Трасса жизни юрия кондратюка

               
   
                ТРАССА  ЖИЗНИ  ЮРИЯ КОНДРАТЮКА    

        21 июля 1969 года граждане Советского Союза, сидя у своих радиоприемников, с волнением ловили с трудом пробивающийся сквозь шумы эфира и ошалелый вой заглушек  голос комментатора из Центра полетов на мысе Канаверал, США. 
       Было 2 часа 56 минут по Гринвичу, когда из прилунившегося в Море Спокойствия на поверхности Луны автономного модуля космического корабля «Аполлон-11» на Луну впервые в истории человечества сошли люди Земли - американские астронавты Нил  Армстронг  и  Базз Олдрин. Это была убедительная победа США над СССР  в начавшейся с 1957 года космической гонке.

      Но странным и даже неприятным  диссонансом для американского уха прозвучало  то, что астронавты всех экспедиций кораблей «Апполон-11, - 12, - 14, - 15, -16 и – 17»,  называли  трассу их полетов на Луну «трассой русского Юрия Кондратюка». До той поры почти никто не слышал этого имени - ни в Америке, ни в Советском Союзе.

     Но в том же 1969 году американский журнал «Лайф» публикует статью, в которой неожиданно впервые знакомит читателей с некоторыми неизвестными деталями подготовки программы «Apollo».  В статье рассказывается,  что при обсуждении вариантов полета на Луну и, главное, - возвращения на Землю - в Главном управлении пилотируемых полетов аэронавтики и исследования космоса NASA возник спор между Вальтером фон Брауном  и  Джоном  Хуболтом.  Последний предлагал вывести корабль на окололунную орбиту, затем отделить от него и спустить на Луну специальную кабину-модуль, оборудованный устройствами для последующего взлета и пристыкования к основному кораблю, ожидающему  его  на орбите Луны. По словам Джона Хуболта это решение было им заимствовано из изданной в 1929 году в СССР книги некоего Юрия Кондратюка  «Завоевание межпланетных пространств». Это решение было принято. И впервые в упомянутой статье «Лайф» были названы подлинные имя и фамилия автора указанной книги - Александра Игнатьевича Шаргея, уроженца  украинского  города  Полтавы.

      Позже в своих воспоминаниях Джон Хуболт напишет: «Когда дождливым  июльским утром я стоял на мысе Канаверал, провожая взглядом корабль «Аполлон-11», призванный доставить астронавтов к Луне и обеспечить выход Первого Землянина на лунную поверхность, я думал об одном единственном человеке. Это был русский, Юрий Кондратюк, личность уникальная, выдающаяся, без которой человечество, даже освоив космические аппараты, еще очень долго топталось бы на околоземных орбитах. Он заслуживает самой благодарной памяти потомков».
   
      О появлении статьи в журнале «Лайф» и названных в ней именах Кондратюка и Шаргея было доложено первому секретарю ЦК КП Украины Шелесту, который дает указание  срочно выяснить - кто такой Кондратюк и кто Шаргей? Один ли это человек или разные люди?
       В результате проверки выясняется, что обнаруженные в архивах почерки гимназистов Юрия Кондратюка и  Александра Шаргея  совершенно различны. Их авторы - разные люди. Шелесту доложено также и то, что в начале 1960-х годов в научных кругах СССР происходила острая дискуссия. Дело было в том, что известный ученый Александр Чижевский в своей книге «Новосибирский апокриф» обвинил  никому не известного  Юрия Кондратюка в плагиате, сравнив текст его книги «Завоевание межпланетных пространств» с текстом запрошенной С.П.Королёвым из архива  ( не изданной) рукописи А.И.Шаргея 1916 года под названием «Тем, кто будет читать, чтобы строить». Экспертами-графологами был выполнен анализ почерков и фотографий фигурантов спора, в результате чего было подтверждено авторство полное А.И.Шаргея в книге «Завоевание межпланетных пространств».
      
