Повторивший подвиг Гастелло

Дмитрий Анатольевич Овчинников
В самом начале Великой Отечественной войны экипаж самолета под командованием капитана Николая Гастелло совершил «огненный таран» - направил свою подбитую машину на скопление вражеской техники. Сейчас некоторые пытаются оспорить и раскритиковать этот подвиг. Но известно, что в годы войны его повторили советские летчики на более чем 500 самолетах, хотя имели возможность воспользоваться парашютами… Что заставляло последователей Гастелло, жертвуя собственной жизнью, совершать такие героические поступки? Скорее всего, прожитая жизнь воспитала их так и подвела к этому поступку, заслуживающему большого уважения. Как это ни банально звучит, они не могли поступить иначе. Это хорошо видно на примере насыщенного жизненного пути совершившего «огненный таран» при освобождении Крыма майора авиации Ивана Демидовича Овсянникова, который имел опыт журналистской работы и оставил после себя интересные записи...

СИЛА РАЗУМА

Иван Демидович родился в 1908 году в деревне Бредихино, что ныне относится к Дубенскому району Тульской области. У его родителей – Демида Михайловича и Прасковьи Максимовны – было пять сыновей и одна дочь Пелагея.

Старшая сестра Овсянникова Пелагея Демидовна Аникеева вспоминала: «Когда я приходила из школы домой и садилась делать уроки, шестилетний Ваня не отходил от меня. Просил научить его читать и писать. Лез в мои учебники и тетрадки. Вот я и учила его, как могла. Но по-настоящему любовь к книгам брату привили отец и учитель местной школы Карп Степанович Баринов. Учитель у нас был начитанный. Он часто напоминал ребятам народную пословицу: «Золото добывают из земли, а знания из книг». Отец наш читал книги по ночам, с коптилкой. Днем-то читать некогда было. Работали мы с темна и до темна. Да и книг в деревне не было тогда. Отец покупал их в Туле на «толкучке»…»

Как-то в перерыве между уроками Ваня спросил учителя, почему ястребы легко держатся в воздухе и редко машут крыльями. Тот, внимательно выслушав школьника, объяснил, что ястребы легко держатся на высоте при помощи восходящих воздушных потоков, идущих вверх от нагретой земли; рассказал о русском ученом Н.Е. Жуковском, который открыл закон полета птиц и применил его в авиационной науке, о калужском изобретателе К.Э. Циолковском, о летчиках П.Н. Нестерове, первым в мире выполнившим «мертвую петлю», С.И. Уточкине и других авиаторах. Учитель подчеркивал, что Н.Е. Жуковский говорил: «Человек полетит, опираясь не на силу своих мускулов, а на силу своего разума». На это ученик Ваня Овсянников открыто обещал, что будет хорошо учиться и обязательно «поступит  в авиацию». И он планомерно шел к своей цели: начальную школу окончил с похвальной грамотой, а потом продолжал учиться в семилетней школе крестьянской молодежи…

В 1927 году Иван Овсянников, как один из активных комсомольцев, возглавил кружок юных авиамоделистов при заводском клубе в райцентре – поселке Дубна. Под его руководством ребята мастерили из дерева и бумаги маленькие самолетики и планеры, запускали их в небо.

Однажды в Дубенский район прилетел из Москвы агитсамолет «Крестьянской газеты», который пилотировал известный тогда полярный летчик М.С. Бабушкин. Авиатор рассказал всем желающим о своем самолете, показал его отдельные части, поднимался несколько раз в воздух с местными жителями и школьниками. Летал с Бабушкиным и Овсянников со своими кружковцами. Полет на агитсамолете для Ивана был, по его собственному выражению, первым «воздушным крещением»…

Осенью 1930 года Ивана Овсянникова призвали в армию. Он хотел служить в авиации, но призывников туда не направляли, и он попал в Тульский артиллерийский полк. На втором году службы по его собственному желанию Овсянников был направлен на вечерние курсы по подготовке в высшие учебные заведения, которые работали при гарнизонном Доме Красной Армии. В своих записях он отмечал: «Учеба на курсах давалась мне нелегко. Все свободное время старался использовать для подготовки к занятиям на них. И это мне здорово помогло. За год учебы я пополнил не достававшие мне знания, особенно по математике и физике, для поступления в авиационное училище».

