Вот такая синкопа Гл5

Ли Гадость
5


Ночевать пришлось на подходе к лесу, там, где от крайних деревьев прогибала поле небольшая балка. Решили – без костра. Банку консервы по холодному напополам, по глотку воды из пластиковой бутыли. Отужинали. Сели спиной к спине и уставились каждый в свою темноту. Ларь в очередной раз думал о том, как расценивать свою сталкерскую часть жизни. Это улыбка или усмешка шальной Фортуны? А, может, судьба или результат собственных ошибок? Конечно, он сам виноват, что сидит здесь, судорожно сжимая в руках автомат. Чем он думал, когда просаживал бабки в казино? Все просрал. Бизнес, престиж, семья…  Все разлетелось разноцветными фишками по зеленому сукну. Только долги, как пиявки, облепили со всех сторон. Долги, с которыми он уже не мог рассчитаться. И все равно опять шел в казино, делал ставки и все глубже увязал, увязал… Как  любой игроман искал свою систему, порядок чисел и примет, которые вот-вот принесут удачу и решат все проблемы. Вот-вот, только еще одна ставка, и тогда наверняка. Но Фортуна не улыбается неудачникам. Она вообще никому не улыбается, только дразнит. И вдруг – чудо. Кто-то одним махом погасил все долги. Ларь даже не успел узнать, что за добрый волшебник решил прийти на помощь. Счастливо улыбаясь, лег спать на свою скрипучую старую раскладушку, а дальше помнил только звук шагов в коридоре и укол. Когда проснулся и огляделся, то обнаружил, что находится в каком-то старом деревенском доме. Лежит в комнате на полу, рядом стол и табурет. Бряк-бряк-бряк – человек за столом крутит левой рукой пустой стопарик.
- Очнулся, ларец мой золотой?
- Что… где…
-  Не кипишуй. Спешить некуда. Я – Трехпалый, а ты теперь – Ларь.
- Да в чем дело?
- С днем рождения, Ларь, - улыбнулся человек, и от этой улыбки стало до чертиков страшно.
- С-с-спасибо, конечно, но у меня день рождения зимой.
- Сегодня у тебя днюха, милый человек. Сегодня. Так что тащи свой новорожденный зад к столу. Будем праздновать. Вона табуретка, у двери.
Это Трехпалый оплатил долги. Такой вот «добрый волшебник».
- Ты мне теперь сильно должен. Так что трудись, добывай хабар. Отдавать будешь по возможности, а как отдашь – свободен. По документам ты перед законом чист. По долгам – как младенец никому на Большой Земле не обязан, так что вернешься без проблем.
- Это же рабство!
- Дурак ты. Я тебя спас. От тюрьмы, от суицида, от приставов и кое-кого похуже. С возвратом не тороплю, на счетчик не ставлю, а мог бы. А с заработком здесь по всякому  бывает. Повезет – и за одну ходку сможешь рассчитаться.
Только Ларь уже пятый год из ходки в ходку. Иногда жалеет, что не на зоне, а в Зоне. Долг  - треть от силы вернул. А еще понял, что таких как он, «спасенных» Трехпалым, среди сталкеров некоторе количество присутствует, только в этом никто ни за что не признается. Как-то спросил Утеса:
- А Трехпалый, он бандит? Зачем ему столько должников, если с возвратом никого не торопит?
- Меньше знаешь – крепче спишь.
- Я не хочу знать. Хочу понять. Если это бизнес, то почему Трехпалый как все сталкерит, а не сидит на какой-нибудь роскошной вилле? Тут же такие бабки крутятся.
- Потому что долги, которые ты возвращаешь, вкладываются в таких же дураков, которые места себе не нашли на Большой Земле. Или нашли и просрали. А зачем это Трехпалому – у него и спрашивай.
Хорошо хоть так ответил. А мог бы молча морду набить за любопытство. Конечно, не стал Ларь ничего у Трехпалого спрашивать. Оставил при себе свои вопросы. Сосредоточился на ходках, приучив себя к мысли, что Зона – такое же казино, как и в прошлой жизни, но ставки куда круче, а Фортуна эти земли обходит стороной.  И отказываться от ходки, за которую весь долг Трехпалый готов простить – глупо. Ставки сделаны, господа. Ставок больше нет…
- Ларь, первым спишь, - подал голос Егор.
- Уверен? – после пыльной карусели сталкеру очень не нравилось состояние напарника. Всю дорогу прислушивается к чему-то, или рукой словно дирижирует невидимому оркестру. Как бы не натворил чего.
- Уверен. Нормально со мной все, не нервничай.
- А с чего ты взял, что я…
- Не сложно догадаться. Спи давай, пока тихо.
Дважды уговаривать Ларя не надо. Знает он, что «пока тихо» нужно дать себе отдохнуть. Только глаза закрыл, как набежала волной дремота, тревожная и вязкая, а потом отступила, отпустив сталкера в темноту сна.

Егор слушал тишину. Относительную тишину. Редкие звуки доносились очень издалека, на грани слышимости, а он пытался воспроизвести в голове услышанную сегодня мелодию, нащупать ускользающий ритм и не мог. Почему он решил когда-то играть рок? Почему не джаз? Тогда бы жизнь сложилась иначе. И не бегали бы сейчас по спине мурашки, не ныли ноги от опостылевших берцев, и музыка звучала внутри. «Что толку об этом думать? Бессмысленно. Опять эта приставка бес-, будь она неладна». Когда понял, что рок внутри умер, просто достал с полки старую карту. Кинул монетку. «Куда упадет, туда и уеду. Начну жизнь заново». Старая советская копейка, неизвестно как схоронившаяся на полке, легла аккурат на Зону. Только про нее Егор ничего не знал, а когда узнал, решил не отступать. Подался в сталкеры. Увиденное сегодня в смерче лицо и эта музыка только подтвердили правильность решения. Теперь есть цель. Увидеть и услышать хотя бы еще раз. Чтобы сердце билось в унисон и внутри все пело. Пам-па-па-пам-пам… Синкопа… У нее нет приставок…

продолжение http://www.proza.ru/2016/03/29/1532