В первый класс Юля собиралась каждый год. Брат Юра был старше нее на пять лет, и когда она делала первые шаги, он выводил свои первые палочки, кружочки, буковки. Карандаши, ручки, фломастеры и маркеры всегда были на виду, в свободном доступе, и Юля регулярно расписывала ими обои на стенах. Родители по этому поводу не расстраивались совершенно, по опыту зная: бороться бесполезно, надо ждать, когда писательница пойдет в школу. Она была именно писательница, а не художница – вслед за братом старалась писать буквы и цифры.
Каждый год день первое сентября был для нее настоящим праздником. Брата всегда провожали в школу мама и папа. Ну и она, конечно же. Снимали на видеокамеру торжественную линейку, Юру крупным планом, учительницу, директора школы, друзей, девчонок из класса, ну и ее, само собой разумеется. Потом надо было оставлять школьника и ехать домой. И тут начинались шумовые сцены. Юля никак не хотела уходить из школы. Она хотела сидеть рядом с братом за партой, хотела писать ручкой в тетради, а еще больше – мелом на доске. В общем, плачущего ребенка приходилось уносить в машину и – скорее домой. Было одно волшебное средство против слез – просмотр только что сделанной видеозаписи. Это занятие позволяло Юле залечить только что полученную душевную рану. Увидев себя на экране телевизора, она тыкала в него пальчиком и твердила:
- Юля, Юля…
Прошло несколько лет. Настала пора и Юле идти в школу. Вот это был праздник! У нее был новенький ранец, школьная форма и огромные белые банты. А самое главное – после торжественной линейки прозвенел звонок, и родители не увезли ее домой, а разрешили остаться в школе, и она прошла вместе с другими детьми в класс! А потому счастливее Юли не было на белом свете никого.
Весь год, каждый день она боялась проспать и опоздать на урок, потому заводила на утро два будильника: обычный на часах и еще на телефоне. Третьим – контрольным - будильником была мама. Даже если Юля не слышала звонка, маме достаточно было сказать про школу, как дочка тут же просыпалась и вскакивала с постели.
Трудно было найти среди всех ее подруг ученицу прилежнее нее. На вопрос, который часто взрослые задают первоклассникам: «Нравится тебе в школе?» она горячо отвечала:
- Конечно!!!
Однако от каникул к каникулам пыл маленькой прилежницы потихоньку угасал, а уж после трех летних месяцев энтузиазма хватило только на несколько дней. То, что раньше давалось ей как бы само собой, теперь приходилось зарабатывать трудом. Вместо привычных сплошных пятерок стали проскакивать четверки. Стали родные думать, как в неназойливой форме вернуть интерес ребенка к учению. Все способы описывать не буду, расскажу только один курьезный случай, участницей которого мне довелось быть. Юля – моя внучка, и наши телефонные переговоры обычно затягиваются на полчаса, а то и на час. Однажды она похвасталась:
- Мне мама интересный журнал купила, там разные картинки, раскраски, загадки.
В общем, зачитала она мне эти загадки, вместе мы их кое-как разгадали, в основном ее стараниями: я, конечно же, ну никак «не смогла» бы без ее помощи обойтись. Что-то еще из журнала обсудили. А дело было перед новым годом, и был в том журнале рецепт праздничного торта. Вот это было кстати – мы с Юлей обе сладкоежки.
- Читай, - говорю, рецепт, - мне как раз хочется испечь что-нибудь новенькое.
Внучка и рада стараться, обрадовалась, что таким полезным журналом обзавелась. Я тоже рада – заодно технику чтения проверю. В общем, читает, как и положено второклашке, слегка по слогам. Перечисляет мне ингредиенты: сметана, желатин, сахар, банан, киви…
Я поторапливаю:
- Читай быстрее, такой интересный рецепт, скорее перечисляй.
И тут нашу диктовку заклинило. Споткнулась внучка на непонятном слове. Пытается его прочитать, а не получается.
- Добавить ло-ма-но-га…
- Чего добавить?
- Ла-мо-но-га…
- Что за ламаноги, не поняла?
Внучка еще раз пытается с разбега взять незнакомое слово, но получается чушь. Я перебираю в памяти экзотические продукты – ламинарии, что ли, но как эти водоросли могут сочетаться с бананами? Может быть, минога? Нет, не может быть!
- Юль, оставь свою ламиногу в покое, читай дальше.
А дальше она читает:
- Дальше – «бисквита». А-а-а, поняла: до-ба-вить ло-ма-но-го би-скви-та.
Сказать, что мы долго смеялись – это не совсем точно. Мы смеемся до сих пор. Внучка моя учится сейчас в четвертом классе. Не отличница, но старается. Но иногда, когда с учебой что-нибудь не заладится, залетит в тетрадь позорная тройка, я поддразниваю её:
- Эх ты, лОма-нОга моя!
И мы опять хохочем, вспоминая, как она диктовала мне тот рецепт.