Отслужив в армии, Иван успешно поступил в Ейскую авиационную школу пилотов, находившуюся на побережье Азовского моря. Вот что он записал о своих первых полетах: «Вначале кружилась голова. Потом привык. Понравилось.  И когда нам разрешили самостоятельный полет, я чувствовал себя вполне уверенно, будто до этого летал много раз один». После окончания авиашколы Иван Овсянников решил посвятить себя планерному спорту…

ПЛАНЕРИСТ

 В тридцатые годы прошлого века имя планериста Ивана Овсянникова стало широко известно в нашей стране. Энтузиаст авиационного спорта, пилот-паритель высокого класса, новатор и экспериментатор в этой области, он много сделал для развития планеризма. Иван участвовал во многих экспедициях и соревнованиях советских планеристов, в том числе и в излюбленном для них месте – крымском Коктебеле, где он потом и работал командиром звена Высшей летно-планерной школы Осоавиахима, которую называли академией воздушных спортсменов, и лично подготовил немало высококвалифицированных инструкторов для аэроклубов.

Овсянников писал: «Мы с азартом летали с горы Узун-Сырт над скалистыми берегами Черного моря. А еще интереснее было парить на планерах непосредственно над морем. Летишь, бывало, как огромный гриф, и тебе кажется, будто весь мир перед тобой открывается. Вот так всю жизнь и кувыркался бы в этом голубом океане».
 
Потом И.Д. Овсянников стал в Москве инспектором Центрального аэроклуба имени В.П. Чкалова, а затем – инспектором Управления авиации Центрального совета Осоавиахима. Он участвовал в подготовке и проведении многих авиационных праздников в Тушино. Вместе с другими спортсменами демонстрировал перед москвичами и гостями столицы высокую технику пилотирования планеров.

Овсянников постоянно изучал новую авиационную литературу, совершенствовал на практике свое летное мастерство. Не было дня, чтобы пилот не поднялся в воздух на планере или на самолете. К началу Великой Отечественной войны он освоил и летал на 12 типах планеров и на 11 типах самолетов. Причем летчик внимательно следил за новинками в авиации не только спортивной, но и военной…

Летом 1935 года по решению совета содействия планеризму Центрального совета Осоавиахима СССР И.Д. Овсянников возглавил экспедицию опытных планеристов на Южный Урал. Маршрут их полета на 6 новых планерах из Москвы проходил через Горький, Казань, Куйбышев, Уфу, Челябинск, Магнитогорск. Особенно сложным оказался отрезок пути Оренбург-Магнитогорск, который проходил над Уральским хребтом. Воздушная «болтанка» часто угрожала обрывом тросов над безлюдной гористой местностью. Но планеристы продолжали лететь, не считаясь ни с какими трудностями. Лагерь экспедиции расположился в долине горы Ирындык близ города Баймака. Всего участники экспедиции совершили тогда в этих краях более 30 полетов.

Однажды в этой экспедиции Овсянников вынужденно сел на планере в горах в недоступной местности. Взлететь без посторонней помощи было невозможно. Тогда он подтащил планер к обрыву, зацепил веревкой за верхушку березы, стоявшей на склоне горы, наклонил ее и прикрепил к рычагу планера. Потом сел в кабину и при помощи тяги березы взлетел. Это был единственный в своем роде способ буксировки планера, и придумал его Иван Демидович.

В августе 1936 года И.Д. Овсянников руководил планерной экспедицией в Нижнее Поволжье в район Сталинграда. В ходе ее 22 августа были зафиксированы два рекорда Всесоюзного масштаба, установленных на одноместном безмоторном планере БС-5 пилотом Овсянниковым: по высоте полета и по «выигрышу в высоте». Кроме того, его авиационные рекорды проходили в очень сложных погодных условиях – Иван Демидович первым отважился лететь на такой высоте с грозовым фронтом, что считалось великим мужеством. В результате Овсянникову было присвоено почетное звание мастера планерного спорта СССР, а его высотный полет навсегда вошел в историю отечественной авиации и воздухоплавания.

