Преступление в доме ЛИТО.
Глава 1.
Они старались. Люди, как говорится -»лезли из кожи вон». Сегодняшний концерт для членов ЛИТО «Пристанище Пегаса» был судьбоносным, а всё по тому, что их руководителю Сергею Эрастовичу Сарымсакову удалось наконец заманить к себе самого Абрамянца. Да, да именно того Абрамянца от которого в той или иной степени зависело практически всё население их областного центра. Именно его размашистая подпись на документе означала счастливое владение недвижимостью или не обладание оной. Дело в том, что члены ЛИТО уже много лет скитались по различным домам культуры и чужим творческим мастерским. Каждое их заседание начиналось с одного и того же вопроса -доколе! Все челобитные Сарымсакова в самые различные инстанции получали одинаковую резолюцию -»свободные нежилые площади в городе на данный момент отсутствуют». Между тем, ЛИТО «Пристанище Пегаса» год от года разрасталось. Самодеятельные певцы, композиторы, поэты и прозаики тянулись друг к другу. Их так называемые «курултаи» могли продолжаться не один час и порой усталые но довольные «Пегасовцы» расходились уже далеко за полночь, провожаемые недовольными взглядами сторожей и вахтёров. И вот, вполне возможно, что именно сегодня решится их судьба. Старичок Абрамянц соблаговолит наконец одним росчерком своего знаменитого «Паркера» положить конец их многолетним мытарствам. Но всесильный чиновник сидел в специально для него принесённом мягком кресле с безучастным каменным лицом, лишь изредка поднося платок с старческим слезящимся глазам. Творческий народ толпился за импровизированными кулисами. Пожилая и заслуженная
поэтесса Затулина ходила из угла в угол звеня своими многочисленными литературными медалями и нервно заламывая руки. Певица и композитор Сошкина в который уже раз настраивала свою знаменитую огненно красную гитару. Декламаторы, братья близнецы Стоцкие репетировали свой диалог, притоптывая синхронного ногами. Сергей Эрастович так же не находил себе места. Он в очередной раз менял на ходу сценарий выступлений и не мог понять, в чём дело. Его «Пегасовцы» действительно были сплошь талантливыми людьми и каждый в своей области мог запросто поспорить с известными всей стране профессионалами. Наконец, он отложив в сторону исписанные листки, обратился к Сошкиной — Маша, ты будешь завершать наш сегодняшний концерт. Сама понимаешь, вся надежда на тебя. Умри, но старика мне растрогай! Пой так, как будто эта твоя лебединая песня.
- Эрастович, так я всегда так и пою. Я по другому не умею — как то не решительно возмутилась певица. Но Сарымсаков её уже не слушал, он уже почти бежал в другой конец конец комнаты, на ходу давая указание очередному своему подопечному стоящему возле выхода, ведущего на импровизированную сцену.
Переполненный зал взорвался очередной порцией аплодисментов. Почитатели областных талантов стойко преодолевая препятствия в виде дополнительных стульев и табуреток спешили на сцену, что бы вручить доморощенному кумиру дешёвые букетики местных цветов.
Концерт подходил к концу, уже выступили братья Стоцкие и поэтесса Затулина вполне заслуженно получив свою порцию зрительской любви. Наконец на сцену вышла она. В длинном до самого пола, обильно расшитом блёстками платье. Кроваво красная гитара, в сочетании с концертным нарядом, придала певице какой-то не земной, совершенно демонический вид. При звуках первых аккордов все сидящие в зале напрочь забыли всё, что слышали и видели до этого. Тишина стояла такая, что если бы в маленьком зале кто-то ненароком чихнул или у кого-то вдруг зазвонил телефон, то жизнь несчастного была бы в этот же миг и оборвана. Завораживающий, всё поглощающий голос Марии Сошкиной отражался от стен и проникал в душу каждого присутствующего, вызывая «крупные мурашки». Старик Абрамянц уже не успевал поднести свой платочек к глазам и слезы вырвавшись оттуда струйками стекали по его морщинистому лицу. Мария закончила петь и поднялась со своего места для поклона. Дружно встал и весь зал. Казалось бурным авациям не будет конца, только старик не встал. Он достал из своей кожаной папки листок бумаги и что-то размашисто начертал в левом верхнем углу. Затем жестом подозвал к себе певицу протянул бумагу ей и припал к женской руке с долгим поцелуем. Выбежавший на сцену Сарымсаков забрал бумагу, взглянул на резолюцию и схватился за сердце.
« Просьбу ЛИТО «Пристанище Пегаса» удовлетворить и выделить для его нужд особняк 1816 года постройки расположенный по адресу…. «
Глава 2.
Марго подперев ладонями лицо внимательно всматривалась в своего гостя. Ей казалось, что она знает его всю жизнь. Когда-то давным давно, ещё во времена брежневского застоя она долгими вечерами вникала в сложности филармонической жизни их города. С одной стороны, ярко выраженная преступная деятельность администратора этой организации, организующего левые концерты в станицах и малых городах соседней области. А с другой, покупка через одному ему ведомые каналы дорогущих электрогитар «Стратокастер» для своих молодых и волосатых музыкальных гениев. Создание для них более менее приличных жилищных условий, пошив сценических костюмов из дефицитных кремпленовых, велюровых и трикотиновых тканей. В общем в её прокурорских глазах добродетель этого человека перевесила и поэтому молодой администратор Сергей Эрастович Сарымсаков отделался условным приговором. Не смотря на неудовольствие её непосредственного начальника. «Тебе бы Крулевская не в прокуратуре нашей советской работать, а в адвокатской конторе служить»- ворчал её тогдашний бос.-»Задача прокуратуры страны Советов карать преступников и не более того. А ты пытаешься вместо этого найти в действиях этого преступника смягчающие обстоятельства. К стати не знаешь, где его банда будет давать очередное, как его, всё забываю это заграничное словечко, а вот вспомнил -шоу. Дочка моя, да и жена тоже туда, просто кипятком писают от их концертов. Будь они трижды не ладны. Короче, давай сюда документы на этого авантюриста - подпишу. Но, пусть зарубит себе на носу, ещё раз застукаем прощелыгу за этой, как её- коммерцией, будет товарищ администратор организовывать концерты на Колыме и очень продолжительное время».
