Написано в соавторстве с Зайналом Сулеймановым.
Вымоталась, проспала без задних ног аж одиннадцать часов! Есть не хотелось, но без чашечки крепкого кофе просто невозможно собраться с мыслями и силами. С чего бы начать? Любимый на работе, и его лучше не отвлекать. Погода такая, что хороший хозяин собаку на улицу не выпустит: сильный порывистый ветер, мелкий, нудный дождик.
Но я ищейка, должна выходить, даже если, не приведи Господь, ураган на дворе! Два фингала под глазами светятся - нате, пожалуйста, любуйтесь! Старательно замаскировав их тональным кремом, я всё - таки опять надела солнечные очки. Помня казус неприятнейший, решила побаловать себя комплектом в виде чепчика для близняшек и трусиков от Victoria’s Secret, но это в лучшем случае, в худшем нашим отечественным, но не менее соблазнительным. Денег вполне хватало, маленькая по Фрейду - Алику грудь уже ныла в сладостном предвкушении, и я двинулась за обновками.
Подходя к магазину с экзотически - эротическим названием «Клеопатра», заметила припаркованный у входа автомобиль, который где - то уже видела. Возле стояла беременная с пожилой женщиной. Девушка показалась мне знакомой, я подошла ближе и услышала, что они говорят о Золотарёвой. Значит, я не ошиблась, это Ирина Коровина, которую я видела один - единственный раз и то при свете уличного фонаря. Высокая, стройная, с совершенно правильными и пропорциональными чертами лица, огромными глазами синего цвета, нежными, чуть припухлыми губами, волосами ярко - рыжими, волнистыми, собранными в высокий хвост - она и вправду куколка с обложки глянцевого журнала! Беременность нисколько не портила её образа, несмотря на уже прилично выпирающий животик.
Красива до безобразия, ну и шут с ней!
Я Алику и такая нравлюсь, причём давно!
Встав у объявлений, вывешенных на стене дома, я принялась ждать.
Наконец они распрощались, я бегом припустила к машине, куда уже садилась Клаудия Шиффер.
- Простите, вы Клауд…, извините, Ирина Лисовская, подруга Наташи Золотарёвой?
- Да. И?
Гляди - ка, у неё и буковка вопроса звучит надменно, но мне спесь этой букашки как - то по барабану, но учил же Алик уметь разговорить, и я старательно изображала почтение, где-то даже пиетет.
- Извините, что отнимаю время, но мне необходимо с вами поговорить.
- А мне нет! - оборвала она меня на полуслове, - прощайте!
«Гуд бай» совершенно недвусмысленно прозвучал как «катись отсюда, профурсетка».
Тут во мне заговорила южная кровь, я взъярилась, не возвышая при том голоса.
- Пардоньте, мадам, мне совершенно до лампочки или даже вот этого фонарного столба, ваши желания!
Я и сама оторопела от своей бесшабашности!
- Кто вы, черт возьми, такая?...
Я не дала возможности ей договорить.
- Кто я - неважно, зовут меня Даная, и, настаиваю, что разговаривать со мной придется!
- Хамка!
Ирина попыталась закрыть дверцу, но я быстро подставила ногу.
- Хорошо, садитесь. Но у меня времени в обрез, - неожиданно успокоилась она и жестом пригласила меня сесть в автомобиль.
- Я частный детектив и по просьбе Алексея Викторовича занимаюсь расследованием убийства. Вы просто обязаны оказать помощь, так как это касается человека, с которым жила ваша подруга и который ни в чем не виноват. Алексей Викторович удивительно порядочный человек, - и вдруг такое обвинение!
- Отвечу, но вряд ли чем смогу помочь. Последнее время я очень редко встречалась с Наташей, вы же видите, жду ребенка. Мы пересекались в основном на работе, ну и посидим иногда в кафе. У каждой своя жизнь, Натали моя единственная подруга, с большим уважением относилась и отношусь к Алексею. Кто мог желать ей смерти, ума не приложу.
Она достала из сумочки сигарету, руки дрожали, прикурила с трудом.
- Что делала у вас в квартире Наташа несколько недель тому назад, с кем она приходила и почему на ней было вечернее платье? Довольно странный наряд, да и за цветами вполне так ухаживала соседка, Галя.
- Да откуда вам это известно? Кто вы?!