       Так кто же он такой, Юрий Васильевич Кондратюк, он же Александр Игнатьевич Шаргей, чье имя высечено на гранитном обелиске, стоящем на мысе Канаверал, а в космическом музее Аламогордо в зале славы NASA его имя вписано золотыми буквами?      
      Почему с портретом Александра Шаргея были выпущены серии почтовых марок СССР и США, а в 1997 году, к столетию со дня его рождения, Национальным Банком Украины вычеканена юбилейная монета с его профилем и обоими именами «Кондратюк-Шаргей» на реверсе монеты?
      Почему в том же 1997 году в Санкт--Петербурге на здании бывшей гимназии на Васильевском острове была торжественно открыта мемориальная доска с именем ее ученика - Шаргея Александра Игнатьевича? Почему американский астронавт Нил Армстронг в дни пребывания в Новосибирске вблизи здания, в котором работал Юрий Кондратюк, взял горсть земли, сказав, что «эта земля для него не менее ценна, чем лунный грунт». А д-р Дж.Лоу, американский ученый, участвующий в разработке программы «Аполлон», позже писал: «Мы совершенно случайно нашли маленькую неприметную книжечку, изданную в России сразу после революции. Автор её - Юрий Кондратюк -  обосновал и рассчитал энергетическую выгодность посадки на Луну по схеме: старт на Луну с орбиты - возвращение с орбиты - стыковка с основным кораблем - полет на Землю». Д-р Дж.Лоу добавляет, что именно в этой книге впервые высказаны принципиальные идеи о создании многоступенчатых ракет, о конструкции кресел в летательных аппаратах, о применении скафандров для выхода в открытый космос, приземлении  с тормозящим парашютом и мн. других.

       Вопросы, вопросы… Чтобы ответить на них и многие другие, нужно мысленно перенестись в городок  Полтаву начала  XIX века.
      
       Лишь в 1721 году окончилась Северная война, ключевой битвой которой явилась Полтавская битва 8 июля 1709 года. Всё население Полтавской крепости, оказавшейся по капризу истории на пути дотоле непобедимого шведского короля Карла XII, идущего на Москву через Украину, составляло тогда 4 тысячи человек.
       Но после победоносного сражения крепость Полтава начинает постепенно превращаться в город. В 1803-1805 годах начато строительство уникального городского центра с Круглой площадью и окружающим его архитектурным ансамблем ампирных зданий, куда лучами вливаются 8 прорезанных улиц. В  1811 году в центре площади возводится памятник Славы. Из конца в конец территории строящегося города прокладывается и начинает застраиваться главная градообразующая ось - улица Куракинская (позже Александровская, при СССР - Октябрьская). Под прямым углом её пересекает вторая главная ось - улица Сретенская ( при СССР - Комсомольская). На их пересечении оглашает город колокольным звоном церковь Сретения Господня, а в другом конце Сретенской служит католический костел. Он тоже будет участником событий, о которых пойдет речь ниже. 
      И уже к  концу XIX века число  жителей Полтавы достигнет 53 тысяч.
      И теперь, вообразив Полтаву тех далеких лет, нам нужно мысленно перенестись в начало Сретенской. Там, в глубине усадьбы № 4, стоит «собственный дом»  земского лекаря Акима Никитича Даценко.
      В этом доме родится тот, кто всю жизнь будет носить имя Юрия Васильевича Кондратюка, скрывая свои истинные имя и фамилию: Александр Игнатьевич Шаргей.  Но вначале расскажем о его семье.

