача Иисуса,
Ведь соединяется с миром Кто падшим,
Становится Тот и к его, неизбежно, страданьям причастен.

Боль всякого – боль и Его и Голгофа отныне,
Ждёт не торжества Он, на муки идёт и на смерть со смиреньем.
Берёт на Себя все греха Он последствия, Сам же – безгрешный.
Поэтому и призывается Церковью ныне за Ним вслед идущих:
«Своё проходить нужно поприще только с терпеньем,
Взирать будем мы на Христа как Свершителя веры,
Какой вместо радости, вправе Ему предлежащей,
Мученья обрёл и стал Крест претерпящим».

Его за свидетельство «о Самом Себе» упрекали.
«Я Сам о Себе, – Иисусом тогда говорилось, –
Свидетельствую, и Отец Мой свидетельствует, Меня пославший».
Без «подвига ж веры» Христа нет принявших!
Способны узрЕть Бога чистые сердцем,
Откроется им Он в Христе Иисусе.

Своим очевидным могуществом не покоряя,
Иисус по земле шёл, людьми отвергаясь.
Великий, в глазах умалён Он был века,
Свободу в Себе сохранив человека.

Искал Иисус не рабов – сынов, братьев,
Какие полюбят Его бескорыстно,
За Ним, презираемым, следовать будут.
Ведь если б явился Иисус «в славе» к людям,
Никто бы не смог от Него отвернуться,
Тогда принужденьем могло б то назваться.

Он, ради свободы людской, в тлен Себя заключает,
Грядущее Он от Себя закрывает,
Становится «меньше Себя Самого» Он на время,
Сам Он на Себе пережил всю скорбь мира.

Людьми был невежественными Иисус окружённый,
Его дни среди бедняков, прокажённых
И мытарей, также блудниц проходили,
Тех, чаще порока клеймо что носили.
Влиятельных рядом нет, вооружённых отрядов…
Он тот ли Мессия, о Ком давно грезили люди?
И было то камнем ещё преткновенья –
Что проповеди не одобрены Церкви властями.

Наставники Церкви ветхозаветной и иерархи
К Иисуса Евангелию оставались все глУхи,
В плену у традиций они оказались,
Сомнений в их непогрешимости не допускали.
Они стали Божия дела врагами.
Христу иерархией факт приговора –
Трагедия есть величайшая в религиозной
Истории мира, предостереженье.

Но если церковники (книжники и богословы)
Христа не узнали, то как же случилось,
Что учеников Иисус всё ж находит?
Является тайной и это для многих.
Простых скромных что рыбаков превратило
В служителей, пастырей Церкви Христовой?
Лишь действие Божия Духа заставит
Нести Христа Слово, к служенью направит!

Но час приближается неумолимый.
Христу предстоит добровольно всю чашу испить искупленья.
«Пойдёт кто за Мной, от себя отречётся,
Возьмёт он свой крест и за Мной» устремится.
Лишь через победу лежит над собою путь к Царству!
Не только Мессия становится жертвой.
Последователям всем Его учиться
Ещё предстоит подражать Иисусу,
Тогда торжества мессианского смогут
Участниками стать они, с верой в Бога.

…Необыкновенное вот происходит явленье:
Он с учениками находится за Иорданом;
Апостолам трём: Петру, Иакову, Иоанну
(Быть может за тем, укрепить чтоб духовно
В начале грядущего их испытанья)
Предстать дано было им пред созерцаньем
Христа высшей, сверхчеловеческой славы,
На миг приоткрытой увидеть завесу.

СуккОт – праздник КУщей уже приближался.
Иисус, взяв троих, на высокую гору поднялся,
Пока Он молился, все трое заснули.
Когда же они ото сна пробудились,
От всей перемены с Христом поразились:
Лицо неземным Его светом лучилось,
Его ослепительно белою стала одежда;
С Христом были двое, вели с Ним беседу.
Апостолы (образом непостижимым),
Что древние это пророки с Христом, понимают.

Их страх уступил ощущенью блаженства
И счастья, покоя и близости Божьей.
Здесь «Слава Предвечного, Богоприсутствия» было!
«Есть Сын Мой возлюбленный это!» – звучало.
Апостолы трое опомнились еле,
Во сне словно, следовали за Иисусом.

Велел Он хранить, что увидели, втайне,
«Пока Человеческий Сын не воскреснет из мёртвых».
Они, обратиться к Нему не решаясь,
«Что значит, воскреснуть из мёртвых?» – себя вопрошали.


Глава 15. Кольцо уж сжималось…


Двенадцать апостолов рядом с Мессией
Уже третий год ученичества хоть проводили
И «близости Бога» полнЫ были чувством,
Но истинный смысл ускользал их от этого чуда.

Зелотов политику не разделяя,
Апостолы верить же все продолжали,
Христос – это «Тот, Кто избавит Израиль».
Но мысль не укладывалась в их сознаньи
О Нём, как Спасителе страждущем мира.
Им был апокалипсисов ближе грозный Мессия.
Хотели, чтоб Божие Царство в Иерусалиме
Иисус основал, в мощи несокрушимой
Земного Иисус торжества всем явился…
Евангельский мессианизм ими не понимался.

Приход что Его был в пророчествах сказан,
Что ветхого чаянья осуществились Завета –
Христос знает это и не отрицает,
Служенье Своё с текстов помощью Библии Он изъясняет.
С Ним шедшим с традицией то хранить связь помогало
И их «восприятье Мессии» ещё углубляло.

От всякого требовал нравственного Он усилья,
Духовный лишь подвиг считал Он заслугой,
Навстречу идти же страстям толпы не согласился,
От роли вождя популярного Он отказался.
Его (и от этого тоже) влиянье на массы упало,
На этом противники тут же сыграть поспешили.

Вернулся когда Иисус из Голана,
Почувствовал, как атмосфера сменилась;
Он понял, что против Него кто-то всех направляет –
Его проповедовать не допускают
Уже в синагоги. От Церкви хоть не отлучали,
Приверженцам этою карой грозили.

Боялись Его принимать города все приморья,
Покинуть Он вынужден был Капернаум,
За проповеди в Назарете едва не убили.
Вокруг Иисуса кольцо уж сжималось.
Покинул Христос Галилею. Цель – город Давидов,
Принять в нём смерть мученика Себя Он готовит.

Скитальцем Иисус становился гонимым,
Находит приют то в одном, то в другом Он селеньи.
Когда один книжник сказал Иисусу:
«Куда б ты ни шёл, за Тобою я следовать буду»,
Исполненный горечи слышал ответ он:
«Есть норы лисицам, есть гнёзда и птицам небесным,
Но Сыну сему Человеческому склонить голову негде».
И в Иерусалим уж Христос отправляется «втайне».

Затерянным средь остальных всех раввИнов,
В тени Он старался держаться на время,
С Ним ученики Его только лишь были.
Иисуса под стражу брать власти пока отказались.
Удобного случая ждали, возможно,
Иль «секта» сама распадётся, надеялись может.

Все проповеди уж к конфликту приводят.
«Я есмь… Свет Я миру, – Иисус произносит, –
За Мною кто следует, в тьме тот не будет.
Ко Мне пусть идёт, да и пьёт, коли жаждет».

Уходят от слов этих набожные, негодуя.
Остались кто, тоже держались недолго,
Охватывает их от истин Христа только ярость,
А непониманье речей раздражает.

Но нет больше места людей колебаньям:
Сейчас говорит иль Его Бог устами,
Иль лжец, богохульник Он? Выбор был сделан:
Кто верят – теснятся к Нему, остальные схватились за камни.

Но как бы то ни было, осень всю двадцать девятого года
Ходил Иисус в Иерусалим проповедовать.
У Храма в день праздничный раз (в день победы
Над греками в освободительной битве)
К Христу стало привлечено всё вниманье:
«Доколь находиться мы будем в томленьи?
Открыто скажи, если Ты есть Мессия!»

«Я вам говорю, вы ж не верите, – скажет Иисус им, –
Во имя Отца Моего все дела, что творю Я –
Свидетельствуют обо Мне…» От Него ж ожидают
Они «дел» других. Если б Он, как Варавва,
Сумел бы собрать людей вооружённых,
И двинулся на гарнизон бы Пилата!
А Он о вещах говорит непонятных.

«Не верите Мне, овцы вы не Мои потому что,
Мои овцы знают Меня, голос слышат,
И Я знаю их всех, идут вслед за Мною,
Даю жизнь им вечную, в ней их укрою.
Отец Мой, который дал дар Мне – всех больше!
Никто похищать с рук Отцовских не может!
Отец, Я – одно!» по толпе пробегает
Лишь ропота ужас. Себя называет
Он Божиим Сыном?! Немедленно нужно
Его покарать! С Ним вступать в рассужденья
По факту Его богохульства они не хотели,
В Христа аргументы их – камни тот час полетели.

Иисус избежал в этот раз смерти чудом.
Печальным прощание с городом будет:
«Ты, Иерусалим, убивающий камнем пророков.
Детей Я твоих собирал прежде сколько,
Как птица свой выводок прячет под крылья,
Услышать Меня же вы не захотели…
Вот пуст оставляется дом ваш прискорбный.
Меня не увидите, Я говорю вам,
Доколе не скажете: благословенным
Грядущий пусть будет во имя Господне!»


Глава 16. Торжественный въезд в Иерусалим


До Пасхи три месяца где-то ещё оставалось.
Иисус не мог больше вблизи жить столицы,
Лишь был в безопасности за Иорданом.
Но вот Он приходит с апостолами в Бетавару.

В последний раз в этих местах оказался,
Недавно служение где начиналось.
Здесь голос Предтечи ещё словно слышен,
Здесь Сын Человеческий был осенён Духом Божьим.

Учить стал народ Иисус здесь впервые.
Андрей, Иоанн здесь когда-то спросили:
«РаввИ, где живёшь Ты?» Их планов была грандиозность,
Но с тех пор, недавних, уж много чего изменилось.

И сами апостолы в корне уже изменились!
Событий свидетелями небывалых
Они, с Христом странствуя, становились,
Смотреть по-другому на мир научились.

Но всё ж неудача последняя в Иерусалиме
Была неожиданной, также как и в Галилее.
Казалось апостолам, о пораженьи
Свидетельствовала она о полном.
Готовы они хоть делить с Ним невзгоды,
Всё ж краю спокойному этому были все рады.

…Весной ещё Семьдесят Он избирает
Апостолов новых, Он их отправляет
Места обойти по пути до Иерусалима.
Они были наделены даром все исцеленья
И призваны благовествовать Царствие Божье.
Посланник вернувшийся каждый восторжен:
«Нам, Господи, бесы во имя Твоё покорённы!»
Успех им такой придавал окрылённость.

И Сыну служа Человеческому, они стали
Священного воинства с тьмою бойцами.
Гордиться ж не дОлжно дарОванной силой!
Их с Царствием Света сближенье – великий дар самый!
«Не радуйтесь, что покоряются духи,
А радуйтесь, вписано имя на небе что ваше».

Учитель их – Странник бездомный для мира,
Отверженный, но Он врага сокрушает державу,
Соблазны от дьявола перед Которым бессильны.
И в эти дни именно «Мужа скорбей» время славы!

…Пришло сообщение из Иудеи,
Опасно что болен брат Марфы, Марии.
«Не к смерти болезнь та», – Иисус произносит.
Однако Он через два дня объявляет,
Идёт что в ВифАнию – Лазарь скончался.
«РаввИ, зря туда Ты, всё ж, засобирался,
Побить иудеи камнями хотели», –
Христа так апостолы предостерегали.
Но Господу если опасность грозила,
Его не оставят, с решеньем Иисуса смирились.

Дойти до ВифАнии – это ещё два дня хода.
Скорбели родные по Лазарю, также соседи.
Иисус спросит: «Где вы его схоронили?»
Его ведут к склепу, плитою что каменною заложили.

Прошло уж четыре дня, Лазаря как схоронили,
Но камень, с приказом Христа, отвалили.
Тут Марфа, робея, запротестовала:
«Учитель, уж тело затронуто тленьем…»
«Не Я ли тебе говорил, если веришь, –
Ответил Иисус, – славу Божью увидишь?!»

В пещеру тем временем вход уж открыли.
Иисус пОднял к небу глаза, помолился.
Что в следующее происходит мгновенье?
Так мало известно нам о состояньи
Души, с оболочкой расставшейся (с телом),
И вовсе не знаем влиянья на мёртвую плоть духа силы.

Иисусу же – Единосущному Богу –
Процессов нет необратимых, преграды!
Как гром: «Выходи, Лазарь!» – глас Иисуса,
И умерший (жуткое зрелище) тут показался.

Попятились в ужасе люди, а Лазарь
Стоял в погребальном саване, как призрак.
Сказал Иисус в тишине наступившей:
«Его вы пустите идти, развяжите».

Господь для чего вернул Лазаря к жизни,
В дальнейшем на смерть всё равно будет коль обречённым?
Вифанского чуда скорее всего объясненье –
В намЕреньи власть показать всем над смертью и жизнью.
Должно подготовить сие воскрешенье
Апостолов также к пасхальной всех тайне.

В ВифАньи хоть верили в Царствие Божье и прежде,
Христа за Мессию посёлок весь принял теперь же! 
Однако нашлись, донесли люди Синедриону
О случае этом. Совет тут ж был созван.

