Курьер от Рахима с полным расчётом должен был появиться ещё три месяца назад. Но, увы, его не было. Как не бывает цветения абрикосов в этой местности. Три раза, по разу в месяц, Елена Ивановна набирала номер телефона своей прежней квартиры и каждый раз ей, с кавказским акцентом, отвечали примерно одно и то же: … да, улица эта… да, и дом этот… и квартира… Но никакого «Нэбата» с сервисом они не знают, Рахима же среди них нет, а вот Видади или Астан «…подоти могут. Хочэш?..» А в последний раз какой-то грубиян заявил ей, что, если она – «тупая тотка» – ещё раз позвонит им, то он к ней приедет, там её найдёт и «…отрэжю твой балтливий язик.» Ужас!
С неделю после этого Елена Ивановна пребывала в шоке. А тут ещё, как назло, муж её – капитан третьего ранга – вновь ушёл в какой-то там поход на своём противолодочном – то ли катере, то ли эсминце, то ли крейсере, порекомендовав перед убытием, разобраться, наконец, с «жилищным вопросом по месту прежней дислокации». Короче говоря, помаявшись с недельку в одиночестве, она собрала дорожную сумку и умотала на то самое место… «прежней дислокации.»
Город, в котором Елена Ивановна полюбила и вышла замуж, встретил её тёплой весенней погодой, зелёненькими капельками листочков на деревьях и весёлым гомоном птиц, несмотря на предвечерний час. И ей поверилось, что поездка её пройдёт бесхлопотно, результативно и… может быть даже со встречей Рахима, которому придётся ответить на все её вопросы. А уж их она постарается ему задать в достаточном количестве. Припомнит и «розики», и курьера, и расписочку его предъявит. Она теперь уже не та, что раньше. Со-овсем не та… Даже причёска другая – длинное каре с чёлкой – которая, кстати, ей очень шла.
Маршрутка остановилась возле универсама и ей пришлось немного пройти пешком. Это было не тяжело, поскольку, кроме дорожной сумки и дамской сумочки, у неё ничего не было. Тем более, вокруг всё было таким знакомым: круг троллейбуса, улочка, лесопарк. Да вот он и дом родной!.. Двор… Подъезд… Слава Богу, на скамейках никого нет. Зато пристройка у входа в подъезд появилась: консьержку завели! Цивилизация, однако.
– Здравствуйте!
– Здравствуйте! Вы к кому?
– К себе. Хм. – Хмыкнула Елена Ивановна и, назвав себя и свою квартиру, поспешила к лифту.
– Аааа. – Пропела ей вдогонку женщина. – Вы с девяаатага. Ну, наконец-то. С приездом, значица, Вас... уважаемая.
Но «уважаемая» уже скрылась в разверзшейся пасти лифтовой кабины.
Перед тем, как надавить на кнопку звонка на наличнике входной двери, Елена Ивановна поправила чёлку и откинула волосы за плечи. А до этого, ещё поднимаясь в лифте – на всякий случай – подушилась духами «BURBERRY» – очень популярными в Североморске.
Короткий... длинный... длинный... короткий… Никакой реакции. Она убрала палец с кнопки и взглянула на замок: старый – ещё её. Достала из сумочки ключ – вот уж не думала, что пригодится – и, вдев в замочную скважину, дважды повернула его. Медленно, дрожащей рукой – словно молодой вор – открыла дверь и вошла в прихожую. И обмерла…
Первое, что ей бросилось в глаза: ободранные обои на стенах и голый – без линолеума – пол. В углу, у некогда встроенного шкафа, а теперь ниши без дверок и полок, высились два столба картонных коробок. Напротив – зеркало с трещинами, обрамлённое изображениями голых девиц и над всем этим надпись чёрным фломастером по остаткам обоев:
ЭСИ ЛОБ ПАКРИТ МАРЩИНАЙ, НЭ СТЭСНЯСА – БУД МУЩИНАЙ. - АСТАН -
Налево, в гостиной комнате – две металлические, двухъярусные кровати, между которыми стол с литровой банкой-пепельницей, заполненной окурками, игральными картами, замусоленными до неузнаваемости, и маленьким телевизором с комнатной антенной на нём. Стены – грязные с засаленными обоями. В правом углу, у входа, из кирпичей выложен невысокий постамент, на котором установлена асбестовая труба с намотанной на ней спиралью, толщиной с сосиску. В спальне и кабинете – полумрак. Женщина щёлкнула выключателем: от стены до стены, высокими рядами стояли ящики с редиской, луком, огурцами и ещё какой-то зеленью. Окна в обеих комнатах были завешены обрезками дорожек из прихожей и оттого в них было темно и прохладно, как в погребе.
