Эталоном искателя приключений, а также прототипом благородного следопыта Кожаного Чулка, сошедшего со страниц романов Фенимора Купера, был Вирджинский фронтирсмен Льюис Ветцель. Он, как и более известные герои американского фронтира Дэниэл Бун, Дэви Крокетт, также считается американцами одним из тех, кого нация воспела в литературе и искусстве. Современники сравнивали его с доблестным рыцарем Айвенго, который блуждал на границе, и защищал поселенцев от «кровожадных» индейцев.
Льюис Ветцель имел славу меткого стрелка, первоклассного лесного охотника, а также жестокого мстителя, которого боялись даже индейцы.
Жизнь Ветцеля, как впрочем и всех знаменитых фронтирсменов того времени была овеяна мифами и легендами, правдой и вымыслом, разобраться в которых сегодня с точностью до определения практически невозможно.
Льюис (Людвиг, нем. – И.К) Ветцель (Wetzel) родился в семье немецких эмигрантов Джона (Йоханна) Ветцеля и Мэри Боннет в 1763 году, и был четвертым ребенком в семье.
Отец Льюиса Джон до эмиграции в Америку долгое время находился в долговом рабстве, но в итоге ему удалось как-то выбраться из долгов и стать успешным человеком. Перебравшись в Америку, Джон Ветцель первоначально поселился в Пенсильвании, где познакомился с дочерью Фламандского (Бельгия) гугенота (протестанты XVI–XVII веках, преследовавшиеся католической церковью и правительством – И.К.) Жана-Жака Боннета, на которой женился в 1756 году.
В 1770 году семья Ветцель поселилась в сам отдаленном и обособленном от цивилизации районе Западной Вирджинии, который назывался Северным Пэндхэдлом (Northern Panhandl). В народе эта местность называлась «веревочкой», поскольку географически напоминала вытянутый к северу территориальный отросток вроде «аппендикса».
Дом Ветцелей располагался в довольно-таки диком, изолированном месте на берегу Уилинг-Крик (один из притоков реки Огайо) и был частью поселка пионеров с одноименным названием.
Сам же поселок Уилинг-Крик находился на линии границы, установленной по договору 1768 года, подписанному в форту Стэнвикс представителями британских колониальных властей и вождями (королями или сахемами) шести ирокезских народов. Согласно, этому договору и предшествовавшей ему Декларации короля Георга III 1763 года, колонистам запрещалось двигаться к западу от Аппалачских гор из-за опасения новых трений с ирокезами, поскольку последние по условиям декларации уступили свои земли к востоку и югу от реки Огайо и поселились западнее от Аллеганских гор. Указанный документ подписали те из ирокезских племен, которые к проживанию в долине Огайо имели косвенное отношение, и поэтому бремя Декларации их практически не затронуло. Ну, а те племена, которые исторически населяли этот регион (шауни, делавары, сенека) не соглашались отдавать землю белым поселенцам и продолжали нападения на поселения колонистов.
В свою очередь колонисты также как и указанные выше племена не соблюдали ни условий Декларации 1763 года, ни договора подписанного в форту Стэнвикс в 1768году, и продолжали продвижение через Аллеганские горы на запад. В этой связи в указанном регионе Западной Вирджинии к 1774 году вспыхнула новая волна насилия.
Льюис Ветцель весьма рано освоил навыки фронтирсмена. К своим тринадцати годам, он, как указывают источники, подолгу мог, находиться в лесу без соответствующего провианта. Для того чтобы выжить, ему достаточно было иметь при себе нож и огниво. Охотничьи и следопытские навыки, которыми он обладал уже в юношеском возрасте, поражали современников. Льюис был высокого роста, мускулист, и не уступал в физической силе взрослому мужчине. Его костлявые руки и сплетенные в косу длинные, достававшие до икр черные волосы, смуглое лицо, на котором пронзительно словно два обсидиана сидели не менее черные глаза, выдавали в нем типичного индейца. Одевался он практически также как и индейцы: кожаные штаны, набедренная повязка, кожаная рубаха, гомаши, мокасины и куча всяких аксессуаров и прибамбасов, присущих костюму типичного лесного индейца. «Он обладал мощным торсом и весьма мускулистыми руками. Его стройные, короткие ноги всегда были обуты в мокасины. Он терпеть не мог сапог, – писал о нем его родственники по матери Луи Боннет. – Я хорошо помню его распущенные длинные, черные волосы, концы которых почти доставали до икр. Чрезвычайно пронзительные черные глаза, смуглый цвет изрытого оспой лица, а также шелковые, как у индейцев кисточки в проколотых ушах, выдавали в нем типичного дикаря».