Кайафа, глава был что Синедриона,
Сказал: устранить Христа следует без колебаний,
Что смерть одного человека всё ж лучше,
Чем бедствие, Он на народ что обрушит.
Тревожило партию правящую основное:
Что перерастёт Галилеи движенье
В мятеж, и поход тем карательный вызовет римлян…
Винили ж Христа фарисеи в вопросах лишь религиозных…
Хотя с духовенством они враждовали,
Обрадовались фарисеи и с тем согласились –
Христа подвергать не придётся теперь отлученью,
Всё дело решится ведь в Синедрионе.

Решение принято. Ждали, что Галилеянин
На Пасху появится в Иерусалиме.
Дал распоряжение первосвященник:
Христа кто узнает, сказал чтоб Его нахожденье.

Иисус, между тем, направляется в местность
Безлюдную, близ Иудейской пустыни.
С апостолами всеми по середину Он марта
В глухом городке дни проводит ЭфрАим,
И за Иордан Он потом уж уходит.
От чуда в ВифАне апостолы духом воспрянут,
Уверены в том, что врагов Христа козни,
«Такое» коль может вершить Он, окажутся тщетны.
Но в людях апостолов то удивляет,
Как можно Иисусу «с вифанским знаменьем» не верить?

Иисус дней за десять до Пасхи решает
Идти в Иерусалим и апостолам то объявляет.
В путь быстро они собрались, шли без остановок,
Навстречу спешил Иисус смерти словно.
Суровость Его страх в идущих за Ним поселяла,
Что ждёт их победа, они всё же предполагали.

Шла с галилеянами Дева Мария,
Подальше от Сына, держалась смиренно.
Христос во главе постепенно толпы оказался.
Нередко к Нему из людей кто-нибудь приближался,
Узнав Иисуса, приветствовать чтобы.
Ещё обращались «стать учеником» к Нему с просьбой.

Таким говорил Иисус лишь о жертвах:
Их нужно нести, чтоб войти в Царство Божье.
Сказал один: «Жажду к Тебе я присоединиться,
Лишь с умершим надо отцом мне проститься».
На что ответ дал Иисус: «Пусть хоронят
Своих мёртвых те, что и мёртвые сами».
Другой хочет прежде проститься с родными,
И предостерёг Иисус: «Не пригоден
Для Царствия Божия назад глядящий,
Но руку свою уж на плуг положивший».

Всё больше к Иисусу народу присоединялось,
В поход мессианский то шествие уж превращалось.
Вот пересекли реку у Иерихона.
Заспорили в городке, кто Христа примет.
Но не уважаемую Он семью выбирает,
У мытаря в доме останется Он у Закхея.

Слепец, возле дома Закхея сидевший,
«Помилуй, – вскричал, – Иисус, Сын Давидов!»
Иисус говорит, до слепого подходит:
«Прозри! Твоя вера тебя же спасает».

От чуда вновь энтузиазм возрастает народа,
Забыты на время властей все угрозы.
Иисус – снова их, галилейский МессИя,
И «Благословен Грядущий во имя Господне!» везде раздаётся.

Апостолы в том уже не сомневались:
«Теперь Царство Божье должно всем явиться».
Такою становится близость событья реальной,
Что мать (Саломея) Иакова и Иоанна
Попросит её сыновей посадить у престола
По правую, левую руку Христа, будет Он как «во славе».
Иисус отвечал: «Хочет стать кто великим,
И кто между вами захочет быть первым,
Слугой и рабом всем он прежде пусть будет».
Сам Сын Человеческий служит ведь людям,
«Дать душу пришёл Он как выкуп за многих»…
Он, как никогда, в тот час был одиноким…

И в пятницу тридцать первого марта тридцатого года
В ВифАнии праздник устроен в Христову честь будет.
Не зная, любовь к Христу выразить как и благодарность,
Помазала женщина ноги Христа, также голову мИром.
Наполнилась комната благоуханьем.
Иуда при этом сказал недовольно:
«Продать дорогое бы нам лучше мИро,
Раздать деньги нищим… К чему эта трата?»

Как странно… Другие его поддержали.
Апостолы, как и Иуда, считали,
Заботиться следует будущему что монарху
О средствах, явить чтобы щедрость народу.

«Оставьте её, – Иисус говорит, – не смущайте,
Помазала тело Моё к погребенью».
Слов тех от апостолов смысл ускользает.
Готовиться стал, как суббота минует,
Христос ко вступлению важному в город.
Верхом Христос не путешествовал прежде,
Но нынешний день был из всех – исключеньем!
Иисус на коне – то войны было б напоминаньем,
Осла потому Иисус выбирает,
Животное издавна – символ как мира.
Одежды на спину осла положили,
И, сев на него, Иисус начал спуск с Елеона.

Царь, мир возвещающий, был безоружным,
И Он в окружении был пилигримов,
Кричавших: «Осанна Давидову Сыну!
Грядущее Царство Давидово благословенно!»

Вифанцы и галилеяне старались,
Могли как, Мессии триумф сей украсить:
Побеги маслин под копыта бросали,
Стелили одежды, вслед с пальмовой веткою дети бежали.

Апостолы все ликовали. Вот день долгожданный!
Откроется в свете вечернем как вид Иерусалима,
Псалом тут же грянет: «Во имя Господне
Грядущий Царь благословен! Слава в вышних!»

Навстречу другие ещё к ним бежали,
Средь них фарисеи в толпе оказались,
«Осанна Давидову Сыну!» услышав,
Они испугались, что бунт может вспыхнуть.

На радостное несмотря возбужденье
Народа вокруг, Иисус был печальным.
В глазах Его видели слёзы все те, кто шёл рядом,
Оплакивал город слепцов Он и Обетования город:
«Познал б ты в сей день, что ведёт тебя к миру!
Но, Иерусалим, твоему взору это сокрыто.
Дни будут, враги возведут укрепленья,
Повергнут тебя, – не узнал твоего посещенья».

Приблизилось солнце когда уж к закату,
И шествие стен городских уж достигло…


Глава 17. Вокруг Иисуса плелась паутина


Процессия шумная всех привлекает.
Народ видит едущего Человека
Главою толпы, распевающей гимны,
И спрашивает: «Это Кто?» с удивленьем.
Паломники с гордостью им объясняют:
«Пророк Иисус это из Галилеи».

В растерянности иерархия полной.
Такого народной любви проявленья
К Иисусу старейшины не ожидали
И предпринимать действий против не стали.
Неверный их шаг – и мятеж вспыхнуть может,
Сейчас весь народ крайне был взбудоражен.

Иисус же доехал по праздничным улицам к Храму,
Сойдя с осла, с учениками вошёл Он в ограду.
Поступков и слов от Него ждали необычайных,
Но Он, осмотрев всё святилище молча,
Как царь, что свои проверяет владенья,
Пошёл в путь обратный, как ночи пришло приближенье.

Апостолы в некоем были разочарованьи –
Не произошло ничего, никаких нет знамений,
Но верилось всё же, что планы свои вскорь откроет,
Приняв царя почести, власть Он проявит.

С утра в понедельник пришёл Христос к Храму,
Велел (как три года назад) Он торговцам покинуть
Дом Божий, скамейки, столы опрокинул.
Народ (большинство) натиск этот решительный тоже одобрил.

То было открытым Мессии деяньем,
Борьба против веры святой униженья.
(Священникам жертву отдавши, так думалось многим,
Считать от грехов себя чистыми можно).

Ещё в этот день было делом Его – исцеленье,
Душ страждущих, тел от болезней спасенье,
Ведь Он – новой жизни для них Провозвестник,
Пришёл показать всем Отца милосердье.

Священники, как поступить им, не знали.
«Кто распоряжаться Ему право дал?» – лишь спросили.
«Спрошу вас и Я об одном. Коль ответ ваш услышу,
Тогда вам скажу, с властью Чьей Я – делами вершащий.
Откуда: с небес ль, от людей ль Иоанна крещенье?»
Ответ был уклончивым их: «Мы не знаем».
Креститель для них – бесноватый,
Не стали при всех рисковать саддукеи –
Пустынника имя казнённого ныне порочить.
«И Я вам, какой властью делаю это, сейчас не отвечу».

Креститель Христом упомянутым был не случайно.
В его лице книжники и духовенство
Пришедшего вестника Бога принять отказались.
Пророки лжепастырей ненависть, противодействие только встречали.
Нельзя ожидать, что поверят такие
Тому, Кто в народе простом назывался МессИей.

По этому поводу притчу Иисус излагает:
«Владелец больших виноградников раз уезжает,
На труд виноградарей честный надеясь.
Когда же приходит сезон урожая,
Хозяин «плоды взять свои» слуг туда посылает.
Работники ж слуг избивают, каких умертвляют.
Всё это так несколько раз происходит.
Хозяин тогда сына к ним своего посылает.
Они ж не одумались, планы коварные строят,
Имением всем завладеть уж решают,
Поэтому сына, к ним посланного, убивают».
«Хозяин что далее предпринимает, –
Иисус вопрошает служителей Храма, –
Что сделает он с виноградарями теми?»
«Предаст, как злодеев, заслуженной смерти,
Другим он отдаст виноградарям свой виноградник».
Конечно, старейшины тут понимают:
У них виноградник что будет народа вскорь Отнят,
Схватить Иисуса они всё ж боялись.
Без иносказаний тогда Иисус объявляет:
«У вас будет Отнято Царствие Божье,
А будет достойным дано и плоды приносящим!»

Своей от апостолов скорби Иисус не скрывает.
В тот час с откровенностью Он произносит:
«Душа Моя в явном отныне смущеньи.
И что Мне сказать: Отче, дай Мне спасенье?
Но в мир Я пришёл лишь для этого ради…»
При этих словах словно грома раскаты
Звучат в вышине. Кто-то тут же решает:
«Весна время гроз и дождей приближает».
Но многих охватит мистический ужас:
Им вестника Божия слышится голос!

«Прославь, Отче, имя Твоё!» – помолился,
С надеждой, услышанным быть, обратился
К народу Иисус, говорил о дне Судном,
О дьяволе, будет Иисусом что свергнут,
О том, что став Жертвой, над ним обретёт Он победу.
«К Себе привлеку лучших лишь, от Земли вознесён как Я буду!»

С опасным Пророком расправиться – мысль не оставил
Хоть Синедрион, но на время забыли
Они про Христа словно, ждали с большим нетерпеньем
Подмоги: отряда Пилата прибытья.

Однако, людей часть, настроенных непримиримо,
Вокруг Иисуса плели паутину,
Его спровоцировать на политический шаг захотели,
Чтоб сами (церковные власти) невинны б остались,
К Иисусу привлечь чтоб Пилата вниманье.
Взялась за то партия «иродиане» –
«В подобном» они опирались на римлян.
К ним слушатели школ фарисейства присоединились,
Хоть с «иродианами» и враждовали.
Они, сделав вид, что Христа уважали,
Его о налоге (что для императора) мненье спросили.
Иисусом, естественно, хитрости их понимались,
Он им не позволит ловушку устроить:
«Вы кесарю кесарево отдавайте,
А божие Богу». Ответом таким изумляет.
Динарии коль иудеи имперские употребляют –
Деньгам, значит, лучшего нет примененья,
Чем их отдавать (к назначенью) неверным.
А что ж человек отдавать Богу должен?
Всего самого себя полностью, это лишь нужно!

…Апостолы ясно уже сознавали,
Как в лагере словно врагов – Он в Иерусалиме.
Тогда себя чувствовали только спокойно,
Когда находились с Ним на Елеоне.
Ночёвку в различных местах проводили,
А утром опять в шумный город спешили.

Законники из саддукеев считали
Себя Его выше – с Ним не говорили.
Раз только смутить захотели вопросом.
Иисус признаёт, как и все фарисеи,
Грядущее, знали они, Воскресение мёртвых.
«Чьей женщина будет женою в грядущем, –
Спросили они, – семерых, коль, мужей схоронила?»
«Не знаете вы ни Писанья, ни Божией силы, –
Ответ был, – ведь мёртвые, как воскресают,
Не женятся, замуж они не выходят,
На небе, как ангелы, же пребывают.
Спросить может так, Моисея который не знает.
Ведь сказано в повествованьи его о купине:
Я, Бог Исаака, Иакова и Авраама…
Не есть Бог – Бог мёртвых! Живых Бог! А вы – в заблужденьи…»
Порадовались за Христа фарисеи,
Что старых соперников их замолчать Он заставил,
Решили: Иисус уваженья достоин.

Теперь фарисеи вступили в беседу.
Средь них нашлись те, захотел кто подвергнуть
Сейчас Иисуса ещё испытанью:
К Нему подвели уличённую женщину мужу в измене,
Спросили: «Побить её нужно камнями?»
Ждут, против чтоб древнего высказался Он Закона,
Ведь Он – проповедник всегда милосердья
(В ту пору вступали в защиту Закона одни саддукеи).
 
И видят: Он, голову вниз опустив, что-то чертит,
Задумался словно, им не отвечает.
Сказал, лишь настаивать стали опять фарисеи:
«Из вас кто безгрешен, пусть камень в неё первый бросит».
Не смотрит. Опять на земле знаки пишет.
Вокруг же становится тише и тише.
Глаза от земли вновь Иисус поднимает,
Все, кто обвинял, скрылись – это Он видит.
«Где, женщина, все? Кто тебя осудил? – Христос спросит.
«Никто, Господин», – та, робея, ответит.
«И Я тебя, женщина, не осуждаю,
Иди, не греши только больше отныне».