        Приведенные ниже абзацы являются обобщением сведений из нескольких кратких (в отдельных  деталях  противоречивых) статей в Интернете об этом периоде жизни семьи Шаргей. 
        Еврейская семья Шаргеев из Европы попадает в Россию в начале XVI века. Вначале она поселяется в Бердичеве.  Это крепость на берегу р. Гнилопять, входящая в состав Речи-Посполитой  (после Люблинской унии 1569 года). С той поры здесь господствуют поляки и доминирует католическая религия, даже имеется монастырь ордена «Босых кармелитов». В конце XVII века после захвата крепости Богданом Хмельницким, воюющим на  стороне России против поляков, семья Шаргеев от насилий и погромов спасается  бегством в Литву, где поселяется в местечке Кронтинген Тильзского уезда Ковенской губернии. Но и здесь в непримиримой и жестокой католической среде безопасности для евреев нет. Поэтому в начале XIX века молодой отпрыск семьи Бендыт (?) Шаргей ради безопасности переходит в католичество и принимает имя Бенедикт. В поисках лучшей жизни он оказывается в Полтаве, где к этому времени уже мирно проживает 6-7 тысяч евреев, и знакомится с 17-летней красавицей Фрайдл  (вариант Фрейделе) Айзековной Розенфельд (1853 г.р.), семья которой живет в Полтаве с конца XVIII века, перебравшись сюда из Германии и уже имея (немецкую) фамилию. (Заметим попутно, что евреи России стали наделяться фамилиями лишь с 1804 года после третьего раздела Польши). По воспоминаниям современников Фрайдл очень хороша , у неё правильные черты лица и длинные, до пят, смоляные косы. К тому же у неё очень решительный характер. С Бенедиктом Шаргеем у неё бурный роман, но он католик. И тогда Фрайдл Айзековна, не задумываясь, принимает католичество и имя - Фридриха Августовна. Она рвёт отношения с семьей ( точнее - семья отвергает её) и в 1870 году венчается с Бенедиктом. Венчание происходит в упомянутом выше католическом костеле, который стоит на той же Сретенской  в  её конце у склона оврага ( под ним -  будущий городской район Кабыщаны). 

       В 1871 году у Шаргеев родится сын Александр, а в 1873 году Игнатий. Всё в  жизни семьи идет мирно и спокойно, но в 1874 году молодой Бенедикт внезапно умирает.  Оставшись одна без средств и с двумя малолетними детьми, отвергнутая своей семьей, Фридриха поступает на Полтавские курсы фельдшериц-акушерок. Принимают туда только христиан, но она католичка, и препятствий нет. Здесь она знакомится с молодым преподавателем - земским лекарем Акимом Никитичем Даценко, который в неё влюбляется и делает предложение. Приняв его, Фридриха из католичества переходит в православие, получает имя Екатерины Кирилловны, и в 1876 году они венчаются в церкви Сретения Господня.

      (Попутно: у Екатерины Кирилловны Даценко будут дети от Акима Никитича, дружелюбные потомки которых жили в Полтаве еще в конце ХХ века, знали историю семьи и вынужденного преображения Александра Шаргея – об этом  ниже).

