Гений прорыва
« …и вечно – русский, самородный
на поле памяти народной
играет Всеволод Бобров».
Евгений Евтушенко
В последнее время всё больше уделяется внимания в нашей прессе, кинематографе историческим вехам в истории отечественного спорта. Фильмы «Легенда №17», «Слава» о великих хоккеистах современности Харламове и Фетисове собрали огромную аудиторию. Эта статья об одном из тех, кто «ковал№ победы великих спортсменов, кто, собственно, сделал их великими. Своими воспоминаниями о муже делится Елена Николаевна Боброва, вдова легендарного Всеволода Боброва, футболиста, хоккеиста, тренера; сегодня она – активный пропагандист хоккея, человек, радеющий за возвращение былой славы российского спорта. Вспоминая о своем муже, она словно проводит параллели между теперь уже историей и реалиями нашего времени.
— Елена Николаевна, чем отличаются игроки «эпохи Боброва» и теперешнее поколение спортсменов? И отличаются ли в действительности?
— Каждое поколение – порождение своего времени. Сева был продуктом своей эпохи с ее бескомпромиссностью, открытостью, когда играли на за страх, а за совесть, а патриотизм был в крови народа. Надо помнить, что восхождение Боброва-спортсмена совпало с первыми военными и послевоенными годами, когда в стране сформировалось, как теперь принято говорить, «поколение победителей». И побед от нас тогда ждали все, теперь уже на полях спортивных. Достаточно вспомнить, историю поездки нашей команды «Динамо» в Англию, на родину футбола.
Впервые наш спорт прорвался за «железный занавес», нас никто в мире не знал. Но даже авторитет англичан, как родоначальников футбола, не спас их команды от поражения. Успех был ошеломляющим!
Огромная слава обрушилась тогда на молодого Севу Боброва. Он оказался главной фигурой во всем напечатанном о динамовской поездке, показанном на экране. Спустя много лет, вспоминая, как в 45-м году все мы в великой и необъятной стране дружно, независимо от клубных привязанностей и симпатий, «болели» за наших динамовцев в Англии, Евгений Евтушенко писал: «На непривычных чужих полях футболисты подтвердили убеждение многих болельщиков-фронтовиков: страна первого фронта должна выиграть у страны второго фронта, и она это сделала».
После этой поездки, как сейчас принято говорить, Сева «проснулся знаменитым». Его голы за нашу команду в далекой Англии никого не оставили равнодушным. Когда он приходил в театр, то публика смотрела на него, забывая порой об актерах, о действии на сцене. Тогдашний редактор журнала «Искусство кино», уже прославленный режиссер Иван Пырьев, человек весьма строгих правил, посылал к Боброву корреспондента, чтобы узнать мнение нападающего о последних советских фильмах.
Люди, известные всей стране, сами познавшие мировую славу, считали за честь познакомиться с 23-летним Бобровым, а потом приглашали его в гости, на банкеты, бенефисы и вернисажи.
Я хорошо помню, что среди мальчишек, игравших во дворах, на пустырях, возникших на месте засыпанных воронок, или среди разобранных развалин и остовов домов, пострадавших от бомбежек, обязательно были свои «Бобровы». Игра Боброва с момента его дебюта никого не оставляла равнодушным. Некоторым болельщикам манера действий Боброва порой казалась ленивой и рассчитанной на то, что черновую работу обязаны выполнять партнеры. Вот и во дворах иные мальчишки слышали упреки в свой адрес – «дорвался, как «Бобер!» Те, кто не «болел» за армейцев, обижались – быть похожим на «Бобра» им казалось зазорным. Но став взрослыми, иные стали даже гордиться такими упреками.
— Но ведь не просто успех в одной, пусть даже уникальной футбольной серии, сделал его легендарным? Был еще просто ежедневный труд?
— Несомненно, работал Всеволод Михайлович исступленно. Он никогда ни в футболе, ни в хоккее не разделял игры на трудные и легкие, нужные и необязательные. Выходя на поле, безразлично какое – футбольное или хоккейное, особенно, когда у него еще не были удалены оба мениска и его левое колено не подверглось полной реконструкции, он всегда шел в атаку. Думается, в этом его игра выгодно отличалась от игры многих мастеров, как тех, кто выступал в одно время с ним, так и тех, кто пришел на смену его поколению. А что до легендарности… Вот просто некоторая статистика его игра.
В 1950 году, играя за ВВС, он забросил в ворота ленинградского «Динамо» 8 шайб, а спустя сезон в одной из игр с той же командой – 10. Во встрече второго круга чемпионата СССР 1949 года с московским «Спартаком» он забросил также 8 шайб, но подряд. Наверное, мог бы добиться в тот вечер и большего, был, что называется, в ударе, но сказалась давняя травма: из-за нее после второго периода при счете 8:1 ему пришлось покинуть площадку (армейцы тогда победили со счетом 9:2).
В 115 матчах на первенство страны по футболу в 1945–1953 годах Бобров забил 97 мячей. В 17 матчах чемпионата 1948 года, принесшего армейцам в первенствах СССР третью победу подряд, на счету этого футболиста оказалось 23 гола. В среднем за встречу – это 1,35 мяча. И эти достижения пока не превзойдены.
За сборную СССР по футболу Бобров, будучи ее капитаном, сыграл на Олимпиаде 1952 года всего три раза и забил пять мячей. Нетрудно представить его среднюю результативность в каждой игре. Выше ее нет ни у кого из футболистов, приглашавшихся в главную команду страны!
— А таланту есть место в этой технологии успеха?
