«Все в Одессе: море, песни, порт, бульвар и много лестниц…»
В.С.Высоцкий
- Так… Что ещё интересненького было в Одессе, - спросит разгоряченный пляжным сюжетом читатель.
- Да много чего… Всё!!! Семь собственных чудес света и даже – пресловутое восьмое!
- А за восьмое чудо света мы что-то ничего не слышали.
- Слушайте сюда! Их есть у меня: Порт, Воронцовский маяк, Потёмкинская лестница, бронзовый Дюк, Приморский бульвар, Одесский оперный театр, песенные Французско-Пролетарский бульвар и Фонтан, покрывающийся в мае черёмухой.
А восьмое одесское чудо – Литературный музей.
Всякий переступивший его порог сразу оказывался в новом литературном измерении. Сказать, что музей был оформлен оригинально – это значит: ничего не сказать. На размягчённого южной жарой праздного посетителя музея сразу же прохладным водопадом обрушивались цитаты русских классиков, написанные на ассиметричных скрижалях, имитирующих искривлённое пространство, только что образовавшее туннель в параллельные миры прозы и поэзии.
Живые голоса Пушкина, Багрицкого, Катаева, Олеши, Петрова и Ильфа доносились оттуда, явственно выговаривая все написанные на кривых стенах и потолках строчки из их бессмертных произведений. Сквозь этот хор с шашкой наголо нёсся вдохновенный конармеец Исаак Бабель и, противореча самому себе, кричал вместо «ура»: « Мой мир был огромен и прекрасен!»
От пересечения строк, стен, арочных перекрытий у Лены закружилась голова, и она сказала, что будет ждать нас на улице. Мы же с Юлей дошли до конца анфилады, где нам приготовили уж совсем неожиданный финал: прямо на стене вместо книги отзывов был приколот большой лист ватмана, на котором каждый желающий мог написать или изобразить всё, что навеяло ему это необычайное путешествие в мир большой одесской литературы.
Лист этот был уже на две трети заполнен благодарными текстами и рисунками. Среди моря нацарапанных меленьким почерком откликов, вкривь и вкось повторявших очертания написанных на стенах отрывков из книг великих одесситов, красовалась надпись, сделанная весьма профессионально крупными объёмными буквами: БЛЕСК!!!
Фломастер, которым и было всё это написано и нарисовано, висел тут же на волшебной верёвочке и сам просился в руки: «…перо к бумаге. Минута - и стихи свободно потекут.» Но стихи я в последний раз сочиняла в девятом классе, поэтому оказавшееся в моих руках стило быстро изобразило скалу с сидящим на ней отцом Фёдором. Внизу под скалой слева стояли Воробьянинов в пенсне и великий комбинатор в залихватском шарфе и в фуражке, а справа – мы с Юлией в летних платьях. Как вы уже и догадались, под одобрительные Юлины возгласы слева было высечено на скале: «Киса и Ося здесь были», а справа к этой надписи примыкали наши имена: «Юля и Лёля» (ну, в смысле тоже здесь были, общались с великими писателями и их героями).
Страшно довольные собой, смеясь и шутливо переговариваясь, мы вернулись по лабиринту уникальных экспонатов к началу экспозиции и, оглядев в последний раз великолепное детище одесских музейщиков, покинули этот качающийся на поэтических волнах ковчег.
Ленка стояла посреди музейного дворика на фоне скифской скульптуры каменной бабы, повторяя своими плавными очертаниями её доисторический силуэт.
- Прекрасный был бы кадр, - сразу подумала я, - особенно, если уговорить Ленку так же скрестить руки на животе, как у древней истуканши. Но Ленка, увидев наши хитровато улыбающиеся лица, сразу приступила к допросу: по какому случаю такое ликование на физиономиях вышедших из странного музея, где её чуть не укачало, как на заправском теплоходе.
Мы с Юлей для интриги немножко потянули время, цитируя наперебой пришедшие на ум фразы из «Золотого телёнка» : « И кроватей не дам и умывальников. Полыхаев», ха-ха...
Но мы почти сразу «раскололись», рассказав Ленке сюжет нашего музейного отзыва. Мы также предложили Ленке сбегать и написать на нашей скале ещё и своё имя.
Молча возведя в голубое, без единого облачка, одесское небо свои зелёные глаза и приподняв недоуменно плечи, Елена сделала одной рукой жест, как бы приглашая всю Одессу, включая каменную бабу, посмотреть, с кем ей приходится иметь дело.
- Всё, всё, Ленусик, обедать к Дюку!
- Вот обжоры, - пробурчала Ленка, сама сильно проголодавшаяся после общения на жаре с древней богиней плодородия.
И мы за пять минут долетели до кафе на знаменитой площади с памятником герцогу де Ришельё, легендарной лестницей и видом на гавань и морвокзал.
Продолжение следует:http://www.proza.ru/2016/05/10/89