      Старший сын Екатерины Кирилловны Александр Шаргей, который с раннего детства неизлечимо болен, вскоре умирает, а младший Игнатий в 1891 году оканчивает в Полтаве гимназию, уезжает в Киев и поступает в Киевский университет Святого Владимира. Он красив и очень похож на мать. Как и она, он жгучий брюнет со светло-голубыми глазами.  В Киеве он знакомится с Людмилой фон Шлиппенбах, генеалогическое  древо которой корнями нисходит к Полтавской битве 1709 года, в которой её далекий предок, шведский генерал Вольмар Антон фон Шлиппенбах сдался русским. О нем упомянуто у Пушкина в «Полтаве»:
                …Пальбой отбитые дружины
                Мешаясь, падают во прах.
                Уходит Розен сквозь теснины,
                Сдается пылкий Шлиппенбах.
        После победы Петр I дарует плененному шведскому генералу российское дворянство, и его потомок, полковник Лев Антонович Шлиппенбах живет в Киеве. У него дочь Людмила, 1871 года рождения ( позже у неё проявится грозная наследственность рода Шлиппенбах – шизофрения). Но сейчас она здорова, живет в Киеве, и в Киево-Подольской женской гимназии преподает французский язык и географию. С Игнатием Шаргеем у Людмилы пламенный роман. Теперь и Игнатий ради Людмилы,  подобно своей матери, переходит из католичества в православие. И в 1896 году они венчаются в Софийском соборе Киева. Весной 1897 года Игнатий отвозит жену в Полтаву в усадьбу Даценко на ул.Сретенской,4,  где 21 июня ( 9 июля) она родит сына. Имя ему дадут в честь покойного старшего брата Игнатия:  Александр. Это тот, кто в будущем станет Юрием Кондратюком.
       Игнатий временно оставляет университет и с женой и сыном поселяется в  Полтаве у матери и отчима, Людмила занята переводами с французского. ( В 1920 году на чердаке дома на Сретенской,4 , будет обнаружен неоконченный ею перевод «Трактата о любви» мадам де Сталь). И тут у Людмилы впервые проявляется наследственное психическое расстройство, шизофрения, что делает невозможным её пребывание рядом с ребенком.
       После долгих колебаний и душевных мук Игнатий отвозит жену в колонию для душевнобольных под Полтавой. Там она и окончит свои дни в 1910 году. И с этой поры матерью и самым близким человеком для трехлетнего Саши становится бабушка Екатерина Кирилловна. А Игнатий снова уезжает, теперь в Германию для продолжения учебы в Высшей технической школе в Дармштадте. Ради встреч с сыном он 1-2 раза в году будет приезжать в Полтаву.
       В 1906 году Саша становится учеником 1-го класса 2-й Полтавской мужской гимназии, а Игнатий в 1907 году возвращается в Россию и в Петербурге поступает в университет - вначале на юридический факультет, а затем (переводится) на физико-математическое отделение. И увозит с собою  10-летнего Сашу. В  Петербурге мальчик учится в гимназии на Васильевском острове, а  Игнатий женится на Елене Петровне Гиберман.  В 1910 году у Саши появляется сводная сестра Нина.
      Но в результате случайного ранения ноги у Игнатия начинается сепсис, общее заражение крови. Он успевает отвезти сына в Полтаву и  там умирает. Теперь Саша снова становится учеником 3-го класса  2-й Полтавской мужской гимназии. К учебе он проявляет интерес, но особенно его влечет к физике, химии и математике. И главным его увлечением, порожденным фантастической идеей устройства тоннеля Россия-Америка (описанной в знаменитой книге Келлермана «Тоннель»),  становятся две идеи: 1-я - пробивка сверхглубокой шахты для исследования центра земли и утилизации тепла земного ядра, и 2-я - полет человека за пределы земного притяжения. К  первой идее Саша вскоре охладевает, а вторая овладевает им все больше. Бывший учитель 2-й Полтавской гимназии В.С.Оголевец свидетельствует, что у мальчика уже тогда проявились склонности к самостоятельному мышлению, анализу постулатов физики, а также к изобретательству и конструированию. И с юношеским упорством, подобно Циолковскому, он пытается опровергнуть 2-е начало термодинамики.
       Весной 1916 года Александр оканчивает Полтавскую гимназию с серебряной медалью и уезжает в Петербург, где поступает на механическое отделение Петербургского Политехнического института. Живет он в семье мачехи - Елены Петровны Шаргей (Гиберман) и  сводной сестры Нины на 14-й линии Васильевского острова в доме № 31/33.        Но идеи межпланетных полетов его не оставляют и здесь. В сохранившейся, написанной карандашом и сшитой из 4-х ученических тетрадей рукописи, датированной 1916 годом, еще много ошибочного и наивного, но иной раз встречается столько нового и оригинального, что впоследствии это будет изумлять даже специалистов, современников космической эры силой научного и инженерного предвидения. В этой еще полудетской рукописи, названной «Тем, кто будет читать, чтобы строить», Саша излагает свои представления о последовательности этапов освоения космического пространства, придумывает различные способы посадки на Луну и - возврата на Землю. Здесь им уже впервые высказана идея отделяющегося от основного корабля-матки автономного посадочного модуля и многоступенчатой ракеты.