Современники также отмечали: «Юноша физически настолько был силен, что в походах не чувствовал усталости и легко переносил нагрузки, порой непосильные бывалым фронтирсменам».
Особенно Льюис Ветцель мастерски научился владеть мушкетом. «Он заряжал его (мушкет – И.К.) и стрелял настолько быстро и метко, что противник не успевал сообразить, как оказывался на том свете», –отмечала писатель Зэйн Грей в книге «Дух Границы». За умение быстро заряжать ружье и стрелять на бегу, поражая при этом свою цель, индейцы прозвали Льюиса Ветцеля «Смертельный Ветер».
Уже в юношеском возрасте Льюис Ветцель наряду с взрослыми принимал участие в различных забавах фронтирсменов: метал томагавки и ножи, стрелял по закрепленному на огневом рубеже шиллингу (монета), дрался на кулаках, и при этом одерживал верх, что весьма обескураживало и удивляло его взрослых соперников.
Однажды, когда Льюис охотился со своей собакой в лесу, то увидел оленя. Быстро вскинув ружье, он мгновенно произвел выстрел. В ту же самую секунду из неоткуда прозвучал другой выстрел, по той же самой цели – оленю. Олень не упал сразу, как полагал Льюис, а будучи раненым, бросился в лесную чащу. Собака Ветцеля бросилась за оленем по следу. В то время как она обнаружила павшего оленя, то возле туши столкнулась с другой собакой, хозяином которой был молодой охотник из соседнего поселка. Тот охотник по возрасту был на лет пять старше Льюиса. Когда собака Ветцеля с лаем и хрипом пыталась отстоять добычу своего хозяина, охотник, оспаривавший право на добычу, взял палку и ударил пса. Внезапно из кустов появился Льюис Ветцель и спокойно произнес в адрес своего визави: «Ударить мою собаку – это значит ударить меня». Потом, отложив в сторону свое ружье, он бросился на обидчика, схватил его за куртку и сильно швырнул в сторону. Противник был гораздо мощнее Льюиса, и едва он поднялся с земли, чтобы защищаться, как Ветцель, изрекая грубую брань, наотмашь ударил его кулаком в лицо. Собаки, почувствовав перебранку между хозяевами, также сцепились между собой. Закончилось все тем, что визави Ветцеля, побитый и униженный со своим потрепанным псом, отправился восвояси, и в итоге подал на Ветцеля в мирской суд. За нанесенные оскорбления и побои, которые нанес Льюис потерпевшему охотнику, отцу Ветцеля пришлось заплатить кругленькую суму.
В 1777 году когда, Американская революция была на пике своего накала, а союзные британцам индейские племена участили набеги на поселения колонистов, тринадцатилетний Льюис Ветцель и его младший брат – одиннадцатилетний Джейкоб Ветцель впервые попали в плен к индейцам. Для того чтобы избежать резни, колонисты часто бросали свои дома, и уходили под защиту в близлежащие форты. Таким фортом, где осенью этого года спасалась семья Ветцеля, был форт Генри (первоначальное название форта Финкасл – И.К.), построенный для защиты поселенцев фронтира в 1774 году.
В один из дней военный отряд гуронов напал на поселок, где проживала семья Ветцелей. Жители поселка, в том числе и семья Джона Ветцеля были заранее предупреждены о том, что в округе бродит военный отряд индейцев, поэтому с рассветом быстро покинули свои дома и поспешили укрыться за стенами форта Генри.