Готовы теперь фарисеи, казалось,
С Христом к примирению, только осталось
Для них лишь одно: может как Он Мессией
Себя называть? И об этом спросили.

На это Иисус говорит фарисеям:
«Вы сами, чей, думаете, Сын Мессия?»
«Давидов…» «Его же Давид называет Владыкой,
Не может Мессия быть Сыном Давида».

Принять фарисеям хоть было то трудно,
Но «в человеческом происхожденьи
Мессии» вопрос тут же отодвигался.
Не столь в принадлежности царскому дому вопрос заключался,
Сколь в том, одеснУю Отца что Христос пребывает,
Собой Сына Божьего, Господа мира являя.


Глава 18. Что можно, заранее важно исправить!


Ещё день спустя (то апрель, число пятое было тридцатого года)
Иисус появился на внутренней площади Храма,
Близ кружки Он сел для пожертвований под навесом:
В пасхальные дни совершались церковные взносы.
Иисус наблюдал. Кто-то сыпал горстями.
Убого одетая женщина тут привлечёт Иисуса вниманье:
Две в кружку монеты всего опустила.
Он ученикам своим  скажет: «Она больше всех положила!
Другие бросали монеты свои от избытка,
Она ж всё, что было на жизнь, отдала Церкви, – от недостатка».
Вдовы бедной жертва – единственное, что Его в те дни тронет,
Порадует сердце Христово в Иерусалиме.

Иисус в самом центре церковной был жизни,
Её Он, конечно же, скрытые знал все болезни!
Их видел под маскою Он благолепия, но показного.
Идут вот надменные важно законники мимо,
Повязки их с текстом ТорЫ же на лбу (тефиллИны)
Так мало духовному их соответствовали состоянью,
Но как проходящим в глаза всем бросались!
Учёных, какие часами устав обсуждали,
Иисус видел; и спотыкавшихся фарисеев о камни,
Чтоб продемонстрировать всем отрешённость
От мира свою, Иисус видел… И есть честолюбцы,
Какие своей упиваются властью…
Свет даже библейского здесь Откровенья, казалось,
Тускнел в атмосфере и самодовольства, и ханжества затхлой.

Основа ТорЫ: любовь к Богу, любовь к человеку – они признавали,
Закона же Божия дух подменяли
Системой формальных обязанностей, культовых правил;
Возникла сеть многих злоупотреблений,
Почти доходивших порой до цинизма –
И в дебри уже фарисеи погружены ритуализма;
Они, знатоками канонов являясь,
В господства орудие их над «невеждами» уж обращали.

От авторитарности Он отказавшись,
Любовь и служенье апостолам лишь завещает:
«Храните, что скажут вам всем фарисеи, и то исполняйте.
По их же делам только не поступайте!
Они говорят, но не делают, а возлагают
Тяжёлые ноши на плечи людей, совершая
Дела напоказ, чтоб их видели люди.
На званых обедах места только первые любят;
«РаввИ» только люди их чтоб называли;
Приветствовать на площадях чтобы не забывали;
В своих синагогах лишь первые любят сиденья.
Таких величайшее Божие ждёт осужденье!
«РаввИ» вас пусть люди же не называют,
Вы – братья, Учитель – один, вас всех знает;
Отцом никого также не называйте,
Один есть Отец – лишь Отец ваш Небесный;
Наставниками вас пусть не называют,
Наставник один потому что – Мессия.
Пусть всем вам слугою из вас будет больший.
Себя вознесёт кто, смирен тот пусть будет,
СмирИт кто себя, вознесённым пусть станет».

Хотел кто от Бога обрядами же «откупиться», дарами,
Считал себя кастой, владевшей спасенья ключами,
Над теми «МессИи судом» Иисуса звучит обличенье,
Разит, словно меч, слово Божьего Сына в столетьях:
«Всем горе вам, книжники и фарисеи, и вам, лицемеры,
Небесное перед людьми затворяете Царство!
Входящим войти не даёте, не входите сами.
И сушу, и море обходите вы стороною,
Хотя б одного вы не делаете прозелитом,
Геенны вы делаете его сыном, чем вы, вдвое худшим.
Вы с мяты, аниса налог (десятину) даёте и с тмина,
Но важное вы обошли же в Законе,
Что вам надлежит исполнять правосудье
И не опускать верность и милосердье!
Вам горе всем, книжники и лицемеры, и вам, фарисеи,
Отцеживающие комара, проглатывающие верблюда, вожди вы слепые!
Своё очищаете блюдо и чашу снаружи,
Внутри же хищенья полнЫ они, невоздержанья.
Вам горе всем, книжники и фарисеи, и вам, лицемеры,
Что вы побелённым подобны гробницам,
Какие снаружи предстанут красивы,
Внутри костей мёртвых полнЫ, внутри – нечистОты.
Гробницы вы строите живших пророков,
А праведным памятники украшаете и говорите:
Вот если бы в дни отцов наших мы жили,
Пророков бы мы никогда не убили.
Тем самым свидетельствуете себе вы все против,
Ведь вы – сыновья тех, убивших пророков.
Вы – змеи, змеиное вы есть отродье.
В геенну бежать вам всем от осужденья!»

Ещё ни о ком с этой резкостью не говорилось Иисусом.
И грешникам Он сострадал и заблудшим;
Впоследствии ученикам Он простит малодушье,
Простит Иисус и Петру отреченье;
Он не упрекнёт самого и Иуду.
На Сына хулА Человеческого даже
(Иисуса слова) быть отпущена может.
Не знает Он лишь к одному снисхожденья:
То на благочестие карикатура всего фарисейства,
Какая равна против Божия Духа кощунству.

В апостолов речь-обличенье тревогу вселила.
Одно дело, что в Капернауме бы так говорилось,
Но здесь, в Иерусалиме же, дело другое –
Влиятельной партией были здесь все фарисеи.

Теперь трудно будет надеяться на примиренье!
Апостолам страстно хотелось же верить,
Что станут уделом Христа – Божий Дом и святейшее место,
Его обязательно где утвердится вскорь Царство!

Они, не решаясь признаться в сомненьях,
Тогда разговор завели с Ним о Храме:
«Учитель, смотри, как красивы и камни, и зданья!»
Пытались в Нём Храмом они вызвать так восхищенье.

Ответил сурово Иисус: «Видишь эти великие зданья?
Но здесь не останется камня на камне!»
Апостолы все поразились, ответа не ждали такого,
И это последнего были слова приговора.

Апостолами мысли мрачные тут завладели.
Поднялся в душе настоящий уж бунт у Иуды.
Едва в нём и раньше надежды чуть тЕплилась искра,
Теперь окончательно ж гаснет в Учителя вера.
Раз Он – Тот, Кто гибель пророчит для Храма,
МессИей Он быть, означает, не может.
Он ученикам торжество обещает –
На деле Закона блюстителей лишь оскорбляет.
Он против Себя восстанавливает уж весь город.
Безумец, обманщик! С Ним власти расправятся скоро.
Апостолов не пощадят. Что же станется с ними?
Он должен помочь задержать Его архиереям,
Себя поскорее суметь ему обезопасить!
Тем временем на Елеон стал Иисус подниматься…

Вот сел Он на склоне. С Ним только остались
Андрей, сыновья Зеведеевы, Симон.
Догадывались, о чём думает ныне Учитель,
Им страшно уже становилось, тоскливо.

Глядел Христос молча на город вечерний,
Туда, где мог каждый рассказывать камень
О казнях, боях, о молитвах и о упованьях.
Как долго Он ждал Избавителя! Но не узнал, жаль, дождавшись!

Он заговорил о Конце земном с ними.
Всё знал наперёд, ведь Он Божьим был Сыном!
«Пророки появятся лживые, также мессИи,
Речами и действиями увлекая своими.
Жестоко преследовать верных Ему скоро будут.
Найдутся, ученье Его толковать кто неправильно станет.
И будут друг друга тогда предавать, ненавидеть,
И от беззаконья любовь охладеет…»

Всё это когда говорилось Иисусом,
Отряды Пилата подтягивались к городским уже стенам,
Какие всегда прибывали на Пасху,
Солдаты средь них, что к кресту пригвоздят скоро Божьего Сына,
Возможно и те, что свершат казнь над градом Давида,
Когда сорок лет истекут, средь них будут».

«Народ на народ, царство также на царство восстанут;
Мор, голод, великие страшные землетрясенья;
Явления страшные; с Неба знаменья;
Народов томленья; от шума морского смятенье…
От страха народ бездыханн в ожиданьи
Того, надвигается что на вселенность».

Христа то пророчество на Елеоне –
Одна из загадок Евангелия из труднейших.
Но первые просто решали её христиане:
Пройдёт срок короткий с момента паденья как Храма,
То Сам Христос явится, царствовать чтобы над миром.
И даже признав, истолковано Слово Его что неверно,
Жить верующие тогда продолжали
Под знаком «конца мира близкого», и появлялись
Суда наступленье предсказывающие часто сектанты
И даже указывающие точные сроки.
И люди бросали работу, дома и в пустыни, леса уходили.
Но «слово Христово о тайне последнего часа» сбывалось.

Христа Весть Благая подразумевает
Не краткое – длительное впереди очень время!
Пророчества «тысячу лет как один день рисуют» –
Масштаба они ведь божественного, не земного.

Но если Иисус говорил им о будущем лишь отдалённом,
Зачем призывал быть в готовности полной
Он учеников? К ним имеет ли то отношенье,
Что через лишь тысячи лет совершится?

Для них и для всех остальных То значенье имеет!
«Никто, – говорит Иисус, – никогда не прознает,
Приходит когда господин главный дома:
Иль вечером, в полночь ли, в пение иль петухов, или утром.
Но чтобы, внезапно придя, не нашёл кого спящим,
Я вам говорю, как и всем, что вы бодрствуйте лучше!»

Внезапно последний Суд к людям приходит!
Никто, даже ангелы, Часа не знают.
А верным не нужно высчитывать сроки.
Стоять, с постоянной молитвой, на страже,
С готовностью Богу отчёт предоставить.
Что можно, заранее важно исправить!

Нежданно совсем приходящее, Царствие Божье
Христос в притче сей жениху уподобил,
Которого ждали подруги невесты –
Должны жениха, по обычаю, встретить
С горящим светильником к нужному часу.
Но из десяти только пять запаслись к лампам маслом.
Жених же в пути (неспроста) задержался,
И к ночи подруги невесты заснули.
«Жених идёт!» – крик раздаётся тут в полночь.
Все предусмотрительные жениху шли навстречу,
Светильники у остальных же погасли,
Готовности не было коль (в них закончилось масло).
Тогда они масло купить поспешили,
Купив масло, тут же до дома вернулись,
Но зАперта дверь жениха уже будет,
Он их, нерадивых и ленных, не впустит.

«Готовым быть» – значит для Господа много трудиться!
Эсхатологическая учит притча:
«Хозяин, в далёкие страны уехав,
Талантов трём слугам количеств различных оставит.
Лишь двое старались полученное приумножить,
Таланты же в землю зарыл из них третий.
Хозяин, вернувшись, рачительных слуг труд оценит,
Слугу ж нерадивого строго накажет».

Но в чём заключается труд благой этот?
Ответ о Царе, Человеческом Сыне, вот притча содержит.
«Тогда Царь всем тем, кто по правую сторону, скажет:
Придите вы, благословенные люди Отца Моего и наследуйте Царство,
Вам всем уготованное с основания мира.
Был голоден Я, вы Меня накормили,
Я жаждал, Меня вы тогда напоили,
Был странником – приняли, наг был – одели,
Как болен был Я, вы Меня полечили,
В тюрьме был, Меня вы тогда посетили».

Ответили праведные всем словам Его этим:
«Когда Тебя, Господи, видели жаждущим мы и голодным,
Поили, кормили, когда мы Тебя и одели?
Когда полечили, когда мы в тюрьме посетили?»
«Я истинно вам говорю, – Царь им скажет, –
То сделали Мне, как для братьев Моих только сделали меньших!»

Затем скажет тем, кто по левую сторону будет:
«В огонь вечный, проклятые, от Меня все идите.
Был голоден Я, вы Меня не кормили,
Я жаждал когда, вы Меня не поили,
Не приняли – странником был, наг был – не одели…»
Ответят они: «Как, увидев Тебя, Тебе не помогали?!»
Царь скажет: «Не сделав кому-то – вы Мне не служили!»


Глава 19. Пасху Иисус совершает


Глава о событиях эта моя повествует
От вечера пятого к ночи седьмого апреля.

Когда Иисус разговаривал с учениками
О «часе последнем», в то самое время
Тайком проникает Иуда к дворцу Каиафы,
Чтоб встретиться в нём с представителем власти.
Иуда свой план предложил саддукеям:
Вне города ночью схватить Иисуса,
Вниманье толпы чтобы не привлекая.
Иуду, конечно, расспрашивать стали
О замыслах, планах Учителя и о приверженцах также.
В день Пасхи намерен Он провозгласить Царство Божье –
Иуда, скорее всего, сообщает.
С содействием Искариота решенье своё иерархи  меняют
(Арест провести Иисуса хотели
Лишь в дни послепраздничные вначале),
Тем более стражу он вывести вызвался к месту,
Где чаще всего Иисус укрывался.

