Иван Иванович тоскливо смотрел на стоящего перед ним царевича. «Пятый за сегодняшний день», - невесело думал директор заповедника сказок «Волшебный». И ведь, действительно, хорош: и стать есть, и красив, и мечом отлично владеет, да и ум, наверное, тоже имеется. Всем хорош… Да только не нужен в маленьком «Волшебном» ещё один царевич. И пристроить его некуда, и подвиг организовать не получится. Не согласятся на дополнительный подвиг ни заместитель директора Кащей Кащеевич, ни Змей Горыныч. Горыныч и так уже три раза про пенсию заговаривал, ведь и правда старый уже. А Кащей Кащеевич ещё молодой, с работой хорошо справляется и про организацию подвигов для имеющихся теперь в заповеднике двух царевичей не забывает. Они к нему с уважением относятся и не перегружают. Договорились на пару-тройку несложных битв в месяц, и всё. А если нового царевича взять? Это же непредвиденные хлопоты для Кащея Кащеевича. Да и чего недоброго зашибёт ещё новичок по неопытности зама. Вон плечи-то какие широкие, и глаза горят. Явно на подвиги рвётся.
Царевич, не ведая о грустных размышлениях директора, продолжал повествовать, как лихо он в прошлом месяце зарубил Чудо-Юдо трёхголовое у Калинова моста. Почему-то этого Чуда Ивану Ивановичу стало жалко. Он вдруг вспомнил, с каким трудом директор заповедника «Богатырский» достал этого редкого зверя. Кажется, даже клялся хозяину, что с экспонатом ничего не случится. А тут зарубили. Да ещё жутко так…
- Хрясь! Брям! Бултых! - размахивал руками царевич, живописуя подвиг.
- Спасибо, я Вас понял, - наконец смог вставить слово Иван Иванович.
- Лихо, да? – посмотрел на него горящими глазами царевич.
- Очень, - согласился Иван Иванович, вскользь подумав, что насчёт ума у этого претендента он, кажется, заблуждался. – Только нам не нужен ещё один царевич. Вполне хватает тех двух, что уже есть.
- Как не нужен? – огорчённо спросил посетитель. – Совсем?
- Совсем, - печально подтвердил Иван Иванович.
Он очень не любил огорчать людей, но уже неделю только этим и занимался. После триумфальной победы Волка на конкурсе царевичей заповедник «Волшебный» приобрёл невиданную доселе популярность. В первый же день Ивана Ивановича приступом взяли два конкурсанта, настойчиво выпросив себе место в заповеднике. Их с большим трудом, но пристроили. Они в общем-то не наглые оказались и не привередливые, даже уважительные. Кажется, русалочкам понравились, и Царевна Несмеяна, увидев их, всегда улыбается. Иван Иванович очень тогда обрадовался, что у него теперь царевичи есть.
Только радовался он недолго. Уже на следующий день к нему разом пришли пятеро и требовательно заявили:
- Хотим в «Волшебный» царевичами!
Пришлось чуть не час доказывать им, что нет столько места в маленьком заповеднике, что им же самим будет неудобно, тесно и без подвигов. Но, похоже, они всё равно обиделись. «Наверное, решили, что я зазнался», - грустно подумал Иван Иванович, глядя в сурово выпрямленные спины.
После тех пятерых были и другие, такие же настойчивые и, наверняка, очень достойные. Но и им всем приходилось отказывать. Ну не выдержит маленький заповедник такого наплыва воинственных царевичей! Они же потом, чего недоброго, от тесноты да отсутствия подвигов между собой передерутся. Волк рассказывал, где-то так и было. Теперь вместо заповедника пустырь. А Ивану Ивановичу очень не хотелось пустыря вместо «Волшебного». Любил он свой заповедник. Очень любил. Настолько, что отказал даже приходившему дадаю. Хотя, наверное, тот был прав, и его присутствие подняло бы престиж «Волшебного». Может и подняло бы, только и сейчас туристов приходится пускать в несколько смен. Места не хватает. Маленький заповедник.
- Да, места не хватает, - повторил уже вслух Иван Царевич.
- Чо, шеф, кабинет маленький? – услышал он от двери.
Испуганно взглянув на заговорившую вдруг дверь, Иван Иванович с облегчением увидел стоящего на пороге Волка.
- Серый, - искренне обрадовался директор. – Как…
Нахмурился, вспоминая мудрёное слово, и наконец не без усилия произнёс:
- …фотосессия?
- Чо? – ошалело уставился на него Волк. – Кто?
- Ну фотографии твои, что сейчас делали? – переспросил Иван Иванович.
- А-а-а, это, - усмехнулся Волк. И вздохнул:
- Надоели. То так встань, то этак, то улыбнись, то поклонись. Неделя уже прошла, они всё этот конкурс забыть не могут.
- Не конкурс, а твоё триумфальное выступление, - улыбнулся Иван Иванович.
- Шеф, кончай мудрёными словами сыпать. Я тоже кое-что знаю. Пиар! Вот!
Произнеся умное словечко, Волк гордо расправил грудь. То-то, мол, не задавайся, директор, я тоже кое-что могу. Иван Иванович и не задавался, а потому улыбаясь спросил у курьера:
- Ты чего хотел-то?
- Дак, это, заявление, - протянул директору Волк мятую бумажку.
У Ивана Ивановича нехорошо защемило сердце, а перед глазами поплыли чёрные круги. «Всё! Дождался! – мелькнула паническая мысль. – Уйдёт! Уйдёт Волк! Конечно, что ему здесь делать». Этого заявления Иван Иванович ждал сразу после окончания конкурса. Волк стал знаменитостью, и его, конечно, перестал устраивать маленький заповедник. Простора здесь мало для творческого роста и ещё для чего-то... Иван Иванович плохо запомнил эти слова одного из покидавших «Волшебный» царевичей. И, как казалось, всегда был готов услышать их снова. В том числе и от ставшего вдруг таким знаменитым Волка. Да оказалось, что не готов.
- Иваныч, ты чо? – подскочил к нему обеспокоенный Волк. – Ты чем так огорчился? Отпуском что ли? Да ну его тогда к лешему этот отпуск! Обойдусь без него!
- Отпуск? – невнятно переспросил Иван Царевич. – Разве у тебя заявление на отпуск?
- Ну да, - непонимающе протянул Волк. И вдруг зло прищурился:
- А ты на что подумал?
Ивану Ивановичу стало неловко. Настолько неудобно и стыдно, что он залился краской до кончиков волос.
- Я… это… - пробормотал он, стараясь одновременно собрать лихорадочно разлетевшиеся мысли и унять скачущее галопом сердце. Душа ликующе пела: «Остаётся! Остаётся!».
- Иваныч, ты чо, подумал, что я как те?! – грозно наступал на него обиженный Волк. – Конкурс выиграл и тю-тю?! Типа слава Волка заела?! Фиг тебе!
Он сунул под нос директору кукиш.
- Никуда я отсюда не уйду! Не дождёшься! Понял?!
- Понял, - счастливо подтвердил Иван Царевич. – Где заявление? Давай подпишу.
- Я только на недельку, - значительно проговорил Волк. – К Любаве в «Отрадное» и обратно. Они там новый дворец строят, надо подсобить. А как там стройку закончим, у нас начнём. Любава сказала: «Надо расширяться». У неё одиннадцать братьев, враз помогут. Будем жить не хуже «Отрадного». Ты не против?
Иван Царевич был абсолютно за.