23 июля
Наутро оказалось, вчера в темноте мы разбили палатку подле загородного детского сада. Бдительная служительница, едва рассвело, занялась нашим выдворением. Бедняжка, она опасалась, как бы мы не нанесли ущерб природе, к слову сказать, достаточно нетронутой и не подозревала, что имеет дело с верными защитниками биосферы. Опять, перекусив наскоро и чаю не испив, мы двинулись на северо-восток, намереваясь попасть в Приокский террасный биосферный заповедник. Это самый маленький заповедник России. Здесь планировался национальный парк, но так и не состоялся по стратегическим соображениям. Хотя все предпосылки и приметы были налицо. Лес плотно населён бобрами, зубрами, пятнистыми оленями, косулями и прочим, пострадавшим от человека зверьём. В те времена пробовали искусственно вывести некоего зубробизона, скрестить диких быков леса с дикими быками прерий. Впоследствии от таких задач отказались и предпочли блюсти чистоту зубровьей породы. Мы воображали, что вполне можем увидеть здесь привольно пасущиеся стада. С лесным населением мы, конечно, не встретились, лишь фантазия рисовала их, благоденствующих и резвящихся среди заповедных угодий. Однако вдоволь налюбовались на редкие растения - печальный сюжет Красной Книги, в заповеднике они процветали в своём естестве.
Данковское лесничество – административный центр заповедника отыскали легко. Среди леса явились нам дивные резного дерева терема, шатры, лавочки, стилизованные под старину. Особенно поразила пожарная часть тоже в виде деревянного терема с высоким крыльцом, ажурной отделки крышей и окнами. Порадовавшись искусству мастеров, мы двинулись было вглубь заповедного леса. Но не тут-то было. Сразу же наткнулись на блюстителей и хранителей. Они повернули нас обратно, на проторенное сельское шоссе. Цивильное шоссе нас не устраивало и, отъехав подальше от главной усадьбы, мы опять свернули в леса.
Однако леса оказались не совсем лесами, а скорее стратегическими объектами. Любая пустынная асфальтовая дорога, прорубленная сквозь чащу, устрашала запрещающими знаками, пренебрежение к запрету и дальнейшее движение приводило лишь к бесконечному забору со звездами. Пришлось смириться с более гостеприимной грунтовой дорогой.
Дорога шла мимо живописных деревенек, окружённых лесом, небольших луговин, нет, скорее больших лесных полян. Она из них заманила нас на отдых. Решили сделать привал с обедом, но опять столкнулись с проблемой питьевой воды. Ни реки, ни озера поблизости не было. Лишь влажная низинка, где в ямках отстаивалась до прозрачности теплая грунтовая вода, просочившаяся на поверхность. В воде шла суетливая жизнь всяческих жучков и головастиков. Пришлось фильтровать и отправлять живность восвояси. На суп и чай вода вполне сгодилась.
В описании маршрута чрез леса должна была проходить бетонная дорога. Доехали до уютной патриархальной деревни Петрухино, но дорогу так и не обнаружили. Дальше, по словам местных жителей, шёл заболоченный лес, недоступный нашим велосипедам.
Окрылённые энтузиазмом первопроходцев, мы всё-таки попытались двигаться напрямик, но едва проникли под лесной полог, как нас облепили тучи кровопийц-комаров. Колёса запутались в травах и забуксовали на кочках. Действительно, на велосипедах ездить здесь никому в голову не приходило. Подмосковье обернулось глухоманью.
Сделав удручающий для самолюбия обратный крюк, мы выехали на скоростную трассу и помчались, прижимаясь к обочине, в потоке машин. Теперь, после плутаний, и вибрационных испытаний русскими просёлками, это движение уже нельзя было назвать неприятным. Радовала прямизна и гладкость дороги, стремительная, с ветерком езда.
Так домчались мы до Каширского шоссе. Памятуя наставления жителей Петрухино о кратчайшей дороге к Мелихово, к дому Чехова,
свернули на Каширу. И вот, на Каширском направлении судьба и Ангел-Хранитель путешественников подарили нам прекрасную стоянку, пожалуй, лучшую стоянку нашего странствия. Но сначала мы попали в симпатичный посёлок Новый Быт, выросший среди лесов и полей спутником загадочного научно-исследовательского института. Его название узнать так и не удалось.
На высоком берегу реки Лопасни притягивал взоры прекрасный монастырский ансамбль храмов и братских корпусов. Вознесенская Давидова Пустынь XVI-XIX веков. Она радовала ухоженностью, хотя в те времена использовалась вовсе не как обитель монахов. Клуб, техникум, общежитие, но всё же не варварское разорение и запустение, что так часто встречались нам в пути. С монастырского холма открывался удивительный по красоте и приволью вид - петляющая среди лесов и лугов Лопастня, зелёные просторы, отдохновение глазу и душе. С тихой радостью любовались мы убегающей к Оке речкой.