На путь встав предательства, остановиться труднее.
Иуда извлечь хочет выгоду уж из измены:
«За помощь для вас что за это дадите?»
Взяв деньги, вернулся к Христу, как ни в чём не бывало Иуда.

Намеренно пасху Иисус совершает
Ещё до её наступления, зная,
Уже через сутки что будет Он предан,
Под стражу совсем скоро будет Он взятым.
Особое Им придавалось значенье
Последнему празднику жизни земному.

Апостолам скажет Он: «Прежде страданья
Вкусить возжелал пасху эту с великим желаньем,
Её, говорю вам, вкушать Я не буду,
Доколе она не исполнится в Царствии Божьем».

По-своему поняли ученики слова эти.
Когда накануне сказал им, что «через два дня Пасха будет,
А Сын Человеческий будет предАн на распятье»,
Они и тогда все в трагическую не поверят развязку,
И думать продолжат, что нынешний сЕдер
Кануном Его торжества только станет.

Должна была пасха свершиться лишь в Иерусалиме.
В одном из домов ждали их, обо всём позаботились к ВЕчере Тайной.
Молитвами трапеза сопровождающаяся обрядом считалась,
Участье в ней члены семьи (хавурОт), также малые братства тогда принимали.
Места в таких вЕчерях по старшинству занимались.
На ложах, по обыкновенью времён тех, «возлягут» на низких:
С Христом Иоанн рядом, Симон напротив,
Поблизости будет Иуды-предателя место.

Хоть сЕдера срок в день другой наступает законный,
Христос во всём следовал точно пасхальному чину.
Не изобретает обряд Он, его применяет –
Он тот продолжает обряд, что уже существует.
И всё же – Его эта «новая Пасха» была, новый праздник,
Уже не исход на свободу какой знаменует
И «усыновление» Богом народа,
А дар искупительный бренному миру!

Омыть полагалось в начале же вечера руки.
Христос после этого встанет, одежду, что сверху, Он снимет,
Затем опояшется Он полотенцем.
И замерли в недоуменьи Двенадцать.
Христос в кувшин воду затем наливает
И ноги всем ученикам омывает.
То делали слуги гостям на Востоке,
Встречавшие их после пыльной дороги.
Слуг не было и не должно быть в Христовой общине,
Работу раба Сам Господь тут исполнит.

Все ученики были в крайнем смущеньи.
«РаввИ! Ты ли, – Симон воскликнет тут, – ноги мне моешь?»
«Поймёшь ты потом, что Я делаю, ныне не знаешь».
Но Симон опять протестует: «РаввИ, ног моих Ты вовек не умоешь!»
«Тебя не умою Я если – со Мной не имеешь ты части».
Тогда Симон больше ещё огорчился:
«Не ноги тогда только, Господи… Голову, руки!»
«Омытого нет нужды мыть, только ноги,
Чист весь он. Вы тоже чисты. Но не все», – Христос скажет намёком,
Находится рядом ведь с ними изменник.

Иисус на своё во главе стола место вернулся,
Сказал Он: «Вы знаете, что Я вам сделал?
Меня вы зовёте Учителем, Господом – правильно вы говорите!
Действительно Я есть Господь и Учитель.
И если Господь Я, Учитель – омыл всем вам ноги –
Подал вам пример, вы должны умывать ноги тоже друг другу.
Меж вами Я – служащий ближнему словно.
Вы есть, ибо, те – кто со Мной пребывает в Моих испытаньях,
Я вам, завещал как Отец Мне Мой, – Царство и Я завещаю,
Чтоб в Царстве Моём ели, пили за трапезою вы Моею».

Вино с водой смешивали по обыкновенью,
Над чашею каждый молитву читал свою благодаренья,
Они агнца с горькими травами ели,
Пасхальное слушали также они славословье.

Светильники в доме зажгли – ночь спустилась…
Учитель в глубокую скорбь погрузился…
«ПятУ на Меня уже пОднял идущий за Мною».
Из слов Христа этих апостолы тут понимают,
Грозит что Иисусу, неведомая им, ученикам, опасность.
Апостолам Он, наконец, скажет прямо:
«Один из вас ныне предаст Меня, ест он со Мною».
Апостолы в страхе тут переглянулись, в смятеньи.
Вопросы посыпались: «Господи, кто, уж не я ли?».
Противоречивые чувства Иуду, скорее всего, раздирали.
Иисус скажет: «Горе тому, Человеческий Сын кем предастся,
Уж лучше тому бы совсем не родиться».

Петра неизвестность такая томила,
Не выдержав, знак он подаст Иоанну,
Какой находился с Учителем рядом,
Спросил у Христа чтобы он, кто предатель.
Иисус на вопрос Иоанна чуть слышно ответит:
«Кому дам кусок, обмакнув, хлеба этот».

И Искариоту кусок был протянут,
На трапезах жест сей, как признак любви был и расположенья –
В последний раз гибнущую Иисус спасал душу.
Но ожесточится Иуда ещё (с жестом) больше,
Теперь ненавидел предатель уже свою Жертву.
«Что делаешь, делай скорее», – Иисус скажет твёрдо.

Подумали все, что Иисус посылает Иуду
На праздник на завтра купить то, что надо.
Иуда встаёт и в молчаньи уходит,
Его ночной мрак (мрак духовный скорей) поглощает.
Мосты сожжены. Ждут сообщника архиереи.
С уходом Иуды Христос ощутил облегченье.

Разлито вино, и вновь руки омыты,
Христос над опрЕсноком скажет молитву.
В тот миг, Иисус когда хлеб преломляет,
На учеников словно ветром повеяло из Галилеи.
Казалось, они не в ночном ныне Иерусалиме,
А на берегу, где хлебами Иисус все пять тысяч насытил.

Пасхальный обряд о другом тоже напоминает.
Иисус слова сЕдера традиционные повторяет:
«Хлеб сей – хлеб страданья, в Египте который отцы ели наши…»
Но в этот раз Пасха уже возвещает
Служителя Богу, МессИи земное страданье:
Его будет отдана плоть – как хлеб этот разломлен.

Священный хлеб в руки давая, Он скажет: «Возьмите
Ломимое тело Моё; хлеб ломая, Меня вспоминайте».
Взял с трепетом каждый свою часть опрЕснока в руки.
Затем они, стоя, начала халлЕля пропели.

Но вот Христос благодарения общую в руки взял чашу,
Какую в конце только вечера пили обычно,
И «Благословим Бога нашего», – Он произносит.
И «Благословен Господь Бог наш», – Ему отвечают.
«Того, благодать Чью вкушали мы, благословляем».
«Ты благословЕн, благодатью Твоею живём, благодать Чью вкушали…»

Иисус говорит в заключенье всего славословья:
«Есть Новый Завет – чаша эта. Все пейте!
Завета есть Нового кровь Моя это,
За многих людей изливаемая для грехов отпущенья.
Всегда обо Мне это делайте в воспоминанье».
Апостолы чашу по кругу все передавали…
Так Пасха Завета, в крови заключённого Агнца, свершилась.

Сказал Христос: «Дети Мои, Я недолго ещё буду с вами.
Любите друг друга – Я заповедь новую ныне даю вам.
Как Я возлюбил вас, друг друга вы тоже любите.
Что ученики вы Мои, по тому все узнают,
Иметь любовь будете если же между собою».
Звучали прощаньем слова, и тоска всех охватит.

«Куда идёшь, Господи?» – Пётр первым спросит.
«Куда Я иду, ты последовать ныне не можешь, последуешь после.
Молился Я, не оскудела твоя чтобы вера,
Чтоб ты, Симон, мог утвердить твоих братьев».
Пётр вскрикнет тут: «Господи, я и на смерть и в тюрьму за Тобою!
Я душу мою за Тебя положить уж готовый!»
«Ты душу положишь? – печально Иисус отозвался. –
Тебе говорю: трижды ты, как петух ещё не пропоёт, от Меня отречёшься».

Своих Он друзей всех растерянных тут ободряет:
«Вы веруйте в Бога, в Меня верьте, сердце пусть вас не смущает.
Обителей в Доме Отца моего очень много.
А если бы не было, вам не сказал бы: иду, место вам приготовлю.
Возьму вас к себе, приготовлю как место,
Где Я, чтоб и вы были Там. Путь же мой вам известен».

«Куда Ты идёшь, мы не знаем. Где, Господи, путь Твой?» – Фома тут же скажет.
«Я – путь есть, жизнь, истина. Через Меня к Отцу люди приходят.
Кто знает Меня, тот Отца Моего знает тоже».
«Отца покажи нам Ты, Господи», – тут Филипп скажет.
«Меня кто увидел – Отца тот увидел.
В Отце Я, Отец же во Мне, Мне вы верьте!»

«Меня если любите, заповеди соблюдёте!
Отца умолю, даст УтЕшителя, и Его вы найдёте:
Дух Истины это. Народы Его же не знают,
Не видят Его и, поэтому, не принимают.
Но вы Его знаете – в вас пребывает.
Святой Дух научит, что Я говорил вам – напомнит».
Готовил апостолов Он: времена изменились,
Борьба впереди только ждёт, искушенья».

«Вы из-за Меня в эту ночь соблазнитесь, –
В пути в Гефсиманский сад сказано будет Иисусом, –
Я вас, по восстаньи Моём, предварю в Галилее…»
«Я не соблазнюсь», – Пётр настаивал, также о верности все говорили другие.


Глава 20. Ночь в Гефсимании с 6 на 7 апреля 30 года


Шёл с учениками Иисус по Иерусалиму.
Избрал для великого Он их служенья,
Ведёт Он их в Царство Отца, помогая
Прозреть и окрепнуть, в них стойкость вселяя.
«Вас любит Отец Сам, вы так как Меня возлюбили,
Уверовали, что исшёл Я от Бога,
Прийти чтобы в мир; но Я вас оставляю,
К Отцу иду снова, домой возвращаюсь».

Теперь же апостолам всем показалось,
Иисусом слова что открыто уже говорились,
Они прозревать в этот час начинают:
«Мы веруем, что Ты от Бога пришёл, ныне знаем!»

«Лоза виноградная Я, Мой Отец – виноградарь.
Отец на Мне всякую ветвь удаляет,
Пустую, плода не приносит какая,
Другую же, плод что приносит, Отец очищает,
Чтоб больше плодов эта ветвь приносила.
Лоза – Я, вы – ветви, во Мне – ваша сила.
Как сами собой ветви плод не приносят,
Они на лозе коли не пребывают,
Так точно не можете вы, во Мне не пребывая».
Я много ещё, что сказать вам имею,
Но вам не под силу сейчас… Дух придёт к вам,
И в истину Истины Дух всех введёт вас».
«Сейчас вы в печали. Вас снова увижу!
Тогда и возрадуется сердце ваше!
И радости вашей никто не отнимет,
Меня из вас в день тот никто ни о чём уж не спросит».

До Храма дойдя, остановятся возле.
Спит город, не подозревает, что у стен дома Божья
Молился, одиннадцатью лишь апостолами окружённый,
Вселенский Спаситель и Первосвященник.
Он просит Отца сохранить Своё малое стадо
Средь злобного, стаду враждебного, мира.
«О них Я молю, – Иисус скажет, подняв глаза к небу, –
И также о тех, кто поверит в Меня по их слову;
Как Ты во Мне, Отче, а Я как в Тебе – чтоб они в нас все были;
Весь веровал мир, что послал Ты Меня к нему чтобы…»

Из города дальше направился Он к Елеону,
Кедрон перейдя, остаётся в саду Гефсиманском.
Апостолы располагаются тут же на отдых.
«Здесь будьте, а Я в глубине помолюсь пойду сада», –
Сказал Иисус, взяв с Собой Петра, Иакова, Иоанна,
Заметивших сразу внезапную в Нём перемену.

Покоя Он только что был весь исполнен и силы,
Теперь же безмерную муку Его выражал весь уж облик.
«Пободрствуйте рядом. Безмерно душа скорбит», – проговорил Он.
Впервые апостолы тут ощутили,
Поддержка нужна человеческая Христу ныне,
Но просьбу исполнить Его они не в состояньи.
Бывает в моменты так крайней тревоги:
На оцепененье похожая, сковывает их дремОта.

Он «на расстояние брошенного» только «камня» отходит,
Слова Иисуса отдельные, так что, до них долетают.
В полузабытьИ «Всё возможно Тебе, Отче!» слышат.
«Меня мимо Ты пронеси эту чашу!
Но не Я хочу чего, Ты чего хочешь…
Не воля Моя, Твоя воля пусть будет».
Молился Христос, а апостолы спали.
На улицах города стражи шаги раздавались.

Испытывал ночью той что, находясь Он в томлении духа?
И был ль перед пытками, смертью подвержен Он страху,
Ведь более слабые страх побеждали?
Являясь опорою для миллионов, Он поколебался.

Проносятся перед Его мысли взором
Картины отступничеств, жестокосердия скорых,
Гонений картины и войн, и насилья,
И вместо людской благодарности только неверье.
То – более тяжкое есть искушенье,
Чем пройденное Иисусом в пустыне.
В боренья час смертного тот, в час молитвенный тот гефсиманский
Его человеческое всё сознанье
Кресту воспротивилось, ждущему Жертву.
Надежды лишённая ночь лишь Его обступает.