Сарымсаков допил третью чашку ароматного чая с бергамотом, кое как унял дрожь в руках и преданно глядя в глаза руководителю частного сыскного бюро «Крулевская и партнёры» в очередной раз стал повторять свой монолог, добавляя в него всё новые и новые подробности.
- Понимаете Маргарита Сергеевна, счастье оно не бывает дозированным, если привалит, так привалит на всю катушку. Получили мы старинный особняк на самой что ни есть окраине нашего города, можно скакать на пустыре. Его ещё казачий атаман вернувшись с напалеоновской баталии построил. Дом большой, но сами понимаете ветром времён потрёпаный основательно. Но мы и этому подарку судьбы несказанно рады. Стали всё там убирать, порядок так сказать, наводить. Отопление в нём ещё со времён первого хозяина, то есть атамана сохранилось неизменным, то есть печным. В каждой комнате по печке или камину имеется. Правда их никто уж много лет не топил, так как там до нас склад какой-то торговой конторы был. Да она почитай уж лет пять тому назад, как разорилась. Под вечер все наконец утомились и по домам разъехались. А меня эта наша поэтесса Затулина никак не отпускала, послушай говорит мою новую поэму и всё тут. Да, если честно, я и сам домой не спешил, один я живу, жена померла в позапрошлом году, дети в столицу подались. А и из этого особняка вечером иначе как на такси до центра города и не добраться. А спасть в домике есть где, комнат то полным -полно. Я если честно, для этой цели туда надувной плавательный матрас из дома привёз. И если уж быть совсем откровенным, хотел его разделить с нашей казначейшей Ниночкой Столяровой. Она тоже дама одинокая и к творческим людям весьма благосклонная. Ой, простите, что-то я не в ту степь опять полез.- Марго молча кивнула головой в знак того, что она внимательно слушает и вопросы будет задавать потом. Подлила руководителю ЛИТО ещё чая.
Сарымсаков продолжал.- Короче Затулина читала, а я от нечего делать стал ходить из комнаты в комнату, заглядывал во все углы. Поэтесса, как пристёгнутая - за мной. А я её старался увести подальше от нашей с Ниночкой импровизированной спальни. И всё искал повод как её побыстрее домой спровадить. Стал хлопать чугунными дверцами встроенных печей. Ну, в общем, если честно, старался мешать поэтессе, как мог, авось сообразит, догадается, что мне не до неё литературных виршей, сейчас. Может поймёт наконец , что и высокой поэзии пора честь знать. И вдруг из одной такой резной печки, точнее из поддувала, свёрток вывалился, в тряпице такой парусиновой. А в нём украшения всякие, кольца, ожерелья, кулоны. Нет не старинные, совсем даже современные, то есть советские с бирками навешанными. Всё как и полагается, проба, вес, цена в советских рублях чернилами проставлена на бирках тех присутствуют. У меня, как я эту красоту увидел, в голове сразу струнный оркестр зазвучал. Ремонт отгрохаем, премии литературные учредим, с творческими гастролями будем ездить. Возвращать ведь клад некому, Советский Союз почитай как уж четверть века как распался. А поэтесса уже над ухом шипит, будто змея подколодная. Серёжа, мол, давай быстренько всё пополам разделим и заживём красиво. Тут конечно Нинка не выдержала, пред нашими очами предстала. Она понятное дело за нами из соседней комнаты наблюдала. Бабы они бабы и есть, как мужика одного в пустой комнате с поэтессой наедине оставить, тут пригляд требуется. Долго мы тогда спорили, как с деньгами поступить. В конце концов решили, что утро вечера мудренее. Клад наш назад в печку класть не стали, а положили его в сейф, такой знаете — советский. Нам вместе с домом достался от прежних владельцев. Советский он конечно советский, однако код на нем какой ни какой, а имеется. Вот мы и решили, что для честности каждый из нас по две цифры введёт, что бы мы только втроём собравшись его открыть смогли. Потом я такси для Затулиной вызвал и оплатил ей дорогу домой. Иначе точно бы не уехала. Спала бы прямо возле сейфа. Утром я уехал в комитет по недвижимости документы на здание наше оформлять. Ниночка убежала в банк, у нас знаете ли в ЛИТО иногородних много, им членские взносы лучше на карточный счёт переводить. А вечером когда я вернулся, глазам своим не поверил. Казначей наш рыдает в три ручья, Затулина в углу ногти грызёт, все наши по углам разошлись, шушукаются. А сейф стоит с распахнутой дверкой и чёрной пустотой зияет. Вот собственно и всё. - Сергей Эрастович наконец закончил излагать очередной вариант своего монолога и потянулся к чашке остывшего чая.
-----------------------
http://prochtu.ru/uslishu.php?avtor=2036&kniga=57