Затем переехали по мостику на противоположный низкий луговой берег и тут ещё раз и во всей полноте оценили красоту архитектурного чуда. Нам предстояло любоваться им весь вечер.
Погода стояла прекрасная. Солнце радостно сияло и согревало, хотя на часах уже восемь. Разбили палатку на лугу. Как-то неловко было мять густые прибрежные травы, раскладывать пожитки и разводить костёр среди идиллической первозданности (чистота и не заплёванность природы вокруг посёлка поразила и тронула нас). Мы чуть ли не летали, чтобы как можно меньше разрушить идиллию.
Долго, с наслаждением плавали в тёплой Лопасне. Пожалуй, она оказалась самой ласковой рекой нашего путешествия. На речную долину пал низкий негустой туман, но он не скрыл монастырь, и мы долго созерцали монастырские храмы, купола, устремлённый в небо силуэт колокольни, сначала в розовом свете закатного солнца, потом в сиянии ярких, крупных звёзд.
"Вознесенская Давидова пустынь расположена на берегу реки Лопасни, на высокой полугоре, изобилующей белым камнем. Находится она в 60 километрах отМосквы и в 23 километрах от Серпухова, недалеко от станции Лопасни (ныне г. Чехов).
Об основании пустыни в монастырском синодике, писанном в 1602 г., сделана следующая запись: «в лета 7023 при державе царства Российского Государя и Великого князя Василия Иоанновича Московского и всея Руси при священном архиепископе Варлааме митрополите Московском и всея Руси прииде в сию пустынь старец преподобный отец наш игумен Давид со двумя старцами и двумя простыми мужи мая в 31 день. А Хатунь была всеми волостями и со уездом за князем Василием Семеновичем Стародубским. И яко же пришед и вселися на святое место се и постави церковь во имя боголепного Вознесения Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа, в пределе поставив церковь Пресвятыя Владычицы нашее Богородицы и Приснодевы Мариям честнаго и славнаго ея Успения, а с трапезою постави церковь во имя иже во святых отца нашего Николы Чудотворца и созда обитель, и постави келий, и созва братию. И преставися преподобный Давид игумен в лета 7037 сентября в 19 день на память святаго великомученика Евстафия и иже с ним».
Преподобный Давид по преданию происходил из рода князей Вяземских и носил в миру имя Даниил. Имея, чуть более 20-ти лет от роду, он оставил суету мира сего и удалился в Пафнутиев Боровский монастырь.
В братии Пафнутиева монастыря, в одно время с преподобным Давидом, подвизался преподобный Иосиф, будущий основатель Иосифо-Волоцкого монастыря, свидетелем подвигов и праведного жития которого был преподобный Давид. Оба подвижника были близкими друзьями.
В 1515 г. преп. Давид, подвизавшийся более сорока лет в Боровском монастыре, оставил сию святую обитель, дабы основать свой монастырь в пустынной местности на берегу реки Лопасни в древней Хутынской волости, куда и пришел с иконою Знамения Богоматери с двумя монахами и двумя послушниками. Кроме построения храмов и келий преп. Давид посадил около своей пустыни липовую рощу.
15 августа 1515 г. обитель посетил - незадолго до своей кончины - преп. Иосиф Волоцкий. Он трапезовал с преп. Давидом и братией и наставлял их в слове Божием.
Более полустолетия подвизался преп. Давид в монашестве и был кормильцем-отцом всего окрестного населения. 19 сентября 1529 г. он предал Богу свою праведную душу, а честное тело его, изнуренное трудами и подвигами, было погребено в основанной им пустыни.
В 1619 г. обитель подверглась нашествию литовцев и черкесов, которые стояли в монастыре и предали его пожару и разорению.
Последним настоятелем перед закрытием обители был архимандрит Иларий (Бабыкин), уроженец города Серпухова, в течение многих лет бывший настоятелем подворья обители в Москве.
В годы безбожия обитель была закрыта.В октябре 1929 г. братия была частью репрессирована, частью разошлась. После закрытия обители архимандрит Иларий служил в церкви погоста Речма села Новинки Серпуховского уезда. Настоятельский корпус забрали под сельхозтехникум. В братских корпусах разместились общежития для учащихся, в храмах обители, поражавших прежде величием своей красоты, - гаражи и склады.
В Никольском храме был открыт поселковый клуб - новый «очаг культуры» с обязательными антирелигиозными диспутами, кино и танцами. В Успенском храме был спортивный зал, в храме Всех Святых - столовая. На колокольне водрузили красное знамя.