      1916-й год,  Первая мировая война, её третий год. В ноябре Александра Шаргея  в числе студентов Политехнического института отправляют в школу прапорщиков при Петроградском юнкерском училище. Отныне лишь в дни увольнений он имеет возможность добираться до своих заветных тетрадей. 
      Но вскоре в его жизни всё меняется. Ставший волею судьбы прапорщиком, он попадает на Кавказский фронт, а свою рукопись оставляет у Елены Петровны.  Кавказский фронт тянется от Черного моря до границы с Персией (Ираном). Это наиболее отдаленная от России зона боевых действий. Но революционные события доходят и туда. В Петрограде к власти пришли большевики, в марте 1918 года подписан Брестский мир, и Кавказский фронт ликвидируется. Александр Шаргей демобилизован и начинает добираться домой. Но его как прапорщика царской армии в пути перехватывают и принуждают вступить в формирующуюся в Новороссийске Белую армию. При первом удобном случае Шаргей оттуда сбегает, но без документов. И упорно продолжает добираться домой. Попав в воюющую и разоренную Украину, он с трудом  уклоняется от попыток завербовать его в отряды Махно, в  войско Петлюры, в армии белых, «зеленых» и в прочие разномастные банды. После всех скитаний и мытарств в мае 1918 года он всё же добирается до Полтавы. Бабушки уже нет в живых. Она умерла летом 1917 года, а тяжело больной Аким Никитич перебрался в село к сестре.  Дом его на ул.Сретенской, 4, занят немцами, и Александр Шаргей вынужден найти временное пристанище у своего гимназического друга Николая Скрынько в Полтаве (на ул. Гоголя). Сложность его положения усугублена тем, что у него нет никаких документов - все они осталось у белых.        Николай Скрынько достает другу гражданскую одежду, разыскивает в Полтаве сына Акима Никитича, которому известен адрес Елены Петровны и сестры Нины, перебравшихся в Киев из голодного Петрограда. Теперь Александр начинает добираться до Киева. В  конце июня 1918 года он уже в Киеве и встречается с Еленой Петровной и сестрой Ниной. Его тетради, о которых он помнил, в целости и сохранности. Но самому Александру укрыться от событий не удается. Теперь его обнаруживают и мобилизуют деникинцы. Александр выдает себя за студента-медика, из-за чего его определяют санитаром в эшелон для раненых. На станции Бобринская ему удается «отстать» от эшелона, и он отсюда добирается до городка Смелы. Там живут родители его киевского товарища Бориса Радзевича. Они устраивают Сашу на ж.д. станцию смазчиком и прицепщиком вагонов. Здесь он служит до весны 1921 года.
     Но к этому времени на всей Украине уже установилась Советская власть. А у Александра Шаргея нет никаких документов. Обращаться к властям опасно: может выясниться его краткое пребывание в Белой армии, а позже у деникинцев. О переезде  в Киев нечего и думать, но и в Смеле оставаться тоже очень опасно.  Знакомые устраивают Сашу рабочим на мельнице в городке Малые Виски. Отсюда он подает первую робкую весточку Елене Петровне, в которой сообщает, что жив и как-то устроен, но документов у него никаких нет, и будущее его неопределенно и опасно. Елена Петровна обращается за советом к своим друзьям, большевикам Тучапским, революционерам-конспираторам. Они понимают, что невольное клеймо белого офицера в 1921 году ничего хорошего Саше не сулит. Ясно и то, что без документов долго скрываться ему не удастся.
       Тучапская служит педагогом в Киевской Совшколе № 50,  в которой учится сводная сестра Саши  Нина. Словесность преподает Василий Васильевич Кондратюк. Недавно он похоронил младшего брата Георгия, родившегося в 1900 году в г.Луцке и скончавшегося в 1921 году от туберкулеза легких. По просьбе Тучапской В.В.Кондратюк - не без колебаний - решается отдать ей оставшиеся документы брата. Через несколько дней Тучапская приносит Елене Петровне все документы Георгия Васильевича Кондратюка. Никто, даже сестра Нина, об этом не знают. Лишь много лет спустя, уже на смертном одре Елена Петровна посвятит дочь в подробности этой спасительной операции, взяв с неё клятву никогда и никому не открывать тайну имени и фамилии её сводного брата.
      