От всего увиденного ей стало плохо и потому в кухню, ванную и туалет она не стала заходить, а стремглав кинулась к выходу – в ЖЭК, к Таисии Николаевне – управляющей домами. Может быть, та ей чем-то сможет помочь… Но, пока ждала лифт, передумала, решив заскочить сперва к Людмиле Фёдоровне – соседке, проживающей этажом ниже, прямо под ней. Надо отдышаться, разведать обстановку и оставить у неё на время свою дорожную сумку.
Людмила Фёдоровна несказанно обрадовалась приезду Елены Ивановны и впечатлениями, накопленными за девятимесячный период, делилась долго – аж до ноля часов, автоматически перенеся посещение гостьей ЖЭКа, на следующий день.
Оказалось, что президент ливанской фирмы, сразу же после её отъезда, съехал с этого дома вместе с её мебелью и утварью («четыре раза «Газельки» приезжали»), и она об этом пыталась сигнализировать в Североморск, но там никто не поднимал трубку. Джигиты – нынешние квартиранты – появились уже после арабских студентов, которые полгода только и занимались тем, что говорили по телефону да «дискотечили» у неё над головой. В общем, квартирантов за это время сменилось много. И были все они – один лучше другого. Но, конечно, последние ни в какое сравнение не идут с предыдущими. Тут уж и говорить нечего.
Постелив в гостиной на диване – в аккурат под двухъярусными кроватями джигитов, соседка пожелала гостье спокойной ночи и, таинственно подмигнув, удалилась.
Елена Ивановна, пресыщенная за день различной информацией, заснула мгновенно, едва сомкнула веки. Но уже через час проснулась от дикого вопля нескольких глоток над ней, исполняющих под гитару, а точнее под её истерзанные стоны, песню «про волков». То были джигиты. Она зажгла ночник и глянула на часы: половина второго ночи…
– Мивольки, мивооолькиии…** – Слышалось сверху. – И нас, посравнэню собаками, маалёоо. Подрохот двуствоолькиии… Нас изгодугод убиваалёоо…
Женщина, накинув на голову подушку, попыталась заснуть, но не тут-то было – «вольки» держали крепко. До самого рассвета…
Проснувшись в десятом часу, Елена Ивановна быстренько привела себя в порядок и, позавтракав на скорую руку, отправилась сначала к Таисии Николаевне в ЖЭК, а затем вместе с ней к участковому инспектору.
Капитан Меркулов Валерий Свиридович, едва глянув на вошедших, сразу смекнул в чём дело, выразившись предельно лаконично:
– Джигиты?!
– Во как! – Проведя по горлу рукой, произнесла Таисия Николаевна и кивнула на свою спутницу: – Вот, послушайте! Это их хозяйка. Она вчера приехала и уже… Расскажите им!.. Расскажите, пожалуйста!
В течение всего рассказа капитан не проронил ни слова, лишь изредка поднимая брови, или ухмыляясь той стороной рта, в которой торчала сигарета. Когда же повествование закончилось, он встал и, подойдя к окну, задал неожиданный для Елены Ивановны вопрос:
– Муж почему не приехал?
– Ааа онн… ээ… в походе. На противолодочном ходит… этом… самом, нуу… морском…
– Поняатно. – Перебил её капитан. – Где-то я уже читал про это… Документы на квартиру привезли? – Обе женщины кивнули головами. – Яасно. Тогда... завтра придёте сюда кыы… семнадцати часам с бумажками по образцу, – он кивнул головой на стену, – в которых подробно изложите всё то, о чём мне только что поведали. Понятно? Подробно! – Женщины встали. – А я, тем временем, наведаюсь к этим гостям… из будущего. Послушаю их песню про… этих, как их… вольков. Да? Оо! Может, слова спишут.