Большое монастырское кладбище, на котором кроме монахов хоронили мирян (например, князья Оболенские, герой войны 1812 г. генерал Дохтуров и др.), было в середине 50-х годов прошлого столетия уничтожено, могилы раскопаны, а надгробья пошли на фундамент нового общежития техникума.
Почти полностью разрушена ограда монастыря, уничтожены купола на Соборном, Никольском, Знаменском и Всехсвятском храмах. Монастырскому комплексу всеми силами предавался «некультовый вид». Даже поселок, выросший рядом с монастырем был символически назван - «Новый Быт». Но выстояли стены монастыря, выстояли сердца и души людей, из которых не удалось вытравить веру во Всемилостивого Господа."
"Приокско-Террасный заповедник — один из самых маленьких заповедников в России, к тому же единственный в Подмосковье — он расположен к югу от Москвы в 12 км от города Серпухов. По своей площади в 4945 га он занимает почетное предпоследнее место среди 103 заповедников России — меньше только «Белогорье» в Белгородской области.
Здесь никто не собирает ягоды и травы, не рубит деревья и не ловит рыбу. Даже самолеты держатся на почтительном расстоянии, минимальная высота полета — 2000 м над землей. Потому что «заповедано». Сразу после войны, в 1945 году территория почти в 5 тысяч га была «навечно изъята из хозяйственного пользования» и взята под охрану государства. В 1979 году заповедник, получив соответствующий статус и сертификат, вошел во Всемирную сеть биосферных резерватов ЮНЕСКО.
Стать маленьким заповедником мирового уровня не так-то просто. Должны быть веские основания, большая научная ценность, желательно загадка, еще лучше — парадокс. В Приокско-Террасном такая загадка имеется, но об этом чуть позже.
Сегодня заповедник знаменит прежде всего своим питомником по восстановлению популяции зубра — «зубровником», как тут говорят. Отсюда и золотой зубр, украшающий герб Серпуховского района, и зубр на эмблеме самого заповедника.
Сейчас в зубровом питомнике, на территории около 200 гектаров, постоянно живут 50-60 зубров. Каждый год у них рождаются детеныши и каждый год подросший молодняк отправляется в другие национальные парки и заповедники. С 1991 по 2008 год зубры, вывезенные из питомника, положили начало еще восьми вольным стадам зубров в России. Это уникальный опыт — возвращение почти уничтоженного вида в природу.
Говоря научным языком, в питомнике занимаются вопросами морфологии, систематики, генетики, эволюции, экологии и этологии зубра. Разрабатывают методы содержания, кормления, транспортировки и хозяйственного использования животных, ведут учет и координируют племенную работу с зубрами... Но если смотреть ненаучно, можно заметить немало забавного. Например, каждый зубр в питомнике получает собственное имя — но на него не отзывается. Зато все — и теленок, и громадный бык весом в несколько сотен кг — откликаются на позывной «малыш». Имена же имеют смысл для сотрудников зубровника: по первой букве определяют происхождение зверя. Например, все зубры, родившиеся в заповеднике, получают имя на М (точнее, кавказско-беловежского происхождения — на «Му», беловежского — на «Мо»), а польские зубры — на П. Кстати, в судьбе зубра и выборе имени можно принять непосредственное участие, если вступить в программу «Усынови зубра» (подробнее о программе «Усынови зубра» — в разделе «Местные особенности»).
Зубр — самое крупное млекопитающее европейского континента, ровесник мамонта, могучий и древний дикий бык, оказавшийся беззащитным перед цивилизацией. Если, конечно, считать «цивилизацией» активную охоту на зубра, длившуюся много веков, мировые войны XX века и послевоенную разруху. После Первой мировой дикие зубры еще водились в двух местах: в Беловежской пуще и на Кавказе, но последние вольные экземпляры были убиты в 20-х годах: в Беловежской пуще в 1923 году, на Кавказе — скорее всего, в 1926-м. Тогда же, в 1923-м, образовалось Международное общество по сохранению зубров — всех зверей переписали и дали им номера. В середине века обнаружилось, что в мире осталось всего 48 живых зубров, да и те в неволе. Началась кропотливая работа по восстановлению и расселению зубров в заповедники и дикие леса.