На пути в форт Джон Ветцель вспомнил, что не взял с собой оружие, а его супруга вдруг обнаружила, что забыла снять с огня коптившийся большой кусок оленины. Разрешить эту проблему вызвались двое сыновей Джона Ветцеля – Льюис и Джейкоб, заверив отца и мать в том, что им удастся быстро добраться сделать там необходимые дела и прибыть в форт Генри невредимыми.
Льюис и Джейкоб благополучно добрались до своей фермы, и собирались было уже выходить из дома, как на пороге лицом к лицу столкнулись с ваандотами (индейцы гуроны – И.К.). Льюис выходил первым и, открыв дверь, мгновенно был сражен выстрелом из ружья индейца, стаявшего за дверью. Пуля прошла на вылет в области груди, не задев важных жизненных органов. Льюис по-прежнему находился в сознании, но истекал кровью.
По дороге в форт Ветцели услышали выстрелы, доносившиеся со стороны их дома. Джон Ветцель и его старший сын Джордж, бросились к дому, и когда добежали до места, то увидели, как гуроны тащили в лес раненого Льюиса и перепуганного Джейкоба. С собой индейцы также прихватили нехитрый скарб поселенцев: котлы, сковородки и прочую бытовую дребедень. Ветцель старший, понял, что бросаться на индейцев в этот момент без оружия бессмысленно, поэтому решил сначала бежать в форт, вооружиться там, а уж потом начать преследование отряда гуронов.
Вскоре, Ветцель старший и несколько мужчин вернулись в поселок, и, встав на тропу, по следам отправились за индейцами. С наступлением сумерек преследователи потеряли след гуронов и вернулись в форт. Судьба двух братьев Ветцель повисла на волоске.
Индейцы часто пленяли колонистов и уводили их в свои далекие поселения. Дело в том, что индейцы Северной Америки верили в силу трансмутации, и полагали, что белые юные пленники, пропущенные через комплекс сложных обрядов и церемоний, смогут стать полноценными членами индейского общества, после чего будут способны заменить погибших по каким-либо причинам индейских родственников. Гуроны, как и всякие из представителей племен Вудлэнда пропускали пленников сквозь строй, и тех из них, кто переносил это испытание, принимали в племя. Те пленники, которые не смогли пройти экзекуции сквозь строй, подвергались мучительным пыткам и, в конце концов, умирали. Все это предстояло перенести братьям Ветцель.
Гуроны повели пленников на север к реке Огайо. Ранение Льюиса не было опасным, поэтому он, для того, чтобы остаться в живых, изо всех сил держался, и наряду с остальными поддерживал нужный темп. Чтобы остановить кровотечение пленника один из воинов гуронов срывал по ходу листья сассафраса, разжевывал их и прикладывал к ране Льюиса.
На третью ночь гуроны ослабили бдительность за пленниками, поскольку были уверены, что юноши не рискнут совершить побег, ибо далеко находятся от дома. К тому же, индейцы для того, чтобы парни не помышляли о побеге, отобрали у них обувь. Гуроны явно недооценивали одного из пленников. Они не знали, кто этот раненый юноша, который уже в свои юные годы прославился в обществе белых людей как следопыт и превосходный воин. Если бы гуроны тогда знали об этих качествах Льюиса Ветцеля, то вряд ли бы они ослабили хватку.
Когда все уснули, и братья, убедившись, что дозорные индейцев также задремали, под покровом темноты сбежали.
Отойдя недалеко от места ночлега, парни остановились, чтобы обдумать план. Льюис знал, что им нужно держаться подальше от индейских троп, на которых в первую очередь их будут искать индейцы. Он также понимал, что дальнейшей продвижение по дикой местности без обуви, может привести к необратимым последствиям. Они нуждались в обуви, как в глотке воздуха, поэтому Льюис, наказав брату оставаться на месте, решил совершить вылазку в стан индейцев, и разжиться мокасинами. Это был весьма дерзкий план.