День, ночь и день тянулись бесконечно долго. Елена Ивановна успела всё написать и снять с написанного ксерокопии, пошляться с Людмилой Фёдоровной по городу и лесопарку. Весь вечер, до поздней ночи, они ждали песнопения от «гостей из будущего», но, так и не дождавшись, поверили в силу участкового инспектора. Не лыком шит, оказался Валерий Свиридович. И на условленную встречу с ним «кыы семнадцати часам» женщина шла уже в более оптимистичном настроении, чем два дня назад.
Читка её заявления с уточнением кой каких вопросов, главным образом, касающихся описания внешности и манер ливанца Рахима, длилась полтора часа. После чего, спрятав все бумажки в сейф, и замкнув все замки, как положено, с ниточками и печатями, капитан, улыбнувшись в сигарету, выдавил:
– Ну, что? Айда на место происшествия!
«Место происшествия» было не узнать. Ни ящиков, ни кроватей, ни кирпичей. Да что там! Ни одной соринки нигде не валялось. Полы блестели вымытым линолеумом, а в прихожей на цементном полу лежали снятые с окон дорожки. Даже зеркало было очищено от изображений красоток и изречения Астана. Правда, у самой двери, на той же стене появился новый шедевр, сполна умиливший капитана, написанный мелкими буквами и без подписи, но тем же подчерком:
ПРИШОЛ ЗА МНОЮ КИТЕЛ – ПРАШШАЙ МАЯ АБИТЕЛ!
Женщины ахнули!..
– Что вы им такое сказали, Валерий Свиридович? – Чуть не в один голос воскликнули они.
Капитан отмахнулся:
– А, пустяки!.. Если б они еще и мебель вернули, а так…
– И денежки за три месяца. – Добавила Людмила Фёдоровна.
– Даа. – Согласился Меркулов. И вдруг обратился к Елене Ивановне: – Продать не думали? – Женщина пожала плечами. – А то… есть у меня… знакомый один… бомж. Хе-хе-хе. – И тут же поспешил объяснить: – Да нет, он не тот бомж. Хм. Он – друг мой... майор... командир роты спецназа, но… бездомный. Хе-хе. А тут недавно от стариков своих наследство получил… да и сам кой чего подкопил. Короче говоря, ищет квартиру. Как вы на это?
– Да я-то… Мне-то… Понимаете… – Забуксовала Елена Ивановна. – Нуу, в общем… А подумать можно? Хоть немножечко? А?
– Конечно, нельзя. – Отрубил капитан и улыбнулся в сигарету. – Шучу. Суток хватит?.. На обдумывание. Всё равно ведь не с кем обдумывать. Муж в походе. – Он глубоко затянулся сигаретой. – Я почему его вам сватаю?.. Во-первых, он не жулик, не Рахим какой-нибудь, а МВД. Так? Во-вторых, майор этот мастерить любит и потому мечтает квартиру купить «голую» – без ремонта. Понятно?.. Ну, а ваша-то, в этом смысле, любой другой фору в сто очков даст. Верно? Это уж, как пить дать… Так что, думайте, господа североморцы.
И, попрощавшись, он удалился. А женщины пришли в кухню, вскипятили воду, заварили чай и стали думать. Хотя, по большому счёту, думать-то было и не над чем. Ну, откажет она… спецназу тому. И что? Опять клиентов искать? Да дрожать потом. А, ну его к ...! В общем, согласна, товарищ капитан.
Спецназовец оказался высоким и худощавым брюнетом с умными глазами и кучерявой шевелюрой. Едва он увидел цементный пол в прихожей, радостно вос-кликнул:
– Вот оно!.. То, что я хотел… ё-ка-ла-мэ-нэ!