Проникнуть в глубины Христова страданья
Не может никто из нас, не в состояньи.
Лишь те, кому в вере, любви Он открылся,
Поймут, что за наши Он души боролся!

Всю боль и греховность людей забирая,
За всё человечество Он пострадает!
Христос добровольно спускается в пропасть,
К немеркнущему чтобы вывесть нас свету!

«Спишь, Симон? – Петра разбудить Он пытался, –
Пободрствуй со Мною». Но тот поднимался,
Учителя видел лицо измождённое, с каплями пота,
И… Симона вновь одолеет дремОта.

Иисус, наконец, поднимается. Твёрд Он.
Любовь торжествует к Отцу, и она утвердила
Божественной воли с людской в Нём согласье.
«Не спите давайте, вставайте, молитесь,
Крепчайте, не впасть чтобы вам в искушенье.
Меня предающий уж близко». Апостолы ошеломлены.

Осветится факелами сад, фонарями.
Покажется вскоре толпа вооружённых.
Иисус им навстречу идёт, «Кого ищите?» спросит.
«Мы здесь Назарянина ищем Иисуса».
«Я есмь» – Он ответит им именем Божьим.
Услышав, шарахнется в сторону стража.

Из этой толпы вперёд выйдет Иуда.
«РаввИ, дай Тебя поприветствую», – скажет, целуя.
«Предашь поцелуем Меня ты?» – в ответ Он промолвит.
И сразу же стража Иисуса окружит.

«Мечом если, Господи, мы их ударим?» –
С мечом на слугу Пётр бросается архиереев,
Который Христа уж вязать начинает.
«Оставьте, довольно! – Иисус произносит.
Ту чашу, Отец дал Мне что, неужели её пить не стану?»
К отряду людей Он потом повернётся:
«Вы как на разбойника с кольями вышли, с мечами.
Сидел каждый день Я, учил вас всех в Храме,
Вы слушали все и Меня вы не брали.
Но этот час – ваш, и власть тьмы ныне – с вами…»

А ученики в этот миг чуда ждали,
Но не было чуда. Лишь грубые руки Иисуса скрутили.
Когда остальных задержать попытались,
В сумятице те в темноте разбежались.
Учитель Себя увести дал покорно –
То первое было для них потрясенье,
Оправившись после него, Пётр с Иоанном
За стражей осмелятся следовать на расстояньи.


Глава 21. Трибунал саддукеев


ХанАн (Анна) не спал в ночь Иисуса ареста,
Обдумав, организовал сам который.
Ханана бен Шета лишь то успокоит,
Когда конвой Узника связанного к нему доставит.

Прошло лет пятнадцать, как первосвященник
Ханан бен Шет римлянами был смещённым.
У власти ж, фактически, он находился,
Правительство всё иудейское, ведь, возглавлялось 
То родственниками Ханана, а то сыновьями.
Кайафа – игрушка в руках ныне тестя Ханана.
И этот влиятельный клан саддукейский
Теперь прокуратору лишь подчинялся.

Признанья Ханан не имел средь народа,
Который вообще недолюбливал архиереев.
К любым оппозиции признакам архиереи
Всегда с подозреньем большим относились.
Вот и появленье Христа в Иерусалиме под вечер,
Ещё богомольцами также устроенную Ему встречу,
Сочли за начало народных волнений
(Какое в зародыше нужно давить) саддукеи.

И было хоть проще всего донести то Пилату
Ещё об одной мессианской создавшейся секте,
Расправу ему самому предоставить,
Но инициативу Ханан из рук не упускает
(Прямых доказательств хотел подготовить).
А самоуправством факт этот не выглядел чтобы,
Дают об аресте Христа знать Пилату.
Служителям Храма тот в помощь отряд посылает.
Все меры такие – властей опасенье,
Приверженцев что Назарянина может быть сопротивленье.

До этой поры саддукеи совсем не интересовались
Самим содержанием проповедей Иисуса,
Однако же знали со слов фарисеев:
Религии некоторые обычаи Он нарушает.
Но разве ж возможно с таким обвиненьем
Его к прокуратору препровожденье?
Вопросам Ханан, потому, придаёт направленье:
Он спрашивает Иисуса об учениках и ученьи.

Ханану подробности знать все хотелось,
Закончить чтоб следствие это до Пасхи начала.
Ответит Иисус: «Я сказал всё уж миру,
Открыто учил в синагогах и Храме,
Когда собираются все иудеи.
Что Я говорил, их спроси, они знают».

Слуга по лицу Иисуса ударит, с Ним рядом стоявший:
«Ты первосвященнику как отвечаешь?»
«Сказал если плохо, свидетельствуй это.
Сказал хорошо если Я, почему тогда бьёшь ты?»

Ханан знал, обычай – публичный допрос разрешает,
Поэтому он до утра всё дознанье отложит,
Весь Синедрион во главе с Каиафой когда соберётся.
Терпел до утра Иисус издевательства челяди архиерейской:
Плевали в лицо Христу, тем развлекались.
Закрыли Иисусу глаза, Его били
И спрашивали: прорекИ, кто ударил?

… Пётр к первосвященнику дому пришёл с Иоанном.
Во двор впустят их, Иоанна здесь знали.
Там слуги сидели с жаровнею рядом,
Продрогший, присоединится к ним Симон.
В лицо ему женщина станет смотреть с подозреньем,
«Ты был с Назарянином», – скажет внезапно.
«Я не понимаю, о чём ты», – Пётр ей пробормочет,
Уйдёт поскорее подальше в другое он место.

С утра у Кайафы был Синедрион Малый собран
(Он из двадцати трёх всего человек состоящий:
Старейшины только, священники из саддукеев.
На Синедрион лишь Великий могли приходить фарисеи).
О праве известно одно саддукейском:
Оно отличалось жестокостью неумолимой.
Заранее будет судьба Назарянина здесь предрешённой
При полном коллегии единодушьи.

Хотел трибунал только видимости соблюсти лишь законность
И дискредитировать также в глазах иудеев Христа одновременно.
Был б Он перед римскими только властями виновен –
К Нему привлекло бы симпатии это народа.

Однако, сценарий суда подготовить
Поспешность ареста Христа помешала.
Согласное требовалось показанье
Хотя бы двух лиц. Лишь одно обвиненье
Доказанным только они посчитали,
«Разрушить» коль «Храм рукотворный» Христом обещалось.
Но этого же недостаточно для осужденья
И перед Пилатом для казни прошенья.

Кайафа надеялся, что Назарянин
Даст против Себя, защищаясь, улики невольно.
Молчит же Иисус, слов Он не произносит.
Не выдержав, первосвященник тут спросит:
«Свидетельствуют они против Тебя. Что им не отвечаешь?»
Молчанье Иисус сохранять продолжает.

Кайафа не мог больше ждать. «Заклинаю, –
Воскликнет он, – Богом Живым! Ты ль МессИя?»
«Я есмь, – был ответ Его, – Я есть Сын Божий и Я говорю вам:
Увидите Сына же вы Человеческого все отныне,
Грядущего на облаках лишь небесных
И восседающего по правую сторону Силы».

То было свидетельство беспримерное ныне!
Он о мессианстве Своём говорил редко прямо,
Скрывал в дни, когда был готовым народ уж венчать Иисуса на Царство.
Сейчас же Он, связанный, в миг этот страшный,
Подвергнутый Он оскорбленьям, судилища лживого Жертва,
Им провозвестил о Своём торжестве неземном уж открыто.
Его возведут на престол искупленья страданья.
Но для приговора теперь повод найден.

«Я есмь» – произнёс имя Господа сей Подсудимый.
Безвестный Он, простолюдин, бунтовщик, также Храма хулИтель,
На власть Он Божественную притязает!
Насмешка ли то над народом, над чаяниями святыми?


Одежды свои разодрав (как то принято делать
При явном кощунстве, при горестном или известьи),
Вскричал в лицемерном тут ужасе Каиафа:
«Нужда во свидетелях разве нужна нам какая?
Все слышат хулУ? Как вам кажется это?»
И Синедриона все члены решили, повинен что смерти.

И был подведён приговор саддукеев
Тогда под параграф о святотатцах.
Побить полагалось виновного только камнями.
Коль архиерейский Совет прав казнить не имеет,
Осталось Христа передать уже в руки Пилата,
Чтоб суд совершился по римским законам.

… Пётр не покидает двор всё это время,
Остаться в тени же надеялся он понапрасну:
Слуга (в Гефсиманию тот приходил что) узнает:
«Тебя ли в саду Гефсиманском я видел?»
«Один ты из них, – рядом с ним кто стоял, подтвердили, –
И говор тебя отличает… Ты галилеянин?»

Безумный страх Симоном тут овладеет.
«Не знаю того Человека», – Пётр клятвенно заверяет.
В то время же по галерее Христа наверху проводили.
Случилось так, взглядами Пётр и Иисус обменялись.
Апостола тут сильный стыд, боль пронзили,
На улицу, еле рыдания сдерживая, поспешил он.

Среди всех людей, у ворот ожидавших,
Один из Двенадцати был, зло сменивший
Отчаянием уж теперь неподдельным.
Иуда пусть и обманулся в своих ожиданьях,
Но разве Иисус заслужил те мученья,
Его ждут какие, исход заслужил Он смертельный?

Сторонники освободят что Христа – ждал Иуда?
Быть может Он Сам ускользнёт от врагов – ждал он этого чуда?
Подобного же ничего здесь не происходило.
И бывшему ученику через слуг уж известное стало
Решенье безнравственное Синедриона.
Учителя связанного повели к прокуратору – видел Иуда.

Не вынеся этого, к тем, кто дал деньги ему, побежал тут Иуда,
Чтоб деньги вернуть. «Согрешил, – заявляет, –
Предал кровь невинную…» А в ответ лишь услышал
Слова равнодушные: «Нам-то какое до этого дело?»
Тогда, бросив деньги, повесится тут же предатель.


Глава 22. Суд прокуратора


Доложено в пятницу утром Пилату,
Что вооружённой охраной Мятежник доставлен,
Какой был вчера арестован с согласья Пилата.
К себе обвинителей вызвал, свидетелей всех прокуратор.
Они ж не желали войти – то Пилату сказали –
Быть в доме язычника в Пасху тогда осквернением у иудеев считалось.
Был вынужден сам на открытый помост выйти к ним раздражённый правитель,
С какого с народом, по необходимости, им говорилось.

Старейшины, в сопровожденьи толпы, и священники ждали.
Хотя город занят был к празднику приготовленьем,
Найти удалось зевак праздных всё ж архиереям,
Петицию криками чтобы их те поддержали.

«Какое же против Него выставляете вы обвиненье?»
Когда же он понял, является что Назарянин,
В глазах их, учения ложного лишь проповедник,
Он скажет: «Возьмите Его, по законам своим и судите».

Однако, Ханан с Каиафой к ответу такому Пилата готовы,
Что «о политическом здесь преступлении речь» объясняют,
Налоги Он кесарю так как платить запрещает,
Царём Он Себя и МессИей притом называет.

Тут насторожился Пилат. Их слова ему – не удивленье,
Престижем правительства римского как озабочены архиереи.
Уже в Иудее четыре он года и знает,
Иерархии что интересы и Рима почти совпадают,
Боялась она своего ведь народа.
По-видимому, предстоит процесс ныне серьёзный…

Пилат, Арестованного допросить чтоб, уходит.
Собравшиеся напряжённо его ожидают.
Итог неожидан окажется после допроса.
Встав на возвышеньи, Пилат Понтий скажет:
«Я в этом вины не нашёл Человеке».
Своей беспощадностью славившийся прокуратор
Сегодня проявит, ему необычную, мягкость.
Шёл при карауле тогда разговор и при слугах,
И кто-то его передаст вскорь подробно,
А первое всё сохранит христиан поколенье.

«Ты Царь иудейский?» – Пилат прежде спросит.
«Сказал от себя ли ты это, – Иисус так ответит, –
Иль это тебе обо Мне кто другие сказали?»
«Я что, иудей? – тут презрительно Понтий заметил, –
Народ Твой и первосвященники мне Тебя дали.
Чему Ты всех учишь и что же Ты сделал?»

«Моё Царство, – скажет Иисус, – не от этого мира.
А если б от этого, подданные за Меня бы Мои все боролись,
Меня бы тогда иудеям не дали».
Пилат уловил лишь одно: Подсудимый
На некую власть, в самом деле, сейчас претендует.
«Ты всё-таки Царь?» – тут ещё раз Пилат уточняет.

«Родился Я, в мир для того пришёл к людям,
Свидетельствовать им об истине чтобы.
И всякий, от истины кто, может слышать Мой голос».
«Что истина есть?» – прокуратор тогда усмехнулся.

И что с Проповедником дело имеет, он понял,
Который едва ли режиму опасен.
Он в религиозные распри вмешательств не хочет
И на поводу интриганов идти он не станет.
Довольно он варварам этим уж сделал уступок!
Настал для них случай теперь убедиться,
Какое имперское есть правосудье.
Ему в незаконных расправах несли обвиненье,
Специально он будет теперь безупречен,
Покажет он им заодно, господин кто есть подлинный в Иерусалиме.