Подкравшись к лагерю гуронов на рассвете, Льюис, словно змея припал к земле, и укрылся в зарослях кустарника. Понаблюдав немного за спящими индейцами, он медленно и бесшумно подполз к костру, где сушились как раз, две пары мокасинов, беззвучно снял их с шеста, и также бесшумно уполз обратно в кустарник, после чего прямиком отправился к месту, где его ожидал Джейкоб.
Раздобыв мокасины, Льюис не удовлетворился этим, и решил еще раз скрытно навестить бивуак гуронов, чтобы выкрасть у них отцовское ружье и рожок с порохом.
Второй раз он подобрался к месту, где в полудреме валялись индейцы. Отцовское ружье, рожок с порохом и подсумок с пулями лежали рядом под рукой у одного спящего индейца. Льюис имел достаточно смелости, ловкости и присутствие духа, чтобы вплотную подползти к этому индейцу незамеченным, и невидимым, неощутимым движением вытащить из-под его руки ружье и боеприпасы.
Безупречно провернув и эту вылазку Льюис, вернулся к брату, и они отправились домой.
Как и полагается, индейцы, оправившись от сна, сразу же начали преследование беглецов. Первым делом они рассредоточились по близлежащим тропам, и вскоре сообразили, что следов беглецов на тропах нет. Братья ощущали дух преследователей, и прежде чем добраться до притока Огайо реки Мид-Ривер, три раза оказывались в пределах досягаемости индейцами.
У Мид-Ривер братья решили соорудить плот из поваленных деревьев, чтобы на нем пойти вниз по реке и, таким образом достичь реки Огайо, по которой они намеревались добраться до Уилинг-Крик, где находился их поселок.
Если бы не помощь Джейкоба, то раненному Льюису вряд ли бы удалось добраться до дома невредимы. Джейкоб словно заботливая наседка ухаживал в этом походе за раненым братом.
Спустив плот на воду, братья, умело управляя шестами, двинулись навстречу своей славе. Не успели они отплыть от берега, как Джейкоб вдруг заметил на берегу двух гуронов, которые натягивали свои луки в сторону беглецов.
– Гуроны! – воскликнул Джейкоб.
– Черт бы их подрал, – выругался раненый Льюис, и в мановение ока вскинул в сторону индейцев отцовское ружье.
В это время несколько стрел просвистели над головами братьев.
Балансируя на одном колене, Льюис прицелился и выстрелил в ответ. Результат не оставил себя ждать. Один из гуронов упал замертво, второй воин решил не рисковать, и отступил в лесную чащу.
Благополучно добравшись до места впадения реки Уилинг-Крик в Огайо, братья заметили мальчишек-рыбаков, которые помогли им добраться до поселка.
Односельчане встретили Льюиса и Джейкоба как воскресших мертвецов, и слава о них разнеслась по всей округе. О побеге братьев из индейского плена стало известно даже самому Джорджу Вашингтону.
Из этого опыта Льюис Ветцель вынес много полезного для себя и в дальнейшем твердо решил стать лесным воином. Джон Ветцель – отец Льюиса, также как и сыновья, извлек из их опыта необходимые уроки. Он посвятил много времени изучению способов выживания на фронтире, и заставлял постигать эти знания и совершенствовать навыки фротирсменов всех членов своей семьи.