Цена, предложенная им за трёхкомнатную квартиру на последнем этаже в девятиэтажке, её устроила вполне. И уже вскоре, примерно через неделю, они вчетвером: она с соседкой и майор с капитаном обмывали сделку в, теперь уже, квартире командира роты. Сидели допоздна. Затем Валерий Свиридович с Людмилой Фёдоровной ушли, а майор так увлёк своими рассказами Елену Ивановну, что та и не заметила, как оказалась… Ох и везёт же ей на брюнетов! Липнут – кортиком не отдерёшь…
На следующий день майор умчался за своей семьёй, которая проживала у родителей где-то в другом городе, попросив Елену Ивановну пару дней пожить в его квартире. Она согласилась. Тем более что на сборы – покупку билетов, гостинцев североморцам, кой чего для себя – как раз столько времени и требовалось. Да и просто гульнуть хотелось молодой женщине, отдохнуть после выполненной работы перед дальней дорогой, благо, в деньгах недостатка не было. Короче говоря, приодевшись, и причепурившись, она вышла «в свет».
Вернулась поздно. Дома её ждали незваные гости.
– А вот и хазайка прибижяла. Хе-ге-ге-ге… – Воскликнули хором четыре лица кавказской национальности. – А ми вас тут ожидааим, ожидааим. Замучулис уже.
Елена Ивановна едва не лишилась чувств. Кто-то из «гостей» усадил её на разбитое кресло, сам, устроившись рядом на полу. Остальные дугой выстроились перед ней. С минуту четвёрка молча разглядывала её, после чего старший – лысоватый кавказец – заговорил:
– Ви нас дэвучка нэ бося. Ми нэ бандыты. Нэ рекеты-шмекеты. Ми – нармалные. Понал? – Он полез в карман и извлёк из него рулончик долларов, перетянутых резинкой. Отстегнув от него несколько сотен, он протянул их женщине. – Ета ми… ета… как ета сказат… эээ… заплата наперод. Понал? За шест месацов. Понал? Ми чесние люды. Хазайке нада платит? Нада! Ми платым. Понал?.. На! Берытэ.
Женщина покачала головой.
– Ну, что вы! Я… не возьму их. Яа… знаете...
– Аа, слюшай. Чо ти ламаиса? – Перебил её джигит. – Ми жа нэ так проста аддаём, туда-суда. Ми жа за хату адаём. Правилна? Значит, нада брат. Давай, давай, слюшай.
– Но, понимаете… эта квартира уже…
– Ти чо? Тупая? – Вмешался другой джигит. – Он тэбэ дэнги даёт. Напэрод. Тры тысчи! Э?.. Вот ета… – Он обвёл рукой вокруг себя, и приблизившись вплотную, буквально прошипел: – столка нэ стоит. Понал? Илы нэ понал?.. Илы... – Кавказец едва не упёрся своим носом в её лицо, но старший резко одёрнул его, грубо буркнув что-то на своём языке. Тот замолчал и отступил.
Елена Ивановна, побледневшая, взяла слово:
– Понимаете, товарищи кавказцы, я не могу сдать вам эту квартиру... потому что эта квартира… уже не моя. Её купил у меня майор спецназовец. Понимаете?.. Он уже и рассчитался, и оформил всё, и… в общем, всё-всё. Понимаете?.. А нет его здесь, потому что он поехал за семьёй. Понимаете?..
Джигиты молча кивали головами. Вроде бы понимали. И вдруг буквально взорвались хохотом.
– Га-га-га! – Загоготали они, указывая пальцами в сторону женщины. – Вот даёт! А?.. Спэц… назавэц! Понал? Га-га-га!.. Маёр! Понал? Га-га-га!..