- Частный детектив, уже докладывала! - устало вздохнула я, сняв для пущей убедительности очки. - Видите? Издержки профессии! Мне удалось кое - что выяснить, но для полной ясности мне нужна цельная картина. Не думаю, что и вас оставят в покое! Да и к тому же, не сегодня, так завтра всё равно вызовут в милицию, а потом и в прокуратуру! В ваших интересах, чтобы я быстрее нашла убийцу. Настоящего! Меня интересует личная жизнь Наташи, их взаимоотношения с Зимогоровым. Насколько поняла, большой любви между ними не было. Кто, как не вы, можете об этом знать?
Синяки впечатлили красотку, а перспектива получить их самой (они ей, правду сказать, не светили, но пусть остаётся в некотором напряжении) стала просто осязаемой, и она дала волю языку.
- Да, да, вы правы, особой привязанности между Наташей и Алексеем не было. Она - приятная, умница, с ней не стыдно появляться на вечеринках, а он - обеспеченный, с ним, как за стеной. У Натальи есть сестра, Вика, у неё заболевание крови, она нуждается в дорогих лекарствах. Работать не может, вот Наташа и содержала её, как могла. А могла неплохо, поверьте, - в глазах Ирины заблестели слезы, она сжала пальцами виски и замолчала.
Девушке стало плохо: она побледнела и у нее пошла носом кровь.
Только тут я вспомнила, что она в положении.
- Извините, - смущённо пробормотала я.
- Ничего, - Ирина приложила к носу платочек и продолжила, подняв голову чуть кверху:
- Я же понимаю, что вы пытаетесь спасти Алексея, не мог он убить Наташу. Да он и букашки - то не обидит! Наташка постоянно подбирала больных котят, собак, птичек, даже жабу как - то принесла в дом. Алексей только посмеивался над ее сердобольностью, несмотря на то, что ужасно страдал от этого. У него же аллергия на шерсть. Наташа лечила их, потом пристраивала, у новых хозяев, брала телефоны, звонила, справлялась о питомце. Добрая была через край и доверчивая, все это понимали и многие пользовались этим. Та же Вика, например! Не верила я ей никогда! Хитрая и жадная! А Наташка и слышать ничего не хотела! Алексей прекрасно подходил Наташе. Как - то раз он разоткровенничался со мной, сказал, что была в его жизни любовь, но не сложилось что - то у них.
Последние слова эхом отозвались во мне, я, кажется, знала, с кем именно не сложилось. Я опять оказалась на перепутье… Сейчас, к месту или нет, слушая Ирину вполуха, думая о своём, я испытывала муки, не зная к кому из двух потянуться. Зимогоров, несомненно, говорил обо мне (хотелось же потешить своё самолюбие). А Алик?
Вдруг я почувствовала лёгкое прикосновение к руке.
- С вами всё в порядке? - спросила встревоженно Ирина.
Я кивнула головой, не в силах что - либо ответить.
- Натали вела замкнутый образ жизни. Её навещали только Вика с бойфрендом - Андреем, да я иногда заезжала на минутку поболтать. Но в последнее время стала замечать, что Наташа сторонится меня, у нее появились какие - то тайны, не раз она просила у меня ключи от квартиры, ничего не объясняя. Я не придавала этому особого значения, тем более, меня позвал замуж сам Лисовский Иван Сергеевич.
Я чуть не подпрыгнула. Куда встряла! Да меня запросто в порошок могут стереть, не поморщившись за столь вольное обращение с той, что рядом! Как же вчера мы с Аликом не догадались, кто является мужем Ирины?! Фамилия не настолько и распространенная, а у нас в городе постоянно на слуху, и это не кто иной, как серый кардинал главы города. Сколько разговоров ходило о его моральном поведении после развода с бывшей женой, которая была психически больна, а к тому же еще и наркоманка. Иван Сергеевич столько денег вкладывал в ее лечение, даже за границу возил, но без толку. Одни жалели мужа наркоманки, другие злобствовали, были и такие, которые считали, что он сам подсадил жену на иглу. Лисовский был не молод, но мужчина импозантный, красивый, спортивного телосложения, всегда модно и со вкусом одевался.
Нет, определённо пора делать ноги, но теперь она не отпускала меня, изливая боль утери.
- У нас не террариум, как многие думают, но и дружбы особой нет. Эта - «Танька - чума», та - «хорек», третья - «крокодилица», четвёртая - «бурёнка».
«Бурёнкой» - тебя, наверно, величали» - без злорадства подумала я.
- А Наташу все любили, единственной красивое прозвище дали, кукла Барби.