Вот как он сам описывал эти события: «Я много раз отцеплялся от самолета и поднимался не выше тысячи метров. Наконец, 22 августа кучевые облака позволили мне уйти в высотный полет. На высоте примерно двухсот метров я отцепился от буксировочного самолета и набрал высоту свыше 200 метров. В 70 километрах от аэродрома, за Доном, встретил большую гряду кучевых облаков и вошел в них. Высота росла очень быстро. Подъемность планера достигала 11 метров в секунду. Машину сильно болтало. Капот планера покрыло льдом. Жесткая ледяная крупа до боли хлестала в лицо. Визуальное наблюдение вести было невозможно. Но вот постепенно болтанка стихла. Подъем планера прекратился. Высотомер моей машины показывал 4650 метров.

Когда я набирал высоту, мой планер попал в грозовое облако. Перкалевая обшивка трещала. Лететь в таких условиях было большим риском. Вихревые потоки могли раздавить машину. Пришлось маневрировать и уходить из грозового облака. Чудом мне удалось предотвратить катастрофу и, выполнив полетное задание, совершить посадку в 180 километрах от Сталинграда…»

Тогда же, в 1936 году, И.Д. Овсянников был удостоен высшей награды Осоавиахима – знака «За активную оборонную работу», которую ему вручал председатель наградной комиссии Центрального совета Осоавиахима С.М. Буденный.

Летом 1938 года Ивану Демидовичу доверили руководить XXX-ми Всесоюзными соревнованиями планеристов, которые проходили в Туле. Во время этих соревнований он прилетал в родную деревню Бредихино на спортивном самолете, рассказывал о развитии советской авиации, звал сельскую молодежь в аэроклубы. А так планеристы в этих соревнованиях долетали и до Харьковской области.

Как опытный спортсмен-авиатор, Овсянников часто выступал с интересными материалами на страницах центральной оборонно-массовой газеты «На страже» и журнала «Самолет». Потом летчик становится штатным журналистом. Центральный совет Осоавиахима назначает его начальником авиационного отдела газеты «На страже». Иван Демидович смог привлечь к сотрудничеству в газете много новых авторов, в том числе участников боев с фашистами в испанском небе и с японскими самураями на Халхин-Голе.

Но Овсянников во времена журналистской работы не прекращал летать на планерах и самолетах. Он часто появлялся на Тушинском аэродроме, совершая тренировочные полеты. За ним там был закреплен специальный самолет. В его личных записях того времени находим: «Хотя в газете работать почетно, но меня больше тянет в небо. Это моя стихия». И вскоре планерист перешел на работу начальником Железнодорожного аэроклуба Москвы.

БОЕВОЙ ЛЕТЧИК

Незадолго до войны, летом 1940 года, И.Д. Овсянников назначается начальником республиканского аэроклуба Литовской ССР. На местном аэродроме в Вильнюсе Овсянников частенько наведывался к соседям – военным летчикам.

«Однажды я попросил командира военной эскадрильи, - записал Иван Демидович, - разрешить мне полетать на истребителе И-16. Он положительно отнесся к моей просьбе. И когда было получено разрешение командира полка о допуске к полету, он снабдил меня инструкциями и наставлениями. Я и раньше был знаком с истребителем И-16. Но мне хотелось в деталях изучить эту машину и полетать на ней.

Командир эскадрильи пригласил меня полетать с ним на «спарке». В воздухе я тщательно наблюдал за тем, как он пилотирует истребитель, делает фигуры высшего пилотажа, ко всему присматривался».

Потом Овсянникову разрешили самостоятельно летать на И-16, когда у него было свободное время от работы в аэроклубе…

 В первый же день войны И.Д. Овсянников был назначен в Вильнюсе командиром отдельной авиационной эскадрильи, которую он сформировал из летчиков-инструкторов своего аэроклуба, нескольких летчиков и механиков соседней военной эскадрильи. На истребителях И-16, переданных из военной эскадрильи, было бортовое оружие, а вот на легких учебных самолетах У-2 пришлось самостоятельно устанавливать турельные пулеметы, подвешивать небольшие «фугаски». Отдельная эскадрилья под руководством Овсянникова вылетала по тревоге оказывать поддержку нашим танкистам, уничтожать немецких бомбардировщиков, рвущихся к Вильнюсу, доставлять боеприпасы и почту в наши части, находящиеся в тылу противника.

