(О давнем, обруганном большевиками, эссе Дмитрия Мережковского
«Грядущий хам»)
Как просто казалось коммунистической, советской власти побеждать в идеологической борьбе!
Идейный противник, на которого они ополчались, был лишён права и возможности ответить на их «наступательную» политику. Его либо сажали в «зону», либо просто переставали печатать. Типографии, издательства, радиостанции и телевизионные студии принадлежали народу, но не оппоненту, а народ – это и были они сами.
Кому не нравилась такая свобода мнений, уезжали в эмиграцию. Кто почему-либо не уехал сам, того силком усадили в «философский пароход». Не надо забывать, что такой пароход был не единственный. Десятилетия спустя таким же образом в эмиграцию сплавили Александра Галича, Виктора Некрасова, Иосифа Бродского – да мало ли ещё кого!
Дмитрий Сергеевич Мережковский с женою Зинаидой Николаевной Гиппиус уехали в эмиграцию ещё в начале 1906 года, до советской власти. Убыли вместе с критиком и религиозно-общественным деятелем Дмитрием Философовым. В годы гражданской войны в России они втроём пересекли польско-большевистский фронт и очутились в Варшаве, из которой, однако, уехали в Париж, через много лет после своего первого отъезда открыв дверь сохранившейся квартиры своим ключом. Мережковский какое-то время идеализировал Гитлера, однако вскоре понял свою ошибку. В 1941 году он скончался.
Его эссе 1906 года «Грядущий хам» в СССР считали глубоко реакционным, выдавая за аттестацию им революционной демократии. Мне, студенту-филологу, проверить и опровергнуть такую трактовку было невозможно из-за полной недоступности текста. Как не мог я даже усомниться в аттестации, выдаваемой автору статьи нашим преподавателем Борисом Михайловичем Сивоволовым. А он её нам аттестовал на основании существовавших указаний «сверху», - но не от Бога, конечно…
Теперь хорошо понимаю: утвердившегося во власти хама бесила и не устраивала угаданная Д. Мережковским характеристика уже к тому времени не грядущих, а сущих хозяев жизни. Но наверху и в самом деле оказалось хамьё, - и дело даже не в социальном его происхождении, а в культурной – или, точнее, в бескультурной и даже антикультурной его позиции. Буржуазия, бюргерство, филистерство – на Западе, мещансиво – на просторах России – вот среда, воспитавшая Хама наличного, сущего, истинного. Хамство и дикость возобладали в веке ХХ-м во время Второй мировой войны в Европе, породив нацистский террор, расизм и Катастрофу, они же, только в образе большевистского террора, разгулялись на просторах СССР в виде ГУЛага.
Большнвизм, вроде бы, побеждён, но сущий хам правит бал в сегодняшней России и на всём просторе бышего Союза. Изничтожение лучшего генофонда не прошло даром – отразилось на качестве народов. Хам обнаглел и возвысился, возвысился – и обнаглел.
Мережковский вовсе не был антидемократичен. Он был антихамствен. Это его перу принадлежит зачитанная всеми чтецами-декламаторами дореволюционной России поэма Сакья-Муни, в которой «самодержец мира", великий Будда, устыжённый демагогом из толпы голодных странников, отдаёт этой толпе бродяг драгоценный алмаз. Даже Бог, Бог-самодежец – за социальную справедливость!
Не знаю, как повернётся история и повернётся ли она вообще хоть как-нибудь. Но хочу надеяться: Россия и весь мир, включая и наш крохотный Израиль, не пропадут, преодолеют время и власть хамства, гебухи и олигархии, и ещё настанет на этой земле время чести и человеческого счастья.