Этим и занимается Центральный зубровый питомник в Приокско-Террасном заповеднике. В 1948 году сюда привезли две пары чистокровных зубров из Польши, а несколько лет спустя — еще троих из Белоруссии, где зубров тоже стали собирать с 1946 года. Очень важно, что зубры подмосковного зубровника сохраняют чистоту вида — это именно зубры, без распространенной бизоньей примеси. Поскольку зубры и бизоны относятся к одному биологическому роду, они способны давать потомство, которое называют «зубробизонами». Бизонов и зубров иногда даже рассматривают как единый вид, но серьезные исследователи категорически против таких обобщений: североамериканский бизон и европейский зубр появились и жили на совершенно разных территориях. В зубровнике Приокско-Террасного заповедника бизоны тоже есть, но они содержатся отдельно от зубров, их не разводят и не расселяют. В заповеднике можно быстро научиться различать зубров и бизонов по виду — различия обозначены на схемах-стендах, и тут же их можно наблюдать живьем. Самое очевидное — у бизона, в отличие от зубра, есть борода и своеобразная прическа между рогами.
И несколько слов о необычном «двойном» названии заповедника. Первая часть названия указывает на «место прописки», вторая — на особенности местного рельефа. «Приокский» — потому что расположен близ Оки, на ее левом берегу. «Террасный» — потому что с севера на юг, образуя перепад в 60 м, к реке спускаются гигантские ступени-террасы. Семь террасовидных ступеней сформировались здесь более 10 тысяч лет назад, нижние террасы — более молодые и крутые, верхние — более старые и пологие.
Приокские террасы — настоящая природная лаборатория для исследований биологов. На сравнительно небольшой территории заповедника умещаются три географические зоны: лесная, лесостепная и степная. 6 типов почв, около 50 типов лесов, 895 видов высших растений, 10 видов амфибий, 5 видов рептилий, 140 видов птиц, 57 видов млекопитающих и более 900 видов почвенных беспозвоночных.
В заповеднике действует станция комплексного фонового мониторинга, одна из пяти подобных российских станций. Здесь фиксируют температуру, определяют уровни загрязнения воздуха и почвы. Эти данные, полученные на особо охраняемой территории, считаются эталонными для экологии Подмосковья.
Главная загадка Приокско-Террасного заповедника — не животные, а растения. Впервые аномалию заметил еще в 1861 году ботаник, профессор МГУ Николай Николаевич Кауфман. На берегах Оки под Серпуховом Кауфман обнаружил уникальное сообщество степных растений, совершенно нехарактерных для этих мест.
Как южные степные растения попали в северные подмосковные леса, оторвавшись от своего естественного ареала километров на 600? Со времени открытия Кауфмана ученые продолжают задавать тот же вопрос…
По одной версии, их занесло сюда течением Оки из южных областей, во время весенних разливов. По другой, они попали сюда вместе с военными отрядами кочевников, в обозах сена, на копытах лошадей и колесах телег, двигавшихся с юга на север. Согласно третьей версии, степные растения мигрировали после ухода ледника из центральной части Среднерусской возвышенности, обойденной оледенением.
Происхождение южных растений на берегу Оки — это так называемая загадка «Окской степной флоры», или «Лужковской флоры» (по названию близлежащей деревни Лужки). На территории Приокско-Террасного заповедника насчитали более 930 видов степных растений, среди них — степная вишня, типчак, тюльпан Биберштейна, ковыль перистый, рябчик русский... Ближайшее к берегам Оки место их произрастания — степи Восточно-Европейской равнины и Казахстана.
Больше, чем количество редких растений на квадратный метр, ученых восхищает неожиданное растительное соседство. «Окская флора» — лишь вершина заповедного айсберга. Особый микроклимат, расположение на стыке двух физико-географических областей — все это привело к формированию интереснейших сочетаний местной растительности.
На относительно небольшом участке земли можно встретить растения из очень разных климатических зон. В этой природной лаборатории, переходя от террасы к террасе, проделав пешком путь всего в несколько километров, можно пересечь Восточно-Европейскую равнину с севера на юг, начав свое путешествие в дремучей тайге и закончив в южных степях.
На севере, как и положено в настоящей тайге, — сфагновые болота, заросли росянки, голубики и клюквы. Дальше смешанный лес сменяется светлым березняком. Спустившись на ступеньку ниже, вы оказываетесь в царстве сосняков. Зеленый мох, заросли брусники и черники. Чуть в сторону — и начинается пепельно-серый ковер «оленьего» и «исландского» мха. А на юго-востоке и ближе к центру заповедной лаборатории шелестят широколиственные леса — дубовые, липовые…
По словам работников заповедника, особенно хорошо здесь весной. Листья в таких лесах появляются сравнительно поздно, поэтому почва быстро прогревается на весеннем солнце — прекрасные условия для ранневесенних растений, так называемых эфемеров. В еще прохладном весеннем лесу эфемеры жмутся друг к другу, предпочитая расти густыми куртинками. Не многим довелось увидеть это чудо — в еще совсем голом лесу раскидываются яркие пятна первоцветов: хохлатки Галлера, селезеночника, адоксы, ветреницы лютичной, гусиного лука...