Первым пришёл в себя старший. Побагровев, он поднял руку, согнутую в локте, и негодующе прохрипел:
– Э-э, слюшай!.. Баклянка. Зачэм ти нам свои макарони на ухи кладош? Ми нэ савсэм тупие верит етаму басна. Э?.. – Он гордо оглядел своих соотечествеников. – Скажы ешо, гэнэрал у тэбэ купил. – Все одобрительно засмеялись. – Из эфесьбе… На дэвьятом етажэ! Э-э-ах! Ц-ц-ц. Как нэ стидна дадку дурит? – Он укоризненно покачал головой и вдруг посерьёзнел. – Знаэш, чо я тэбэ сечас сдэлаю? – У Елены Ивановны замерло сердце. Мужчина взял её за запястье и вложил в ладонь купюры. – Вот чо я сдэлаю. Я аддаваю тэбэ еты зелонэнкие, а назавтра ти сагласна. Правилна? – Он кивнул землякам. – Сичас ми удём, а ти думай… Как захочэш. Эта тваё дэла, слюшай. Толко послэ не жалавайса, када чо случица. Понал?
Всю ночь Елена Ивановна не сомкнула глаз, моля бога только об одном, чтобы Валерий Свиридович завтра был на месте.
А он и был на месте. И, выслушав, задал вопрос, как всегда, не по теме:
– Сколько длится поход на противолодочном?
Господи! Да откуда она знает сколько? Она ж не адмирал. Может месяц, может два. С месяц как ушёл. Вполне возможно, что и дома уже.
– Если завтра утром выедете, – продолжил капитан, – то успеете к его возвращению. И денежки привезёте, и вообще… А с джигитами, не стесняйтесь. Им ливанец отдаст… Ну, а ссс… майором я поговорю. Спецназ поймёт. – Он улыбнулся в сигарету. – Так что, счастливого вам пути, Елена Ивановна! Гоу ту хата.
Возвратившись в квартиру, женщина вдруг загрустила. Если честно, то в Североморск она не спешила. Не тянуло – чего уж греха таить – молодую, статную блондинку в заснеженные сопки, да ещё без мужа – капитана третьего ранга. Ни капельки не тянуло. Ей бы здесь остаться. Вокруг всё цветёт, птицы поют, люди ходят… О!.. Да вот и они…
– Ти эшо здэс? – Искренне удивились джигиты. – Давай, слюшай, уматывай!.. Зелонэнкие палучила, тэпер ета наша хата. Сё! Понал? Иды, иды, туда-суда, слюшай. Нэ мучий нас. Э!
Ночевала она у Людмилы Фёдоровны. И всю ночь они слушали «любимую» песню:
– Дражитэж и блээйтэээ, када на ахоту ми виидёоом, сэх болшэ на свеетэээ, мивольки, сабак нэнавидёоом…
Через несколько дней Елена Ивановна прибыла в Североморск. Привезла гостинцы, денежки и… тоску. Сопки всё также были покрыты снегом и вороны зловеще каркали на метель.
А, примерно, в то же самое время в одном из крупных городов на юге страны два отделения спецназа выдворяли лиц кавказской национальности из незаконно-занятой ими квартиры, принадлежащей частному лицу.
* СПРАВКА
арАп – мошенник, жулик.
базАр – разговор.
бАн – вокзал.
бИть понтЫ – изображать из себя значительное лицо.
бобЁр – состоятельный человек.
бортА – женские бёдра.
витрИна – женские груди.
в натУре – вообще, правильно, верно.
гАврик – помощник.
гнАть мАрку – набивать себе цену.
грАбки – руки.
двИнуть лапшУ – обмануть.
кАйф – удовольствие.
кидАла – мошенник.
клЁвый – хороший.
клИфт – пиджак.
ксИва – паспорт.
лепИть горбАтого – обманывать.
лИповый – фальшивый.
липУха – печать.
лОх – глупый, наивный человек.
мАрочка – носовой платок.
марьЯна – женщина.
ничтЯк – неплохо.
отпАдный – восхитительный.
подЕльник – соучастник, напарник.
пОнт – выгода.
прикИнуться – приодеться.
пУдрить мозгИ – вводить в заблуждение, морочить голову.
свИха – свидание.
специльнякОм – намеренно.
тянУть резИну – медлить, возиться.
фармазОн – мошенник, подделывающий документы.
шнИфер – удачливый квартирный вор.
** текст песни на стихотворение «Волки» (1964г) Владимира Солоухина.
Окончание. Начало: «Африканец» http://www.proza.ru/2016/03/29/1607