Краем глаза я уловила вдруг возле рекламной тумбы две знакомые фигуры. Горилла и Клёпа в бородке и очках…
Холодным потом окатило с ног до головы.
- Извините, я должна позвонить, - прервала я Ирину.
Та удивлённо посмотрела на меня.
Гудки шли, но Алик не отвечал. Идиотка! Купила новый телефон, а ума восстановить симку не хватило! Быть всегда на связи - железное правило, это постоянно твердил мне Алька, я ж ему номера нового не дала. Отморозки в центре города, и некому кричать «караул!»
Мне ничего не оставалось, кроме как продолжить. Выйти из убежища я согласилась бы только с автоматом в руках, изрешетила б падаль, а Гориллу - в психушку навечно.
- Ирина, а когда вы в последний раз видели Наташу?
- Не помню, давно навещала, все некогда да некогда. А потом вдруг… этот страшный удар! Проститься не пришла, беспокоюсь за ребенка, осложнения у меня. А ведь ближе Натали у меня никого - то и не было.
Она закрыла лицо руками и зарыдала.
- Ирина, успокойтесь, Наташу не вернешь, а убийцу мы найдём! Последний вопрос: а какие отношения были между сёстрами? - спросила я, чтобы отвлечь её, пусть уж лучше говорит, чем плачет.
- Господь передал всю доброту Наташе, а вот Вике ничего человеческого не досталось, - всхлипывая, начала Ирина, - жадная, злая. И Наташа не слепая была, всё видела, но списывала на болезнь. Постоянно заступалась за неё, считала, что мы с Алексеем придираемся к ней. Когда Вика познакомилась с Андреем, Наташа была так счастлива, так счастлива… - Ирина замолчала, сидела и смотрела в одну точку, потом перевела взгляд на меня. Это был взгляд загнанной лани. Банально звучит, конечно, к тому же, я никогда и не видела лани у последней черты, но столько всего было в нём было такого, что мне стало не по себе, я молча вышла: попросить её подвезти не хватило духу.
Я шла на ватных ногах, как если бы чувствовала на себе взгляд ненавистных поросячьих глаз. Боже мой, какая волна радости, нет, цунами радости окатило душу, когда раздалась музыка звонка и высветилось имя моего золотого!
- Привет, дорогой! Это мой новый номер.
Мой голос насторожил его.
- У тебя проблемы? Ты где? Может, перекусим вместе?
Мы встретились в нашем «Северном олене».
Столик, за которым сидели в прошлый раз, был свободен, и мы, не сговариваясь, направились к нему.
Я рассказала обо всём, чувствуя, что разговор предстоял донельзя интимный.
- Даная!!! Ты или дура, или приключений заднице не хватает?!
Зал был переполнен, обозначив приглушённый тон беседы, он принялся драть меня, виноватую, как сидорову козу. Лицо его при том хранило самое разлюбезное из разлюбезнейших выражений, со стороны могло показаться, что он угощает меня халвою сладчайших признаний!
«А вблизи он невероятно мягок и красив!» - успела я подумать перед неизбежной экзекуцией!
- Твою дивизию, дивизию твою! Нет, ты просто охренела! Тебя же просили беречь задницу. Курица! Где ты была, когда Бог мозги раздавал?! У такой умной мамы такая глупая дочь!
О, восточные ругательные мотивы! Красота речи! Теперь, когда моя скала рядом, могу и расслабиться. Напустив на себя вид недотроги, я сказала, опустив очи долу, вернее, на столик.
- Ну Алька, я же встретила её совершенно случайно! Когда за лифчиком с трусиками шла!
Хорошо, что не ел, не пил в эту секунду, поперхнулся б!
- Куда шла?!
- За комплектом нижнего белья, в «Клеопатру»! Хотела тебя порадовать обновкой!
- Глупышка, - он бы захохотал, не будь таким правильно воспитанным! - Радуют не тряпками, будь они трижды красив…, изысканными, брендовыми, не знаю, ещё какими.
- А чем же? Будь добр, подскажи подруге неразумной!
- Да не вопрос! Тем, что под ними! В твоём случае - дыньками!
- А тебе арбузихи подавай, как у Гали, да! Ещё б чуть, и ты б был вторым у неё, после Кирюхи!
Мир меж нами восстановился.
- Слушай, ну её работу! У зама день рождения. Может составишь компанию?
- С такими вот украшениями?! Чтобы прокурорские арестовали меня за попытку совращения Смородинки? А Крыжовникову, конечно, ничего не будет, за то, что поколотил покушавшуюся в пределах самообороны?! Нет, давай лучше Андрея Платоновича навестим. Собирались же.