— Всеволод Михайлович был, что называется, спортсмен от Бога. Ему удавалось в спорте все, за что бы он не брался. . Совершенная человеческая конструкция. Идеал двигательных навыков. Чудо мышечной координации. Он не думал, не знал, почему надо действовать так, а не иначе. То было наитие. Поистине Всеволод — «всем володел». Ему не было равных не только в футболе и хоккее. Он впервые взял в руку ракетку для пинг-понга, и в тот же час ему не стало равных в пинг-понге.
Однажды Бобров подошел к корту ЦДКА, где играли теннисисты,. Он с интересом следил за поединком, а потом попросил разрешения выйти на корт. И что же? Чуть ли не впервые в жизни стал играть на равных с известным теннисистом.
Примерно такая же история случилась в бассейне. Едва попав к ватерполистам, он повел себя среди них так, словно вода и мяч всегда были его стихией.
Известный тренер по фехтованию Виталий Аркадьев, подготовивший немало чемпионов СССР, Европы, мира, Олимпийских игр был убежден, что из Боброва вышел бы первоклассный фехтовальщик.
— Но был еще и хоккей… И снова – «впереди планеты всей», первая серия «наших», теперь уже против канадских «профи»… Как это было?
— Долгие годы о матчах с лучшими игроками Северной Америки наши хоккеисты даже не мечтали. Подобные встречи казались такими же нереальными, как если бы в боксе заговорили о поединках легковесов с тяжеловесами. К тому же родные средства массовой информации лепили из профессионалов образ врага, типичных представителей чуждой нам общественной системы. Чернышев и Тарасов, два наших ведущих тренера сборной, на словах вроде выступали за встречи с профессионалами, но на деле противились подобным контактам и под разными предлогами отвергали их.
Тогда это было неудивительно. Из года в год сборная СССР, руководимая Чернышевым и Тарасовым, побеждала на чемпионатах мира и Европы, при них она стала первой на трех подряд Олимпийских играх. Все эти победы подавались в нашей стране как успех советской хоккейной школы, ее называли самой передовой в мире.
Оба знаменитых тренера опасались встреч с профессионалами по той простой причине, что не рассчитывали победить, а потому был бы нанесен моральный ущерб советскому хоккею, прекратились бы разговоры об отечественной школе хоккея как самой передовой на планете, главное – они перестали бы ходить в героях. Вот почему Чернышев и Тарасов предпочитали встречам с профессионалами проторенную дорожку в любительском хоккее.
Джон Маклелан, приезжавший тогда в СССР на розыгрыш приза газеты «Советский спорт», перед отлетом домой, сделав реверанс в сторону будущих соперников («У вас хорошие команды и немало интересных игроков, с которыми охотно заключили бы контракты менеджеры любого клуба НХЛ»), тут же заметил, что советским хоккеистам не под силу бороться с канадцами. «Для того, чтобы догнать нас, вам потребуется не менее пяти лет». Незадачливому разведчику крепко досталось от соотечественников, когда пришла пора подводить итоги выступления сборной команды СССР в Канаде…
Канадские газеты призывали не скупиться на финансовую поддержку игроков, лишь бы те буквально «порвали» советскую команду.
На первое выступление советских хоккеистов прибыл премьер-министр Канады Пьер Эллиот Трюдо. Прежде чем символически вбросить шайбу в игру, он заверил гостей, что их в Канаде ждет самый сердечный прием. Пожелав советским хоккеистам всего самого хорошего, глава канадского правительства призвал их знакомиться с достопримечательностями, посещать музеи, театры, делать все, что захочется, кроме одного – не выигрывать у канадских хоккеистов. Эти слова трибуны монреальского дворца «Форум», одного из самых больших в мире, встретили аплодисментами, потонувшими в хохоте.
Но Бобров поверил в нашу команду, он читал всю американскую спортивную периодику, следил за подготовкой канадцев к матчам серии, разрабатывал стратегию и тактику игры. И даже когда в первом матче, в Канаде, на седьмой минуте счет был 2:0 не в нашу пользу, он веру эту не утратил.
В свою очередь хоккеисты сборной СССР настроились сполна ответить Боброву за его доброжелательное и честное отношение к ним. Думается, именно характер искренних взаимоотношений между игроками и тренерами, прежде не всегда отмечавшийся в сборной СССР, стал тем немаловажным обстоятельством, которое предопределило успешный дебют советских хоккеистов в трудных матчах со звездами НХЛ.
Во всяком случае, все, кто хорошо знал нашу сборную на протяжении долгого времени, отмечали, что ее игроки никогда не выполняли все указания старшего тренера так четко, как на катках Канады.
¬— Тренировки, разъезды… Чемоданная жизнь так привычна для спортсменов высокого класса. А дома каким он был?
— Домашним. Стоило ему оказаться дома, как он тут же находил себе занятие: что-то ремонтировал, мастерил… Просто ездил на дачу. У нас постоянно были люди, спортсмены, космонавты, артисты… Он был очень щедрым человеком, не «добреньким», а именно добрым, готовым в любую минуту прийти на помощь друзьям.
— И в заключении, несколько слов нашим читателям.
— Хорошо, что у нас наконец-то появилось понимание простой истины: победы сегодняшние – продолжение славной истории советского, позднее – российского спорта. И вспоминая его славное прошлое мы, таким образом, закладываем залог будущих побед. Успехов вам, будущие Бобровы, Мальцевы, Харламовы! И долгого спортивного пути!
«И он останется счастливо
Разбойным гением прорыва
Бессмертный Всеволод Бобров».
Евгений Евтушенко