Льюис дни напролет проводил, упражняясь в стрельбе из длинного мушкета. Предание гласит, что если цель была для него достаточно большой, хотя и находилась на значительном расстоянии, он поражал ее с первого выстрела. Вскоре он стал непревзойденным стрелком и экспертом по использованию ножа и томагавка в бою. В лесу он мог укрыться так, что его невозможно было обнаружить. Он безошибочно научился распознавать путаные следы индейцев. Этот навык он приобрел благодаря скрупулезному изучению различных следов. Его интересовала манера постановки ног, вес тела человека и другие антропометрические данные, по которым он мог описать след, и рассказать о том, кто его оставил. Превзойти его в скорости, с которой он стрелял на бегу по целям, не мог ни один фронтирсмен. Особенно Льюис преуспел в способе быстрой перезарядки мушкета. В то время все ружья были дульнозарядными и для того, чтобы зарядить ружье и произвести выстрел требовалось время. В скоротечном бою всегда выигрывал тот, кто быстрее мог подготовить свой ствол для выстрела. Практику перезарядки и стрельбы из мушкета Льюис Ветцель, как утверждают исследователи реконструкторы, довел до совершенства. Манеру его обращения с мушкетом, не мог повторить ни один фронтирсмен того времени. Один из секретов Ветцеля в обращении с оружием, дошедших до наших дней, заключался в том, что после первого выстрела, он мгновенно проворачивал ружье по спирали, таким образом, чтобы ствол сразу же оказывался у него под пальцами той руки, которая его держала за цевье. Дело в том, что для быстро перезарядки, он не лез в подсумок за свинцовым шариком (пулей) и пыжом, а располагал боеприпасы между фалангами пальцев, что позволяло быстрее обычного начинить ружье зарядом. «Он (Ветцель – И.К) имел костистые руки, поэтому в бою между пальцами зажимал минимум три шарика (пули). Особенность его рук была такой, что если не приглядываться, то обнаружить в межпальцевых впадинах что-либо было невозможно», – отмечал историк Дж. Симс.
Далее, Ветцель сознательно делал для себя шарики (пули) меньшего калибра, чем того требовали стандарты. Пуля меньшего калибра закатывалась в ствол ружья, вместо того, чтобы забивать ее туда шомполом. Для того, чтобы такая пуля хорошо вошла в ствол, Ветцель невидимым движением ставил приклад ружья себе ладонь, слегка подбрасывал мушкет вверх, создавая «эффект встряски», потом ловил его той же рукой, переворачивал в горизонтальное положение, насыпал на полку порох, взводил курок и стрелял. Для скоротечного боя и стрельбы на бегу, этот способ давал преимущество перед противником. Понято, что для стрельбы на длинные дистанции шарики, свободно закатывающиеся в ствол, не годились, ибо снижалась эффективность попадания, и снаряд попросту не долетал до цели. Но для той тактики лесного боя, где стрелять в противника приходилось почти в упор, способ изобретенный Льюисом Ветцелем оказался весьма пригодным.
Свою первую реальную возможность применить свои навыки на практике Льюис Ветцель получил ровно через год после бегства из плена
(в 1778 году), в возрасте четырнадцати лет.
В один из дней отец послал Льюиса к проживавшему по соседству Фрейзеру Форресту – охотнику, хижина которого находилась в нескольких милях от фермы Ветцелей. Льюис должен был предупредить Форреста и его жену Роуз о том, что поблизости бродит отряд враждебных индейцев и сопроводить семейство в форт Генри.
Фрейзер Форрест и Льюис Ветцель были замечательными охотниками и давно водили дружбу. Они познакомились еще до пленения Льюиса гуронами, во время забав фронтирсменов. Форресту никто тогда не мог составить конкуренцию в стрельбе из мушкета, кроме молодого, но подающего надежды Льюиса Ветцеля.
– Джентльмены, – объявил глашатай, – кто из вас еще желает сразиться с мистером Форрестом?
– Льюис Ветцель к вашим услугам, – сказал рослый мальчишка, вышедший из толпы приумолкших лесных охотников.
На бруствере, на расстоянии 100 ярдов закрепили мишень, размером в один шиллинг.
Первым стрелял Форрест и поразил мишень с третьего раза. Толпа ликовала…
Вторым стрелял Льюис Ветцель и перед тем как выстрелить попросил удалить мишень еще на 20 ярдов (120 ярдов это 109 метров – И.К). В гуще толпы проскользнули робкие смешки. Не смеялся лишь только Фрейзер Форрест.
Льюис уверено вскинул ружье, на мгновение застыл и выстрелил, поразив цель с первого раза.
С того времени Форрест, как говорится, не чаял души в своем новом юном друге, и часто приглашал его на совместную охоту.
