Сверстники военного детства

Герман Андреевич Ануфриев
Война, Полярное – база подводных лодок Северного флота.  После мурманских, почти ежедневных бомбёжек, чувство постоянного напряжения и страха пошли на убыль, сирены здесь звучали всё реже. Город был основательно защищён многочисленными зенитными установками на всех возвышенных местах – мера столь необходимая, особенно после налёта авиации на Екатерининскую гавань в июле 1941 года и гибели на глазах жителей города эсминца «Стремительный», стоявшим на якоре.

 На Екатерининском острове появились два моих сверстника, два брата, один – Анатолий, другой – Эдик. Отец братьев главстаршина Анатолий Алексеевич Баринов служил в отряде разведчиков Северного флота.

 Вся территория бригады подводных лодок была огорожена забором. Я показал Анатолию лаз, через который часто проникал внутрь. Происходящее здесь вызывало жгучий интерес. Мы наблюдали, как из арсенала, расположенного в скале, по рельсам, вручную выкатывали тележки с торпедами, густо смазанные маслом, их погрузку в концевые отсеки лодки.

 Мы имели представление о морских минах, которые также грузились внутрь подводных минных заградителей типа «К» и «Л». На наших глазах подводные лодки уходили и возвращались после боевых походов, к сожалению, возвращались не все.

 При наличии успеха, лодка салютовала при входе в гавань по числу потопленных транспортов и кораблей противника. Бледных, уставших, но оживлённых моряков – подводников встречали руководство бригады, иногда командующий флотом адмирал А.Г. Головко, друзья. Их ожидала почта от родных и близких, баня с хорошей парной и бассейном, короткая стоянка и отдых перед очередным походом.

 Одновременно у причала Полярного стали появляться английские корабли сопровождения конвоев. Они швартовались в самой западной части причальной линии, напротив Циркульного дома. После швартовки нередко с кораблей снимали раненых английских моряков и доставляли в госпиталь.

 Отношения союзников с советскими моряками были дружественными, имелось соперничество только на футбольном поле и шлюпочных гонках. Английский военный моряк привлекал внимание добротной обувью, военной формой из весьма качественного материала, и, разумеется, ароматом сигарет, трубочного табака, душистого мыла.


В южной части старого Полярного, вблизи разрушенной церкви, находился двухэтажный деревянный дом – место расположения разведотряда штаба Северного флота, где служил отец Анатолия и Эдика. Вместе с братьями мне приходилось там неоднократно бывать. Разведчики относились к нашим визитам с большой теплотой и радушием, особенно Виктор Николаевич Леонов, носивший уже лейтенантские погоны.

 Он начинал рядовым разведчиком, старшиной группы, теперь возглавил отряд. В его задачу входило ведение разведки в тылу противника в интересах флота и фронта. Разведчики скрытно высаживались на побережье, занятом врагом, с борта торпедных катеров или морских охотников, пробирались к важному объекту, нападали на врага, застигая его врасплох. Добыв «языка», то есть пленного, и ценные штабные документы, отряд по всем правилам ведения разведки отходил на свои корабли.

 Каждый такой поход был трудным и очень опасным. Анатолий Баринов находился в отряде с первых дней формирования, был старше всех по возрасту и принимал участие во всех походах разведчиков. Именно там, на основной базе, я впервые увидел пленных немцев, пиливших дрова. Меня очень удивило, что они выглядели обычными людьми, а не с звериным оскалом, как мы привыкли видеть их на многочисленных рисунках и карикатурах  в печати.

 В конце июня 1944 года на территории бригады подводных лодок состоялось открытие «Памятника погибшим морякам – подводникам Северного флота». Автор - скульптор Лев Кербель, служивший здесь же матросом.

 С высокого крыльца столовой наша троица наблюдала, как мичман ПЛ «Щ – 402» С.Д. Кукушкин по команде снял покрывало, открывая памятник, причём по горькой иронии судьбы, и себе, и всему экипажу своего корабля. Через три месяца ПЛ «Щ – 402» погибла.

 Торжество закончилось митингом и парадом экипажей подводных кораблей. На митинге неоднократно повторялось, что после окончания войны здесь будет мемориал, где на гранитных и мраморных обелисках будут нанесены имена всех экипажей моряков – подводников, погибших в бою с врагом. К глубокому сожалению, это обещание высокого флотского руководства выполнено не было. Памятник остаётся безымянным.

 
В начале сентября 1944 года в Полярном была открыта школа. Она располагалась в одном из подъездов обычного жилого дома, второй подъезд был разрушен. Первым директором школы временно назначили Н.И. Букина, поэта, автора слов известной песни «Прощайте скалистые горы».

 Теперь каждое утро с острова мы перебирались через пролив на материк, далее по причальной линии мимо подводных и надводных кораблей следовали на занятия.  В конце октября на семью моих товарищей Анатолия и Эдика обрушилось огромное горе: во время операции разведчиков на мысе Крестовый погиб отец братьев Анатолий Алексеевич Баринов.

