По своему сюжету это повесть о людях, которые строят социализм в отдельно взятом мясомолочном совхозе (написана она в 1934-м, но опубликована в СССР только в 1986 году). Тема откровенно на любителя, но Платонов излагает эту историю таким своеобразным языком, что невозможно оторваться от текста ("Зоотехник Високовский пришел к Босталоевой в землянку и вежливо, тщательно скрывая свою производственную радость, поздравил Босталоеву с высоким постом"; "Она помнила всех выдающихся коров в совхозном поголовье, а быков знала лично каждого…"). Так что ничего похожего на "Поднятую целину" здесь нет.
Что особенно радует, автор по-настоящему глумится над людьми труда, и их мечтами о будущем счастье человечества. И это в 30-е годы! Главные герои – доведенные до абсурда плакатные большевики, которые не имеют никаких жизненных потребностей и думают только о счастье человечества. Для директора совхоза Босталоевой главное в жизни – перевыполнить план по мясу, чтобы накормить рабочий класс. Ей помогают 2 клинических фантазера: зоотехник Високовский и инженер-музыкант Вермо. А с классовым врагом борется самый колоритный персонаж повести - старая беззубая бабка Федератовна ("добрая тетушка всего будущего и теща всего прошлого"). "Федератовна" - это партийная кличка. Надо полагать от слова Федерация.
Мечты о светлом будущем зоотехника и инженера – это просто песня! Читаешь и радуешься. Зоотехник Високовский надеется, что "эволюция животного мира, остановившаяся в прежних временах, при социализме возобновится вновь и все бедные, обросшие шерстью существа, живущие ныне в мутном разуме, достигнут судьбы сознательной жизни". – "Будет еще лучше, - обещала Босталоева. – Между живой и мертвой природой будет проложен вечный мост". Ну, разве не чудный диалог?
Мысль любителя коров и свиней Високовского витает вокруг преобразования живой природы: "Теперь засыпается пропасть между городом и деревней, - коммунистическое естествознание сделает, вероятно, из флоры и фауны земли более близких родственников человеку…". Даже страшно подумать, кто (или что) это будет…
А вот инженер Вермо, в основном, фонтанирует идеями, связанными с техническими изобретениями. Особенно его влечет к себе электрическая энергия. Для начала он решает покрыть всю Среднюю Азию озерами ювенильной (т.е. чистой) воды (вот откуда "ювенильное море" в названии!), чтобы бесплодную пустыню превратить в плодородную землю, на которой будут пастись несметные стада коров. Чтобы добыть воду из-под земли, инженер планирует прожигать землю электрическими разрядами.
Но циклопического плана по превращению Средней Азии в море Вермо мало и его мысль устремляется дальше: он намерен разрезать каменную породу электричеством, а затем сваривать отдельные камни при возведении домов (!) – снова с помощью того же электричества. Есть у него идеи и в области гастрономии: Вермо надумал заготавливать советский хамон , а чтобы мясо не портилось годами, пропускать через него ток.
А откуда электричество возьмется на все эти опыты? - Из дневного света! – И эта идея действительно разумная – солнечная энергетика развивается сейчас почти в любом цивилизованном государстве, но нужно учитывать, что в годы создания повести данная мысль была чистой фантастикой. Но и это не все, что пришло в голову инженеру! Вермо – это социалистический Эдисон и венцом его рацпредложений является идея разводить вместо коров огромных животных (вроде бронтозавров!), чтобы их молоком можно было напоить весь рабочий класс!
Неутомимый процесс мышления своего героя Платонов описал следующим образом: "на обратном пути Вермо погрузился в смутное состояние своего безостановочного ума, который он сам воображал себе в виде низкой комнаты, полной табачного дыма, где дрались оборвавшиеся от борьбы диалектические сущности техники и природы…"
В общем и целом, автор в "Ювенильном море" познакомил нас с колонией сельских сумасшедших – невероятно забавных и по большому счету безобидных. Даже Федератовна, готовая разорвать на куски каждого кулака и подкулачника (то есть всех, кроме Босталоевой, Високовского и Вермо) и та к концу повествования добреет. Когда находит себе мужика.
На заключительных страницах повести Платонов попытался как-то сгладить общее впечатление от своего глумливого произведения и замаскировать свой плохо скрываемый сарказм по поводу строительства социализма группой не совсем вменяемых товарищей (он, видимо, надеялся опубликовать "Море" в Советском Союзе, хотя в те годы его совсем не печатали). В самом конце повести читатель с изумлением видит, что мечты героев начали потихоньку осуществляться. Бронтозавров они, правда, доить еще не начали, но работа в этом направлении пошла…
Тем ни менее, попытка Платонова обойти цензуру не удалась, что вполне объяснимо. Такое в 30-е годы напечатать никак не могли – эпоха, когда одна часть населения с упоением истребляла другую, ни с юмором, ни с сатирой совершенно не сочеталась. Смеяться в те годы имел право только один человек, но у него представление об юморе было весьма специфическим. Когда его бывшие коллеги признавались в работе на зарубежные разведки – усатому было очень смешно, а юмор "Ювенильного моря" ему был абсолютно чужд.