И в тот день, когда Форрест настреляв мелкой дичи, уже возвращался домой, на дороге встретил Льюиса Ветцеля, также направлявшегося к его хижине.
Форрест торопился домой, ибо недавно женился, и не хотел надолго оставлять жену одну. Ветцель решил сопроводить друга и предложил составить ему компанию.
Когда они добрались до хижины, то жены там не застали, в связи с чем, Форреста охватила тревога. Ветцель же, осмотрев все вокруг, пришел к выводу, что женщину похитили индейцы. Определив по следам численность индейцев (4 человека), друзья, не задумываясь, решили начать их преследование. Нагнать индейцев до наступления темноты было идеальным вариантом.
Когда Форрест и Ветцель добрались до реки Огайо, то обнаружили, что индейцы не так давно переправились на другой берег на заранее заготовленном плоту.
Сооружать плот для переправы парни посчитали нецелесообразным, из-за долговременности сего действа, поэтому решили переправиться вплавь, построив лишь небольшой плотик для переправки снаряжения – пороховых рожков, подсумков с пулями, ружей и одежды.
Когда они переплыли реку, то на берегу обнаружили замаскированный плот индейцев, от которого возобновлялся след. Поскольку наступали сумерки, то визуально различать этот след стало затруднительно, и друзья, чтобы продолжить движение решили идти на запах дыма, который доносился от походного костра индейцев.
Ветцель шел немного впереди Форреста и тщательно принюхивался, словно волкодав, выискивающий свою жертву. Вскоре он мягким движением припал к земле, поскольку обнаружил свет от костра. Форрест мгновенно последовал примеру Ветцеля и также залег на земле. Потом они со всей осторожностью, ползком добрались до ночного лагеря индейцев, и увидели сидевшую у дерева жену Форреста.
Роуз была абсолютно невредима, но время от времени тяжело вздыхала, издавая едва слышимые всхлипывания. Рядом с ней сидел белый мужчина, видимо из числа тех, кого индейцы ранее приняли в племя, и утешал ее тем, что вскоре все закончиться, и она будет принята в племя. Трое из индейцев в этот момент спали, а белый мужчина, утешавший Роуз, выполнял функции дозорного.
Фрейзер Форрест кипел от ярости и сгорал от желания немедленно атаковать врагов. Ветцель же, наоборот, всячески сдерживал горячность друга, и убеждал Форреста в необходимости напасть на индейцев на рассвете. «Если мы нападем на них в темноте, – говорил он Форресту, – то вряд ли нам удастся уничтожить их всех. Ночью в заварушке половина из них скроется в лесу, и на утро будет преследовать нас при отступлении. На рассвете же мы сможем завалить их всех до одного, потому что они спросонья не ожидают нападения. Ждем рассвета».
Как только проблески восхода обагрили пространство, индейцы начали готовиться в путь.
Для того чтобы использовать фактор внезапности Форрест и Ветцель решили сначала пристрелить двоих из индейцев. Форрест должен был стрелять в «белого индейца» находившегося от него по левую сторону, а Ветцель в обычного краснокожего – справа от себя.
По сигналу они выстрелили одновременно, и когда увидели, что их «мишени» свались навзничь, они с криками бросились на оставшихся в живых двух индейцев, которые сидели у костра и завтракали. Увидев стремительно надвигавшихся противников, издававших дикие крики, индейцы потянулись к своим ружьям.
Подбежав к ним почти вплотную, Ветцель остановился, и произвел выстрел в одного из индейцев. Тем временем Форрест с ножом в руке бросился к Роуз, чтобы освободить ее от веревочных оков, которыми она была связана. Женщина ничего не понимала, и в истерике стала неистово кричать от страха.
Ветцель, для того чтобы перезарядить ружье, бросился в кусты и через несколько секунд уже с перезаряженным ружьем вынырнул оттуда, и застрелил второго индейца, в момент пока тот пытался метнуть в Ветцеля томагавк.
Затем друзья срезали с индейцев скальпы и вернулись к реке, где индейцы замаскировали свой плот. На плоту они переправились через реку и благополучно вернулись домой.