Купив по дороге бутылку коньяка, мы направились в больницу. Весело болтали, вспоминая школьные и студенческие годы. Сколько же у нас общего! Не раз за последние дни я ловила себя на мысли о том, что мне стало удивительно легко и хорошо рядом с ним.
Одно слово - л ю б и м ы й! Нет, ещё - е д и н с т в е н н ы й! Д у ш а м о я!
Больной встретил нас радостной улыбкой. Его уже перевели в обычную палату. За разговорами время пролетело незаметно. Платоныч сокрушался, что врачи запретили ему спиртные напитки. Алик посочувствовал, но развёл руками, блеснув напоследок латынью: нельзя, дорогой, нельзя, «Dura lex sed lex!».
- Мы люд служивый, - засмеялся Платоныч, - блюдём! Законы - дуры, процедуры - обложили со всех сторон таблетками, желудок уже сводит от них. На завтрак - нате, пожалуйста, таблеточку, на обед - ещё, на ужин - аж пять! Два дня в реанимации держали, в тюрьме лучше! Там хотя бы передачи есть. Телефона лишили! Пока скандал не поднял - не отдавали. Эх, коньячку бы сейчас грамм пятьдесят. Глядишь, и жить бы стало веселее!
Я прям - таки обжигающе посмотрела на Алика, но тот даже и бровью не повел, извлек из пакета бутылку «Арарата».
Палата оживилась, мужчины весело переглянулись, засуетились и в считанные секунды сплотились тесным кольцом. И у каждого в руке было по мензурке.
- Ну, что, попрём против дуры, на то она и дура! - сказал Андрей Платонович, затем посерьёзнел, предложил, - давайте Руцкого помянем, царствие ему небесное, трудяга был, хороший человек, даже не смог проводить друга!
Не чокаясь, выпили.
- Ты не знаешь, дело возбудили? - спросил он у Алика.
- Нет, материал в ГИБДД, в проверке.
Андрей Платонович вдруг посмотрел на меня с интересом.
- А у вас, милая барышня, что с лицом?
Я засмущалась, потом чуть не захихикала, вспомнив слова Алика. Он - то и выручил.
- Она, Платоныч, решила в частного детектива поиграть, найти убийцу Золотарёвой. Мы же самые умные! Куда там милиции и прокуратуре до миссис Марпл, Мисс Конгениальность, только с фигуркою тощею, как лещ!
Ну, Смородинов! Слава Богу, что намёк на пышные формы Сандры Буллок, остался понятен только мне одной. Погрозила незаметно кулачком, но он даже внимания не обратил на моё предупреждение, продолжая, как ни в чём не бывало.
- Знаешь, в чьи лапы попала? Клёпы с Гориллой. Спасло её то, что Горилла не мокрушник и не насильник, опыт в тюрьме какой - никакой, а получил, знает, что по таким статьям лучше не светиться.
Платоныч даже присвистнул. Я покраснела от стыда и завертелась на месте.
- Да ты не смущайся. Не надо! - стал успокаивать меня он, - таких бы любопытных побольше, а то там одни амёбы. Вот Руцкий был! Настоящий мент, с большой буквы. До мелочей копал, глухарей у него за все годы службы не более трёх - четырёх и было. Болел человек за дело. Спать спокойно не мог. Эх, такого друга потерял! Пусть земля ему будет пухом, - глаза у него подозрительно заблестели. Он сам капнул себе в мензурку коньяку и выпил.
В палату заглянула совсем ещё молоденькая медсестра. Видимо, аромат божественного напитка достиг её очаровательно - курносого носика, укоризненно покачала головой.
Почувствовав, что запахло жареным, Алик моментально спрятал бутылку в пакет и засунул его под кровать, потом встал и, толкнув меня в бок, попрощался.
- Поправляйтесь, мужики, болеть нельзя, Родина нам безделья не простит! Платоныч, ты давай выбирайся из этих стен, нам работать надо с тобой, сам ведь знаешь - без тебя я как без рук.
Я тоже пожелала всем скорейшего выздоровления и потрусила за Аликом к выходу. Уже на выходе я заметила, как Платоныч подмигнул Алику, показывая при этом большой палец правой руки. Я польстила себя надеждой, что жест этот относится к моей персоне!
Блаженство разлилось по телу и душе!
Продолжение: : http://www.proza.ru/2016/04/01/1648
Фото из Интернета. Спасибо Автору.