 
В октябре 1944 года командование планировало высадку десанта в порту Лиинахамари – аванпост Печенги, его главная военная база. Порт находился в глубине Девкиной заводи, на её правом берегу. Чтобы проникнуть в заводь надо пройти сначала узкую часть Печенгского залива длиной 3 – 4 мили, которую моряки торпедных катеров и морских охотников называли «коридором смерти» - он насквозь простреливался, особенно батареями мыса Крестовый.

 Данный опорный пункт было решено атаковать с тыла, захватить батареи и уничтожить вражеский гарнизон, этим открыть дорогу к Лиинахамари десантным катерам.  Эта задача возлагалась на разведотряд Северного флота под командованием опытного разведчика лейтенанта В.Н.Леонова.

 Разведчики прошли тридцать километров по тылам, через болота, тундру, скалы и сумели захватить батарею мыса Крестовый. Четверо суток без сна и отдыха отбивались моряки от атак егерей. Перед рассветом в залив вошли наши корабли и высадили десант в порт Лиинахамари. Мыс Крестовый молчал, ни один корабль не получил каких либо серьёзных повреждений.


Виктор Николаевич Леонов вспоминает:  «После разгрома вражеских батарей нас ждали новые боевые задания. Здесь на Крестовом, осталось сделать только два дела: эвакуировать пленных и похоронить  своих товарищей.  Гузненков ведёт меня в долину, где построены все разведчики, чтобы отдать последнюю дань товарищам, павшим в бою на мысе Крестовом.

 Вот они, друзья наши, лежат в один ряд у большой свежевскопанной могилы. Первым лежал богатырь отряда Иван Лысенко. Много свинца приняла его грудь.  Рядом с Лысенко лежал ветеран отряда наш «старейшина» - главстаршина Анатолий Баринов.  В базе жена и двое детей Баринова ждут возвращения мужа и отца. Маленький сынишка Баринова, тоже Толя, часто приходил к нам в гости. Разведчики называли его сынком отряда…


Как погибли вместе так и лежат рядом лейтенант медицинской службы Алексей Ильич Луппов, старший матрос Павел Смирнов, матрос Владимир Фатькин,  старшина второй статьи Александр Манин.  Проходит пять, десять минут, а мы всё стоим над могилой. Нет силы отдать приказ на погребение. Но гул далёкого боя зовёт вперёд.
-  Заряжай!
-  Огонь!

Гремит салют.  Небо озаряется вспышками ракет, и мерцающий их свет последний раз ложится на лица погибших. Живые берут в горячие ладони горстки холодной, влажной земли.
-  Наша! – слышу я голос Ивана Гузненкова  - Русская, печенгская земля».
(  Виктор Леонов «Лицом к лицу», 2005 г. Москва, стр. 130 – 131 )


Наступил победный май 1945 года.  Супруга А.А. Баринова, статная, красивая женщина вместе с сыновьями переехала на материк, а вскоре их семья покинула город Полярное.  За проведённую успешную операцию на мысе Крестовом отряд разведчиков Северного флота был заслуженно награждён, Виктор Николаевич Леонов представлен к званию Героя Советского Союза.

 Вскоре весь основной отряд разведки вместе с командиром отбыл на Тихоокеанский флот, началась война с Японией, после окончания которой В.Н. Леонов был награждён второй медалью Золотая Звезда Героя Советского Союза.  Прошло немало лет, однажды я ждал попутного катера у контрольного причала Полярного, чтобы выбраться в Мурманск.

 Наконец, долгожданный военный катер подошёл и после проверки документов забрал немногочисленных пассажиров. В салоне катера я неожиданно увидел капитана третьего ранга В.Н. Леонова.  Разумеется, он меня не узнал, а напоминать о детстве я посчитал неуместным, но зато весь переход мы азартно резались с ним в домино.


В семидесятые годы я командовал одним из научно – исследовательских судов Промразведки.  В рейсовом задании планировался заход в Лиинахамари. При заходе в Печенгский залив невольно приходит мысль о событиях Отечественной Войны происходящих здесь.

 Именно у самого входа находилась немецкая противолодочная сеть, о которой не знал командир ПЛ «М – 171» В.Г.Стариков и случайно миновал её при заходе под водой в залив, но после атаки, возвращаясь, лодка застряла в сети. Командир принял решение взорвать корабль, но благодаря приливу сумел пройти над сетью на перископной глубине незамеченным.

 Проход, которым мы следовали имел название «коридор смерти» из-за немецких батарей, стоящих также по обоим берегам. Через него полным ходом прорывался с десантниками торпедный катер Героя Советского Союза А.О. Шабалина. А вот и знаменитый мыс Крестовый, на его вершине в бинокль видна стела с именами погибших разведчиков.

 После выполнения наших работ на акватории гавани, оперативный дежурный Лиинахамари потребовал покинуть порт, поэтому побывать на месте захоронения разведчиков не удалось. Следуя на выход, ещё раз взглянул в бинокль на место захоронения Анатолия Алексеевича Баринова и его друзей – разведчиков. Спите спокойно, братья по оружию!