Брать требованья же свои назад архиереи не собирались,
Посыпались вновь обвиненья, улики опять приводились.
«Иисус возбуждает народ, – закричали, –
Уча в Иудее, начав с Галилеи».

«Он из Галилеи, выходит?» – Пилат тут же спросит.
Ему не избавиться, коль, от процесса, то мысль возникает:
Хотя б у лица компетентного всё ж подтвердить своё мненье,
Обычаи местные знающего. Во дворец Хасмонейский
Прикажет Пилат отвести Иисуса,
Куда прибывает тетрарх Галилеи на Пасху.

Натянуты были все годы правленья Пилата
Меж ним отношенья и между Антипой.
Легату Сирийскому оба они подчинялись,
Но видеть Антипе себя лишь единственным только хозяином мнилось.
К Антипе, поэтому, Галилеянина отсылая,
Двух целей правитель тогда достигал Иудеи:
В запутанном деле задача ему облегчалась;
С Антипой, чьи происки были опасны, Пилат примирялся.

Польщён жестом рИмлянина был Антипа.
Возможность обрадовала Назарянина также увидеть,
Молва о Каком любопытство, тревогу будила.
Загадочный ныне Пророк перед ним, Иоанна что выше, как все говорили.
Быть может покажет какое-нибудь Он знаменье,
Чтоб скрасить дни скучные Ироду в Иерусалиме?

Постигло Антипу разочарованье:
Иисус на вопросы ответит молчаньем,
И чуда нельзя от Него никакого добиться.
Он с воинами над Христом решит поиздеваться,
А после одеть повелел в шутовской наряд он Иисуса,
Обратно к Пилату, как знак примиренья, Его отсылает.

Пилат сделал вывод, что мстит духовенство
Из зависти лишь популярному здесь Проповеднику просто.
Его осудить же по римским законам,
На смерть, – нет на то никаких оснований.
Он скажет: «Ни я и ни Ирод за сим Человеком
Вины не нашли; ничего, что достойное смерти,
Он не совершил. Отпущу, дав Ему наказанье».
Пилат посчитал только лишь бичеванье
Достаточной мерой Его устрашенья.
Тут поняли архиереи: план близок к крушенью.

Они тогда протестовать стали шумно.
Пилат, отыскать так надеясь в народе поддержку,
Сказал, ради праздника освободит что Иисуса.
Три бунтовщика в это время в тюрьме на кресте ждали казни,
Средь них Иисус бар-Абба некий, или ВарАвва,
Он в городе был хорошо всем известным.
И архиереи, воспользовавшись эти фактом,
Потребовали, чтобы именно он стал отпущен.
Толпа, подстрекаемая, тут Вараввы кричать начнёт имя,
Иисус – ей пришелец, Варавву ж считали героем.

Пилат не спешил. Он сочувствием к Иисусу проникся.
Желанье его настоять на своём ещё больше окрепло,
Слуга как ему, женой посланный, скажет,
Она что за «Праведника» очень просит.
Жена уверяла: о Нём во сне было предостереженье.
А римляне снам придавали большое значенье.
Поэтому-то, по приказу Пилата,
Был в руки солдат-палачей Узник отдан.

Иисуса, к столбу привязав, бичеванью подвергли:
С шипами бичи тело в кровь раздирали,
Любой человек от таких экзекуций обычно
Был как в полуобморочном состояньи.
Жестоких солдат это лишь забавляло.
Сирийцы и греки, ещё самаряне тогда у Пилата служили,
Полны были ненависти к иудеям,
И, пользуясь случаем, все эти люди
Свою злобу выместили на Страдальце.

Один воин красный свой плащ на Иисуса накинул,
Другой, походил на царя чтобы, в руку Ему палку сунул,
Надели Иисусу на голову, словно корону,
Венок, из терновника тут же сплетённый.

За всё это время ни слова Христос не проронит.
Солдаты, к Нему с шутовскИм обращаясь поклоном,
Кричали: «Да здравствует Царь иудейский!»,
Плевали и палками по голове и лицу Его били.

Пилат ограничиться думал таким наказаньем,
Но архиереи, пока шло Христа бичеванье,
Толпу ожидающую возбудили.
И вот уж толпа в один голос кричала,
Отдать Назарянина чтоб на распятье, а не Варавву.
Жестоко избитый, изранен, в накидке кровавой
Едва на помосте Иисус появился,
Над площадью сразу: «Распни Его!» – крик резкий пронёсся.

Пилат озабочен, не знает, что думать.
«Я не нахожу в Нём вины, – скажет книжникам тут же с досадой. –
Какое зло сделал? Возьмите Его и распните…»
Ответили книжники: «Он умереть должен, сделал Себя Божьим Сыном».

Отказывался понимать Пилат, что происходит,
Закрался страх в душу его суеверный.
«Откуда Ты? – спросит Христа. – Не молчи. И Ты разве не знаешь,
Тебя я распять, отпустить власть имею».
«Ты власть надо Мной не имел бы совсем, – Узник скажет, –
Дано тебе если бы не было свыше.
Поэтому, кто Меня прЕдал, большой грех имеет».
Пилату слова те понравились, он не намерен
Ронять свой престиж, также с книжниками торговаться.
Теперь уж решительно в кресло судьи он садится!

Но… уж обвинители выдвинули аргумент самый веский:
«Себя зовёт Галилеянин МессИей,
За это одно Его бунтовщиком считать нужно.
Не друг будешь кесарю, если Его ты отпустишь.
И всякий, царём кто себя посчитает –
Тот против кесаря, значит, восстанет».

Угрозу Пилат Понтий понял отлично,
Теперь речь о личном идёт его благополучьи.
Тиберия строгую он подозрительность зная,
Всегда наблюдавшего, было в провинциях чтобы спокойно,
Имел и без этого все основания для опасенья:
Всё чаще в Рим жалобы стали идти на Пилата бесчинства.

Боялся Пилат, что раскроются в Риме его преступленья,
Продажность и хИщничество, и фамилий больших разоренье,
Все низости и без судов людей казни,
Все ужасы, что переходят границы.

Могли его недруги против него повернуть процесс этот,
Тогда он лишиться вмиг выгодной должности может.
Попытку на чувства толпы повлиять он ещё одну сделал,
И на возвышенье Иисус был поставлен.
«Вот Царь ваш!» – Пилат, указав на Него, так воскликнет.
«Долой, прочь, долой, вон! Распни Его!» – чернь тут завоет.
«Царя ли распну ныне вашего?» – Понтий опять повторяет.
«У нас нет царя, кроме кесаря!» – выкрикнут архиереи.

И то верноподданническое заявленье
Пилата сведёт на нет все колебанья.
Что может судьба для него-то еврейского значить Пророка,
Поставлено личное если уж благополучье на карту?

В угоду что действует просьбам, а не по закону,
Показывая, прокуратор умыл руки демонстративно
(В кровИ, мол, я Праведника не виновен).
Но жестом судьи не смущаясь, по-прежнему люди ещё бушевали.
«Его кровь на нас, детях наших», – кричали, понять то давая,
Свершается всё что по их настоянью.

А весть о помилованьи Иисуса Вараввы
Овацией этой толпой была встречена шумной,
И в ней приговора слова потонули,
К Иисусу Христу обращённые: «Ты распят будешь».


Глава 23. Голгофа. 7 апреля 30 года


К Голгофе лежал путь Спасителя мира последний.
С Ним шли два преступника рядом «дорогою Скорбной».
С вины указаньем табличку все трое имели.
На трёх языках та была, на груди что Иисуса висела
(Еврейский и греческий, также латинский),
Гласила она: «Иисус Назарянин, Царь Иудейский».

Хоть Синедрион против надписи протестовать сей пытался,
Пилат непреклонным на этот раз, всё ж, оказался.
«Что я написал, так и будет», – ответил довольный,
Что смог досадить он, его уступить принудившим.

Несли по жестокому правилу все обречённые сами
Крестов перекладины, их на каких распинали.
Шёл медленно очень Иисус: был истерзан бичами,
Ослаб также после бессонной Он ночи.

Закончить скорее к началу торжеств власти это стремились,
Поэтому некого Симона Киринейского задержали,
С работы идущего с поля до Иерусалима,
Нести Назарянина крест приказали
(Два Симона сына, затем, христианами стали,
Голгофской трагедии людям подробности все рассказали).

Но у ЭфраИмских ворот люди шествие то окружили,
Раздался плач чей-то, вслед женщины запричитали.
Иисус повернётся к ним, скажет, впервые за долгое время:
«Не плачьте по Мне вы так, дочери Иерусалима,
Но вы о себе плачьте, плачьте о детях вы ваших,
Наступят дни ибо, когда люди скажут:
Неплодные счастливы и не рождавшие вовсе…
Просить начнут: горы, падите на нас, нас холмы вы покройте…»
В последние эти часы продолжает Он думать
Об участи, что через сорок лет город постигнет.

Из города выйдя, к крутому холму повернули,
Что неподалёку от стен городских расположен.
Похожий на череп своею холм формой.
Поэтому «Лобное место» прозвали его иль «Голгофа».
Поставить кресты должны были на «Лобной» вершине –
Так рИмляне возле дорог осуждённых на смерть распинали
Иль на возвышеньи каком, видом чтоб устрашать непокорных.
Вот холм. Поднесли, отупляющий чувства, напиток казнимым.
Принять Иисус же напиток такой отказался,
Готовился казнь перенесть Он в сознании ясном.

Не только считалось позорным концом на кресте смерть-распятье,
Одним из всех казней оно было бесчеловечных:
Телесную пытку распятие соединяло
И личности нравственное униженье.
К столбу с перекладиной или привязывали, или же прибивали
Нагим осуждённого и оставляли
В мучениях страшных на медленное умиранье:
Его затекало вскорь тело всё от неестественного положенья;
Жгло голову солнце, и мучился он от удушья;
Звал смерть он, как благо, как освобожденье.
Когда на крестах много дней кто висели,
Выклёвывали глаза птицы, такое бывало.
Спасти не могли чтоб родные распятых,
Охранники вооружённые близ выставлялись.

И в этот раз было четыре солдата
С приказом суда: приговор привести в исполненье,
Остаться у «Лобного места» затем в карауле.
Но уж не трибун здесь, в саду Гефсиманском как было, –
Командует центуриОн здесь конвоем.
Процесс беспорядков не вызвал, то власть понимает.

Одни из сторонников Галилеянина кто – разбежались,
Другие же – про Иисуса арест слишком поздно узнали.
Арест, суд и казнь были проведены крайне быстро,
Планировали так заранее архиереи.
И если в Иисуса поверили кто мессианство,
То ныне они лишены все способности действовать стали.
Крест значил одно: Назарянин есть лишь лжемессИя,
И напоминала теперь о Его притязаньях
К кресту приколоченная ироничная надпись.

А издалека толпа галилеянок следила:
Мария Клеопова и Саломея, Мария была Магдалина,
Средь них и Мать Господа с сестрою Своею.
Их горе, отчаянье было сейчас беспредельно.
Так вот он – «Давидов престол» для МессИи?!
Исполнилось только пророчество: «душу пронзило Марии».
Как Бог попустил, как могло так случиться?
Стоял беззащитный Он пред палачами,
Иисус – воплощенье Любви, воплощение Веры.
Давно ль у Него Саломея просила
Её сынам рядом почётное место?
Сейчас ж – умереть Он с преступниками должен вместе.

И женщины видят: одежды сорвали с Иисуса,
Оставив набедренную лишь повязку;
Они видят, крест станет как приготовлен
И как Иисус на него тут же будет положен;
И стук молотков тут послышится страшный:
Огромные гвозди вгоняли в запястья рук, в ступни.

И это был ужас ни с чем несравнимый.
Христа нёсший крест рядом Симон стоял Киринейский
И слышал слова Христа «Отче, прости им,
Что делают ибо, они и не знают».

Бездушные те палачи, иерархи,
Добившиеся осужденья Иисуса,
Что ныне свершается – не понимали.
Для первых казнь эта была перерывом
В казарменных, скучно тянущихся буднях.
Другие же верили: от богохульника всех оградили.

С повешенными как кресты водружёнными были,
Камнями тогда у подножия их завалили.
Конвой осуждённого каждого вздох ждёт последний.
Конвою одежду от смертников брать полагалось:
На части её разорвав, поделили,
Хитон цельнотканый Христа не порвали,
Кому он достанется, бросили жребий.
Шутили и в кости играли они, скоротать чтобы время.

Прошла незамеченной смерть Иисуса.
Распятью Его не придали значенья в Иерусалиме.
Заполненный весь богомольцами, город своею жил жизнью,
За годы правленья Пилата привык город к казням.

Расправ показательных множество было,
Кресты на холме всех идущих до Иерусалима уж не удивляли,
И надпись с холодным они любопытством читали.
«Эй! Храм разрушающий, в три дня воздвигающий, – люди кричали, –
Себя Самого спаси лучше! Не в силе?»
Пришли на Голгофу и Синедриона те члены,
Какие от мстительного удовольствия не отказались.
«Других Ты спасал, а не можешь Себя, – говорили со смехом. –
Израилев Царь! Пусть с креста теперь сходит,
Уверовали чтобы мы. Пусть возложит
На Бога теперь Он Своё упованье,
Пусть Бог даст Ему, коль Он «Сын Божий» есть, избавленье.