Через некоторое время И.Д. Овсянников получил приказ срочно передислоцировать свое подразделение на другой аэродром, так как в Вильнюсе со дня на день должны были появиться немцы. В его записях находим: «Кое-кто из наших товарищей немного взгрустнул. Это и понятно. Нелегко им было расставаться с семьями, с детьми. Но что поделаешь? Война есть война. Я им сказал: «Сейчас, друзья, не время грустить. Враг продолжает наседать. В пригороде Вильнюса уже появились немецкие автоматчики. Наши наземные части с боями отходят. Вспомните слова капитана Гастелло, сказанные им на митинге в первый день войны: «Что бы ни ждало нас впереди, все пройдем, все выдержим. Никакой буре нас не сломить, никакой силе не сдержать». И когда настал час испытания, Гастелло, не дрогнув, направил свой горящий самолет в колонну вражеских машин. Летчик погиб смертью героя. Будем такими же, как он…»

На новом аэродроме в Белоруссии подразделение авиаторов, которым командовал Овсянников, продолжало выполнять боевые задания. Летчики, не считаясь со временем и трудностями, совершали по несколько боевых вылетов в сутки. Чаще им приходилось летать ночью, в трудных метеоусловиях. Кроме штурмовок войск противника, они доставляли окруженным частям Красной Армии и партизанам оружие, боеприпасы, почту и медикаменты, а на обратном пути вывозили раненых.

Затем И.Д. Овсянников со своей отдельной эскадрильей защищал Москву на ее дальних подступах. В жарких схватках с врагом его эскадрилья потеряла больше половины самолетов, поэтому осенью 1941 года она была расформирована, а сам Иван Демидович получил приказ прибыть в Управление кадров ВВС в Москву за новым назначением, которое, как оказалось впоследствии, было связано с Южным фронтом…

НА ФРОНТЕ

На Южном фронте летчик Овсянников назначается на должность командира звена, оснащенного самолетами У-2, 655-го легкобомбардировочного авиационного полка. Летчики совершали по несколько вылетов в день, а вернее, в ночь, потому что летать им приходилось чаще в ночное время суток…

В приказе № 266н от 25.05.1942 ВС Южного фронта отмечается, что 21 февраля 1942 года командир звена 655-го легкобомбардировочного авиационного полка лейтенант Овсянников «участвовал в интенсивном налете на опорный пункт противника Маяки, где были отмечены десятки разрушений и пожаров, которые продолжались в течение всей ночи. Зенитные установки противника, которые вели сильный огонь по самолетам, вначале были подавлены фугасными и осколочными бомбами. В этом налете особо отличился тов. Овсянников, который засек огневые средства противника и методично подавлял их, совершив большое количество боевых вылетов». В этом же документе подчеркивается, что «тов. Овсянников занимает ведущее место в эскадрильи, имеет благодарность от Военного совета 9-й Армии за успешную боевую работу».

В одном из боевых вылетов на Южном фронте самолет И.Д. Овсянникова был подбит осколком зенитного снаряда. Его машину сильно тряхнуло, она быстро стала валиться на крыло. Выключив мотор, пилот обнаружил, что осколок угодил прямо в винт, обрезав его начисто. Самолет превратился в планер. Вот тут-то и пригодился авиатору многолетний опыт пилотирования планеров в различных условиях. Находясь на высоте около тысячи метров над территорией, занятой врагом, Иван Демидович, используя поддержку, которую оказывал ему поддувающий под плоскостью воздух, сумел дотянуть машину без мотора до своей территории и приземлиться неподалеку от передовых позиций наших войск.

После беспрерывных и трудных боевых действий, осенью 1942 года, 655-й легкобомбардировочный авиационный полк был выведен с фронта для овладения новой боевой техникой – самолетом-штурмовиком ИЛ-2. Учебно-тренировочная часть, где авиаторы проходили учебу, находилась в глубоком тылу, за Волгой. По окончании переучивания личного состава полку присвоили новое наименование – 655-й штурмовой авиационный полк. А бывшего командира звена Овсянникова назначили командиром третьей эскадрильи штурмовиков.

