Как это было (I):
http://www.proza.ru/2016/03/25/129
———
Как это было II
КАТАН 1
1. Динозавры освоили землю; инстинктом ведомы снуют между скалами, рощами. Знают свое — продлевают движеньем дыхание вязкое голодом.
2. Меж тенями излучин под солнцем пылающим светом размеренным, тени скользят всякоживного предочертания ярости гладной; тут же покой меж дерев и осок плодородных землею цветущей цветами забвения сочными соком не пресным.
3. Что же растет в той земле, уподоблено мигу предчувствия, жажде плоти и точных движений расчетливых жадным инстинктом — в природе играющим смертно с затмением вероятности разума?
4. Мнимые качества ветров заблудших во пасти несметные, ядом и яростью жизни что полнятся в молниеносном расчете инстинкта укромного — в каждом предвздохе есть качество смертного.
5. Эта земля всякодивна и суетна легкой игрою растерзанных тел, соком сочащихся жизни, вмещается что рыком мощным и гласным безудержно — в пасть ненасытную. Солнце вползает в зенит и уклончиво движется в пропасть безвидную.
6. Внешние силы снутра раздирают те стимулы мощно-стремительной твердой зубами атаки, кои пекутся под сердцем желанием быть бесконечно. Время за солнцем во бездну провалится — ночь над порывами в жизнь распрострет преддвижение в жизнь хладным ветром остывшего голода. Миг насыщения уж ожидает — все снова — под солнцем вернувшимся в яркость зенита.
КАТАН 2
1. Глубокое небо — дыхания вестник; быть солнцем нельзя, быть как ветер — случайность. Шорохи местности, кости покой, что вопьется зубами прохладными в жралое.
2. Эти мгновенья в тиши неуместной, так как предчувствие гложет молчанием глотки. Рык вот сорвется — да канет в безветрие; песня земли едва слышима, вязка: хочется двигаться зовом нутра — неудержною силою запаха.
3. Все, что тут есть, лишь остаток от ярости; нет чувств иных кроме чувства усилия. Дрогнет под кожей мышца, под натугою ветра кричащего сухим отголоском поверженной плоти и сладкой.
4. Зубы вольются концами в дыры времени будто; мягко на них след ощущается сытости. Где-то бессмертно ведь жизнь копошится и пахнет. Чувством души своей нюх раздражая расколотый дробным укусом вгоняющим в кость жажду самости.
5. Мир утопает в причуде инстинктовой жизнь искать — там где сошлись горизонты и тени дерев тоже сходятся. Частый гость времени — сон ждет порыв в онемение. Сон этот может быть даже последним, но — яростным.
КАТАН 3
1. Вне осок его память; вне легких порывов дыхания. Он живет песней леса, долин. Бесконечно раздирая на части лучи — света едкого гладного солнца.
2. Мир утоп в упоении мигом, сны летят как песчаные ветры в растопленном мареве жара земного. Ищет самку. Нашел. Обтерпел.
3. Движется сумрак во чувстве прибытка затмения; ярость потуг, разделение самости. Вихрь убитых дыханием снов, мера жизни — как клац зубов пастью спертой и трепетно странной.
4. Так из гущи листвы, будто сон тот, что не кончался — ярости уподобленный более самовместилища ужаса, вихрь мышечной силы и власть зубов едких смертью.
5. Эта пасть тут сомкнулась, заключив самки голову в пропасть не сна уж, а — ничего. Спазм внутри чувства плоти. Он бьется, спасаясь от холода смерти, что пронизает от низа к вершинам искусства быть сильным.
6. Огромный чужак в нем ищет запах не падали. Рвет глазом хриплую тишину бессмертия. Не отделяет от спазма внутри чувства плоти. И жрет самку, жрет; и он сам — ей кусает и спину ее безголовую и жизнь саму — пастью всеядной и жадной до ветра снов.
7. Вырывается он из объятий телесных внутри чувства плоти. Осаждает себя до земли, подымает до крон и до неба — в полет (вдруг скользнувшей из памяти вне осок мысли). И теряет и сразу находит — себя. Больше нет в нем тех странных усилий исполненных импульсом; воля есть.
Жажда жизни: