Начальник дочитал мой рапорт, его взгляд остановился на последней строке документа:
- И подпись у тебя, как у нормального человека, но то, что ты здесь написал, вызывает у меня сомнение в твоём психическом благополучии!
Обижаться на него не было смысла, можно было хлопнуть дверью, дополнив свои действия словами, а затем написать рапорт на увольнение, выслуга есть, могу реализовать своё право на пенсию.
Кто выиграет в этой ситуации? Начальник, который лишится опера уголовного розыска? Я? Из нас двоих присутствующих в кабинете начальника управления уголовного розыска – никто!
Выиграет убийца!
- Ну, что ты Павел молчишь? То, что ты мне предлагаешь, не вкладывается не в одно оперативно-розыскное мероприятие. Я тебя понимаю, - тон начальника стал мягче. - За столько лет службы и такая неудача. Но, что поделаешь, посмотри статистику, сколько убийств остаётся нераскрытыми. Пойми, нет у нас ничего! У следователя тоже ничего нет. Нет доказательств по делу. Он это дело уже в дальний угол сейфа запрятал.
Я тебя убедил, что твоя идея – идея фикс?
- Нет, товарищ полковник! Разрешите мне провести этот оперативный эксперимент.
- Не было в практике криминалистики таких экспериментов, и быть не может!
- Всё бывает впервые, возможно, в Академии будут изучать наш опыт в практике оперативно-розыскной деятельности.
- Упрямый ты. Сколько тебе дать времени на реализацию своей идеи фикс?
- Месяц. – ответил я.
- Месяц? А полгода тебя не устроит, а может пятилетку?
- Я буду работать месяц по два часа в день.
- Ладно, согласен. Но, смотри о других делах не забывай. Через месяц отчитаешься за все, что было, и что будет. Понял?
- Понял, не полный дурак, пока только с идеей фикс, а значит на четвертинку. Разрешите идти?
- Иди, и не просто иди, а иди и работай!
Вот так я добился своего, через некоторые унижения, но это не так важно, важен результат.
О таких убийствах не пишут романов, там сюжеты так закручены, что иной раз просто удивляешься больному воображению авторов. Когда книжный рынок начал наполняться детективами, мой коллега, прочитав роман Малининой, сказал:
- Двадцать пять лет отработал в убойном отделе, пережил 90-е годы прошлого столетия, но столько трупов, сколько их на страницах этой галиматьи, не видел!
Первым лицом, от которого я получил очень ценную информацию, был судебно-медицинский эксперт.
Зондируя рану на трупе, он сказал:
- Павел, а ножик воткнул профессионал.
- В каком смысле профессионал? Мясник? Патологоанатом? Хирург?
- Офицер Министерства Обороны Российской Федерации.
- Может, ты мне и звание скажешь, и войсковую часть?
- Не иронизируй, а смотри, и слушай.
Он начал рассекать ткани возле повреждения, при этом комментируя:
- Проникновение клинка снизу - вверх, клинок входит параллельно рёбрам, а после его погружения в ткани, клинок ножа проворачивается.
Удар точно в сердце, проворот клинка – гарантия болевого шока и обильного кровотечения. Вероятность наступления смерти, даже если клинок ножа не повредил сердца – максимальная.
Удар нанесён в соответствии с рекомендациями по применению клинкового оружия для армейских офицеров.
Неделю я сидел в областном военкомате, естественно зашифровав цель поиска. От личных дел пестрело в глазах, но результат был. Заподозренными могли быть два офицера уволенные в запас по отрицательным мотивам.
Теперь необходимо было отработать объекты на причастность к убийству.
На всех этапах расследования моя модель преступления и модель следователя совпадали. Это был грабёж. Жертва при себе имела нож и пыталась оказать сопротивление. Иметь нож при себе – это не значит, что им можно защитить себя, надо уметь – это делать. Жертва пыталась нанести удар сверху. Преступник, блокировав нож, нырнул под руку и воткнул клинок ножа в своего хозяина
Два дня я искал по магазинам города аналогичный нож, ножу, который носил с собой потерпевший. Судебно-медицинский эксперт, сравнив клинок моей находки с повреждением на трупе, заявил, что повреждение причинено аналогичным клинком.
Так, что наша модель преступления была обоснованной.
Один подозреваемый отпал сразу, я выяснил, что он умер год тому назад от передозировки героина.
Оставался один. Обложил я его полностью. Трудно это было, но сделал!
Теперь осталось ждать информации.
Наконец при очередной встрече с агентом я получил желаемое.
- Ну, вот, выпили мы с ним ещё по штофику, глаза у него кровью налились, и он говорит: «Наколол я недавно одну суку, решил меня ножичком попугать, сотни ему жалко стало, так я его на этот ножичек и наколол. Хочешь, я и тебя наколю?» У меня ноги затряслись, начальник, наколет, глазом не моргнёт!
- Наколет. – согласился я, и добавил:
- Больше никаких контактов. Исчезни из города на пару месяцев. Какая тебе разница, где по карманам «тырить», а жизнь человеку даётся раз.
Месяц работала наружка, читали разговоры подозреваемого по мобильному телефону, нужной информации получено не было.
Тупик!
С Сергеем Дубниковым я встретился на улице, увидев его, я остановился, он подозрительно посмотрел на меня и обошёл меня на приличном расстоянии. Как потом, он объяснил, у меня был вид обкуренного с «вылупленными» глазами.
Я стоял и не мог сообразить, это была галлюцинация или реальность. Мимо меня только, что прошёл убитый. Я развернулся и бросился догонять прохожего. Когда я поравнялся с ним, он отпрыгнул от меня в сторону и встал в боевую стойку.
Его успокоило только моё служебное удостоверение.
План эксперимента у меня родился сразу, как только я увидел сходство Сергея с убитым.
Потом были встречи, их было всего три, но этого было достаточно, для того чтобы я мог убедиться, что имею дело с умным и достаточно смелым человеком, который из-за хороший мотивировки может сделать многое.
Последняя встреча была в моём кабинете, сразу после разговора с начальником отдела.
- Сергей! В каждом человеке есть и положительные качества и отрицательные, конечно, в разном соотношении, на развитие этих качеств влияет много факторов, в том числе и среда обитания.
Мы имеем дело с убийцей, но, он им не родился, он стал из-за определённых обстоятельств. Теория Ломброзо к нашему преступнику не подходит. Он родился не убийцей, он родился нормальным мальчишкой, в нормальной семье. Взрослея стал романтиком, патриотом нашей Родины, мечтал стать военным. Шёл к мечте. Стал офицером. Как положено в срок звания, должности, а здесь настоящая война.
Он уволен за дискредитацию звания офицера Российской армии, и я знаю, в чем она состояла. Его рота штурмовала дом в Грозном, рота редела каждый час, поддержки артиллерии не было. Комбат требовал, орал: «Да мне по хрену, что от роты осталось пятьдесят человек, но дом должен быть наш». Ну, и не выдержал парень, дал комбату в нос, в присутствии начштаба батальона и «комиссара». Под суд не отдали, надо было кому-то солдат вести на бойню. После воцарения конституционного порядка аттестовали – полностью не соответствует занимаемой должности. Уволили, приехал в родной город – родители умерли, друзей нет, профессии нет, медаль «За отвагу» - только есть. Деньги были – расплатились с ним, как положено, а на деньги вся мразь слетается, все становятся друзьями - собутыльниками. Взяла эта дрянь его в оборот – заискивают – герой войны. Так он и покатился вниз и докатился. Но, хорошее в нем осталось, обстоятельства оголили плохое. Нам с тобой надо вернуть его в прежнее состояние.
Поверь, Сергей, за нашу работу внеочередных званий не присваивают, ордена и медали дают только за пролитую кровь и непосильный труд. Не ради денег я уже не один десяток лет работаю в уголовном розыске. Его надо вернуть в нормальное - прежнее состояние. Если его сейчас не остановить он может столько наделать, что больше он голубое небо без решёток не увидит до конца своей жизни.
- Павел Дмитриевич, я все понял, но в чём заключается моя помощь?
- Каждый день ты будешь ему показываться на улице. Не волнуйся, ты будешь не один, тебя будут подстраховывать наши сотрудники.
Прошла одна неделя, другая, третья. Месяц подходил к концу. Ребята с наружки начали роптать, коллеги охраняющие Сергея заявили мне прямо:
- Может хватить экспериментировать?
В это утро я пришёл в управление очень рано, хотел перед начальником признать свои ошибки и решить вопрос о прекращении эксперимента.
Открыв дверь кабинета начальника, я остолбенел. На стуле за большим столом сидел подозреваемый, перед ним лежал исписанный лист бумаги.
- Извините Александр Иванович, я оставлю Вас одного на пару минут, мне надо переговорить с сотрудником. – начальник отдела встал со стула и направился ко мне.
В коридоре начальник сказал:
Пашка, а ты молодец! Езжай на Кутузова 5, квартира 34, в кухонном столе изыми нож, которым было совершено убийство… Побоялся выбросить нож, полагая, что нож найдём и по ДНК на него выйдем.