Воевать им теперь пришлось на Сталинградском фронте… В этих местах, южнее Сталинграда, в тридцатых годах И.Д. Овсянниковым был установлен рекорд полета на одноместном планере, а сейчас здесь шла война – жестокая, кровопролитная…

На новом фронте эскадрилья Овсянникова успешно выполнила важный приказ об уничтожении самолетов противника на аэродроме Питомник. Много лет спустя после этого штурма немецкий полковник Вильгельм Адам писал в своей книге «Трудное решение»: «Подлетая к аэродрому Питомник, наш самолет пошел на посадку… Даже при первом взгляде вниз я сразу понял, что здесь происходит. Территория была сплошь усеяна разбитыми самолетами и машинами. Это работа красных летчиков… Нужна кисть Брейгеля, прозванного живописцем ада, или сила слова Данте, чтобы описать страшные сцены, свидетелями которых мы здесь были».

А Иван Демидович в своих записях отметил: «На обратном пути после налета на фашистский аэродром ведомый летчик Шиверов передал по радио: «Смотрите, смотрите, товарищ капитан, фашисты выстроились внизу, словно по команде». Посмотрев на землю, я увидел: на бруствере окопа, расположенного по склону небольшой балки, действительно стояла толпа немецких солдат с поднятыми вверх руками. Вначале мне подумалось, что они хотят сдаться в плен. Но кому? Наших частей поблизости не было видно. А когда мы зашли по второму кругу, оказалось, что гитлеровские офицеры хотели поймать нас в этот раз на «хитрости». Они выстроили своих солдат с поднятыми вверх руками, чтобы мы не стреляли в них и тут же открыли по нашим самолетам огонь из зенитных орудий, находившихся в укрытии. Пришлось ответить на эту «хитрость» огнем из бортового оружия, и фашисты дорого поплатились за нее».

В записях Овсянникова этого периода есть интересное подробное описание случая, как его самолет в ходе боя был серьезно поврежден зенитным снарядом и совершил вынужденную посадку на территории, занятой противником. К приземлившемуся ИЛ-2 подбежала группа из десяти немецких автоматчиков. Но Иван Демидович не растерялся и метнул в них две ручные гранаты. Уцелевшие фашисты убежали в лес за подмогой…

«Вдруг у меня где-то в тайнике сознания созрело решение, - читаем у Овсянникова, - рулить на подбитом самолете через линию фронта к своим. Закрываю фонарь кабины, включаю, как говорят летчики, «по защелке газ», чтобы быстрее набрать скорость. Мотор еще больше взревел, и машина понеслась по замерзшей степи, словно по бетонке, со скоростью не меньше 60 километров в час, подпрыгивая на неровностях. К счастью, у самолета оказался в порядке руль поворота. Это давало мне возможность обходить кое-где воронки и большие неровности. При такой скорости самолет мог перевернуться через нос и разбиться, но другого выхода добраться до своих не было. Когда штурмовик несся с ревом по степи, встречались небольшие группы фашистских солдат, укутанных в лохмотья. Они шарахались от машины в стороны… В горячах я не заметил, как «перемахнул» линию фронта…»

После разгрома фашистской группировки под Сталинградом 655-й штурмовой авиационный полк принимал активное участие в боях за освобождение Донбасса. Армейская газета тех времен назвала И.Д. Овсянникова «героем боев под Таганрогом», где его эскадрилья много раз успешно штурмовала танковые колонны фашистской дивизии «Мертвая голова». После освобождения Донбасса 655-й штурмовой авиаполк за проявленную отвагу в боях переименовывается в 136-й гвардейский штурмовой авиационный полк.