И ветер подул, тучи хмурые заволокли тут же небо.
Не видеть безумств чтоб, казалось, и солнце тут скрылось.
Народ над Христом продолжал же глумиться,
Безмолвно терпевшим нечеловеческую ныне муку.
Солдаты, старейшины, зрители просто глумились,
Один из повешенных к злобному хору присоединился.

Евангелие проповедуя Царства, Иисус облегчал их страданья,
Учил их три года Отца быть Небесного прежде сынами!
Но люди войти в Царство Божие не захотели.
Не только язычники, и иудеи –
Все верили в царство сего мира только.
Лишь с Неба сходило, вело только к Небу вновь Царство Христово!
Умолк уж теперь, побеждён. И не будет
Вселять никогда больше в них Он тревогу.

И вдруг неожиданное всё ж случилось.
Сказал осуждённый второму, какой насмехался
Над Галилеянином вместе с народом:
«А ты не боишься ли Бога? Сам тоже ты приговорённый.
Но мы по делам по своим получаем,
А Он же дурного-то не совершает».
Возможно, он проповедь слышал Иисуса,
Возможно, что он ощутил исходящую силу
Распятого рядом, в нём луч вспыхнул веры,
Исторгнутый крайней тоскою предсмертной.

И он, посмотрев на Иисуса, вдруг скажет:
«Меня не забудь, вспомни, Царь как придёшь Ты».
Запекшиеся разомкнулись уста Иисуса:
«Со Мною в раю, говорю тебе, будешь».

Глазеющая, постепенно толпа поредела,
Осмелились женщины близ подойти, на солдат не взирая.
Иисус подошедшую Мать с Иоанном увидит,
В последний раз к Ней Иисус обратится.
«Вот сын Твой», – Ей скажет. Затем Иоанну:
«Вот Мать Твоя». После Христос уж умолкнет.

Сгущаются тучи. Днём – сумерки словно.
Христу тяжело просто неимоверно.
Давно со злом мира МессИя ждал встречи,
И ныне окутало зло пеленой Его чёрной.
Сходил Он поистине в ад, что руками людскими создался.
«Мой Боже, Мой Боже, Меня Ты оставил!» –
Он в вопле излил глубину беспредельного ныне томленья,
Но не прозвучало молитвы Его окончанья…

Агония уж началась. «Пить!» – Он просит.
И некто из воинов, движимый, всё ж, состраданьем,
Протянет к губам Умиравшего мокрую губку на палке.
Едва влага губ воспалённых Иисуса коснулась,
Он проговорил еле слышно: «Свершилось».
Он знает, смерть рядом, начнёт Он молиться,
Внезапно же вырвется крик у Страдальца.
На грудь голова упадёт. Остановится сердце.

Он мёртв. Свою чашу Христос до дна выпил.
И в это мгновенье почувствуют люди
Земли колыханье, земля словно вздрогнет,
В камнях пробежавшие трещины тут же увидят.

Всмотревшись в лицо Иисуса, воскликнет
Тут центуриОн: «Сын богов Человек этот будет!»
Таинственное что-то рИмлянину приоткрылось
В последний миг самый Иисусовой казни.

Подействовали угнетающе грозные эти явленья.
Испуганные, возвращаются люди все в город, в смущеньи.
В знак скорби себя люди в грудь эти били,
Догадываясь, что ужасное что-то свершилось.

Крестов возвышались трёх контуры, фон был их – сумрачность неба,
Они о людской говорили жестокости, злобе.
И это орудие казни отныне
Для всех Искупления символом станет,
Любви станет символом жертвенной Бога
Ко всем людям падшим во грязь и во злобу.


Глава 24. Непоправимое?


Голгофа до вечера уж опустела,
И возле холма лишь солдаты сидели.
Разбойников двое ещё живы были.
Солдаты, ускорить чтоб смерть, перебили
Им голени, те, потеряв ног опору,
Вися на руках, задохнулись, поэтому, скоро.

В том не было, умер Иисус что, сомненья.
Но чтоб не случилось ошибочное допущенье,
Копьём воин грудь Иисусу пронзает,
Из раны (конца признак) кровь и вода вытекают.

Теперь мертвецов снять с крестов остаётся
И похоронить, как преступников, всех в яме общей.
Но в тот самый час к прокуратору с просьбой явился
Богатый, весьма уважаемый в городе Иосиф Аримафейский.
Был тайным приверженцем он Иисуса,
Ждал, как все апостолы, «Божия Царства» Иосиф.
Сейчас хоть и думает, что обманулся,
Не мог допустить он, Иисус чтоб отдельной могилы лишался.
Берёт у Пилата, страх преодолев, разрешенье
Взять тело Усопшего для погребенья.
Скорее всего, что наместник тут мзду получает,
Поэтому тело Иисуса забрать позволяет.

Но времени мало для приготовлений:
Иосиф саван успевает купить полотняный;
Ещё Никодим, ночью что приходил на беседы с Иисусом,
Сосуд с благовонием, чтоб пропитать ткань, приносит.

При помощи слуг на носилки Христа положили
И перенесли в сад соседний, Иосифу принадлежащий.
Иосиф в саду склеп недавно себе заготовил.
Искать же не стали другую могилу –
Иосиф был рад послужить, вероятно,
Учителю так своему хоть бы этим.

Усопшего в благоухающие пеленЫ завернули,
Молитвы прочтя, плитой каменной вход завалили.
Присутствовали тоже при погребеньи
Марии две: Иаковлева и Магдалина.
«Напротив гробницы» стояли они, горевали,
В слезах на поспешность обряда смотрели.
Хотелось самим умастИть ароматом им Господа тело,
Оплакивать невозвратимую долго утрату.
Но было уж поздно. Теперь, правда, знали
(Надеясь прийти сюда) место могилы.

А первосвященники, только услышав,
Что похоронили в саду Назарянина возле Голгофы,
Встревожились: вдруг почитатели станут
Паломничества там устраивать к гробу,
Похитят иль тело, заявят потом, жив Он будто.
Желательно искоренить о Нём память!
К Пилату, поэтому, группа старейшин
Пришла с просьбой вновь, чтоб на первое время
Стояла у входа в пещеру охрана.
«Имеете стражу, – он им недовольно ответит, –
Так сами, как знаете, так охраняйте идите».
Он общего уж ничего не желает
Иметь с неприятным запутанным делом.
Но лишь разрешенье Пилата нужнО им!
Его получив, выставляется стража с приказом Ханана.
Теперь проведут праздник власти спокойно,
Молитвы свои воссылая до Бога.

А ученики? Ни о месте не знали
Они погребенья, ни о караульных.
Хоть их и не трогали, ужас сковал их,
В любую минуту их схватят, казалось.
И если б не праздник, они, бросив всё б, поспешили
Назад все домой, в их родную для них Галилею.
Была в жизни их это самая мрачная Пасха.
«Мы были в тоске с болью в сердце, – Петром говорилось, –
Скрывались, нас ибо, преступников словно, искали,
Мы, якобы, Храм поджигать собирались.
В слезах, в посте, в скорби день, ночь проводили».
Такое их всех состояние после распятия было.

Что Сын Человеческий отнят у них – мысль терзала.
Он, с Кем по зелёным холмам возле озера вместе ходили,
Кто добр и могуществен был, Кто одним только словом
Болезнь исцелить мог больного любого,
Свидетельствовал Кто об истине Божьей,
Лежит, бездыханный, на каменном ложе.
Им больше слов «Истинно вам говорю» не услышать,
Рук, хлеб преломляющих, больше не видеть…
Все были в отчаяньи ученики Его полном:
Зачем Бог покинул Его, их зачем всех покинул?

Погиб почему Он в расцвете сил самых,
А не отошёл  в вечность, только «насыщенный» прежде «годами»?
Успел почему мало очень Он сделать?
Он, как Моисей, не оставил скрижалей;
Книг не написал, как другие пророки;
Гиллелю подобно, не сОздал Он школы;
Единственное есть Его лишь наследье –
То ученики, все простые и слабые люди.
Учителя же своего оказались они недостойны,
Его в час решительный, трудный оставив.
А архиереи, когда торопились,
Конечно, что сделали, то понимали:
Не выросшее высоко они дерево тут же срубили,
Плоды принести ему так и не дали…

Он умер. Не как же Помазанником умер Божьим.
Судил суд еврейский и римский. Законом отвержен.
Не умер Он и мудрецом, чувств обычных грань перешагнувшим,
Страдания силою духа свои победившим.
Он мучился, как и людей миллионы,
Как птица израненная, как и каждый ребёнок,
И как существо, что живое, любое.
На страшном кресте, кровью Он истекая,
В агонии, ангела помощи не получает.
Те правы, кто так говорил: «Всех спасает, Себя не спасает».

Иисус, значит, вовсе не тот, за кого принимали?
Не мира, Израиля Он Избавитель?
Напрасной была в Него вера, а Пётр, так сказав: «Ты МессИя»,
Слова произнёс, значит, только пустые?

То непоправимое было крушенье.
Мечты ослепительные и надежды –
Всё рухнуло разом. Разочарованье
Постигло людей, тяжелей испытаний.

Что делать теперь им? Бежать. И бежать поскорее.
Вернуться к домам, к лодкам им в Галилее.
Забыть Человека, что Сам обманулся
И ввёл в заблуждение их, простодушных.


Глава 25.  Смерть над Мессией бессильна. 9 – 14 апреля 30 года


В воскресное утро Мария пришла Магдалина
Всех раньше к гробнице и видит, что камень был сдвинут.
Что значит такое? Враги неужели
И после Учителя смерти ещё не спокойны?
Пришли к склепу также Мария Клеопова и Саломея.
Втроём в склеп они заглянули, что пуст, убедились.

В слезах Магдалина к Петру с Иоанном тогда побежала,
Весть горестную им она сообщила,
Что Господа взяли из склепа, не знает, куда положили.
Пётр и Иоанн за Марией в Иосифа сад поспешили.

Исчез Погребенный. Саван и покров для лица лишь остались.
Пришедшие к склепу в догадках терялись,
Расспрашивать, протестовать побоялись,
Назад побрели, в город, недоуменья полны и печали.
Над Ним до конца, видно, недруги будут глумиться…
Осталась Мария одна у гробницы…

В своё погружённая горе, она не заметит,
В раздумьях, охваченная целиком только этим,
Окажется как вновь у входа в пещеру,
Несчастью случившемуся всё не веря.
Двоих, неожиданно, в белых одеждах увидит.
«Что плачешь ты, женщина?» – двое её тут же спросят.

«Я плачу, что Господа здесь моего кто-то взяли,
Я плачу, не знаю, Его где они положили».
Быть может они объяснят? В ней надежда проснулась.
В тот миг за спиной ощутила кого-то. Она оглянулась.

«Зачем плачешь, женщина? Ищешь кого ты?» –
Спросил Незнакомец. Мария решила, пред ней что садовник,
Уж он-то, наверно, знать должен, где тело.
«Его, господин, – умоляюще заговорила, –
Не ты ли забрал? Положил где, скажи мне».
И вдруг… «Мариам!» – звучит голос до боли знакомый.

Он это! Всё в ней всколыхнулось. Сомнений не стало.
«РаввИ!» – Магдалина вскричала, к ногам Его тут же упала.
Но предостерёг Иисус: «Ко Мне не прикасайся,
К Отцу Моему Я ещё не восшедший.
Иди к Моим братьям, скажи: восхожу Я
К Отцу Моему, Отцу вашему – к Богу».

От радости сей обезумев, Мария,
Всё происходящее не сознавая,
Из сада бежала с неслыханной вестью.
Не знало границ захлестнувшее счастье!

Решили друзья, что от горя теряет рассудок.
Пришли же Мария Клеопова следом,
Ещё Иоанна (жена ХузЫ) и Саломея
И всех уверять стали, друг друга перебивая,
Учитель что жив, что своими глазами видали.
Они рассказали: в пещеру как только спустились
(Когда Магдалина ушла), нашли юношу в белом.
«Иисуса распятого Ищите здесь, – им сказал он. –
Идите и всем говорите: восстал Он
И что в Галилее вас всех предваряет».
Им страшно сказать было это сначала,
Но Сам Иисус на дороге затем им явился,
Идти в Галилею Своё повторил повеленье.

Вновь приняли ученики слова бредом.
Они далеки были все от надежды на чудо,
И меньше всего они предполагали,
Что Бог превратит тех, кто ныне раздавлен,
В глубокой печали кто, жалок, испуган,
Их всех, в провозвестников веры уж новой!
А действовать скоро Спаситель начнёт чрез посланцев,
Которых Он преобразит Своего силой Духа.

Клеопе в дороге Воскресший являлся…
Петру… Ведь не мог из апостолов старший же так обмануться?..

В дни светлые Пасхи Одиннадцать в вере
В Иисуса Воскресшего все утвердились!
Последним Фома был, Христа кто увидел.
Явления зримые смогут помочь (прежде) выйти
Из мрачного ученикам состоянья.
Смерть, всем показать, над Мессией бессильна!

Библейских пророчеств иное значенье
Раскроется перед апостолами всеми ныне:
Теперь понимают, что крест Иисуса, Его униженье
Есть признак высокий Его мессианства.