Ровно через сто лет, находясь под впечатлением вышеописанного инцидента, американский писатель Эмерсон Беннеттт написал роман «The Forest Rose: a tale of the frontier» (Лесная Роза – пограничный рассказ), в котором оживленно описал приключения героя фронтира Льюиса Ветцеля.
Через два года, когда Льюису исполнилось 16 лет, его стали часто приглашать для участи в карательных походах против враждебных индейцев, проживавших в верховьях реки Огайо. Во время этих походов Льюис Ветцель окончательно состоялся как фронтирсмен. Он любил бродячую полную приключений жизнь, и больше всего, был движим целью отмщения индейцам, которых по свидетельству современников ненавидел.
Однажды в 1780 году, проходившая через ферму Ветцелей группа фронтирсменов, предложила Льюису принять участие в преследовании индейцев, которые увели лошадей у поселенцев. Для Льюиса это было более подходящее занятие, чем ковыряется мотыгой в земле, и он охотно принял предложение.
Благодаря знанию Льюисом местности, фронтирсменам быстро удалось обнаружить троих индейцев, на лесной поляне у родника близ современного Сент-Клэрсвилля (штат Огайо). Индейцы полагали, что находятся далеко от преследователей, и поэтому ослабили бдительность. Что совершенно удивительно, фронтирсмены отказались, нападать на индейцев, и просто по-тихому увели у них лошадей, хотя Ветцель настаивал на том, чтобы расправиться с индейцами.
К вечеру ситуация изменилась. Индейцы снова похитили лошадей у фронтирсменов, в том числе и любимую кобылу Джона Ветцеля, на которой Льюис отправился в погоню. Льюис Ветцель, и двое присоединившихся к нему мужчин, снова отправились за индейцами. Остальные же, решив, что с них на сегодня достаточно всяких погонь, повернули в сторону дома. Льюис же поклялся не возвращаться в Уилинг-Крик без отцовской лошади.
Когда Льюис и его двое товарищей в этот же день снова обнаружили индейцев и своих похищенных лошадей, то засев в кустах стали советоваться, как им лучше отбить свое имущество. В итоге партнеры не пришли к единому мнению и двое товарищей предоставили Льюису решать эту проблему в одиночку, сами же отправились обратно в поселок.
Для того чтобы привлечь внимание индейцев Льюис достал шомпол от мушкета, насадил на него свою шапку и немного выставил этот манок из-за дерева. Потом он что-то крикнул, и в ответ в его сторону от индейцев последовало два ружейных выстрела. Льюис схватился за грудь и упал. Трое обрадованных индейцев в предвкушении овладения скальпом жертвы наперегонки бросились к нему, уверенные в том, что он мертв. Как только индейцы приблизились, Льюис резко вскочил на ноги, и в упор выстрелил в одного из индейцев. Затем, он во всю прыть бросился, бежать сквозь лес, на ходу перезаряжая ружье. Двое индейцев уже наступали ему на пятки, как он резко остановился, развернулся, и с бедра выстрелил в другого индейца. Третий индеец не стал испытывать судьбу, и дал деру, но Льюис нагнал его и зарубил томагавком.
Спустя несколько дней Льюис Ветцель с лошадьми и притороченными к своему мушкету скальпами индейцев, победоносно вернулся в Уилинг-Крик, рассказав о своем подвиге всем, кто желал его слушать.
Односельчане в очередной раз провозгласили Льюиса Ветцеля героем. Никто в то время из поселенцев не сожалел об убийствах индейцев, поскольку в понимании колонистов индейцы были недочеловеками, которых нужно убивать без достаточных на то оснований. В глазах общественности Льюис Ветцель стал тем, кого прозвали «истребителем индейцев». Клеймо убийцы индейцев, которым наградили Льюиса Ветцеля жители фронтира, весьма подходило ему. Он гордился тем, что является одним из не многих фронтирсменов, кто может легко расправляться с дикарями. Ему понравилось убивать индейцев, и с тех пор он охотился на них не ради мести, а ради забавы.