В приказе № 4/н от 02.02.1944 8-й Воздушной армии 4-го Украинского фронта гвардии капитан И.Д. Овсянников уже фигурирует в должности командира эскадрильи 136-го Гвардейского штурмового авиационного Сталинского полка 1-й Гвардейской штурмовой авиационной Сталинградской Краснознаменной дивизии. В этом приказе отражены события  разгара сражений за освобождение Донбасса: «23 августа 1943 г., выполняя боевое задание по штурмовке боевой силы противника в балке Мешков-Яр, после 2-го захода, он (Овсянников. – Д.О.) заметил до 40 Ю-87, идущих двумя группами под прикрытием 20 МЕ-100, тогда тов. Овсянников развернул свою группу и стремительной атакой врезался в их строй, в результате самолеты противника, не приняв боя, беспорядочно сбросили бомбы на свои войска и обратились в бегство»…

ПОСЛЕДНИЙ БОЙ

… Последний бой И.Д. Овсянникова состоялся 8 апреля 1944 года у крымского поселка Тарханы, что южнее озера Сиваш, в Херсонской области. Иван Демидович со своей эскадрильей вылетел на штурм укреплений противника. Первый заход сделали успешно. Овсянников дал команду сомкнуться в оборонительный круг и повел эскадрилью в бой. При подходе к цели штурмовиков встретил сильный заградительный огонь. Но они, маневрируя, продолжали идти вперед. Иван Демидович перевел свою машину в пикирование, и в этот момент в его ИЛ-2 угодил зенитный снаряд. Вспыхнуло пламя. Отважный летчик направил свой горящий самолет в скопление врага. «Прощайте, друзья. Я умираю за Родину. Бейте фашистов до полной победы!» - услышали летчики в наушниках рации голос своего командира.

Через несколько секунд охваченный пламенем ИЛ-2 с грузом бомб врезался в колонну немецких автомашин, бензовозов и танков. Раздался оглушительный взрыв… Так погиб славный планерист И.Д. Овсянников, отомстив и за гибель на войне своих родных братьев Андрея и Павла. Скупая запись в военных документах гласит: «Сбит зенитной артиллерией противника при выполнении боевого задания 8.4.1944 г.»

Иван Демидович за боевые заслуги был награжден двумя орденами Красного Знамени, орденом Красной звезды, многими медалями… Он совершил в общей сложности свыше 300 боевых вылетов…

В связи с гибелью И.Д. Овсянникова в авиаполку был большой траур. Летчики любили его и глубоко уважали. Иван Демидович был не только хорошим командиром, но и большим другом авиаторов. Он умел подбодрить людей веселой шуткой, быстро находил тему для разговора, хорошо знал литературу, искусство и умел заинтересовать людей содержательными беседами. Он одинаково уверенно чувствовал себя и в пилотной кабине, и в беседах с подчиненными…

Свое отношение к авиации Овсянников выразил в стихах, сохранившихся в его записях:

«Резвые, стремительные крылья,
Дружбы с вами я не прерывал.
Если враг на фронте ранит,
Я из рук не выпущу штурвал».

Эскадрилью принял друг и сослуживец Овсянникова – гвардии капитан Василий Козенков. Летчики продолжали бить врага за себя и за своего бывшего командира…

В этот же день, 8 апреля, после гибели И.Д. Овсянникова на штурмовку Тархана вылетела группа самолетов, ведомая самим командиром полка В.Д. Жихаревым. На линии фронта их встретили фашистские истребители. Завязался воздушный бой. Один «Мессершмидтт» подошел к нашим штурмовикам на близкое расстояние и тут же был сбит. Наши летчики назвали это «местью за Овсянникова».

На следующий день, 9 апреля 1944 года, наши самолеты еще несколько раз ходили на штурм Тархана. И сильно укрепленный опорный пункт фашистов пал! Путь нашим войскам на Крым был открыт!

И в последующих боях за Крым летчики 136-го гвардейского штурмового авиаполка мстили фашистам за гибель комэска Овсянникова. На Малаховом кургане воздвигнут памятник авиаторам, погибшим при освобождении Крымского полуострова, в том числе и командиру эскадрильи штурмовиков И.Д. Овсянникову.

… По окончании Крымской операции 136-й гвардейский штурмовой авиационный полк сражался с фашистами на 3-м Белорусском фронте, участвовал в освобождении от гитлеровских захватчиков Литвы, откуда начинал войну Иван Демидович Овсянников. А новый комэск, капитан Василий Козенков так же, как и его друг Овсянников, в боях за Кенигсберг повторил подвиг Николая Гастелло…

Апрель-июнь 2016 г.