…Спустя и века, повторяется же обвиненье
Такими, желает кто «рационально»
Пасхальную всем объяснить христианскую веру.
К вниманью не принята психологическая одна трудность:
В подлоге участвовали все апостолы если,
Откуда взялась сила духа у них, также смелость
Обман сей отстаивать перед лицом даже смерти?
За проповеди о Воскресшем – Пётр (Симон) распятый;
Иаков же был Зеведеев тогда обезглавлен…
К другим применялось за проповеди бичеванье
И тюрьмы, преследованья властей Рима, властей Иудеи…

Но унесено если тело Иисуса другими,
Людьми неизвестными миру какими,
То ученики, пустой видя гробницу,
В уныньи, на проповеди не смогли бы воодушевиться.
Но в них перемена тогда наступает,
Когда они Господа только воочию видят!

Вдруг галлюцинации? Плод от расстроенного воображенья?
Неправдоподобно такое. Христа появленье
В местах разных, при обстоятельствах разных свершалось,
Отдельным Он людям и группам, и толпам являлся.
Коль было б душевнобольных это бредом,
Как бред охватил непохожих совсем очевидцев?
Имелись, к тому ж, предпосылки для данных иллюзий?
Нет. После полученных страшных таких впечатлений,
В подавленном все находясь состояньи,
Они разуверились только в Его мессианстве.
Тогда слов Его они не понимали бы о Воскресеньи
(Открылся смысл позже Христова служенья).

Апостолы не были так гениальны.
Могучими не были, то есть пророками теми,
Какие создать мировую религию были способны.
Они, безусловно, РаввИ своего все любили!
Для переворота такого ж – любви одной мало,
Как и недостаточно тех впечатлений,
Какие на души их Личность Иисуса производила.
Никто не сказал: Будда или Конфуций воскресли.
Людская любовь тоже этих людей окружала.
Но только о гробе Господнем «Его здесь нет…» сказано было.

И скептики тоже ещё находились:
Не умер Иисус – они предполагали,
А был без сознанья, в пещере ж очнулся,
Встал после и к ученикам Он вернулся.
Не мог, ослабевший от пыток, с потерею крови,
Он, полуживой, после выглядеть как триумфатор.
Тот, были гвоздями пробиты чьи ноги,
Не сможет затем одного сделать шага.

Но главное, что Иисуса Христа Воскресенье
Не просто (как чудо в ВифАнии) к жизни Его возвращенье.
Свершившаяся то полнейшая в Нём перемена!
Лица измененье – не сразу Его узнавали;
Христос проходил сквозь закрытые двери,
Внезапно являлся Он и исчезал – был не прежний,
В мгновение первое люди за призрак Его принимали,
И только затем, что Иисус это, в том убеждались.
А Павел-апостол лишь свет ослепительный видел
И слышал Воскресшего только лишь голос.

И это – явление Божия Сына во славе,
Какое Иисус предсказал на суде Каиафы.
Пасхальные эти апостолам чудо-явленья
Пророчества истинность всю показали:
Открылся Христос, как не только Учитель,
Господь как, живого как Бога средь них воплощенье.
Могли Его видеть лишь любящие Иисуса,
Лишь те, избран кто был Самим Им к служенью.

Не только же радостью (вновь обрести Его) стало апостолам всем Воскресенье,
Победу над силами тьмы оно знаменовало,
Залогом конечного торжества Правды Божией стало
И неодолимости стало Добра, что олицетворено в Назарянине Иисусе.
Апостола Павла слова: «Не восстал Христос если,
То наша и вера, и проповедь тщетны».
Живёт этой мыслью сейчас христианство.
А Церковь Христа исповедует в каждый день Пасхи
В бессмертие душ человеческих веру
И в преодоленье распада, тьмы, смерти.

Слова Соловьёва: «Ведь если б Иисус не воскрес бы,
И если б Кайафа был правым, Пилат был бы мудрым,
То мир был бессмыслицей бы, царством зла и обмана, и смерти.
Шло дело не о прекращении чьей-нибудь жизни,
О том дело шло: жизнь ли «истинная» прекратится?
И если Христос не воскрес, кто же может воскреснуть?»

Иисус Назарянин – МессИя, Христос-Искупитель,
Отдал добровольно Себя разрушительной власти стихии,
Восторжествовал над ней Богочеловеческой мощью,
Завесу нам всем приоткрыв дней грядущих.
С того со священного дня так и не умолкает
Благая свободы весть, весть о спасеньи.

Не только грядущее озарено светом Пасхи.
Реальность Иисуса присутствия средь Ему верных –
И есть воцарение жизни, и есть воскресенье!
Иисус Собеседником, Другом, Спасителем, Богом для всех остаётся.


Глава 26. «Я с вами во все дни до скончания века»


Вернулись Одиннадцать, словно на крыльях, домой в Галилею.
О казни Христа в Капернауме к этому времени знали,
Но были апостолов близкие удивлены состояньем
Всех учеников: незаметна была удручённость,
Напротив, для них просветлённая радость была характерна.
Тогда же апостолы поняли, с целью какой из Иерусалима
Учитель отправил назад в Галилею:
Их там ежедневно опасности подстерегали,
А дома, вдали от врагов, они смогут собраться,
«Воскрес Он!» рассеявшимся сообщить своим братьям.

За труд хоть взялись рыбаки свой привычный,
Их заняты мысли все были Иисусом.
Его обещанию верили, ждали.
Однажды на озеро в лодке рыбачить Пётр вышли,
Фома, сыновья Зеведеевы с Нафанаилом.
Но лов неудачным в тот раз оказался.

Под утро у берега видят они Человека,
Какой предложил им закинуть сеть справа.
Последовали рыбаки Человека совету –
Наполнился тотчас же рыбою невод.

И тут чувство странное ими пятью овладело,
Когда-то подобное всё это было:
Был берег, была сеть пустая, улов неожидан…
«Господь это», – шёпот тут Пётр Иоанна услышит,
И в воду он бросится, к берегу быстро плывёт без раздумий.
За ним, налегая на вёсла, спешат остальные.

Их ждал Незнакомец, так всем показалось.
К Нему подойдя, рыбаки, засмущавшись вдруг, остановились.
Разложен костёр средь камней, на углях пеклась рыба.
«Тех рыб принесите, сейчас что поймали», – им скажет.
Сходили к сетям. Скоро трапеза будет готова.
Есть сели. Над озером солнце уже поднималось.
Спросить ни один не осмелился: «Кто Ты?»
Однако в душе пела каждого радость!
С бесспорной уверенностью каждый знает:
Хоть облик иной, это Он с ними хлеб преломляет!

Поели. Господь Петра в сторону тут же отводит,
И ученика, полным именем Он называя, тут спросит:
«Ты больше ли любишь Меня, чем другие, Ионы сын, Симон?»
«Да, Господи, знаешь Ты, что я люблю Тебя», – Симон ответит.
«Ягнят ты паси Моих», – скажет Иисус. Вновь опять повторяет:
«Ионы сын, Симон, ты любишь Меня ли?»
«Господь, я люблю Тебя». «Пастырем будь ты овец Моих, Симон».
Но Искус не кончился этим, Христос в третий раз Петра спросит:
«Ионы сын, Симон, Меня ли ты любишь?»
Петру стало горько. Вопрос троекратный напомнит,
Как он от Иисуса, напуганным будучи, трижды отрёкся.
«Ты, Господи, знаешь, люблю как Тебя я», – печально Пётр скажет.
И чтобы, что не привилегия это, Пётр понял –
Призыв к пути крестному только, Христос тут добавил:
«И истинно, истинно Я говорю тебе: был ты как молод,
То сам опоясывался, шёл туда ты, куда захотелось;
Когда же состаришься, руки твои ты протянешь,
Другой препояшет тебя, поведёт, куда ты не захочешь».

К ним тут подошёл Иоанн. «А он, Господи, что?» – Симон спросит.
«Хочу Я, чтоб он пребывал. Ну, а ты за мной следуй».
Любимому ученику предназначено было
Христа проповедовать слово до старости самой глубокой,
Петру же – распятому быть за свидетельство веры.
К кресту искупительному Иисуса присоединится
Крест Симона, коего Пастырем звал Иисус и Скалою,
Кому, «обратившись, своих утвердить братьев всех» предстояло.

… И Церкви Христовой заря занималась:
С днём каждым приток увеличивался в неё верующих всё новых.
Препятствий никто не чинил в Галилее:
В места для молитвы пустынные сотнями уж уходили,
Встреч с Господом личных себе ожидая.
Вниманьем семью назаретскую, и особо Марию,
Спасителя Мать, окружили все галилеяне,
Дав благоговейное Ей почитанье.

К общине же скоро родные те даже примкнули,
Какие, при жизни Иисуса, Его сторонились.
Иаков, брат старший Иисуса, из сводных, и тот обратился,
Был он человеком ведь Истового благочестья.
Даёт он обет поста полного до той поры, он пока не увидит
Иисуса Воскресшего собственными глазами.
Тогда предстаёт перед ним Христос, благословляя,
Протягивает Он Иакову хлеб со словами:
«Вкуси, брат Мой, хлеба сего, ибо Сын Человеческий ныне Восставший».
Иаков, глава Церкви в будущем Иерусалимской,
Подобно Фоме, хочет удостовериться лично…

Скорее всего, в середине Иисус велел мая
Подняться на гору одну в Галилее.
Его там стоящим увидели все на вершине.
Собравшихся, где-то пять сотен людей уже было.
Они опустились пред Ним на колени,
Что жив Он воистину, верить ещё не могли, всё ж, иные.

Слова над толпою Его прозвучали,
Доныне столетья которым внимают:
«Дана власть Мне всякая и на Земле, и на Небе.
А вы, Мои братья, учите народы идите,
Крестя всех во имя Отца, также Духа во имя Святого,
Учите их то соблюдать, что Я вам  заповедал,
И Я с вами буду все дни до скончания века».

Его, Сына путь Человеческого, мессианский, свершился.
Но путь благовестников, коих послал Христос, лишь начинался.
За восемь веков предречённое, ныне сбывалось:
«Учения нового ход – из Сиона, а Господа слово – из Иерусалима».

Закладывать Церкви Христа основанье
В том городе нужно, Иисус где Себя принёс в жертву!
Как долго община останется первая здесь в Галилее?
На Пятидесятницу уж собрались в Иерусалиме.

А двинулись в Иерусалим в середине все мая.
К Одиннадцати ещё Семьдесят присоединились.
Апостолов всех вместе с женщинами, с учениками –
Сто двадцать (Христовое первое воинство) было примерно.

Вошли в город ныне уже без боязни,
Уверенные, что Воскресший Христос не покинет.
Когда собрались в доме, Пасху Завета где Нового с Иисусом встречали,
Где ужас тогда катастрофы они пережили,
Где радость затем пережили они возрожденья,
Спаситель явился для трапезы братьев Своих освященья.

Ещё раз пророчеств значенье Он им объясняет:
«Написано там, что МессИя за всех пострадает,
И должен Он будет в день третий из мёртвых воскреснуть,
И было во имя Его проповедано чтоб покаянье
Грехов человеческих для отпущенья
В различных народах с началом от Иерусалима.
Свидетели этому вы. Я на вас посылаю
Обещанное то Отцом Моим ныне.
А вы оставайтесь же в городе этом, пока силой свыше все не облечётесь».

Затем Он их всех до ВифАнии вывел.
Когда они на Елеоне подъём совершали,
При виде Его в них иллюзии снова проснулись,
Настал день явленья Мессии во Славе – казалось.
«Не в это ли, Господи, время уже восстанавливаешь Ты Израилю Царство?»
«Не вам времена знать и сроки, какие Отец устанавливает Своей властью.
Когда Дух Святой найдёт на вас, вы прИмите силу,
Моими Свидетелями вы все будете в Иерусалиме,
Во всей Иудее, в Самарии и до земли всех пределов…»
Воскресший их благословил, постепенно «Сам стал отдаляться».

Теперь не охватит душевной их горечи состоянье.
Не избранных трёх, на горе как тогда было Преображенья,
Собравшихся всех осенИт свет небесный –
То «облако Славы Иисуса», то «Слава Господня».

... Не только грядущее озарено светом Пасхи.
Реальность Иисуса присутствия средь верной паствы
И есть воцарение жизни, и есть воскресенье!
Спасителем, Другом Иисус остаётся в любое мгновенье!

Навеки Христово присутствие же – безгранично,
Он всюду: в душе и в просторах земли, Он в Выси мистичной,
Он в церкви, в апостолах прежних и новых поныне,
Какие несут весть о Нём – Человеческом Сыне.

Душа, обрела что Христа, твёрдо знает,
Она – дитя Божие, не одинокий скиталец,
Божественных замыслов, прежде она, соучастник,
А это и есть для души – наивысшее счастье.

Иисус, воплотившись, в людских тёмных душах посеял
Бессмертия зёрна, о душах радея.
Он всем указал на высокое предназначенье.
В Лице Иисуса к Творцу было робкое прикосновенье.

Учитель Божественный, дай всем нам веры,
Горенья в любви дай к Тебе, дай великой надежды!
Дай видеть во мраке заблудшим Твой Лик постоянно,
Дай слышать Твой голос: «Я с вами до века скончанья»...


/25 декабря 2015 г. - 29 апреля 2016 г./