       Лишь в 1977 году  по заданию специальной комиссии ЦК КПУкраины  Нине Игнатьевне Шаргей предстоит письменно раскрыть тайну подмены истинного имени её брата Александра Игнатьевича Шаргея на имя Юрия Васильевича Кондратюка, уроженца г.Луцка, 1900 года рождения.
      Но это будет потом. А пока, летом 1921 года, Елена Петровна переправляет Саше в Малые Виски документы Георгия Кондратюка. И с этого времени, исправив в документах имя Георгий на Юрий, Александр Шаргей переходит на «легальное положение». Он  поступает вначале на работу на маслобойню, а затем на сахарный завод. 
     С этого времени и до конца жизни он останется Юрием Васильевичем Кондратюком.
     И теперь начинаются его скитания по России. Но работу над рукописью, названной им позже «О межпланетных путешествиях», он не оставляет. В 1925 году он отсылает ее в Москву в «Главнауку», а через сообщество «Хлебопродукты» получает назначение на Северный  Кавказ. Из Москвы приходит положительный отзыв на рукопись, и Юрий Кондратюк приступает к подготовке книги.  В 1927 году он переезжает на Алтай, где трудится на строительстве элеваторов. У него завязывается переписка с Циолковским и другими учеными. В 1929 году он издает (за свой счет, тиражом 2 тысячи экземпляров) книгу «Завоевание межпланетных пространств». Но по ложному обвинению во вредительстве он будет арестован. Одним из пунктов обвинения явится то, что возведенный по его проекту в Новосибирске деревянный элеватор «Мастодонт» на 10 тысяч тонн зерна им спроектирован и сооружен без единого гвоздя. Позже арест Кондратюку заменят на ссылку. Теперь Юрий Кондратюк - по переписке - принимает участие в конкурсе на строительство в Крыму мощной ветровой электростанции на вершине Ай-Петри, в то время (предположительно) наибольшей в Европе. Его проект признан лучшим, и в Харькове создается проектная группа под его руководством.  Впоследствии член этой проектной группы, лауреат Ленинской премии Николай Никитин (автор проекта Останкинской телебашни в Москве) расскажет, что идея проекта фундамента телебашни явилась развитием идей Юрия Кондратюка, на основе которых в 1935 году велось проектирование ветровой  электростанции на Южном берегу Крыма.
       Немного позже Юрия Кондратюка переводят в Москву, где его приглашает на работу С.П.Королев. Он успешно проходит собеседование, но в последний момент, увидев вопросы анкеты, из которых органы НКВД легко могут выяснить его истинную биографию, от предложения Королева он поспешно отказывается.
      Война с Германией застает Юрия Кондратюка в Москве. В 1941 году он вступает в Московское народное ополчение.
     Война с Германией застает Юрия Кондратюка в Москве. В 1941 году он вступает в Московское народное ополчение.
      И с этого времени достоверная информация о нем и его судьбе отсутствует. Известно, что Ю.В.Кондратюк был определен во 2-ю роту связи 21-й дивизии Народного ополчения, полк которой в ночь на 7 июля в пешем строю выступил из Москвы и участвовал в сооружении линии обороны под городком Кировом Смоленской области. Еще известно, что в архиве АН СССР за ноябрь и декабрь 1941 года и январь 1942 года имеются его подписи на раздаточных ведомостях на получение денежного довольствия. Значит, в январе 1942 года Юрий Кондратюк ( Александр Шаргей) был жив.
        Но что было дальше, и где окончилась полная драматизма его жизнь,  неизвестно.   
        Как нередко бывает, признание и благодарность человечества пришли к нему только после смерти.